Пограничье

Шэнь Вэй проверял почту, и письмо из самого ГРУ его заинтересовало. Набирали преподавателей на срочный контракт в три месяца. Полный пансион, проживание, проезд до места работы и обратно. Приличное вознаграждение. Он взглянул на свой календарь: до следующего семинара по духовным практикам было еще четыре месяца. Так что он вполне мог позволить себе краткосрочную работу. Поэтому связался по номеру, указанному в конце письма, для уточнения деталей. Приехал на базу Шэнь Вэй за две недели до прибытия первых офицеров. Необходимо было согласовать график занятий, договориться насчет количества часов, обговорить техники с другими преподавателями. Он всегда любил духовные практики и боевые искусства. А преподавать начал только взрослым — детям не хватало самодисциплины, мотивации, они не умели сдерживать эмоций, часто капризничали. Нет, лучше и приятнее работать со сформировавшейся личностью, чем доказывать маленькому человечку, что упражнение, повторенное тысячу раз, важно повторить еще девять тысяч. * * * Путь от квартиры до базы занимал полтора часа на автобусе. Хань Чэн с нетерпением ждал, когда полковник Сон переправит его мотоцикл. Тратить время впустую не хотелось, но не жить же под тотальным контролем. В семь утра он занял место в строю. Подготовка началась. Всем выдали форму и отправили на пробежку, затем был разминочный комплекс, полоса препятствий… Первые несколько дней проверяли выносливость, физическую подготовку, навыки стрельбы, ориентирования, вождение, рукопашный бой и так далее. Группа была внушительной. Хань Чэн по привычке оценивал кандидатов. Стажёр стабильно показывал хорошие результаты, также хорошие результаты показывал офицер Чи, Хань Чэн даже не раз думал, что было бы интересно сойтись с ним в перестрелке или рукопашном бою. Офицер Чи казался достойным противником. Занятий по боевым искусствам Хань Чэн ждал с нетерпением. Когда в зал зашёл преподаватель, Хань Чэн сперва скользнул по нему равнодушным взглядом, но что-то заставило его присмотреться получше. Ему захотелось протереть глаза. Он запомнил это лицо, хотя видел всего один раз в жизни. Его неожиданный гость, выпрыгнувший в окно с двадцатого этажа. Но глаза, задорно поблёскивающие за стеклами очков, мягкая полуулыбка, плавные движения — все было другим. Наставник Шэнь прекрасно смотрелся бы за преподавательской кафедрой, читая лекции по литературе Древнего Китая, а никак не в зале боевых искусств. Наставник Шэнь что-то говорил, но Хань Чэн не слышал ни слова. Он наблюдал за плавными движениями, за тем, как расходятся морщинки в уголках глаз, когда наставник улыбался, и эта улыбка никак не походила на оскал "официанта". "Притворяется", — подумал Хань Чэн, продолжая следить за подозрительным субъектом. Но тот скользнул по студентам беглым взглядом, не задерживаясь ни на ком, а встретившись с ним глазами, ни на секунду не прервал речь, на лице не дрогнул ни один мускул. Традиционный тай чи, сшитый по его размерам, мягкий и удобный для носки и демонстрации приемов, мягкие борцовские сапожки облегали ступни. Ученики, молодые мужчины и женщины, все в хорошей физической форме. Учить их будет сплошным удовольствием, подумалось Шэнь Вэю. Он представился и рассказал, что их ждет в ближайшее время. Сосредоточиться на вопросах не давал пристальный взгляд молодого мужчины. — У вас есть какой-то срочный вопрос, офицер? Вы дыру взглядом прожжете в моем костюме. Хань Чэн не сразу понял, что наставник обращается к нему, пока под ребра не прилетел достаточно существенный удар локтем. — Что? Вопрос? Нет, простите. Вы очень интересно рассказываете, — он не слышал ни слова из всей речи наставника. — Слова не должны расходиться с делом. Группа, разминка на пятнадцать минут, разогрев, затем начинаем занятие. Во время разминки Хань Чэн продолжал коситься на наставника. Либо он настолько хорошо притворяется, либо существуют два настолько похожих человека. Как братья-близнецы. Шэнь Вэй показывал первые связки, стойки, исправлял огрехи. В принципе, все в группе имели хорошую подготовку. Через пару занятий можно устроить спарринги. Настойчивый взгляд преследовал его, жег спину, заставляя волоски на шее вставать дыбом. Что нужно этому офицеру?! Хань Чэн на автомате выполнял указания, но внутренний радар настроился на наставника, он мог бы с закрытыми глазами указать, в какой части зала тот находится и что делает. Хань Чэн старался сосредоточиться на выполнении задания, отвлечься от ненужных мыслей, но взгляд словно сам собой находил наставника. Шэнь Вэй неожиданно для себя занервничал — он был уверен, что не встречал этого человека раньше, но по какой-то причине тот не сводил с него взгляда, следил за каждым его шагом, словно змея в густой траве. Взяв в руки гуань дао, он стиснул пальцы на рукоятке. Полированное дерево не принесло привычного умиротворения. Постаравшись отрешиться от всего, Шэнь Вэй начал демонстрировать одну из самых простых, но эффективных связок, которая могла научить превращать в оружие что угодно и действовать максимально быстро, неожиданно и эффективно. Наставник мастерски владел оружием. И что-то в быстрых движениях пальцев показалось знакомым — да, точно так же десертный нож стал оружием в умелых руках. Или показалось? Хань Чэн принялся следить ещё внимательнее. Шэнь Вэй закончил демонстрацию красивым прыжком в высоту с мягким кувырком при приземлении, заслуженно сорвав овации. Пристальный взгляд так и сверлил спину, жадно отслеживая каждое движение. Хотелось передернуть плечами, чтобы избавиться него. Уровень мастерства наставника впечатлял, с ним будет интересно заниматься. А если удастся устроить спарринг, Хань Чэн поймет, имел ли он дело с этим противником. Пока же можно просто наблюдать и поискать информацию на этого Шэнь Вэя. Если уж его пригласили в полицию, наверняка у руководства есть его личное дело. Надо будет позвонить полковнику Сону и поинтересоваться. Шэнь Вэй продемонстрировал пять движений, которые необходимо было отработать к следующему занятию, коротко поклонился и вышел. Только почувствовав, как закрылась дверь и тяжелый взгляд прекратил сверлить спину, он позволил себе выдохнуть. Кто этот мужчина? И почему он так пристально за ним наблюдает? Необходимо выяснить. В перерыве между занятиями Хань Чэн первым делом забрался в телефон и проверил электронную почту. Может, память его подводит? Он в очередной раз восхитился мастерством художницы. С рисунка на него смотрел наставник Шэнь, не хватало только очков. * * * Виски закололо болью. Шэнь Вэй подозвал предоставленного ему ассистента, попросил отменить вечерние занятия, извиниться от его имени перед учениками и не беспокоить его до пяти утра. Ему, как мастеру боевых искусств, предоставили несколько комнат, включавших в себя тренировочный зал для практик и комнату для медитаций. Но дойти до нее он не успел. Нервы, натянутые до предела, подвели. * * * Е Цзунь хищно осмотрелся кругом, считывая визуальную информацию и делая выводы. Несколько комнат. Спальня, гостиная, небольшая кухня с запасом свежих продуктов. Душевая, темный звукоизолированный зал и еще один, небольшой, с выстланным твердыми матами полом. Одна из стен была зеркальной, а на другой в специальных креплениях стояло и висело разнообразное оружие. Шесты, нунчаки, глефы, гуань дао, деревянные бокены. Телефон подал сигнал о входящем сообщении. Ассистент прислал список группы и характеристики каждого участника. Е Цзунь с удивлением смотрел на знакомую фотографию и имя. * * * Впервые Хань Чэн пожалел, что поспешил с жильём. В связи с новыми обстоятельствами, можно было бы и потерпеть круглосуточный контроль. Если бы он жил на базе, то был бы ближе к объекту слежки, да и расспросить невзначай было бы проще. Ну, что ж, оставались ещё совместные обеды. Когда нужно, Хань Чэн умел быть душой компании и прекрасно ладить с начальством. Стоило начать с других кандидатов, может быть, кто-то уже пересекался с загадочным профессором. Но расспросы про таинственного наставника пришлось отложить. Все курсанты, с которыми удалось перекинуться парой слов, были в восторге от наставника Шэня, но никто не встречал его раньше. До дома Хань Чэн добирался с единственным желанием — упасть лицом в подушку и забыться до утра, иногда сил не оставалось даже на ужин. Однажды он чуть не проехал свою остановку, задремав в автобусе. Доставка мотоцикла стала подарком судьбы. Он обрадовался ему, как старому другу. Сразу возник повод позвонить полковнику, поблагодарить, расспросить, как идут дела, попытаться узнать про Шэнь Вэя. Хань Чэн взглянул на часы — половина одиннадцатого, поздновато для светских бесед, но полковник наверняка ещё сидит в кабинете, забыв про время. Он набрал номер. Полковник ответил после первого гудка, голос был бодрым. — Вы опять работаете сверхурочно, — вместо приветствия сказал Хань Чэн. Судя по звукам, полковник Сон потягивался. — Я становлюсь предсказуемым. Проверяю твою теорию. В этом что-то есть, но никак не могу уловить, что именно. Как тебе база? Есть чему поучиться? — Я хотел поблагодарить за мотоцикл, очень кстати. База далековато от города, в этом есть свои преимущества, но добираться до неё утомительно. Есть любопытные кандидаты, надеюсь, они пройдут отбор, было бы здорово работать вместе. Тренеры... есть некоторые занятные личности, к примеру, наставник Шэнь Вэй демонстрирует интересную технику ведения боя. Вы не знаете, у кого он учился? — О, я так и думал, что он тебе понравится! Удивительный самородок. Изучал различные методики боя у разных мастеров. Посещал семинары по древним техникам. Работает только со взрослыми. Не участвует в соревнованиях школ. Хотя те, кому посчастливилось поучиться у него, показывают поразительные результаты. Нам очень повезло, что он согласился преподавать. — Самородок, — повторил Чжао Юньлань. — Я хотел бы получить более полный курс занятий с этим выдающимся мастером, это можно как-нибудь устроить? Когда в зале пятьдесят человек, трудно уделить внимание каждому. Мастер берёт учеников? — Я постараюсь узнать. Ни разу не слышал о его личных учениках. У него нет своей школы, хотя я слышал, что такие предложения неоднократно поступали. А насчет пятидесяти человек — ты удивишься, как скоро это изменится. — Не удивлюсь, я вообще не понимаю, как сюда попала добрая половина участников, — буркнул Хань Чэн. — Благодарю, полковник. * * * Каждый день количество кандидатов уменьшалось. Кто-то не справлялся с нагрузкой, кто-то был одиночкой, неспособным работать в команде, для кого-то не существовало авторитетов. Кандидаты убывали, словно снег в предгорьях под палящим солнцем. Яо Судхи работал до седьмого пота, стараясь показать себя с лучшей стороны и ужасно боясь, что его разлучат с кумиром. Впереди были стрельбы, надо было потренироваться в тире и на открытой местности. По лабиринту бегал высокий, мощный мужчина в форме спецназовца. Он двигался плавно и осторожно, словно хищник; казалось, амуниция весом почти в двадцать килограмм его совершенно не беспокоила. Он стрелял в картонные мишени, не останавливаясь, не раздумывая. Яо Судхи, как завороженный, следил за ним. Чи Чэню дали прозвище "Хмурый" за нелюдимый характер и нелюбовь к пустым разговорам. Он всегда предпочитал одиночество шумным компаниям. Гораздо приятнее почистить оружие, чем слушать пустой треп. На базе вокруг постоянно сновали люди, единственное место, где можно было скрыться — лабиринт. Хмурый в очередной раз проходил его, прячась за препятствиями, когда услышал, что кто-то нарушил его уединение. Хмурый затаился в надежде, что незваный посетитель сейчас уйдёт, но тот медленно продвигался вперёд. Хмурый затаил дыхание и прижался к стене. Может быть, удастся избежать встречи. Он даже прикрыл глаза. Послышался звук удара и возмущенный возглас. Хмурый скривился и открыл глаза, от удивления перехватило дыхание. Один парень с обиженным видом сидел на земле, другой возвышался над ним, направив на него автомат. Как сюда попало это юное создание? Большие карие глаза смотрели недоумевающе, руки с автоматом слегка подрагивали. Между тонких губ скользнул розовый язык, и Хмурый сглотнул. Второго разглядеть толком не удалось, но Хмурому он уже не нравился. — Лабиринт не место для детей, — грубо сказал бугай, опрокинувший Яо Судхи. — Лабиринт для всех участников! — праведно возмутился юноша, чуть морщась от ушиба о землю. — Нечего наставлять автомат на коллег! — Коллег? — усмехнулся неизвестный. — С какого курса ты сбежал, малыш, второго? Учебные корпуса академии дальше, вернись сам, пока я не позвонил декану. — Какой академии? Я ее уже закончил! — вспыхнул Яо Судхи, все-таки вспомнив, как вскочить без помощи рук. Но он все равно был ниже неизвестного, насмехавшегося над ним. Хмурый вышел из тени, увлечённые спором нарушители покоя не замечали его. — Это не место для выяснения отношений. Если пришли в лабиринт, значит, надо быть готовыми ко всему, — он вскинул автомат. Раз вы здесь, чтобы тренироваться, то нечего языком молоть. Малыш, — красавчик успел подняться и теперь гневно сверкал глазами, — не выпускай оружие из рук. Хочешь избежать насмешек — докажи делом, что ты не случайно попал сюда. Ну, считаю до трёх и начинаем. На счет "три" Яо Судхи сорвался с места, вскидывая автомат. Он докажет, что имеет полное право тут находиться! Юноша хорошо двигался. Хмурый пару раз позволил ему уйти — его целью был второй парень, слишком самоуверенный и наглый. Запрыгнув на стенку лабиринта, он сверху расстрелял всю обойму в спину парня. — Ты убит. — Это нечестно! — возмутился здоровяк. Он сорвал с себя шлем и маску, видно было, как от злости вздулась жилка на виске. — Почему? Ты был неосторожен. Теперь покинь лабиринт, убитым здесь не место. Здоровяк кинул на Хмурого еще один злобный взгляд и отправился к выходу, но как только Хмурый скрылся за поворотом, разозленный поражением противник вскинул автомат и бесшумно скользнул обратно в лабиринт. Он тоже умеет и может играть нечестно. Громила выслеживал Малыша в лабиринте, не пытаясь застрелить. Ему было интересно наблюдать за жертвой. Мальчишка двигался за стенкой от него, было слышно напряженное дыхание, шумные шаги — не научили еще пацана скользящему шагу. Дальше была хорошо замаскированная яма, не особо глубокая, но одному не вылезти. Если напугать, парнишка наверняка в нее рухнет. Не смертельно, но неприятно. Яо Судхи прислушивался к звукам, но в лабиринте гулял сквозняк, который то и дело шевелил веточки кустов, оплетающих стены, мешая сосредоточиться. Крестец неприятно тянуло из-за недавнего падения, а в голове царил сумбур. Тот офицер, что за него заступился, кто он? Друг? Враг? Они должны играть в одной команде, или друг против друга? Слева послышалось какое-то движение, а затем мощная фигура выбила автомат из рук и просто врезалась в бок. Яо Судхи потерял равновесие, по инерции пробежав еще пару шагов, и вдруг земля под ногами исчезла. Упал он с жалобным вскриком, едва успев сгруппироваться. Послышался обидный хохот. Услышав крик, Хмурый сбился с шага. Он хорошо изучил лабиринт, впереди была достаточно глубокая яма. Неужели Малыш ничего не заметил? А когда Хмурый услышал смех, прибавил шаг, сжимая автомат до побелевших костяшек пальцев. В паре шагов от ямы стоял "убитый" бугай. — Самоутверждаешься за счёт тех, кто слабее тебя? Подлость — очень плохое качество, для полицейского — особенно, — он сильно ударил прикладом в живот, бугай согнулся, отступил на пару шагов и, нелепо взмахнув руками, рухнул в яму. Только бы парень успел увернуться. — Малыш, ты как? — спросил Хмурый, подойдя ближе. — Давай руку, помогу выбраться. Яо Судхи поморщился. Упал он так, как учили падать в академии, но от удара о землю все равно перехватило дыхание. Рядом свалился его обидчик, крепко выругавшись. Послышался уже знакомый голос. — Я не Малыш, — вскинулся он, по-прежнему морщась от боли, но за протянутую руку ухватился. — Спасибо. Его крайне аккуратно и ловко вытащили одним сильным рывком. — Меня зовут Яо Судхи, а не Малыш. Спасибо за помощь. Я не увидел эту ловушку. — Хорошо, Не Малыш. Сяо Яо, пойдём, проведу тебе экскурсию. Нужно хорошо ориентироваться здесь, чтобы успешно пройти испытание. О своем недавнем обидчике, что остался корчиться на дне ямы, Яо Судхи благополучно забыл. Хмурый сделал себе пометку, что этот бугай один из первых кандидатов на вылет. В команде профессионалов не место тем, кто обижает слабых. * * * Лу Фубэй потёр ушибленный бок, попытался подпрыгнуть и дотянуться до края, но ничего не получилось. — Э, вы куда?! Вернитесь! Но звук шагов удалялся. Прошло добрых два часа, прежде чем снова послышались шаги. — Эй! Я тут! — пришлось покричать, прежде чем его нашли. Инструкторы влепили замечание за пропуск занятий и пробежку на пять километров.