Плоть от плоти твоей

      Змей, конечно, понимал, что Кощею просто неоткуда знать некоторые традиции Поднебесной, но всё же... всё же… Во всяком случае выражение бледного лица между разъехавшихся от удивления ушей стоило того.       Кощей посмотрел на дар, потом на Змея, потом снова на дар. Моргнул. Медленно поднял руку и неуверенно ткнул отполированным длиннющим (как только меч держит) ногтем. Снова посмотрел в глаза, молча кивнул, осторожно забрал и, не говоря ни слова, ушёл. Вот так просто развернулся и ушёл. Теперь уже недоуменно моргал Змей. Вслед прямой, прямее обычного, спине.       Кощей, чеканя шаг до искр из-под сапог, прошёл мимо серебряных деревьев с золотыми листьями по выложенной драгоценным мрамором дорожке до небольшого холмика, к которому до сих пор не подобрал подходящего украшения. Совсем не изящно плюхнулся на пологий склон и посмотрел на зажатую в пальцах деревянную шпильку. Светло-желтая, с характерным запахом сандала, но настолько грубо вырезанная, что ценность драгоценного дерева сводилась на нет. Если бы не тонкий запах предгрозового неба, смешанный с ароматом самой шпильки. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто её сделал. Кощей хмыкнул, представив скрюченного длинного дракона, который старательно вырезал своими короткими и мощными лапами что-то настолько крохотное. Да уж... такими лапами только шпильки вырезать… Кощей хмыкнул ещё раз, а затем и вовсе расхохотался.       Змей ревниво оглядел черноволосую макушку. Как всегда – чего только не вплел в волосы. Шпильку из сандалового дерева и не вплел. А все остальное – пожалуйста. И как всегда – серебро и рубины. Змей фыркнул и отвернулся. - Ты у меня хоть что-то живое видел? – насмешливо ответил на незаданный вопрос тощая ехидна.       Змей усилием пригладил, встопорщившуюся было, чешую и не ответил. Сколько лет прошло, а этот… щегол так ни разу и не примерил ту шпильку. Кощей устало вздохнул и, взяв за руку, повел за собой. От удивления Змей даже позволил. Так и шёл послушно как овечка на ленточке. А Кощей вывел из замка и потащил в свой драгоценный лес. Дотащил до небольшого холма и отвернулся, пряча бесстыжее лицо. - Не буду говорить, сколько живой воды извел…       Змей не сразу понял, а потом пригляделся повнимательнее.       На макушке холма среди золотой и серебряной травы почти терялась вонзённая в землю шпилька. Та самая шпилька, только теперь её украшал нежно-зеленый, ещё клейкий листочек.