Спокойной ночи, Александр

Ещё одна дверь. Алек поднял руку, чтобы постучать, но замер, услышав позади себя шорох. — Всё будет в порядке, — успокоил Алек Магнуса, который стоял в нескольких метрах от него. — Разве не ты мне сказал, что мне нужно просто спросить. Решил последовать твоему совету. Три удара отозвались в сердце похоронным звоном. Камилла открыла дверь и усмехнулась. — Давно тебя ждала, — сказала она. — Проходи. Магнус, ты тоже. Мало ли. Магнус тенью скользнул в комнату и клубком свернулся в кресле. Безмолвный, уставший, настороженный. Казалось, то кресло появилось здесь именно для него. Или Магнус просто умел подстраивать под себя реальность. Алек посмотрел в золотые глаза, гадая, змея на него смотрит или большая кошка, Охотник или друг. — О чём ты хотел поговорить? — спросила Камилла, скрещивая руки на груди. — Если ты ждала меня, то должна понимать, что это глупый вопрос. Но если ты ценишь формальности, то, пожалуйста. Моё превращение в вампира. Кто его заказал? — Его уже нет, — глухо ответила она, — я убила его, разорвала на части. И всю его семью тоже. Прости. Нет, не так. Я знаю, что ты не сможешь простить, но я не могла поступить по-другому. Они забрали моего мальчика. Я любила его. Между ним и тобой, незнакомцем, я выбрала его. Но это не помогло. Он сгорел на моих глазах. Алек уловил движение в кресле — Магнус вцепился в обивку кресла. Его побелевшие костяшки хотелось погладить, вернуть им цвет, но Алек знал, что это бесполезно. Магнус всегда будет держать ладони, сжатыми в кулак. Кто бы мог его винить? Точно не Алек, который проиграл чужой любви с разгромным счётом. Как и Магнус. — Почему они убили его? — Потому что ты не убил отца. Заказ был на превращение, но результат оказался не таким. Видимо, любовь заставила тебя убежать подальше от родных. Но моих нанимателей не интересовала причина. Я не успела. Камилла провела рукой по предплечью, и Алек вспомнил о шраме, который однажды умудрился увидеть. Такие следы могло оставить только солнце. — Я вернулась следующей ночью. Они умирали долго и мучительно. Все. Сначала их дети и любимые, потом те, кто посмел меня обмануть. Я хотела забрать тебя, но не смогла. Каждый раз, когда я смотрела на тебя, я вспоминала его. Из-за тебя я проиграла и потеряла любимого. Прости. Я выбрала забыть обо всём. — Мы все проиграли, — сказал Алек, и Магнус дёрнулся. — Когда живёшь долго, всегда есть такая вероятность. Бессмертие даёт возможность начать заново. Я встретила Люка. Может, и ты встретишь своего человека, — Камилла запнулась на секунду, позволив лёгкой улыбке изогнуть её губы. — Если уже не встретил. Мне больше нечего тебе сказать, Лайтвуд. Но если захочешь отомстить, то я всегда к твоим услугам. Если я что и усвоила, так это то, что бессмертные почти всегда платят по счетам. — Прошлое должно оставаться в прошлом, Белкорт. Хотя бы пока идёт война. — Я поняла. Камилла отвернулась, и Алек поморщился, когда увидел её рядом с Магнусом. — Привет, солнышко, — с нежностью произнесла она. — Прости, что тебе опять пришлось слушать все эти истории, покрытые пылью. — Я люблю историю, — улыбнулся ей Магнус. — Всё в порядке. Просто эта ночь выдалась особенно трудной. Но других у нас скоро не будет. — Знаю. Рафаэль рассказал. Тем важнее отдыхать. Я перенесу совещание. Никто не будет возражать. Но ты отправишься в спальню. У богатого мальчика допустимы только элегантные круги под глазами от бесконечных тусовок, а не два размазавшихся чернильных пятна. Маленькая изящная ручка, которая с лёгкостью могла ломать шеи, коснулась щеки Магнуса. Алек мог поклясться, что если однажды Люк предложит своей любимой выбрать, то весьма удивится результату. Оборотни любят один раз, вампирессы много, но заботятся только о самых родных и жизнь готовы отдать тоже только за самого близкого. Алек перевёл взгляд на безмятежного Магнуса. Он купался в ласке, которую ему дарила Камилла. Алек задумался, а смог бы он выдержать ночь рядом с человеком, которого заживо сжигает яд вампира, смог бы он стать причиной чудовищной боли, а потом сидеть рядом и смотреть, как кошмары, один за другим ломают волю и отравляют душу страхом. Камилла смогла. — Спасибо. — Магнус чмокнул Камиллу и встал. — Я думаю, мне хватит трёх часов. — Девять, Магнус. — Шесть. — Хорошо, пусть будет три, — согласилась Камилла. — Ты не собираешься переносить совещание. Магнус, прищурившись, посмотрел на Камиллу. — Ты никогда не узнаешь, поэтому советую согласиться. Девять часов. — Ладно, пусть будет девять. — Для тебя и этого мало. Алек, задержись на минутку. Иди, Магнус, мы оставили распри до конца войны. Никто никого не убьёт. Но я хочу сказать Алеку кое-что наедине. Магнус пожал плечами и исчез. Алек слушал его затихающие шаги, сдерживая тело, которое рвалось следом. — Не влюбляй его в себя, Лайтвуд, пожалуйста, — попросила Камилла. — Дай ему прожить долгую жизнь с красивой Охотницей, пусть заведёт детей, пусть воспитает их, пусть умрёт в своей постели, окружённый внуками. Пожалуйста, — повторила она, и Алек усмехнулся. — Кажется, ты очень его любишь. — Да. — Камилла села в кресло и запрокинула голову. — Магнус — мой мальчик, — произнесла она, разглядывая потолок, — отчаянно смелый, любящий жизнь, уважающий смерть, заботящийся о других, выбравший свою дорогу. Так похож на того, кого я потеряла. Но Магнус лучше, сильнее, умнее, выносливее, рассудительнее, красивее, талантливее, опаснее. — А как же Люк? — Люк — это Люк. Магнус — это Магнус. Два совсем разных человека, и чувства к ним разные. Я не хочу, чтобы Магнус был со мной, Лайтвуд. Я хочу, чтобы он был счастлив, чтобы получил от жизни всё, что ему причитается. — Если ты его хорошо знаешь, то должна понимать, что влюбить его невозможно. Я не буду скрывать, он мне нравится, и сейчас, понимая, кто он, я хочу продолжить. Камилла закрыла глаза. — Ты лишаешь его будущего. — Я собираюсь стать его будущим. — Ты не понимаешь. Если Магнус влюбится, он сделает это, как и всё другое. Основательно, глубоко, навсегда. Он не разлюбит, не пойдёт на компромисс, не будет обманывать. Ты станешь его единственным, Алек. — Я не думаю, что мне это под силу. Алек выдохнул. Слова, совсем недавно ещё обжигавшие его, вырвавшись из глубины, рассыпались серым пеплом. Методика Магнуса отработала на все сто. Встреча со своим страхом лицом к лицу перестала означать поражение, теперь она давала возможность. — Мне пора, — сказал Алек и взялся за ручку двери. — Если кому и под силу, то только тебе, — голос Камиллы отдался в уши дребезжанием старой надтреснутой чашки. — Ты ему нравишься. — Ты ему тоже нравишься, — ответил Алек, не поворачивая головы и вышел из комнаты. — Разные люди — разные чувства, — донеслось сзади, но Алек уже шагал по длинному коридору и бетонным лестницам. Магнус спал. Он не открыл глаз, даже когда Алек появился на пороге, не двинулся, когда матрас промялся под телом, не позволил себе нарушить тишину. Магнус ждал. — Ты обещал обнимать меня всю ночь, — сказал Алек, залезая под одеяло. — Ты холодный, — недовольно заметил Магнус. — А у тебя змеиные глаза, — не остался Алек в долгу. — Недостатки — наша неотъемлемая часть. — Змеиные глаза — преимущество, — проворчал Магнус, закидывая на Алека руку. — Что тебе сказала Камилла? — Что ты самый лучший мужчина в её жизни. — Ничего нового. Алек крякнул, когда мускулистое бедро приземлилось на пах. Магнус прижался к его боку и уткнулся носом в шею. — Руки могло хватить, — произнёс Алек, не надеясь быть услышанным. Засыпал Магнус так же быстро, как и просыпался. Алек не хотел знать, последствия ли это очередной мутации, особенность психики или отработанная привычка. — Я предпочитаю обнимать всем собой, — ответил Магнус и в подтверждение своих слов сжал Алека так, словно тот был его любимой мягкой игрушкой. — Спокойной ночи, Александр, — произнёс он заветную фразу, и Алек закрыл глаза. А утром спокойно проигнорировал подозрительный взгляд Камиллы, когда появился в зале для совещаний вместе с Магнусом. Асмодей оглядел Магнуса с ног до головы, потом повторил то же самое с Алеком. — Садитесь, — велел он. — Ситуация сложная. Лоренцо ответил сегодня утром. Он хочет присоединиться. И это единственная хорошая новость. Я видел расшифровку и ваши выводы. Вы уверены? — Валентин знает, — ответил Магнус, — а если он знает, то сидеть сложа руки не будет. Он нападёт. Ты уверен в Лоренцо? — Нет. Поэтому повременил с ответом. Он также не знает, что клан Лайтвуда на нашей стороне. Станет для него хорошей новостью, или не очень. В зависимости от того, на чьей стороне он играет. Асмодей потёр лоб рукой. От него волнами исходило напряжение, сковывавшее любые мысли. Алек понимал причины его тревоги, все собравшиеся за столом понимали. Кроме Магнуса. Он видел возможность. — Назначь встречу на нейтральной территории. Посмотри, что умеют его вампиры. Пусть сцепится с кланом Рагнора. Будет интересно. Я бы понаблюдал. По манере боя многое можно сказать. — Так и поступим. Но тебя на этой встрече не будет. — Да, я знаю. Мне рано появляться. — Нет, у меня для тебя другое задание, — Асмодей запнулся, перевернул лист в ежедневнике и продолжил. — Нужно предупредить союзников. Но я ехать не могу, уговаривать их придётся тебе. Я уверен, что время у нас ещё есть. Праздник Перерождения скоро, раньше него Валентин точно не нападёт, я бы даже предположил, что он сначала даст оборотням отметить Ночь Тринадцатой Луны, а это ещё месяц надо прибавить. До этого времени нам нужно не вызывать подозрений. Четыре генерала. Я уверен только в одном. Сидни, Шелли и Харада вряд ли согласятся рисковать людьми. Попробуй убедить, не приставляя нож к горлу. — Тебе ли не знать, что я предпочитаю пистолет у виска. — Ха-ха, — с мрачным выражением лица произнёс Асмодей. — Они все тебя знают только как моего сына. Может, пистолет у виска станет лучшим доказательством, что ты имеешь право быть Главой. Но я бы приберёг такого рода аргументы на крайний случай. Они точно не выступят на стороне Валентина, а вот выступят ли на нашей — большой вопрос. Переброска войск тоже не пройдёт незамеченной для Валентина. Но это нужно будет обсуждать сообща и с теми людьми, которые действительно нас поддержат. Будет сложно. И ты не поедешь один, тебе нужен телохранитель, не Охотник, вампир. — Пояснишь? — Почти везде, кроме лагеря Джорджи, тебя могут встретить шквальным огнём, времена нынче не спокойные. Нужен живой щит. — Камилла или Рафаэль. — Щит, Магнус, не должен быть меньше тебя. Ты возьмёшь Лайтвуда. Тем более ему не привыкать. Асмодей позволил себе короткую усмешку, и Алек понял, что то поражение ему будут припоминать вечно. Но сейчас значение имело другое. Быстрый взгляд подтвердил худшие опасения — Магнус был не согласен. Алек приготовился к долгому спору. И ошибся. — То есть ты считаешь, что кучка пепла меня защитит лучше Охотника? — Будете передвигаться по ночам. — Если вдруг что-то пойдёт не по плану, я угроблю главу клана. — Возьмёшь переоборудованный джип. — А когда у него закончится бензин, он на святом духе поедет, да? — Где находятся хранилища, ты лучше меня знаешь. И это не просьба. Голосование. Магнус остался в одиночестве. Но Алек понимал, что битва ещё не окончена. — Андерхилл, — произнёс Магнус ледяным тоном. — Если хочешь живой щит, он лучше всего подойдёт. Асмодей помолчал с минуту, распределяя плюсы и минусы по таблице, и кивнул. — Подойдёт, — сказал он. — Я и сам не хочу подставлять главу. — Нет, — возразил Алек. — Мой клан — мне решать, кто поедет. Во-первых, Андерхилл более медлительный, во-вторых, он плохо водит. А, в-третьих, хорошим аргументом будет не только пистолет у виска, но и я. Магнус задумался. Алек улыбнулся. «Думать, всегда нужно думать», — вспомнил он и расслабился. Доводы рассудка всегда побеждали. Магнус предпринял последнюю попытку: — С этой точки зрения да. Но ты глава, риск слишком велик. Что если нас убьют? Элиас сможет повести Охотников, а твои вампиры останутся верны? — Да. Короткий ответ поставил точку в споре, и Магнус вышел из комнаты. Алек нашёл его в гараже, осматривающим внушительного вида автомобили. Механик неторопливо перечислял характеристики, не обращая внимания на отсутствующий вид Магнуса. Алек провёл ладонью по чёрному капоту. — Злишься? Магнус пожал плечами и отослал механика. Его пальцы легли на руль и сжали оплётку. — Не хочу ехать, — пояснил он. — И уж тем более ехать с тобой. Отец прав. Ты идеально подходишь, но, блядь, как же всё не вовремя. — Магнус? — Если я отказаться не могу, и ничего исправить нельзя, то брать с собой тебя… Если нас двоих укокошат, то армию лишат сразу двух командиров. — Значит, сделаем всё, чтобы нас не укокошили. В этом случае я гораздо выгоднее Андерхилла. — Не поспоришь. Как ты вообще вымахал больше меня? На тех продуктах? Алек усмехнулся. — Двигайся, — сказал он и уселся на водительское сидение. — Давай прокатимся. Я хоть вспомню, как водить. — Ты же сказал, что отлично водишь, — возмутился Магнус, но Алек резко тронулся с места и справедливо отметил: — Я сказал, что Эндрю плохо водит, я ничего не говорил про себя. Магнус отвесил Алеку смачный подзатыльник и обматерил, но Алек успел заметить его лёгкую улыбку, поэтому выжал газ до упора и помчался по трассе.