Спокойной ночи, Александр

Магнусу нравилась скорость. Алек посмотрел в окно. Серая ночь проносилась мимо, не оставляя в памяти ни одной зарубки: одинаковые кусты, неразличимые во тьме поля, пустынные дороги. Чёрный джип с выключенными фарами летел по асфальту, и только шорох шин разбавлял гнетущую тишину. Расплывшиеся по радужке зрачки превратили глаза Магнуса в два глубоких омута, а сам он походил на древнего идола, вырезанного из драгоценного дерева — неподвижный, спокойный, видящий что-то непостижимое и далёкое. Алеку нравилось наблюдать за ним: украдкой или явно, рассматривать подолгу или кидать осторожные взгляды. Иногда Магнус позволял себе на мгновение повернуть голову, но сразу же возвращался к дороге. Десятидневный марафон подходил к концу. Магнус вёл со счётом два-ноль. Он был вымотан бесконечными разговорами и чередой глупых вопросов, но ни разу не позволил себе сорваться. Алек, которому тоже частенько приходилось участвовать в дискуссиях, представляя вампиров, откровенно завидовал такому безграничному терпению и продолжал вместе с Магнусом отвечать, повторять одно и то же по десятому кругу, спорить и убеждать. После подобных дебатов говорить не хотелось. Слова заменялись на удары, подножки и броски. Магнус не хотел терять форму — Алек сразу согласился на короткие спарринги, после которых оставалась только усталость, валившая с ног. Вся злость и напряжение уходили вместе с потом и шумными выдохами. Алек усмехнулся, вспоминая вчерашний бой. На смуглом предплечье Магнуса ярким пятном выделялся внушительных размеров синяк. Пальцы осторожно коснулись тёплой кожи, и Магнус усмехнулся. — Я почти победил, — произнёс он, не поворачивая головы. — Можешь сегодня попробовать ещё раз. — Нет уж. Если не произошло ничего экстраординарного, то я собираюсь сегодня отоспаться. — Ты поэтому так гонишь? — Да. Алек улыбнулся. Магнус всегда говорил правду. Алеку не приходилось гадать, что за мысли роятся в этой голове. Сам он не умел так просто и откровенно рассказывать о том, что думает, но Магнус не настаивал и не торопил. Его вполне устраивало молчание. Автомобиль мягко затормозил у обочины, и Алек вышел, чтобы размять ноги. Магнус грациозно потянулся и присоединился к нему. — Расскажи мне что-нибудь, — попросил Алек, и, заметив вздёрнутую в недоумении бровь, пояснил: — Любой пустяк. Любимая еда, любимый напиток, любимая книга или фильм. Магнус фыркнул. Небольшой камешек описал идеальную дугу и шлёпнулся в кусты. — Зачем тебе? — спросил Магнус, выискивая взглядом следующую жертву, которую носок его ботинка отправит в полёт. — Устал от бесконечных споров о политике, силах, эффективности и прочем. Хочу немного отвлечься перед встречей с Харадой. — Харада не будет грузить. Она умная. — И всё же. Магнус пожал плечами. — Нет у меня любимой еды. Я довольно равнодушно отношусь к пище. Главное, чтобы было сбалансировано и питательно. Понятное дело, что если пересолить, вряд ли я не замечу, но в остальном, мне плевать. С напитками та же байда. Я не привередливый. Книга? — Магнус наморщил лоб. — Я не могу определить. Мне нравится читать, но ни авторов любимых, ни книг нет. Фильмы я особо не смотрю. Алек закатил глаза. Для Магнуса этот жест незамеченным не остался. — Ну прости, — ехидно произнёс он. — Твоя очередь. Хотя с пищей и напитками ты тоже пролетаешь. Есть любимое чтиво? — Есть, но я не скажу. — Ну охренеть теперь. Так душевные беседы не ведутся, Лайтвуд. Давай, признавайся, что у тебя там. Я не буду смеяться. Наверное. — Конечно не будешь. Ты вряд ли её читал. — Ну если это очередная любовная хрень, тогда точно не читал. Но что-то мне подсказывает, что ты тоже такую литературу не очень жалуешь. Я бы поставил на другое. — Интересно на что? — Сказания о вампирах древних и благородных. Магнус поднял глаза к небу, сохраняя непроницаемый вид. Алек хмыкнул, встал перед ним и ухватил двумя пальцами за нос, заставляя посмотреть в глаза. — Откуда? — спокойно спросил он. — Ай, больно же! Алек! — Ты не угадывал — ты знал. — Предполагал с большой вероятностью, — поправил его Магнус, потирая покрасневший нос. — Слушай, я видел её в твоём кабинете. — Там ещё пара десятков книг. — Алек, она единственная среди них не имеет практического смысла, но при этом в ней куча закладок. — Значит, ты её не читал. — Почему же? Читал раза три или четыре. Она мне тоже нравится. — Она же не имеет практического смысла. — Среди пособий по рукопашному бою, книг о мечах и огнестрельном оружии, а также военных стратегий — да. Но я люблю такое. «Лишь солнце для вампира — враг. Что может быть опаснее и глупее этой фразы. Только с одним врагом вампир сражается день изо дня, и только ему одному он проигрывает. И имя ему время», — процитировал Магнус. — Сказания — это как руководство по пониманию вампиров, древних и не очень. Но не только. Когда ты познакомился с ней? Насколько я могу судить, у шевалье она в любимых не ходила. — Да, он был далёк от подобной философии. Но она была в библиотеке. Чем старше я становлюсь, тем больше нахожу для себя. Магнус покачал головой. — Тебе всего триста, — заметил он. — Это в десять раз больше, чем тебе. Жизнь с каждым днём бежит всё быстрее и быстрее. Скоро я перестану успевать за ней. «Тот, кто боится смерти в начале своего пути — умён, тот, кто боится её в середине — труслив, в конце же пути смерти боятся только глупцы». — По меркам древних ты ещё молод. — Мои триста уже давно сравнялись с их тысячей. Это сложно объяснить. Но сейчас всё меняется гораздо быстрее, чем раньше. Раньше можно было легко ошибиться лет на сто или двести, а сейчас трудно перепутать даже десятилетия. Магнус обнял себя за плечи и опустил голову. Порыв ветра ударил Алека в спину, призывая вернуться в машину. Но Магнус продолжал стоять, не обращая внимания на холод, пробирающийся под одежду. Словно статуя вечной скорби. Алек дотронулся до щеки, на которой красным пятном расплылся румянец, осторожно прочертил линию до сухих обветрившихся губ. Пальцы замерли возле уголка рта, и Магнус поднял голову. — Я не кусаюсь, — сказал он, и Алек усмехнулся. — Поехали. Алек направился к водительскому сидению, но Магнус опередил его. Джип помчался вперёд. Дорога убаюкивала. Алек закрыл глаза, позволяя усталости взять верх. Ещё одна спокойная ночь, которая должна была закончиться в хранилище, расположенном недалёко от лагеря. Должна была. Магнус резко крутанул руль влево, съезжая с дороги, и Алек ударился головой о стекло. — Ты что творишь? — заорал он, мгновенно приходя в себя. — У меня всё под контролем. — Магнус! — Не паникуй. Просто хочу тебе кое-что показать. — В четыре утра? — Ты меня отвлекаешь, — коротко бросил Магнус и сосредоточился на вождении. Алек лихорадочно соображал, куда мог направиться Магнус, но ничего не подходило. А джип продолжал нестись по ухабам и выбоинам, грозя оставить на равнине половину своих запчастей. В бледном свете фар золотые глаза Магнуса сверкали, а от зрачка осталась узкая нить. Огромный валун показался на горизонте, и автомобиль чуть не занесло, когда они объезжали его, но Магнус даже не вздрогнул. — Ладно, — произнёс он через десять минут. — Теперь мне понадобится твоя помощь. Прошло больше трёх лет, как я был здесь в последний раз. Если увидишь что-то подозрительное, маякни. Магнус сбросил скорость, недовольно посмотрел на часы, поморщился и увёл стрелку спидометра вправо на пару делений. — Яма, — сообщил ему Алек через три минуты. — Бери левее. Магнус слушался беспрекословно, пока они не доехали до небольшого холма. Скорость стала нарастать. Алеку были не нужны слова, чтобы понять задумку Магнуса. Джип на полной скорости взлетел на крутой склон, и Магнус стиснул зубы. — Подтолкни, — попросил он, когда колёса вгрызлись в землю, но автомобиль не продвинулся ни на дюйм. До вершины оставались жалкие десятки метров Алек вылез наружу и упёрся плечом в бронированную заднюю дверь. Он решил дождаться сигнала от Магнуса, но мотор взревел, и джип рванул вперёд, обдавая Алека фонтаном песка и грязи. Секунда ушла на то, чтобы отплеваться. А Магнус уже был у вершины. Гонка началась. Алек помчался следом, разрываясь между желанием надрать одному шутнику задницу и спасти одного сумасшедшего Охотника, который, очевидно, считал, что педаль тормоза придумали трусы. Километр за километром. Алек улыбнулся, когда поравнялся с джипом. Магнус подмигнул ему и выкрутил руль вправо, уводя Алека за собой. — Где мы? — спросил Алек, когда джип припарковался у небольшого валуна, и Магнус потягиваясь вылез из машины. — Это сюрприз. Я пытаюсь быть романтичным. — Вот если бы ты читал любовную хрень, был бы в курсе, как выглядит настоящая романтика. Шоколад, цветы, кино. — В жопу, — коротко ответил Магнус и перешёл на бег. Алек понял, что такое настоящая романтика, когда верхушка серой башни показалась из-за очередного холма. Он остановился, и Магнус развернулся. Его взволнованный взгляд заскользил по Алеку. — Нет? — спросил он тихо. — Ты не хочешь? Мы можем вернуться. — Да, — произнёс Алек. — Определённо да. — Тогда придётся поторопиться — рассвет скоро. Алек кивнул, схватил Магнуса за руку и побежал. С каждым метром мрачный серый монстр отвоёвывал у предрассветных сумерек резкость. Небо начинало светлеть, и Магнус рвано выдохнул. — Мы успеем, — сказал Алек. — Верь мне. Ржавый замок, изъеденный песком, временем и редкими дождями, рассыпался в пыль, стоило Алеку выбить дверь. Сухая потрескавшаяся дверь противно заскрипела, пропуская незваных гостей внутрь глубокого колодца, по стенам которого змеилась лестница. — Здесь красиво, — прошептал Магнус, задирая голову к бледнеющему небу с умирающими звёздами. — Ты сказал, что был здесь. — Я не открывал эту дверь, Алек. Это для вампиров, не для Охотников. Мы ценим чужие реликвии и без нужды не нарушаем правила. — Разве это не принцип древних родов? — У древних родов не было добавки «без нужды», — хмыкнул Магнус, и Алек покачал головой. — Наперегонки? — предложил он. — Разве ты не хочешь побыть там в одиночестве? — В одиночестве я окажусь на краю, только когда решу, что моя жизнь себя исчерпала. Не раньше, не позже. Сейчас это просто место, о котором я даже не подозревал. Я думал, что знаю все Башни Нового Рассвета. Алек начал подниматься по ступеням, и Магнус, помявшись немного, поспешил за ним. — В руках Охотников много книг, — тихо произнёс Магнус и опустил голову. — Да, Охотники ценят знания и первыми всегда тащат книги. У Асмодея обширная библиотека? — Одна из самых больших, — подтвердил Магнус. — Мои предки собрали хорошую коллекцию. — Собрали? Алек перепрыгнул сразу через пять ступеней и развернулся к Магнусу. — Спиздили? Так тебя устроит? — недовольно отозвался Магнус. — Когда убьём Валентина, я и его библиотеку собираюсь подрезать. Алеку нравилось это «когда». Никаких «если», «может быть», «возможно». — А делиться ты не собираешься? Книги любишь не только ты. — Я жадный. — Магнус добрался до очередного лестничного пролёта и устало выдохнул. — Хочу лифт, — пожаловался он. — У ступеней есть своё предназначение. — Алек подхватил Магнуса под колени, поднял на руки, а затем ускорился. — Пока идёшь, размышляешь, готов ли ты встретиться с солнцем. — Знаю, — отмахнулся Магнус и высвободился из рук Алека, спрыгнув на каменные ступени. — Всё равно не понимаю. Что может измениться за пятнадцать минут, если ты решился? К тому же, вампиры могут взлететь по ступеням за минуту. — Но предпочитают пройти весь путь осознанно. Ты ведь тоже после смерти матери не бездумно лупил грушу. Так и здесь. Магнус задумался и до самого верха не произнёс ни слова. Ещё одна дверь открылась с тихим скрипом, и Алек вышел на серые плиты. Напротив него была вытянутая площадка. Она вела к солнцу. Сильный ветер ударил в грудь, загоняя обратно, но Алек сделал шаг, затем ещё один и ещё, пока не дошёл до самого края. Вдалеке серость уступала место золоту и кораллам. Занимался новый день. — Алек, — испуганно позвал Магнус. — Нужно бежать. — Иди ко мне, — попросил Алек и протянул ему руку. — Ты обещал мне верить. Сейчас я слишком ценю свою жизнь, чтобы рискнуть. Тёплые пальцы коснулись ладони, и Алек притянул Магнуса к себе. — Боишься высоты? — Нет. Но сколько здесь метров? — Достаточно, чтобы лучи солнца успели сжечь вампира, пока он летит вниз. Магнус всмотрелся вдаль. — Говорят, что отсюда можно увидеть горы. Но наверное это только вампиры могут. Ты видишь? — Нет. Только рассвет. Я уж и забыл, как красиво бывает. — Побежали? — Ещё минуту. — Алек! — Ты всё равно не сможешь увести меня отсюда. — Я бы поспорил. Минуту. Не больше. Не люблю играть со смертью. Она не тот противник, с которым можно шутить. Алек кивнул и сделал шаг назад, спасаясь от все настигающих солнечных лучей. А Магнус, повинуясь его молчаливой просьбе, остался стоять на самом краю. Солнце, как давний любовник, ласково коснулось чёрных волос, погладило смуглую щёку, окутало дымкой плечи, растекаясь теплом по замёрзшему телу. Алек любовался, смотрел, запоминал. Магнус развёл руки в сторону, обнимая утро, и закусил губу, глядя Алеку прямо в глаза. Ему невозможно было сопротивляться. Алек двинулся, но Магнус встретил его на полпути. Его губы были сухими и тёплыми, а на вкус он был как сама жизнь: сладкий, горький, пьянящий. Алек утонул в их первом поцелуе, забыл об опасности. Тонкое сверкающее лезвие луча срезало прядь, превратило её в прах, и Магнус испуганно отпрянул. Короткое проклятие, и они помчались вниз, рискуя сломать себе шеи. Магнус кубарем скатился по последним пролётам, вскочил на ноги и схватил Алека за руку. Алек мог видеть, как его мозг просчитывает траекторию. — Держись тени, а потом беги к машине. Я слишком медленный, буду тебя тормозить. Алек поймал ключи. Магнус избавился от рубашки и накинул её на голову Алеку. — Не хочу, чтобы ты менял причёску, — ухмыльнулся он. — Беги. Алеку нравилась скорость. У солнца не было ни единого шанса. Он посмотрел на часы. Прошло десять минут, как он укрылся в машине. Магнус опаздывал. Алек выругался. Он ничего не мог сделать. Ещё через семь минут Алек был готов наплевать на солнце. А через три Магнус открыл дверь и тенью скользнул внутрь. — Что случилось? — отрывисто спросил его Алек, сканируя каждый сантиметр тела. — Это тебе, — широко улыбнулся Магнус, протягивая Алеку букет из колючек, на концах которых синели крошечные пятилепестковые цветки. — Шоколада нет, но хоть что-то. Теперь я более романтичный? Алек втянул воздух. — Тебе не нравится? — осторожно поинтересовался Магнус. — Кровь. Ты поранился? — Когда букет для тебя собирал, пару раз поцарапался, — обиженно пробурчал Магнус. Алек прижал его к себе и закрыл глаза. — Не оставляй меня одного. Не заставляй меня волноваться. Больше никогда. Мне не нужна романтика. Хотя не спорю, букет роскошный. Теперь точно будут мои любимые цветы. — Ты даже названия их не знаешь, — сказал Магнус, безуспешно сражаясь за свою свободу. — А ты знаешь? — Синие когти. Они единственные цветут до самой зимы. Выносливые, устойчивы и к жаре, и к холоду. Быстро растут и пускают длинные корни. Вот их и можно есть. Кстати о еде. Магнус сунул Алеку под нос руку и закусил губу, когда кончик холодного языка прошёлся по длинной царапине, заживляя её. — Спасибо, — прошептал Магнус, и Алек всмотрелся в золотые глаза, мерцающие в темноте. — Пожалуйста. Могу и губы твои подлечить. Магнус расплылся в улыбке и забрался к Алеку на колени. — Определённо, нам понадобится много времени на полное выздоровление, — сказал он, и Алек подумал, что им обоим нравится не только скорость, но и поцелуи.