Утренняя тренировка с наставником прошла почти в полной тишине, они обменивались репликами только по делу. Шэнь Вэй как будто избегал прикосновений, но вынужден был поправлять стойку и помогать отрабатывать удары. Словно и не было того дивного воскресенья. В другой раз Хань Чэн спросил бы, что произошло, но сейчас голова была занята другим. Каждый имеет право на свои секреты. После тренировки он полчаса провёл в бассейне и сбежал в участок. До пятницы осталось не так много времени, гора работы, а сегодня ещё предстоит тренировка в парке.
— Если ты сейчас не уйдёшь, то опоздаешь, — Хмурый протягивал Хань Чэну небольшую грушу. — Тебе ещё предстоит найти подходящую площадку.
— Да, спасибо, — кивнул Хань Чэн и отправился в парк.
Парк делился на зоны для детей, с площадками, комплексами, качелями, и для подростков — столы для настольного тенниса, турники. Также была площадка для тренировок, канал с быстро текущей рекой и подвесным мостом, на котором так любили бегать что взрослые, что дети. Зона для молодых мам и людей старшего возраста, с зонами для танцев, каменными столиками с вырезанными на них полями для игры в шахматы, скамеечками в уютных уголках. Дорожки для бега, площадки для гимнастики — в общем, все, что душе угодно.
Хань Чэн выбрал полянку, обеспечивающую хороший обзор, подвесил грушу и начал разминаться. До прихода Линь Жана оставалось ещё двадцать минут. Грин подошла первой, нашла его взглядом и достала телефон.
"Жду тебя в парке."
Парень пришел со стороны подвесного моста. Увидев Элл, он расплылся в улыбке.
Явно хотел что-то сказать, но она выполняла второй разминочный комплекс, глазами предлагая присоединиться к ней.
Мальчишка понятливо кивнул, бросил рюкзак на скамью под деревом и приступил к разминке.
— Ты тренировал переходы? Покажи, чему научился, — спросила Элл, закончив разминку.
Линь Жан снова кивнул, встал в положенную стойку и очень старательно и медленно выполнил связки, в которых Элл указала ему на ошибки. Затем показал, как эти связки изменились при проведении того или иного приема.
Элл показала еще пару связок, где были ошибки. Осторожно спросила про увлечения, не касаясь темы семьи или друзей.
— Мне нравятся компьютеры, — Линь Жан мечтательно улыбнулся. — Интернет — величайшее изобретение человечества. Там можно найти всё что угодно, и всё, что туда попадает, остаётся навсегда. И это можно найти. Наставник говорит, нам ещё рано, в таком возрасте скорее на порносайты залезем, чем что-то полезное найдём, — он скривился. — Кому нужны эти порносайты?! Глупости какие.
— Наверное, не все твои сверстники так считают, — улыбнулась Грин. — Ты же занимаешься боевыми искусствами, а они дисциплинируют. Многие подростки в твоем возрасте испытывают гормональный бум. Взрослые, которые через это прошли, стараются оградить вас.
— Надо просто направить энергию в нужное русло, занимать голову и тело, тогда времени на всякие глупости не останется. А ты чем увлекаешься?
— Я люблю совершенствоваться. Изучать иностранные языки, танцевать, плавать. Слышала, что Пэнчэн стоит на берегу моря, но пока его не видела, хоть и очень хочется. Только работы много навалилось.
— Море тут замечательное. Там, где я раньше жил, не было моря, только река, но слишком далеко от дома, мне не разрешали туда ходить. Я даже плавать не умел, но мечтал. В первый раз было так странно — море такое солёное! Вот вроде бы знаешь, но не осознаешь. И волны. Если бы я был взрослым, я бы каждый день ездил на море, и никто бы мне не говорил, что там опасно.
— Я выросла в Бостоне. Он стоит на берегу моря, один из древнейших городов США, крупнейший образовательный центр. Я привыкла к морю, очень его люблю. Если у тебя выдастся возможность, можем съездить на море вместе. Я ведь взрослая и могу за тобой присмотреть.
— Это было бы здорово! — загорелся Линь Жан. — Только меня, наверное, не отпустят. Вдруг ты похищаешь детей, втираешься в доверие, а потом уведёшь меня в неизвестном направлении. Как будто я ребёнок неразумный.
— Я? Похищаю детей? — Элл опешила. — Ты сам сказал, что приходишь в этот парк часто, — тут она достала телефон и открыла карту. — Ближайший к нам пляж находится в пятнадцати километрах от этого парка. Чуть более получаса на такси. Что тебе мешает прийти не в парк, а вызвать машину и поехать на море? Искупаться, а потом вернуться в этот самый парк?
— Будет лучше спросить разрешения. Если бы ты похищала детей, ты бы разве призналась в этом? — прищурился Линь Жан. — Привет, меня зовут Элл, я похищаю детей, поедём со мной на море? К тому же у меня нет полотенца. Наставник не любит, когда мы уходим и не предупреждаем куда. Если я говорю, что иду в парк, то должен быть в парке. Не хочу обманывать его доверие.
— Доверие — это очень важно, ты прав, а доверие наставника — особенно. Действительно, лучше спросить. Я буду занята на этой неделе. Очень много работы навалилось, но ты всегда можешь мне написать. Давай разберем еще одну связку. Уже темнеет, тебе и мне скоро пора возвращаться.
***
Впервые удалось подобраться к мальчишке настолько близко, и последние сомнения Хань Чэна отпали. Вытянувшийся, худой, как все подростки, он смотрел на Грин полными обожания глазами и готов был ловить каждое её слово. Линь Жан в его сне напоминал молоденького волчонка, готового броситься на любого, кто приблизится к нему. Он не слышал, о чем говорила Грин с мальчишкой, но тот казался расслабленным, чувствовал себя уверенно. Хань Чэн несколько раз ударил по груше, не сводя внимательного взгляда с парочки. Что-то он упускал. Что-то настолько очевидное, что не удается осознать.
— Первый раз вижу боксера в парке, — рядом нарисовалась девушка в розовом костюме.
— Что? — Хань Чэн вынырнул из своих мыслей.
— Я часто тут тренируюсь, но вас раньше не встречала.
— Ага.
Девушка стрельнула в него глазами и принялась за разминку, потягиваясь и изгибаясь. Хань Чэн с досадой покосился на неё — ей что, места в парке мало? Самому уходить не хотелось, отсюда открывался идеальный обзор.
Не дождавшись реакции на свою гибкость, девушка проследила за взглядом Хань Чэна.
— Этот парень тут частый гость, а девушку вижу впервые. Интересная техника.
— Техника, — эхом повторил Хань Чэн, быстро снял грушу и отправился домой. Предстояло о многом подумать.
Отвлекать Малыша вопросами о Шэнь Вэе не хотелось, скорее всего, тот просто не успел найти ничего интересного. На них свалилось большое дело, возможно, стоит расспросить Грин подробнее.
Плавные движения, переходы из одной позиции в другую — такое он видел только у Шэнь Вэя и Грин. Разумеется, Шэнь Вэй не единственный мастер тайцзи, но стиль боя у каждого свой, опытный взгляд с лёгкостью отличит одну школу от другой. Хань Чэн не считал себя знатоком, но видел работу Шэнь Вэя и видел других курсантов в зале. Шэнь Вэй говорил, что не берёт учеников, но сделал исключение для Грин и для него. Для кого ещё?
***
Шэнь Вэй пришел в себя рано утром в среду. Через полчаса должен был приехать Хань Чэн. Тренировка прошла как-то скомкано. Он чувствовал вину за свою холодность, а Хань Чэн казался отстраненным, словно все его мысли были заняты чем-то другим.
Не так далеко от базы находился красивый парк, Шэнь Вэй слышал о нем от курсантов и доктора. Решив проветриться после занятий, он переоделся и заказал такси.
Парк радовал глаз гармоничностью линий, яркими клумбами, каменными дорожками для прогулок босиком, ровно подстриженными газонами, свежим воздухом и большим количеством молодежи.
Раздался веселый, можно сказать, призывный смех. Девушка в ярко-розовом спортивном костюме, стройная, гибкая, изящная, разминалась, демонстрируя свою восхитительную растяжку молодому боксеру, в котором Шэнь Вэй с удивлением узнал Хань Чэна. Тот смотрел на девушку с жадным интересом, профессионально отрабатывая удары с грушей.
— Пижон! — буркнул Шэнь Вэй. От хорошего настроения не осталось и следа. Он некоторое время наблюдал за парочкой — весь остальной мир вокруг просто перестал существовать, — потом круто развернулся на пятках и направился в противоположную сторону. Так вот о ком всё утро думал Хань Чэн, поэтому он был таким молчаливым и отстраненным! Недалеко от выхода из парка Шэнь Вэй присел на скамеечку, начал медленно дышать, стараясь успокоиться. Но привычные техники не помогали. Совершенно иррациональные гнев и обида душили, мешали сосредоточиться на дыхании. Шэнь Вэй подскочил со скамейки, быстро пошел, не разбирая дороги, периодически срываясь на бег. "Дурак", — мысленно ругал он себя. Ведь знал, что нельзя нарушать правила. У этого всегда есть последствия, всегда. Нельзя брать учеников, нельзя привязываться к людям, нельзя мечтать — розовые очки бьются стеклами внутрь.
Что он там себе вообразил после одной прогулки? Хань Чэн, конечно, поглядывал на него, но всё из-за дурацкого ханьфу. Все пялились, почему он придумал себе, что Хань Чэн смотрел иначе? Уснул на плече в такси? Ну так устал, ещё бы не уснуть. Накануне вдобавок пережил сильный приступ. Шэнь Вэй за время тренировок успел оценить болевой порог и терпение Хань Чэна. Любой другой после такого приступа валялся бы тряпочкой, приходя в себя, а этот вскочил с утра пораньше. Естественно Хань Чэн устал от прогулки. Наверное, эта в розовом не смогла составить компанию, вот Хань Чэн и пригласил Шэнь Вэя.
Он скрипнул зубами. Виски кольнуло болью. Можно было соскользнуть в спасительное небытие — Е Цзунь хорошо умеет справляться с последствиями его ошибок, но Шэнь Вэй решительно тряхнул головой. Он должен справиться сам. Следующая тренировка в пятницу, Шэнь Вэй постарается, чтобы Хань Чэн и думать забыл об этой... в розовом. Устроит ему спарринг — проверку выученного. Заодно спустит пар.
