Чернила

Кьёка стояла перед доской, готовая заплакать. Кто же знал, что совершенно обычный день в конце концов обернётся так? Вперив совершенно пустой взгляд на висящий лист, хотелось уйти, провалится под землю, исчезнуть из жизни этих отвратительных людей, всё что угодно, но только не стоять здесь посмешищем. Улучшенный слух тоже не помогал. Тихие разговоры, собирающихся вокруг неё одноклассников, действовали как звуковые волны самого громкого и жёсткого рока. Эта музыка играла в стерео из каждого угла класса и подсознания, оглушая насовсем. На листе самого обычного формата виднелся жирный заголовок, что привлекал школьников, а глаза Кьёки в десятый раз пробегали по содержимому: по этим именам, по этим номерам, по омерзительным припискам, — и сердце каждый раз сжималось стоило ей дойти до конца. Именно там стояло её имя. На самом, чёрт возьми, последнем месте. И может быть она бы просто проигнорировала тот факт, что кто-то составил рейтинг девушек из класса, ей почти всегда не было дела до парней и их вкусов, если бы примечания так больно не били по гордости и самомнению. Причёска как у каппы. Худое тело. Плоская. Странные уши. Непривлекательная. Неизвестный, что составлял этот список, забивал последние гвозди в уверенности фиалковолосой. Кьёка чувствовала оценивающие взгляды на себе, все как будто пытались мысленно её раздеть, чтобы убедится в том, что число 25 — максимум чего она достойна. Почему ей казалось, что все смотрели на неё? Почему она слышала где-то смешки? Почему именно она должна чувствовать такое унижение?! Почему она стала посмешищем?! Слёзы всё сильнее подкатывали к глазам, но лишь бы сохранить клочки, ещё не полностью растоптанной гордости, она держалась. Держалась, лишь бы не дать этим стервятникам другого повода разорвать её на куски. Вдруг, чья-та рука опустилась ей на плечо от чего её тело дёрнулось как от разряда тока. Одноклассник странным взглядом смотрел на неё. — Ну знаешь, хоть ты и на последнем месте, но зато твоя причуда, — его рука потянулась к разъёму девушки, только чтобы аккуратно накрутить его на палец. — может порадовать какого-нибудь мужчину в постели. Глаза Кьёки расширились от шока. Его губы были растянуты в слегка нервной улыбке, не несшей в себе ничего хорошего. Девушка чувствовала как мокро стало на её левой щеке. — Ч-что ты… — промямлила девушка тихим голосом, но смотря на то, как её разъём плотно обвивал его указательный, она осознавала что он имел в виду. И от этого становилось ещё противнее. Спустя секунду парень уже не казался таким весёлым. Пальцы замерли над струнами. Вспоминая тот случай сейчас, фиалковолосая ничего особо и не испытывала. Сейчас, она понимала, что и тот список был плодом подростковой неразумности тех мальчиков, и та фраза одноклассника не более чем неудачная попытка отшутиться. Но тогда, восприняв всё слишком близко к сердцу, она этим же самым разъёмом лишила его сознания. По крайней мере, так ей это всё объясняли учителя, не желающие обвинений со стороны её родителей. Потянувшись от неудобной позы, она уставши усмехнулась. Только вспоминая неловкие извинения тех мальчиков ей становилось легче на душе. С особенной любовью вспоминала тарабарщину, что нёс ей тот шутник, что всего лишь «хотел её успокоить». Кьёка упала на кровать, оставшись под приятной тяжестью баса. Смешки, взгляды, переговоры. Думается, это одна из причин, по которым она так не любит лишнего внимания к себе. А что до её отношения к всему пошлому, так её ненависть с годами только крепла. И девушка даже не скрывает от самой себя, что то событие сильно повлияло на неё. Тем не менее, сейчас получается странная ситуация, частью которой она могла бы и не становится. То откровение Изуку. Она лишь была рада, что в момент разговора с зеленоволосым не сказала ничего лишнего. Тот момент был столкновением её морали, благодаря которой она сейчас в ЮЭй, и принципов, благодаря которым она не стесняется бить Минору. Руки снова легли на струны. Спустя время мысли так и не упорядочились. Прошло уже два дня с того разговора, и с неимоверной скоростью приближался культурный фестиваль, а она всё ещё не дала ответа. Да и вряд-ли бы смогла, — Изуку начал её избегать. — С одной стороны, — думала она, — разве все эти переживания не должны были остаться в средней школе? Всё-таки, действительно такое лучше бы держать при себе… — на лице выступил румянец, палец злобно задёргал четвёртую струну. — Он уже не маленький! И прекрасно должен понимать, что надо говорить девушке, а что нет! — А вот с другой… Все сеансы размышления обычно так и проходили. Она разражалась гневом и смущением, собиралась пойти к нему и высказать всё о наболевшем, а потом начинала жалеть его, и так по кругу. Из раза в раз. — Наверно есть причины. Может ему самому стыдно за это. — перед глазами Кьёки предстал образ того самого одноклассника. Мысли разнились, метались между печальным опытом с принципами и сочувствием, а конечное решение менялось каждые пять минут. — Интересно… А кто вообще та девушка? — еле заинтересованным голосом она спросила саму себя. Момо? Мина? Тсую? Тоору? Хотя и гадать-то нечего, — Очако. Именно она оказала на него такое влияние, и если ей не изменяла память, то она была его первым другом. И если на этой роли и правда она, то всё более чем встаёт на свои места. Ну, по крайней мере, у них обоих есть причины друг в друга влюбиться, да ещё и учитывая, что на экзамене он её спас… Кьёка растянула губы в улыбке, она могла не показывать другим, но романтику она любила. И всё же, хорошо, что она ничего не высказала тогда. Это вызвало бы только больше проблем, чем сейчас. — О! Он же ещё какие-то записи ведёт… Не сталкерство ли это случаем? — сузила она глаза в подозрении, но злость долго не продержалась на её лице. — Нет, я не могу утверждать это. Зная его это действительно что-то безобидное, но и тут я не могу ничего сказать… Брови сошлись на переносице. Вердикт — ещё один разговор! По крайней мере это был лучший выход.

***

На часах значилось уже под полночь, а парень стоял под душем. Уже какой по счёту день он старается отмыться? Вроде уже пошёл третий, но чернильное пятно как будто меньше не становилось, хотя от трения начали вновь болеть шрамы на руках. Вновь добавляя мыло на мочалку, он продолжал бубнить под нос. — Если бы не рассказал, всё было бы лучше… Решился, видите ли в тот момент, сознаться… И чего я ожидал вообще? — раздражённый вздох сорвался с его губ. И ведь действительно, чего он мог ожидать, говоря о таком той, что буквально всем видом показывала свою нелюбовь к таким вещам. Сжав кулак, он прокрутил в голове мысль, что он буквально сознался в том, что у него на одноклассницу ст… Стыд от собственной тупости, и страх от того, что об этом узнает кто-то ещё, — примерно то, что Изуку испытывал. Конечно в комплекте ещё шла боязнь Кьёки. Она явно не была довольна его «чистосердечным» признанием… — Хотя бы вовремя остановился… Радует то, что фиалковолосая не торопилась кому-то говорить об этом. Подобный взгляд от той же Очако, тоже весьма нежелателен. За этот сеанс мытья, пятно всё же стало бледнее, но конечно не исчезло полностью. По прогнозам самого зеленоволосого — до конца недели он так и будет ходить с наполовину чёрной рукой… С вздохом вселенской тяжести он закрутил вентиль и начал собираться. И всё же, никуда не скроешь тот факт, что ему пусть и немного, но стало легче. В какой-то степени… Скорее всего, расскажи он это тому же Денки или Тенье, был бы всё такой же результат, только без дальнейшего избегания, а с тупыми шутками или укорами. — И что мне теперь делать? — в зеркале он видел сонного человека. Взяв на себя многие обязанности, он не так уж и крепко спал по ночам. А как пройдёт эта ночь, он даже думать не хотел. Завтра всё-таки фестиваль. Последний раз бросив взгляд на отражение, он засобирался. Несмотря на усталость, сна не не было ни в одном глазу, так что в планах было спокойно посидеть в гостиной, меньше было возможностей помешать соседям. — Джиро тоже наверное спит. — с такими мыслями он заваривал себе кофе. Сейчас Изуку укроется пледом, обставит себя подушками, как в детстве, и посмотрит видео со Всемогущим. Из его уст раздалось хмыканье, когда он устраивался на диване. Давно он не устраивал таких вечеров, не хватало только матери, что будет его гладить по голове и говорить какой он хороший… — Кхм… — парень остановился, услышав знакомый голос, его сердце пропустило удар. — Мидория, уделишь минутку? Молиться на удачу было поздно, этот голос он бы вряд ли спутал. — Тебе что-то нужно, — оборачиваясь, он даже не надеялся на чудо, и правильно делал, на диване сидела она. — Джиро? По виску скатилась капля пота. Изуку, поглаживая края чашки, тупил глаза в столешницу. Кьёка тоже вела себя совсем не так уверенно, как ей хотелось изначально. Подловить его, посадить за стол и расспросить, играясь ролями плохого и хорошего копа, — это был план, которого она изначально и планировала придерживаться. Что-ж, не всему суждено идти по плану… Девушка второй раз за ночь прочистила горло. Именно ей нужно было начать этот разговор. Сосредоточившись, она начала. — Мидория, я бы… — Джиро, прости! Пожалуйста забудь тот разговор! — фиалковолосая так и застыла с открытым ртом. Изуку склонился над поверхностью в подобии поклона. — Давай сделаем вид, что я ничего не говорил! Сказать, что Кьёка была в удивлении — не сказать ничего. И к ещё большему шоку, зеленоволосый встал из-за стола и собирался уйти. Ну уж нет, несколько дней раздумий не могли быть потрачены на это! — Эй! — громким шёпотом она произнесла, в это время одноклассник уже был на середине лестницы. Нехотя, но парень остановился, даже не утруждая себя повернуть голову. Хотя, скорее всего, это было сделано под страхом. — Ч-ч-что она хочет от меня? — парень чувствовал, что больше слов выдавить попросту не сможет. Было ощущение, что с той «наглой» просьбой, у него ушла вся уверенность за несколько лет вперёд и больше. — Ну чего ты… Я же просто пригласила поговорить, а ты уже убегаешь. — сказала Кьёка с некой иронией, покачивая головой на родительский манер. Хотя вряд-ли бы он оценил её шутку в такой момент. Изуку то ли от стыда, то ли в раздражении зажмурился. Вновь повисла тишина, никто не решался начать. Опять. Посмотрев напоследок на его спину, она кивнула сама себе. — Е-если ничего, то я пойду лучше спать, Джи… — на этот раз зеленоволосый оказался сбит с толку, но уже не неожиданными фразами, а разъёмом, что лёг ему на плечи. — Теперь стало ещё страшнее! — промелькнуло в мыслях у него, смертельно бледного. Не успел он даже показать удивление или издать звук, как его потянуло вперёд. А спустя мгновение нагнала и сама Кьёка. — Я хотела бы с тобой поговорить. — отвлёкся! На то, как близко находилась к нему девушка его фантазий! И вот, её нежная рука уже крепко держит его за предплечье. Последнее о чём он подумал было: — Ааааааааа!

***

— Почему именно в мою комнату? — хотя Изуку и было понятно, что недовольство в целом проявлять не должен, после всего случившегося, хмыкнуть в сторону кровати он посмел. Но видя, что девушка не особо была зла, добавил. — Опять. Глубоко вздохнув, Кьёка уселась на кровать, а разъёмами, надавив на плечи парня, заставила сесть рядом и его. Набрав воздух в лёгкие, она сразу начала: — Во-первых, я хочу узнать побольше о том, что с тобой происходит. — румянец выступил на его щеках моментально. — Во-вторых, кто она? — О-о-она? — тупо вторив её слова, он начинал понимать серьёзность. Ну и опасность, что ему угрожала. Девушка на секунду задумалась. — Хотя, действительно, это лишнее. Значит обойдёмся сеансом с «психологом». — воздушные кавычки не поубавили напряжения, но всё же парень выдохнул, что не будет обнаружен объект воздыхания. — Я хочу тебе помочь. Как бы то ни было, я даю обещание, что мой рот не покинет ни одно словечко осуждения и, для честности, поощрения. — проведя пальцами от одного уголка рта до другого и как бы выкинув ключик, она выжидающе посмотрела на Изуку. Он в удивлении дёрнулся, у него, выходит, есть выбор? Снова: нет или да? Стиснув зубы, он вспоминал минувшее. Согласится тут только идиот, и несмотря ни на что, парень предпочитал сохранять веру в свой IQ. — Знаешь, это может надолго затянуться, — как можно непринуждённее начал он, для убедительности даже потерев затылок на лад Денки. Хотя это и было откровенно лишним. — Тем более ночь перед фестивалем. Тебе нужно собраться с мыслями и выспаться хорошенько. — Эй. — нечитаемый взгляд Кьёки срезал ребячество на корню. — У тебя не было выбора «да или нет». Я не для этого бессонные ночи проводила. — хоть это и было преувеличением, она продолжала свой переход от «хорошего» до «плохого» копа. — Тем более ты мне доверился, пусть это и было на эмоциях. — Н-ну, знаешь, это всё довольно личное, всё-таки… — безосновательные аргументы не пробили защиту девушки, а лишь приумножили её мощь над ним. — Ну, в тот момент ты не думал об этом. — Изуку дёрнулся и еле слышно поперхнулся. — Ты меня в это посвятил уже, так-то. Как там говорилось? «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Если бы жизнь была игрой про дебаты, то Кьёка обошла бы многих, в том числе и Кацуки, и Момо. Он же на её пути был бы сродни пробного персонажа с чертовски низкими характеристиками красноречия, на котором, по сюжету, лишь показались бы принципы игры. — Эта черта в ней мне больше нравится, когда она направлена против Каминари… — в полуплаче согнулся он. — Ну так что? Рассказывай, какие мысли в голове. — проговорила уже не таким серьёзным тоном девушка. Расслабилась окончательно, увидев безоговорочную победу. Желая, как бы, подбодрить проигравшего, она потрепала его по затылку. Словно разряд тока прошёлся по телу парня от макушки до ног. — Никакие. — роботизировано ответил он, чувствуя реакцию организма на её жест. Изуку поспешно отодвинулся от неё и обнял подушку. Ну и как ей ему помочь. В успокоении она была профаном, в решении проблем, дачи советов, а сейчас оказалось и в убеждении. Между прочим, это было её козырем. Что же вообще могло разговорить парня в данной ситуации? Минута раздумий, и новый план действий созрел в её голове. — Ты… Упоминал стихи. — взгляд парня изменился. — Можешь их показать? Повисло некое молчание. Изуку, обнимая подушку-щит, в непонимании смотрел на Кьёку, а она в свою очередь так и застыла на месте. — … — многозначительно промолчал он. — Нет… — зеленоволосый отвёл взгляд в сторону. — Мне кажется я уже говорила, что такого варианта ответа нету. — девушка прищурилась на действия приятеля. — Слушай. Несмотря на то, что произошло, я действительно хочу тебе помочь, пусть и выглядит это как принуждение. — О чём ты? — Как то раз, у девочек зашёл разговор о тебе. Изуку снова вернул взгляд на Кьёку. На его лице читалось явное непонимание. Он стал объектом обсуждения? У одноклассниц? Что он такого сделал? — Что я такого сделал? — ну, это действительно его интересовало. Стоп. Это значит и Джиро о нём говорила что-то? — Не помню точно как мы завели эту тему, но если честно все тебя полюбили за это время. — фиалковолосая отвела на секунду взгляд, вспоминая Очако. — Это было совсем недавно. Перед тем, как объявили о культурном фестивале. Кьёка следила за реакцией парня, но проблема была в том, что сам он не знал как реагировать. Состроив гримасу бывшую смесью непонимания, удивления и напряжения, он смотрел куда угодно, но не в глаза собеседницы. А после молчания длинной в семь секунд, во время которого он пытался обдумать смысл слов, но всё время возвращался к вопросу «А что говорила о нём Джиро-сан?», он посмотрел на неё всё тем же взглядом и сказал самую идиотскую вещь в этом случае: — И что? Он не понимал ни черта. Сначала речь шла о том разговоре, потом о стихах, а сейчас она говорит о том, что о нём думают другие. Не то чтобы его это не интересовало, но зеленоволосый настолько запутался в её речи, что даже заметил, что подушка в качестве щита ему уже не нужна. — Я о том, что никто и слова про тебя плохого не сказал. — Ну я… — было начал Изуку, но был прерван пальцем положенным на его губы. Непривыкший к таким контактам со стороны девушек, он раскраснелся, а все слова вылетели из его головы. — Хм, а неплохой способ… В общем, позволь мне сейчас говорить. — сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, она начала свой монолог «психолога». — Для начала ты должен знать, что никто не верит, что ты можешь сделать что-то плохое. И я в том числе. Ты из тех людей, что купят рекомендованное учителем пособие, а не просто найдут его в интернете. Ты из тех людей, которые съедят отвратительную еду и скажут, что было вкусно, только чтобы не обидеть человека. Даже если ты торопишься куда-то, а где-то есть бабушка, которая не может перейти дорогу, то ты побежишь помогать ей. У тебя буквально «синдром героя». — Откуда ты знаешь про бабушку? — в непонятках спросил зеленоволосый. — И почему это у меня «синдром героя»? — Это понятно и без слов. Спроси у любого в классе. Прочистив горло, Кьёка продолжила: — Что из этого следует? Это риторический вопрос, не отвечай. — добавила она, видя, как он собирался что-то сказать. — Я просто не верю что твоя заинтересованность в девушке, это нечто плохое. Сегодня Изуку не переставал удивляться. Что вообще происходит? Конечно он был немного счастлив, что именно она его не осуждала, но ведь это был не конец разговора. — Но у меня появился вопрос. Твоё поведение, ужас какое странное. Поэтому отвечай честно. Да или нет. — поднесённый к груди парня разъём, вызвал у него нервный тик. Всё еще страшно… — Ты… Вообще влюблялся до этого? Глаза зеленоволосого превратились в два нуля. Больше он удивлялся только в тот раз, когда его выбрали наследником Один за Всех. Но неожиданностью, конечно, оба момента могли посоревноваться. Тем не менее он задумался. Задумался крепко, вызывал ли кто либо кроме Кьёки у него такую реакцию. Сперва он сразу подумал о том, что девушка употребила именно слово «влюбился» и налился румянцем. Но чем больше он уходил в раздумья, тем быстрее он разочаровывался в своих коммуникативных навыках, а также в том самом IQ, в которое несколькими минутами назад он верил. Зеленоволосый тяжко вздохнул. Изуку вспоминал, как сидя в классе в тот день, он наблюдал за поведением Кьёки, Денки и своей реакцией. Как он умилялся выражениям девушки и радовался, когда она кричала на блондина. Как он после школы, во время собраний класса, ненавидел их сближение друг к другу. Вспоминая всё это, можно было со стороны сделать вывод, что он испытывает именно влюблённость. Так если брать в счёт ещё и те тетради, то всё кристально понятно. В поисках ответа на вопрос фиалковолосой, он возился в воспоминаниях о младшей и средней школе. К сожалению, самые яркие были о том, как группа девочек похищала его вещи, после чего, парень находил их в самых неожиданных местах, таких как мусорка, фонтан, ну или на крайний случай дерево, если им было не лень. Было трудно полюбить одну из тех, кто при виде него начинал не слишком тихо шептаться с подругой. — Нет. Кьёка прищурилась, как мать, видящая ложь в словах сына. Хотя, конечно, сделала она это в шутку. — Неужели никто не нравился? Хотя бы внешне. — вкрадчивым голосом спросила она, пододвинувшись к нему. Пыталась выведать его предпочтения. Хотелось убедиться, что та девушка всё же Очако. — Да не особо… — вся эта ситуация была слишком неловкой для него, тем более, что теперь девушка почти дышала ему в шею. Расстроено вздохнув, наушница продолжила: — Ну, тогда всё можно объяснить твоей неопытностью. Твоя первая влюблённость пришлась на старшую школу. Я даже сочувствую. — фиалковолосая опустила взгляд и заправила прядь за ухо. Почему-то только сейчас Изуку заметил, что её волосы были немного влажными, видимо была в душе до этого разговора. Предчувствуя, он больно ущипнул себя за руку, только красные лицо, шея и уши выдавали его. Как хорошо, что никто из них не включил свет. — Почему это? — Обычно влюбляются в средней школе. Ну, тогда можно встречаться без хлопот. — Кьёка протянула вперёд ноги и, откинувшись назад, опёрлась на руки. Теперь её взгляд был направлен вверх, придавая девушке мечтательный вид. — Сейчас, мы все стараемся быть героями. Ты сам прекрасно знаешь, как мы заняты, Минимогущий. Он немного улыбнулся каламбуру, но внимание перехватил лёгкий запах чего-то сладкого. Похоже на персик. Он перевёл взгляд с волос на ониксовые глаза. С глаз на аккуратного вида носик, на щёки, на губы, на уши. Запоминал её профиль, чтобы после воссоздать на листе бумаги. Ему наконец представилась возможность осмотреть её лицо настолько близко. Изуку, конечно, нужно было вглядываться сквозь тьму, чтобы разглядеть больше деталей, но даже так он остался доволен. — Вот бы нарисовать её такой. — его рот расплылся в глупой улыбке. — О боже, у тебя и на потолке плакат. — шокированный шёпот прервал приятную атмосферу. — Э-это коллекционный… Чтобы не запачкался. — теперь уже оба подростка смотрят на плакат, где Всемогущий одет в свой геройский костюм, а снизу в облачке надпись на английском языке: «DON'T GIVE UP SON!». Кьёка со вздохом встала и потянулась. — Уже поздно. — повернувшись через плечо, она сказала. — Тем более, завтра… Точнее уже сегодня будем выступать. Не забудь движения. — А-а, д-да кон-нечно… — он стал заметно грустнее. Момент любования закончен, чему он был вовсе не рад. — Хочу ещё раз. Девушка не спешила уходить. — Знаешь. Если не хочешь давать мне читать стихи, то не нужно. Как бы это пафосно и неловко не звучало, — она прочистила горло. На её лице выступил румянец, а сама она отвернулась, избегая внимательных глаз парня. — я-я верю, что ты слишком хорош для плохих вещей. Я… В-верю в тебя и в т-т-т… Сейчас Изуку больше всего хотел фотоаппарат. Никто не смущался так мило, как она. — И-и в твои чувства… — наконец договорила она. Составляя свою супер-речь, она думала лишь о том, что это поможет, совершенно забывая тот факт, что пафосные речи всегда вызывали у неё чувства испанского стыда. Но зеленоволосому, даже этого было достаточно. — Я в раю. — И ещё… — Кьёка помахала у лица ладонями, разгоняя красноту с щёк, и с более серьёзным настроем продолжила. — Хочу извинится. — Т-ты о чём? — Мидория. — интонация для него звучала так, будто это он нашкодничал, а не она просит прощения. — Сегодняшняя встреча случилась только из-за того, что я тогда не выслушала тебя как следует. Я виновата в том, что ты так нервничал. Я поняла твои чувства и почему ты паникуешь. Девушка… Выглядела поникшей? Изуку сразу же начал тараторить, что всё в порядке, что не виновата. На душе было бы ещё паршивее, знай он, что вину чувствовала наушница. Но Кьёка, тем же жестом заставила его остановится. Большой палец прикрыл его губы. Бурная реакция не заставила ждать, когда он чуть ли не упал в обморок. — Помолчи. Я тут извиняюсь вообще-то… — её прищур поумерил пыл героя. — Я пришла к тебе в комнату под предлогом помощи мне. Я! Я заставила тебя говорить об этом. И это моя реакция была неверной. Если бы я сдержала себя, то ты бы не ходил-переживал. Прости меня… Изуку смотрел на неё снизу вверх. На грустное лицо. Он слушал её доводы вполуха, винить её в данной ситуации было… неправильным. И видеть девушку в таком виде он не мог. — Я виноват тоже. Я должен был не врать, а попытаться разобраться в ситуации. — парень опустил взгляд и спрятал глаза за волосами. — Тем более, ты так не любишь всё пошлое. В этой теме… — от смущения он уткнулся в подушку, последние слова прозвучали совсем тихо. — В этой теме должна была не ты мне помогать. Молчание было неловким, безусловно, но в то же время, пристыженные подростки понимали, насколько это было необходимо. Весь этот разговор. — Как дети, которых заставили извинятся друг перед другом родители. — совпали их мысли. — Кхм, Мидория… П-просто знай, что я всегда волнуюсь о тебе. Какая бы ни была проблема, приходи ко мне. — Я-я тоже… Не стесняйся ко мне обращаться… — Изуку наконец встретился глазами с ней. Она показала ему маленькую улыбочку, и пожелав спокойной ночи, пошла на выход. — Джиро. — шёпотом он позвал её. Кьёка послушно остановилась в ожидании его слов. Изуку сглотнул и, отложив подушку в сторону, сказал: — Как ты думаешь… Если до этого он считал себя наглым, то сейчас… Он не мог даже до конца поверить, что ему вообще пришла мысль спросить такое. — Я либо выставлю себя идиотом, либо я узнаю о ней что-то важное. — Я могу… Рассчитывать, что она меня не отвергнет? Парень зажмурился, понимая, что его слова чепуха. Хотелось удариться головой об стенку за такой вопрос. — Мы ведь только что закрыли тему!!! Кьёка не сильно удивилась вопросу. Она скорее всего даже ожидала с его стороны расспросов об этом. В этот раз ей даже не пришлось бы заранее готовить ответы, особенно учитывая, что если он и решится, то ответ на его признание будет положительный. — Ты не представляешь наскольно большие проценты того, что тебе скажут «да». — фиалковолосая улыбнулась на свой манер. Было приятно знать, что она помогла. Одно то, что он решился спросить у неё об этом, разве это не значило, что уверенности у него стало больше? — Если ты будешь знать к ней подход, будешь находить общие темы для разговора… — Кьёка считала на пальцах. — Если ты узнаешь о ней побольше будет хорошо! Например можешь почитать о том, чем она увлекается. Хмм, что же ещё… — Впрочем, зная тебя ты уже собрал всю информацию о ней, включая любимую начинку блинчиков. — девушка искренне усмехнулась, в то время как Изуку дёрнулся. Сбитый сердечный ритм не скрылся от ушей наушницы. — Вау, а ты времени зря не терял. — З-значит, я могу р-рассчитывать, что она ответит? — Да. — твёрдо ответила она, ни капли не стесняясь. — Самое главное, помни, — наушница наклонилась к нему и заговорщиски подмигнула. — Тебе достаточно быть собой, чтобы очаровать её. Кьёка, которая так полюбила дразнить Изуку, с некой радостью смотрела на то, как из парня буквально валит пар от смущения. Ещё чуть-чуть и упал бы в обморок. Напоследок девушка лишь улыбнулась ему и пожелала спокойной ночи, и тут же скрылась за стенами коридора. Парень был весь красный, если бы к нему приложили градусник, то он бы показал пугающее значение, настолько это его смутило. Но… Подняв на распахнутую дверь глаза, он решился. Может он и идиот, но лучше он использует этот шанс. Лучше сделать, а потом пожалеть, чем не сделать и потом пожалеть. Всё-таки, в бою он пользуется этими мизерными пробоинами в защите врага, так почему бы сейчас не рискнуть? Зеленоволосый подорвался с места. Кьёка ещё не дошла до лифта, а значит… — Джиро! — громким шёпотом закричал он, выбежав в середину коридора. Девушка обернулась, и с интересом уставилась на него, терпеливо ожидая, что он скажет. Наконец, после секунды колебаний он выпалил: — Я покажу тебе стихи!