Friends?

      Когда Лебедева впервые увидела Лауриту на кастинге, в голове был лишь один вопрос: «Какого чёрта она здесь делает?». Девушка ни капли не была похожа на тех типичных «пацанок», что собрались вокруг. Лу держалась позади, ни с кем не вступала в диалог, и единственное, что делало её похожей на Машу — уродливые изогнутые шрамы на руках.       Когда Маша узнала, что прошла в проект, первым, что она спросила у съёмочной группы, было: «А ту странную белобрысую девушку взяли? Ну, у неё ещё татухи на руках». Увы, никто из группы ей не ответил: ребята не имели права распространять подобного рода информацию.       Когда Маха увидела Лауриту в первый день съёмок, сердце типично-банально рухнуло куда-то вниз по пищеводу, прямо к ногам одноклассницы, а Лебедева ещё долго пребывала в недоумении, иногда несмело поглядывая на девушку. Правда, потом немного забыла о её существовании, ведь напилась настолько сильно, что с трудом помнила даже своё имя, чего уж там говорить об этом хитровыебанном «Ла-у-ри-та».       Когда, чуть отрезвев, Лебедева заметила, что Лу с завидным рвением защищает слабых одноклассниц, в ней стало зарождаться какое-никакое, но уважение к девушке.       И, наконец, когда Маша увидела, как Лаурита, ни капельки не растерявшись, зубами открыла бутылку с пивом, ей подумалось что в такую девушку не стыдно будет даже влюбиться.

***

      Несмотря на свой отстранённый вид, Лаурита быстро сблизилась с большей частью коллектива, в основном благодаря её разыгравшемуся материнскому инстинкту в отношении остальных участниц. Она настолько вошла в роль, что даже получила своеобразную кличку «мать»; Маша постоянно стебалась, нарочито-двусмысленно протягивая «mo-ommy». Правда, после была вынуждена моментально сматываться из комнаты, на ходу перепрыгивая по две лестничные ступеньки, в попытке спастись от праведного гнева Лауриты.       На испытаниях девушка справлялась исключительно отлично, особо не косячила, да и в целом вела себя слишком уж хорошо для первых недель. Спустя время в коллективе уже начали задаваться справедливым вопросом: «Для чего она здесь?», — но быстро замолкали под тяжёлым взглядом Лебедевой. Ещё спустя несколько дней большая часть учениц поняла, что нарываться на Лауриту бессмысленно: мало того, что она сама за словом в карман не полезет, так ещё рядом постоянно маячит агрессивная Маша, словно её личный пёс-поводырь.              К концу второй недели, на «новогодней» вечеринке, в общении между девушками произошла своеобразная точка невозврата: Маша самым наглым образом заняла место рядом с Лу, а затем с хитрым видом протянула ей сигарету и коробок спичек. Сказать честно, в Школе Леди за такое можно было уже становиться на одно — или даже на два — колена.       И самое забавное во всей этой ситуации, что Лебедева была бы абсолютно не против.       А Лаурита… ну, её, в принципе, никто особо и не спрашивал.