«Дневник Шейлин Диксон».
24 декабря 2022 год
7 лет спустя
Александрия
— Нет, ты не правильно натягиваешь тетиву. — Дэрил качнул головой, выхватив арбалет и опустив на плечо. — Но, паааааап! — воспротивилась дочь, и я бесшумно рассмеялась, подхватив Джейми на руки. — Мы учимся два года! И я отлично стреляю, так мама сказала!.. — Арбалет отличается от лука. — Муж выпрямился, хмуро глянув на девочку сверху вниз. — Вот этот крючок, — он ткнул пальцем у рукояти, — может неожиданно щёлкнуть и лишить тебя глаза, а тетива, сорвавшись не вовремя, запросто разобьёт твой курносый нос! Вот кровищи-то будет! Потеха, да?.. — Но… — Грейс, это оружие не для тебя. Оно опасно. Ещё раз увижу, и ты больше не выйдешь за ворота до оттепели, это ясно? Дочь насупилась, скрестив руки на груди. Ох уж этот переходный возраст!.. Почему нас не готовили к протестам и всесильному «я сама»?.. Грейси выросла слишком быстро, и, в свои тринадцать лет, отменно стреляла. Попадала в цель. Всегда. Но, по неведомым причинам, так и норовила влипнуть в неприятности. Смешная, добрая, любознательная и упрямая. Ну, вот, как поверить в то, что она не родная дочь своего отца?.. С возрастом светлые пряди потемнели, отросли до пояса. Густая коса украшала Грейси, делала ее почти взрослой!.. Вот только Дэрилу это не нравилось. Привык он: дочь, всегда послушная и мелкая! А что теперь?.. Стащила арбалет и вышла постареть на пару с Джудит, да ещё и мальчишки увязались с ними. Разумеется, Дэрил заметил. И мы пошли следом. Я особо не тревожилась. Знала, дочь отвечает за младших и ни за что не подвергнет ни себя, ни детей опасности. Но муж… Он волновался. Слишком сильно любил ее. Наверное, даже немногим больше, чем Джеймса. — Не слышу, чтобы ты ответила. Ох, нет, он совсем не умел общаться строго. Пытался, но мягкий тон и любящий взгляд выдавали с потрохами!.. Залюбленная дочь, чего уж тут сказать?.. — Да, пап, поняла. Мне все ясно. Отвернувшись, Грейси поспешила назад, к воротам. Хершел и Джудит, боязливо глянув на Дэрила, направились следом, а я, вздохнув, обвила рукой его широкое плечо, негромко протянув: — В наше время дети взрослеют раньше. — Ну уж нет, она ещё не доросла до арбалета. — Муж отчетливо качнул головой. — И до подобных выходок тоже. Надо бы проучить, но не знаю, как. Отцом быть сложно. — Ты не думал об этом, когда просил меня родить ребёнка? Я улыбнулась, погладив по спутанным волосам, наспех сплетенным в косу и заброшенным за спину. О, как же мне нравилась эта новая причёска. Наконец, мужские скулы выделялись, и лицо всегда было открытым. Прежде, когда пряди бросали тени на щёки, иной раз казалось сложным угадать, куда он смотрит, да и что скользит в его скоро-голубых глазах?.. Но теперь… Ох, это было истинное наслаждение. Даже спустя восемь лет, я любовалась им, как в первый раз, на берегу океана. — Джеймс мальчишка, с ним будет легче, да, дружок?.. — выхватив сына из рук, Дэрил бережно прижал малыша к груди, ущипнув за щеку. — Да и мал он ещё. Не говорит толком. — Тоже самое я слышала о Грейси. — Нет, ты что, теперь она Грейс. А Грейси — это слишком «по-детски». — Муж ухмыльнулся, обвив рукой за талию. — Серьезно, иногда кажется, что мне не сорок восемь, а все восемьдесят, а ей уже под пятьдесят! В последнее время она все принимает в штыки. Любое замечание. И эти ее выходки! Сбегать с мелкими за ворота?.. Она уже не маленькая, и должна понимать, как это опасно. Мертвецы — не игрушка, не мишень. Грейс позабыла, как мы боролись с Альфой. И я пытаюсь объяснить, но не могу. Не знаю, может тебе попробовать?.. Он так мило возмущался! Не со зла, конечно. Укачивая сына на руках, медленно шёл рядом, а мыслями был там, рядом с дочерью, мигом скрывшейся за воротами. Конечно, в чем-то Дэрил был прав. Например, о бегстве за ворота. Дурная затея! Но в остальном… Он слишком опекал ее. Всегда. Точно и меня когда-то. После гибели Элли, Грейси стала для него незатухающим маячком, надёжной, что мы разделили на двоих. А когда родился Джейми, три года назад, многое изменилось. Не могу сказать, что было просто. За семь лет случилось уйма радостных и тревожных событий. Были и набеги чужаков, и толпы ходячих, но мы спокойно пережили это. Хвала богу, что на пути не встретилась какая-нибудь невменяемая группа, похожая на шептунов. Года шли, стены крепли, урожай созревал, скотоводство развивалось. И торговля с Оушенсайдом — тоже. Мы оба души не чаяли в детях. И любили друг друга. Да, и по сию минуту тоже. У нас все было хорошо: крепкий союз, проверенный временем; отличная семья, друзья, дом и еда. Мужчины даже построили мельницу, прорыли несколько скважин, где добывали чистую воду. И дети подросли. Жизнь шла своим чередом. Мирная и спокойная, почти такая же, о которой мечтали!.. И каждую весну мы неминуемо возвращались к развалинам Хиллтопа. Проводили немного времени в тишине и былой скорби. Элли. Кто бы мог подумать, что ей было бы уже почти восемь лет?.. Ненамного младше Хершела. Ох, всякий раз я вытирала слёзы, поглядывая на тот самый первый крест, что смастерил Дэрил. Со временем доски ссохлись. Пришлось покрыть лаком и заменить основание. Но теперь, зато, надпись выделялась. Напоминала о прошлых, и, наверное, одних из самых мрачных дней в нашей жизни. — Так, ты поговоришь с Грейси? — Дэрил склонил голову к моему лицу, приподняв за подбородок. И прыткий взгляд внимательно присмотрелся к задумчивым глазам. — Ты в порядке?.. — Да, — я отмахнулась, — конечно. Просто… Ох, милый, у Грейси начались месячные. Она просила не рассказывать. Стесняется. Да, к тому же, расстроена и растеряна. Думаю, что пройдёт время, и все наладится. — Ясно. — Муж кивнул, выпрямившись. — Теперь, значит, начнутся новые проблемы. — Он улыбнулся, будто бы пытаясь меня развеселить. — Мальчики, да? И как будем справляться с этим? — Спокойно, — я широко улыбнулась, заметив, как Джейми сонно трёт глазки, — вздохнув поглубже и напомнив себе, что мы понимающие и любящие родители. — Твоя правда. Хорошо. Показалось, словно Дэрил сказал это себе, почти пробурчал под нос. И на душе заметно потеплело. Так здорово, что, несмотря ни на что, мы почти не изменились! Всегда вместе. Всегда рядом. Удивительное чувство! — Погорю с ней позже, во время празднества. — Думаешь, Грейси захочет наряжать ёлку вместе с ребятней?.. — Я приподняла брови, поймав ласковый взгляд. — Не уверен, но попробовать стоит. Белёсый снег заскрипел под ногами. К вечеру крепчал мороз. Понизив голос до шепота, я прошла в ворота, тихонько пробормотав: — Отнеси сына в кроватку, он почти заснул. А я, пожалуй, пройдусь, поговорю с Грейс. Заметив дочь неподалёку от мельницы, мне вдруг захотелось притупить ее страдания. Уж слишком жалобно она выглядела, прижавшись спиной к промёрзлым доскам. — Давай, — мимолетно чмокнув в губы, Дэрил кивнул, направившись к дому. Ну, а я, вздохнув, спрятала замёрзшие руки в карманах, не спеша направившись к дочери.***
Канун Рождества, светлый и любимый праздник. Мы всегда встречали его вместе. Так уж повелось. У нас сложились свои семейные традиции. Рик и Дэрил приносили пушистую ель из леса, дети украшали, а мы с Мишонн, Василисой и Лидией занимались праздничным обедом. Мегги тоже помогала, но больше занималась с детьми. Дела в общине шли хорошо. Лидия и Карл, вопреки сомнениям дяди и неодобрению Мишонн, все-таки обрели друг друга. Выросли вместе и обзавелись своей маленькой семьей. С нами в доме Карл не жил. Обосновался в соседнем здании, неподалёку от Лиссы. Что же, никто не возражал!.. Мы по-прежнему оставались семьей, вот только виделись реже. Оказалось, что Александрия не такая уж и маленькая община! И здесь возможно затеряться, не видеться неделями, даже не пересекаться на небольших улочках!.. С рождением Джеймса, я сама невольно в этом убедилась. Первое время, когда узнала о беременности, растерялась. Конечно, мы до этого пытались зачать. Прошло два года. Дэрил молчал, но я-то знала, чего он хочет. Наверное, поэтому сдалась. Согласилась попробовать, но взяла обещание, что это лишь в последний раз. Один ребёнок. Ну, да, конечно, каково же было мое удивление, когда всего пару недель назад случилась очередная внеплановая задержка. Честно, я понятия не имела, что делать. Отправилась к Василисе за помощью. Но что она могла сделать?.. Даже если допустить столь абсурдную мысль и поверить в то, что мы снова сделали это, проверить было невозможно! Пока что, нет. Последний аппарат пропал в Хиллтопе много лет назад. Мы даже пол ребёнка узнали, когда малыш родился, что уж говорить о плановом осмотре… Мы не предохранились, но с удовольствием занимались любовью. Не так часто, как прежде, но, все же, регулярно. Так могла я забеременеть опять?.. Оставалось только ждать и надеяться на время. Завидев дочь и отмахнувшись от тревожных мыслей, я подошла ближе, заговорив издалека: — Эй, малышка, что ты здесь делаешь? Вздрогнув, Грейси поспешила смахнуть слёзы рукавом тёплой куртки. Она отвернулась, наспех приводя себя в порядок. Такая самостоятельная и взрослая в свои тринадцать лет. С теплотой обрамив худощавую фигурку сзади, я приблизилась и опустила руки на дрожащие плечи. Погладила по голове, заботливо натянув съехавшую шапку на уши. — Ну, что ты, в самом деле? Сегодня канун Рождества. Пойдём домой, отец переживает за тебя. — Нет, он злится, — выпалила девочка, издали чем-то напомнив вечно дрожавшую Лидию, Как хорошо, что нашу дочь постигла лучшая судьба!.. — И любит Джейми больше, чем меня. Я ненароком вздрогнула, расслышав несправедливое обвинение. Вот с этим точно стоило поспорить, ведь Дэрил глаз с нее не сводил. Всегда следил. Знал, где она находится: на занятиях в школе, или на прогулке с детьми; за стрельбой или рисованием. Он любил ее горячо и всем сердцем. И никогда не делил свои чувства, будто бутерброд, на две разные части. Мне захотелось возразить, но, наверное, что-то глубоко внутри заставило сдержаться. Вздохнув, я обняла дочку со спины, опустив подбородок на ее хрупкое плечико. — Это не так. И ты знаешь. — После рождения брата, вы оба изменились. Я люблю Джейми, но, кажется, что больше мы не будем выходить, как в детстве: втроём проверять силки. Папа не берет меня больше! Говорит, что я не слушаюсь, но… Я взяла арбалет, потому что хочу научиться. Хочу стать такой же бесстрашной, как он!.. — И ты станешь, когда время придет. Обязательно. Будешь выходить и ставить силки, научишься стрелять из арбалета, как из пистолета: легко и просто! Но, уже будучи взрослой и самостоятельной девушкой. — Облизав губы, я выпрямилась, обогнула дочь и, заглянув в глаза, обхватила прохладными ладошками ее красивое лицо. — Послушай, ты ведь знаешь, за воротами небезопасно, и вести туда детей, не лучшая идея. Папа волнуется. Ты выкрала арбалет и ушла куда-то!.. Конечно, он разозлился и догнал, но это не значит, что он любит тебя меньше! Вовсе нет!.. Джейми… Это чудо, которое мы все ждали. — После смерти Элли, знаю, — Грейси поджала губы, — но он родной, ваш общий! А я?.. Кем была моя мать? Вот это вопрос. Он ввёл меня в ступор. Не рассказывать же об Эмме и ее болезненных наклонностях?.. — Я твоя мама, милая. Всегда была и буду. — Но вы же нашли меня, все об этом знают! — воскликнула дочь, и мне стало не по себе от ее жалостливого взгляда. — Девчонки в школе ненавидят меня! Говорят, что все мне достаётся только потому, что ты племянница дяди Рика! Но я хорошо учусь! И хорошо стреляю! Сама! Вот только с арбалетом не получается! Тетива слишком тугая, а папа отказывается учить! — Послушай, дочка, никто из вас не знает былой жизни. Никто из вас не видел мир до апокалипсиса. Но, поверь, люди всегда будут говорить о тебе, и это нормально. Они будут завидовать твоим успехом и твоей семье, и это тоже нормально. Ты не можешь нравится всем, даже здесь, в стенах Александрии. — Но что же делать?.. Прятаться? Грейси посмотрела на меня в ожидании ответа, но я сама не знала, что сказать. Как заглушить ее страдания. Только улыбнулась, крепко обхватив за плечи и прижав к своей груди. — Нет, не прятаться. Учиться и стараться быть сильной. Ради себя, в первую очередь, и только потом, ради других. — Но папа.. — Брось, Грейс, он души в тебе не чает. Любит и заботится. Папа всегда это делал. Придёт время, и ты поймёшь его, как и меня. Ну а пока, не забивай свою чудесную светлую головку, хорошо? — Угу. Боже мой, она переняла почти всего его повадки!.. Что ещё сказать: дочь своего любимого отца. Такой Грейси выросла: молчаливой и, в то же время, со взрывным характером. Интересно, а было ли в ней хоть что-то от меня? — Мам, — прошептала девочка, поцеловав в щеку. — Что? — Я тебя люблю. Извини за те слова о родной матери. — Забудь, — улыбка тронула губы, и я пригладила длинную косу, переброшенную через плечо, — мы с папой очень любим вас обоих: и тебя, и брата. Любим одинаково и крепко, слышишь? — Да… — Так что вытри нос, а то щеки обморозишь, на улице холодает, и пойдём домой. Пора наряжать ёлку и готовиться к празднику. — А ты разрешишь почитать дневник?.. С безграничной любовью погладив дочь по лицу, я податливо кивнула и, ощутив, как заныл них живота, отчего-то расстроилась, осознав, что, наверняка, это были месячные. Значит, не беременна. Значит, только двое детей. Хорошо, что не сказала Дэрилу. Очень хорошо!.. — Мам?.. — тихонько позвала дочь, видимо, заметив, как я поморщилась и опустила руку на живот. — Все нормально? — Да, милая, пойдём. Тебе пора браться за дело, ну а мне нужно навестить ванную комнату.***
Это, действительно, были месячные. Обнаружив алые пятная на белье, я быстро переоделась, подсунув чистую ткань. Как раз вовремя!.. В канун Рождества. Ополоснув лицо и изучив побледневший шрам на щеке, я припомнила, как Грейси впервые спросила о том, кто сделал это, осмелился вдруг причинить мне боль. Тогда я не ответила, уклонилась от разговора, предложив почитать немного о ее детстве и первых днях с нами. Разумеется, я отдала лишь одну тоненькую тетрадь. Утаила стопку под кроватью. Не за чем ей было углубляться в страшные подробности нашей былой жизни. По крайней мере, пока. Возможно, со временем, когда мы с Дэрилом состаримся, — чего я крайне опасалась, — дочь и получит доступ ко всем дневникам, но не сегодня, и не через год, и даже не через десять лет!.. Я слишком много описала, уделяла внимание деталям, не позволительным для детских не окрепших глаз. — Эй, у тебя там все нормально? — звонкий голос заставил вздрогнуть. Ну, конечно, Василиса. Она, точно Дэрил, вечно была рядом и заботилась о нас, похоже, напрочь позабыв о себе. Несмотря на то, что минуло уж почти восемь лет, верная подруга так и не нашла себе достойного мужчину, которых в Александрии было предостаточно. Взять хотя бы людей из Королевства. Чем не отличная кандидатура?.. Но девушка отмалчивалась. По неведомым причинам, посвятив себя работе, она только и делала, что изучала книги по медицине. Выезжала с нами за ворота в поисках лекарств, бинтов и перекисей. Вела затворническую жизнь, и мало говорила о себе. С добротой относилась к детям, всегда с радостью соглашаясь посидеть с Джеймсом, когда нам с Дэрилом хотелось побыть наедине: пройтись по лесу или просто вместе принять душ. Мы жили мирно. Виделись каждый день, но очень мало разговаривали. Василиса была привычно молчалива. — Да, — отозвалась я, протерев лицо и бросив полотенце в раковину, — месячные пришли. Скоро выйду. — Хорошо. И больше мы не говорили. За весь вечер не перекинулись ни словом. Я не мешала ее добровольному затворничеству. Не совала нос в чужую жизнь, увлечённо разбираясь лишь в своей. — Что-то вы долго, — подметил Дэрил, спустившись с лестницы сразу же, как я выскользнула из ванной комнаты, — ты бледная, все нормально? — Да, милый, все хорошо. Поговорила с Грейси. Она уже в гостиной, занимается ёлкой с малышней. — Злится на меня? — Не думаю, скорее беспокоится, что ты ее не учишь. — Ясно, — в последнее время он сам был не слишком многословен, — ну-ка, посмотри на меня, дуреха, — Что? — Я удивилась, приподняв брови и, мигом очутившись в мужских объятиях, едва сдержала тихий вздох, невольно вырвавшиеся из горла. — Что ты… — Краду свою жену, — прямо заявил он, неспешно уводя за собой, попятившись назад, в ту самую ванную комнату, из которой я только что вышла. — Мне нужно на кухню, и месячные… — Не создавай проблем на ровном месте, любовь моя, всего лишь хочу скрыться ненадолго от назойливых глаз. Мы с тобой в последнее время очень редко остаёмся наедине, заметила? Старая дверца со скрипом закрылась, и я, прильнув к его груди, почувствовала прохладную стену за спиной. Дэрил смотрел пытливо, молчаливо разглядывал мое лицо, поглаживая пальцами вниз по рёбрам и обратно. Странная, но приятная, щекотливая ласка. Едва сдержав улыбку, я поёжилась, шутливо шлёпнув по руке и, ощутив поцелуй на коже чуть ниже уха, затрепетала, осознав — Дэрил прав. Мы не занимались сексом примерно две недели. Все то время, что я сходила с ума, опасаясь, будто беременна. — Я все ещё люблю тебя, — напомнил он, приятно укусив за мочку уха и оттянув кожицу, лизнув языком. — Очень люблю, хочу, чтобы ты знала и никогда не забывала. — К чему это?.. — заволновалась я, отпрянув и внимательно уставившись в его лицо. — Эй, ты… — Дуреха, я всего лишь говорю о своих чувствах, а ты уже навыдумывала себе всего, да?.. Что-то никогда не меняется. Прижавшись в страстном поцелуе к моим губам, Дэрил мигом приподнял за бедра и усадил на краешек раковины. Он не предпринимал никаких попыток к близости. Только скользил губами и языком по моему приоткрытому рту, влажно целовался, иногда запуская пальцы под тоненькую вязаную кофту и осторожно теребя кожу на животе и груди. Это были легкие, невинные прикосновения, распалившие меня в одно мгновение. И стало приятно, просто целоваться посреди ванной, прижиматься к нему ощущая напряжение в паху. Просто любить его, поглаживая выпуклые мышцы на спине и животе, игриво заводя кончики пальцев за ремень джинсов. От Дэрила пахло мылом и сигаретами. Приятный терпкий аромат. Мне это нравилось. Иной раз ощущать этот привкус никотина на его губах. О-о, у меня закружилась голова от поцелуев. Давненько такого не было. Очень давно!.. — Хочешь, сниму их?.. — прерывисто спросила я, ухватившись за ширинку и потянув вниз. — Хочу, но позже, ночью, в нашей спальне, — поймав мою ладонь, Дэрил прижал пальчики к губам и, сглотнув, прикрыл глаза, прислонившись лбом к прохладной плитке. — Ты сводишь меня с ума, дуреха. До сих пор, даже спустя столько лет, не понимаю, как тебе это удаётся. — Все хорошо?.. — сбивчиво спросила я, восстанавливая дыхание. — О, да, Шейлин, все очень хорошо. Улыбнувшись, муж выпрямился и, опустив меня на пол, бережно обнял, скосившись на дверь. — Лучше бы мы остались здесь, но нужно идти. Дети ждут праздник. — А Джейми?.. — Спит, пока что. Но скоро проснётся. И понесётся… — Дэрил тихо рассмеялся, покачав головой. — Ты была права, быть родителями не просто. — Но оно того стоит, правда?.. Мы переглянулись, взявшись за руки. — Не то слово, дуреха. Не то слово!..***
Два часа спустя
Мы все собрались за одним большим праздничным столом. Вся семья в сборе. Елка наряжена, камин украшен, и свежая скатерть заставлена едой. Я старалась. Готовила по старым записям Кэрол, точно и все семь лет прежде. Пыталась повторить ее изумительное печенье, с теплотой вспоминая, казалось, уже совсем забытое время. Когда-то давно, примерно девять лет назад, у нас была своя маленькая группа, прозванная семьей. Мы все любили и заботились друг о друге, боролись с опасностями на пути к Александрии. Ох, кто бы мог подумать, что спустя столько лет, лишь единицы доживут до этого момента?.. Наградив родных и близких любящим взглядом, я улыбнулась, посмотрев на мужа. Он сидел рядом с Джейми на руках. Возился с ним, точно с Грейси много лет назад, и сын казался его маленькой светловолосой копией. Я наглядеться не могла. Улыбалась невпопад, отпивая воду из высокого стеклянного стакана. За столом велась оживлённая беседа. Обсуждали будущую вылазку, далекую и опасную. Прислушиваясь к разговору Рика и Мишонн, я незвано поняла, в чем дело, посмотрела на мужа и, поймав его ласковый взгляд, приподняла брови. — Нет, — сорвалось с губ. И вилка медленно опустилась на стол. — Это ненадолго. Всего на несколько недель, — мирно пояснил муж, обхватив мою ладошку и ненавязчиво погладив. — Ты это уже говорил пару лет назад, когда Джейми только родился, — встревоженно напомнила я, качнув головой, но стараясь не привлекать к себе внимания, — и что вышло?.. Вы пропали на месяц! Дэрил, послушай, понимаю, тебе важно выезжать, и я даю тебе свободу. Ты часто уходишь на несколько дней, но больше… О, я одна не справлюсь. Ты мне нужен. Пожалуйста… — Хотел позвать тебя с собой, — неожиданно предложил он, улыбнувшись, — что скажешь?.. — Но… — метнув взгляд сначала на Грейси, а следом и на Джеймса, я приоткрыла рот, заинтригованно уточнив: — Что, с собой на вылазку, правда?.. — Вижу, нам не хватает прежнего задора, мы с тобой воспитываем двоих чудесных детей, но, думаю, такими темпами мы скоро забьёмся в угол. Нам нужно развеяться. Вместе. Как прежде. И, да, я хочу взять тебя с собой, что скажешь? Он говорил серьезно?.. О, боже, я на выезжала почти четыре года. За редким исключением, в Оушенсайд, но ненадолго. А тут, вдруг, ни с того ни с сего, такое заманчивое предложение!.. Дэрил волновался за наш союз?.. Он беспокоился, что рутина в конец навредит нам?.. Но, ведь, мы редко ссорились и всегда находили друг друга в постели. У нас все было хорошо, да?.. — Но как же дети?.. — Мегги и Лисса присмотрят, к тому же Грейс всем видом демонстрирует свою самостоятельность. — Ладно, — не раздумывая, согласилась я, — конечно, мне бы этого очень хотелось, отправиться куда-нибудь вдвоём, как прежде. Мельком глянув на грустное лицо дочери, я ощутила назойливый укол совести. Бросить эту растерянную девочку?.. — Поговори с Грейси, она боится, что ты злишься. — И правильно делает, — Дэрил хмыкнул, но все равно посмотрел на дочь исподлобья, — ничего таскать опасное оружие. — У неё проблемы с другими детьми, ты же видишь, она вечно с малышней, а все потому, что девчонки не принимают ее. Это может быть серьезно, милый. И ты, как отец… Думаю, ты должен проявить участие. Я могу помочь с женскими проблемами, но обучить борьбе ты должен сам. — Борьбе с этими, как ты выразилась, «девчонками»?.. — Борьбе за себя, и, в первую очередь, с самой собой. Она в тебе души не чает. И ты, я знаю, любишь дочь не меньше, чем сына. А, значит, должен раз и навсегда убедить ее в нашей безотговорочной любви. С рождением Джейми, признай, мы увлеклись. — Я вздохнула, прислонившись к спинке стула. — Стали меньше возиться с Грейси, и она заволновалась. Отсюда все эти выходки, и побеги за ворота. Она привлекает наше внимание, точнее, внимание своего отца, ведь арбалет твой. Не думаешь же ты, что она просто так его взяла?.. И вновь мы посмотрели друга на друга, но на этот раз гораздо вдумчивее и внимательнее. Вокруг зазвенели бокалы, кажется, Рик произнёс праздничную речь, но мы все пропустили. Очнувшись, я улыбнулась, тоже приподняв свой фужер и, отпив немного яблочного сока, вновь посмотрела на мужа. Он выглядел задумчивым и серьёзным. Помолчал немного, а затем, кивнув себе под нос, согласился: — Ты права, Шейлин, я все улажу. — Дэрил снова обхватил мою ладонь и, нежно сжав пальцами, добавил: — Все будет хорошо. Я об этом позабочусь.***
Несколько часов спустя.
У комнаты Грейси
Я бесшумно прошла в детскую, опустила сонного сына в кроватку и, ласково погладив по кучерявой головке, медленно вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. В гостиной по-прежнему было шумно, Рик и остальные встречали Рождество, ну а мы, поднявшись наверх, разбрелись по разным спальням. Я пошла укладывать Джейми, а Дэрил аккуратно постучал в комнату дочери и, получив разрешение войти, скрылся за приоткрытой дверцей. Я не любила подслушивать и подсматривать, но тем холодным зимним вечером сделала исключение. На цыпочках подобралась к спальне Грейси, — бывшей комнате Карла, — и, прижавшись плечом к стене, затаила дыхание, прислушавшись к разговору. Сначала было тихо. Даже как-то странно. Я представила, как муж стоит и думает, с чего начать. И трепетное чувство охватило мое тело. Надо же, ведь он всегда так старался быть хорошим отцом. И у него, конечно же, все получалось. Сработает и теперь! Я не сомневалась. — Хей, привет, — спокойным ровным тоном заговорил Дэрил, — так рано, и в постели? — Неважно себя чувствую, — пробормотала дочь. И я заглянула в тоненькую щелку, спряталась в тени, поймав взором широкую спину мужа. Он стоял неподалёку от двери, а Грейс сидела на кровати, уже в пижаме и с книгой в руках. Обхватив пальцы ног ладошками, она не смотрела на отца. Совсем. Видимо, боялась, что он злится, либо испытывала вину. Точно! Едва лишь разглядев неловкость в робком взгляде, я беззвучно вздохнула, кивнув. Ох уж эти виноватые глаза!.. Они с Дэрилом были слишком похожи. — Сегодня сочельник, — напомнил он, сунув руку в карман и вытащив небольшую коробочку, — можно? — Да. Присев на краешек постели, муж широко расставил ноги и, опустив локти на колени, отвернулся. Больше я не видела его лица. Только затылок и спину. Зато могла наблюдать за Грейси. Малышка волновалась. Наверное, не ожидала, что он зайдёт. Сидела и пялилась на свои ладони, время от времени теребя толстое одеяло. Они оба помолчали недолго, и одновременно заговорили, каждый, замерев на полу фразе и уступив друг другу. — Пап, прости… — вымолвила Грейс, наконец, взглянув на него. — Мне жаль, что… — начал было Дэрил, тоже замолчав. О, я оторопела, оттянув пуговицу на тёплой кофте. Увидела, как глаза дочери округлились, и губы распахнулись. Она ещё была ребёнком, и выглядела так же: напоминала себя в детстве. Светло-русые пряди завитками опустились на лицо, свалились на лоб, но огромные красивые зеленоватые глаза по-прежнему горели в полумраке. — Прости, — вновь повторила Грейси, — прости, что взяла арбалет и убежала. Мама права, это не правильно. Ты, наверное, испугался за нас. Больше это не поверится, обещаю! Тоненький детский голосок дрогнул, и я заметила, как она, натянув оделяло на колени, заломила тоненькие пальчики, постаралась вновь наладить связь с отцом. Никто из нас не выносил ссор и не умел подолгу обижаться. Час, быть может, два, и все мы остывали, шли навстречу и старались наладить отношения. Дэрил называл это — хорошей привычкой. И, конечно же, был прав. — Ладно, — согласился он, едва уловимо кивнув, — забыли то, что было, хорошо? Вытянув руку, Дэрил ласково ущипнул дочь за щеку, как в детстве, и девочка, улыбнувшись, зажмурилась, тихонько рассмеявшись. — Вот, — добавил муж, протянув малюсенькую коробочку. Я сразу догадалась, что там. Он планировал отдать подвеску ещё год назад, но не решился, а теперь, похоже настало подходящее время. — Это, что, подарок? — Грейси осторожно приняла разноцветную коробочку в руки и, повертев, заинтригованно посмотрела на Дэрила. — Мне?.. — Давай уже, открывай, — нетерпеливо поторопил он, — м-м?.. — Хорошо! Аккуратно сняв крышку и заглянув внутрь, девочка мигом изменилась в лице. Вытащила золотую цепочку, вытянула перед носом и, восторженно глянув на отца своими лучистыми глазками, пролепетала: — Здесь мое имя! — Верно. Этот кулон был на тебе тем снежным утром, когда мы с мамой тебя нашли. А вот это… — покопавшись в недрах кармана на рубашке, Дэрил вытащил фото. — Это твои настоящие родители. Смотри. Он протянул фотографию озадаченной дочери и ткнул пальцем на старое потертое изображение. Неприятное колкое чувство расползалось по моему телу тотчас же, как Грейси выхватила снимок и поднесла к лицу. Опустив голову, она вытянула губы, мимолетно облизав. Уставилась на лица, изучая внимательным взглядом, всматриваясь в черты и, должно быть, сравнивая с собой… Возможно, это было эгоистично с нашей стороны, столько лет отмалчиваться. Ревностное чувство. Вот что я почувствовала, когда заметила, с каким энтузиазмом дочь разглядывает фотографию. Она всегда хотела знать. Да и любой на ее месте непременно пожелал бы тоже!.. Но тяжело было принять неоспоримый факт: мы только заменили ей родителей. А я и вовсе убила мать. Пристрелила без зазрения совести!.. И до сих пор, на протяжении всех долгих семи лет, ни разу так и не пожалела о своём поступке. Знала, что сделала правильно, избавившись от Эммы. Но говорить об этом Грейс?.. Я бы не решилась. Не осмелился и Дэрил. Только лишь вручил старый медальон и фото. Ведь, девочка заслуживала правду. Должна была узнать свою мать в лицо. — Они… Они совсем не такие, — неожиданно вымолвила Грейси, вернув снимок. — Забери это. — Зачем? — удивился Дэрил. — Ты всегда хотела их увидеть. Мы с мамой подумали, это правильно — отдать тебе снимок. — Нет, — девочка отрицательно мотнула головой, стиснув медальон в кулачке, и, привстав на колени, обняла отца за плечи, прижавшись щекой к сильному плечу, — это вас я хочу видеть! Мама говорила, что они бросили меня в толпе мертвецов. И то же самое писала в дневнике. Вы — мои родители. А они… Где бы они ни были, я не желаю знать. Посмотрела один раз, и достаточно! Хрупкие тоненькие ручки обвились вокруг толстой мужской шеи, вцепились пальчиками в ворот фланелевой рубашки, и сердце сжалось в груди. На глазах моих невольно тоже выступили слезы. И тяжесть вдруг свалилась с плеч!.. Покинула душу, наводнив приятной грустью. Наша маленькая Грейси выросла и, встретившись с долгожданной истиной, предпочла остаться с нами. Вместо призрачных воспоминаний, выбрала не всегда приятное, но мирное и заботливое настоящее. — Ладно, но, если передумаешь и захочешь оставить фото себе, ты знаешь, где его искать, — Дэрил повернулся боком, и я увидела, как он улыбнулся, спрятав снимок обратно в карман. — Не передумаю! — уверенно заявила Грейси, отдалившись от отца и защёлкнув тоненький замочек на шее. — А вот это оставлю! Медальон красивый, и с моим именем. Спасибо! — Помни, что в воспоминаниях, даже и дурных, нет ничего плохого. Они, бывает, ранят, доставляют не самые приятные эмоции, но, все же, это память. И твои родители — тоже. — Ты и мама — мои настоящие родители. И вас двоих я очень люблю. — Мы тоже, не сомневайся, ладно? — Дэрил погладил дочь по волосам и, поднявшись на ноги, заставил меня мигом встрепенуться. Не хотелось, чтобы он узнал, что подслушивала!.. Вздрогнув и сорвавшись с места, я на носочках проскользнула в нашу спальню, забежала в ванную и, включив горячую воду, поспешила переодеться. Сбросила вещи прямо на пол, внезапно вспомнив о самодельных прокладках. Чудесно, что они ещё остались! Надо бы привести себя в порядок, а то, ведь, Дэрил ни за что не поверит, что за все это время я не умудрилась расчесаться!.. На душе расплывалось сладостное тягучее чувство. Я радовалась, точно Грейси. Знала, все у нас хорошо!.. Хотя, нет, просто замечательно! Но все равно, где-то там глубоко внутри, волновалась за дочь. Какой она вырастет?.. Кем станет? И как сложится ее дальнейшая судьба?.. И Джейми. Каким он будет человеком?.. О, я надеялась, что наши дети однажды станут достойными людьми!.. Вскоре ванная наполнилась горячим паром. И зеркала запотели. Протерев одно из них полотенцем, я мигом встала под душ, намылила волосы, вновь ощутив болезненный спазм внизу живота. Потрогала кончиками пальцев рубцы, наверное, до самой смерти напоминавшие об Элли. И, грустно улыбнувшись, ополоснула длинные волосы, внезапно расслышав тихий стук. Дэрил. Как раз вовремя. Смыв кровавые подтеки с бёдер, я завернулась в полотенце, мигом приоткрыв дверцу. — Уже?.. — наигранно подивилась я, завидев любимое лицо. — Ну, как прошло?.. — Нормально, — муж запер щеколду и, повернувшись, осмотрел с головы до пят. Интересно, он поверил?.. Я не знала, да и какая разница?.. Мы замерли рядом, с любовью наблюдая друг за другом. Как будто в первый раз. Давным-давно на этом самом месте, сблизившись и слившись в поцелуях… Ох, воспоминания — поразительная вещь. — Отдал кулон, но фото она не взяла. Сказала, что достаточно и одного раза. — Значит, мы с тобой по-прежнему родители двоих чудесных детей? И опасения были напрасны? Я приподняла брови, заметив, как Дэрил, будто ненароком, оттянул край полотенца, незамедлительно павшего к моим ногам. И вот, снова я нагая перед ним. Впервые за последние недели. О, сердце мое затрепетало от единого пылкого любящего взгляда, обласкавшего тело. — Пожалуй, подожду тебя в кровати… — Зачем это? — Дэрил усмехнулся, стащив рубашку через голову так и не взявшись за пуговицы. — Живот немного болит, да и мне следует одеться, если ты не хочешь, конечно вновь увидеть реки крови. Я невольно пошутила, тихонько рассмеявшись. Но, казалось, муж не воспринял все мои слова всерьёз. Проворно стащив в себя одежду, остался в чем мать родила: обнаженным и слишком красивым. Да, и, вдобавок, возбужденным!.. Ахнув и почувствовав тяжёлые ладони на талии, я отступила, шагнув под горячие струйки; снова промокла, прижавшись ладошками к размашистой груди, испытав довольно смешанные, но, все же, радостные чувства. У нас, и правда, все было хорошо. — Такое ощущение, что мы с тобой и нежили восемь лет вместе. Дурёха, ты действительно считаешь, что какая-то кровь остановит меня от, возможно, единственного шанса, остаться с тобой наедине?.. Он не лукавил. Говорил серьезно. И губы мои затрепетали, поймав легкий поцелуй. Сначала один, ненавязчиво робкий и прерывистый. А следом, вдруг, второй и третий!.. Пылкие и жаркие. Отвечая и лаская податливые мужские губы, я внезапно рассмеялась, догадавшись, по какой причине он наведался именно в ванную, а не дождался, когда же я выйду и лягу в кровать. Однажды мы уже пробовали это. Занимались любовью во время месячных, когда я так боялась забеременеть, что прибегала даже к самым отчаянным методам!.. Видимо, мой муж решил попробовать снова. Невмоготу было терпеть ещё днём, а теперь, когда мрачные сумерки опустились над Александрией, и подавно. — Что?.. — с предыханием спросил Дэрил, ловко повернув к себе спиной и обхватив руками груди. — Люблю тебя, — вымолвила я, опершись ладошками о скользкую плитку на стенке. Послушно выгнулась навстречу, без стеснения обернувшись и поймав разгоряченный взгляд. — И я тебя… — Что? — Люблю, дуреха, до одурения! Заразительный смех удовольствия заполнил ванную. Слился вместе со звонкими каплями, беспрерывно льющимися на пол, а, вскоре, и вовсе затерялся за бесконечно глубокими и сладкими стонами. Наверное, тогда, в ту самую секунду, расслышав свой голос откуда-то издалека, я вновь задумалась о детях. Немедля рассмеялась над собственными мыслями, закатив глаза и закусив губу, отчетливо расслышав тягучий протяжный стон. Мир затаился где-то там, далеко за окнами. Он исчез. Растворился, оставив нам лишь воду и обнаженные тела; сладостные томные мгновения в счастливом единении; в безудержном чувстве, не доступном ни одному из наших побеждённых врагов. Любовью. И много лет назад, и много лет спустя, это укоренившееся чувство, однажды столкнувшее нас друг с другом, одержало безоговорочную победу не только над врагом, но и над нашими внутренними демонами. Любовь и доброта, а, ещё, забота и преданность, отвага и мужество!.. Вот чем нам обоим не терпелось поделиться с нашими детьми. Вот о чем нам не терпелось рассказать!.. Да и самим поверить в чудо. Ведь мы любили. Несмотря ни на что, мы были вместе. В мире, переполненным болью и кровью, шли рука об руку, тесно прижимаясь плечом к плечу. Мы стали опорой. Мы стали единым целым. И обрамили нашу жизнь всего одним-единственным словом: «Любовью».