Сожжёные крылья бабочек

Аяка возвращается спустя почти три месяца без ранений, а из отряда, отданного ей под ответственность, пострадали только двое, да и то не очень сильно. Наруто встречает их у причала, от безделья балансируя на деревянном заборчике. Беспокойства, что конструкция внезапно сломается под её весом, не было — её тело было лёгким из-за какой-то врождённой худобы и того, что заменённая чистой стихийной чакрой конечность ничего не весила. (Об этом моменте ей рассказала Учитель почти сразу после того, как объяснила про саму эту энергию. Наруто до сих пор не особо поняла каким именно образом её конечность функционирует при таком раскладе, потому что там же нет нервов? мышц? тканей как таковых? Там просто чакра, спрессованная её подсознанием и работающая, наверняка, на честном слове и каком-то потустороннем чуде). — Госпожа Аяка! — Наруто спрыгивает на деревянные доки, и почти вприпрыжку подбегает к девушке, которая уже прошла официальное приветствие сразу после спуска с корабля. — Рада приветствовать вас на Узушио в здравии. — О, Наруто, давно не виделись, — она бодро улыбается и легонько тянет её за щёки. — И откуда столько официоза? — От Шоичи, — девчонка чуть ехидно улыбается, а затем обнимает собеседницу. — Я скучала. Наруто ещё в первые несколько недель поняла, что Аяка была строгой, требовательной и даже жёсткой в основном только к незнакомцам. По отношению к товарищам, друзьям и семье девушка кардинально менялась и становилась доброй подругой, на которую можно положиться. Поладить с ней оказалось не так уж и сложно, хотя изначально Наруто и побаивалась её. Но Аяка была… хорошей. Именно «хорошей», потому что для Наруто, у которой эта характеристика состояла не только из слов «добрый» и «красивый», а из кучи маленьких факторов, это было важно. — Кстати, ты ведь как-то говорила, что хотела бы посмотреть на кого-то из другого клана, а не только Узумаки, верно? — задала вопрос Аяка, направляясь к выходу из порта. Наруто, идущая хвостиком за ней, чуть смутилась. Да, было такое. Тогда у неё был момент небольшого выгорания и нехватки сил, да и ненавистный красный вокруг никак не улучшал ситуацию. Одним вечером они с Аякой всё же поговорили — Наруто говорила долго и тихо, рассказывая о себе очень-очень многое: как её исключили из Академии из-за мнимого отсутствия чакры, как её единственный и лучший друг помогал ей заклеивать разбитые окна в квартире, как ненависть окружающих постепенно пропадала. После того разговора нелюбовь к красному цвету у Наруто утихла, а волнение из-за того, что это её вина в случившемся там, в далёком будущем, улеглось. Тогда Наруто на эмоциях сболтнула несколько вещей, которые, по её мнению, не стоило бы озвучивать. Теперь о том разговоре она вспоминает с небольшим стыдом. — Хотела, — с небольшим недовольством пробормотала блондинка, подправив высокий хвост. — Так вот, я тут недавно услышала, — тянет Аяка, почти смеясь, — что Сенджу решили заключить брачный союз с принцессой Узумаки, и поэтому через несколько недель на острове могут появиться гости. — С принцессой? С госпожой Мито? — Ага, с ней. Не знаю всех подробностей, но кто-то же приедет с ней знакомиться, — девушка пожимает плечами. — Вот и посмотришь на кого-нибудь с континента. «Звучит так, будто клан Узумаки в какой-то изоляции», — мелькает тут же забытая мысль. Позже на неделе она слышит, как об этой же новости говорят и другие. Если честно, ей немного страшно и даже волнительно — новые лица всё-таки. Да и тем более Мито, её хорошая подруга, как бы… ну, одной ногой замужем. Тоскливенько… С Мито она познакомилась совсем недавно, но уже поладила достаточно, чтобы считать её подругой. Они обе были неконфликтны, да и внучка Ашины рассказывала много интересного о фуиндзюцу — искусстве печатей, которое считалось наследием, достоянием и гордостью клана Узумаки. В общем, Наруто точно хотела посмотреть, за кого хоть её подругу там выдают замуж. Да и в соответствии с правилами и традициями она просто не могла не поприветствовать кого-нибудь важного из клана Сенджу — не с её статусом ученицы Жрицы Узушио. Но это будет только через почти месяц. А сейчас Наруто, сидящая на ветке высокого клёна, подпирает щёку ладонью и устремляет тоскливый взгляд в небо, игнорируя щебетание какой-то влюблённой парочки под ней. «Как же будет неловко, если эти двое поймут, что не одни здесь», — лениво думает блондинка, смотря на удаляющихся молодых людей. Она не знала, как относиться к тому, что её по сути ни один человек с «сенсорными», обнаруживающими по чакре способностями не может почувствовать. Просто… в бою или тренировке это было полезно — Наруто могла неожиданно выскочить из засады, нанося решающий удар. Но в остальном она попросту пугала людей. Никто же из шиноби особо не любит, когда к ним подкрадываются со спины — так и кунай можно в такого шутника запустить. В основном, если человек чувствовал приблизительно знакомую чакру, то всё было в норме. А вот у неё с этим была проблема. Чакры-то ни-ни. Её никто не чувствовал, если она специально не шумела. Это было немного неудобно, потому что навык бесшумной ходьбы стал привычкой для неё ещё в первые месяцы проживания на Узушио. Да и просто так шуметь Наруто не любила — она была вполне тихим человеком сколько себя помнила. Она негромко вздыхает и спрыгивает с ветки дерева на изгородь, а затем на землю. Стоит вернуться. Её наверняка уже все обыскались.

***

Наруто немного устало вздыхает. Мито, сидящая рядом с ней, с недовольством рисует какую-то печать в своём блокноте. Значит, приказ сопровождать принцессу Узумаки в течение первой недели во время встречи с людьми Сенджу? Ну, стоило ожидать, что кого-то к ней всё же приставят, всё же принцесса-таки. Вот только, почему именно Наруто должна быль сопровождающим человеком? Да и почему она вообще делает всё это? Подразумевая под «всем этим» тренировки, Наруто чуть хмурится и думает, что на самом деле она делает это лишь потому что «нужно». Её изначально поставили в самое невыгодное положение — или смерть, или эта учёба… Не то, чтобы девушка была недовольна итогом, однако, когда думаешь, как именно её сюда затащили — фактически шантажом, то настроение как-то само собой летит вниз. Наруто понимает — Узушио, господину Ашине и Верховной Жрице Кумихо нужен был ещё кто-то с чистой стихийной чакрой, кто-то сильный. Учитель была сильной, да, никто этого не отрицал, однако с каждым днём она была всё бледнее. Узнать диагноз вышло даже слишком легко — один небольшой трюк, основанный на чистой огненной чакре и воображении Наруто, и девушка уже располагала интересующей её информацией. (Ей немного стыдно, но, если честно, желание знать, что происходит, выиграло.) Узушио нужна была замена нынешней Жрицы. Это было понятно даже без тех документов из кабинета главы клана. Наруто в спешке учили всему, что могла бы знать Кумихо Узумаки: этикет, каллиграфия, искусство меча, владение чистой стихийной чакрой. За почти год в её голову вбили очень многое из этого, времени было явно не так уж и много. Теперь было понятно, почему они все так «глупо» доверились тринадцатилетней девочке, которая «переместилась во времени». У неё действительно сейчас не было ничего, кроме фамилии, которая подтвердилась наличием той самой мифической чакры, которая встречается лишь у Узумаки. Да, Наруто была полукровкой, да и внешностью разительно отличалась от остальных в клане, однако доказательство было — огненные всполохи на ладонях и клинке специально выкованного для неё меча. Этого хватит для того, чтобы её признали. Но хватит ли её самой? Наруто хмурится. Такие философские мысли давались ей очень трудно. Ей бы просто думать о ближайшем будущем и окружении, а не далёком будущем. Ей всего лишь пятнадцать! Максимум, что ей грозит в ближайшее время — волнительная встреча с кем-то из Сенджу, сопровождение Мито в течение недели и затем, может быть через пару месяцев, какая-нибудь миссия на континенте. (Нужно же заявить миру, что у Узумаки есть ещё кто-то такой же сильный, как и Кумихо, которую по сути боятся её же враги?) — Наруто? — чуть беспокойный голос Мито вырывает блондинку из тяжёлых мыслей. — О чём ты задумалась? — О своей роли в этом мире, — размыто отвечает девушка, водя в воздухе рукой и чуть морщась. Если честно, говорить о таких домыслах нет особого смысла, потому что всё может обернуться не так, как она это предполагала. Дара предвиденья у неё же нет. — Кстати, Мито, как ты думаешь, человек, за которого тебя выдают замуж… он каким будет? — Наруто немного неловко и резко переводит тему. — Я не особо задумывалась по этому поводу, — чуть смутилась её собеседница, отводя глаза в сторону. — Главное, чтобы он был добрым. — То есть тебя устроит, если он будет весь в прыщах или с огромным горбатым носом? — девушка подаётся вперёд, нагленько улыбаясь. Не то, чтобы это было в её привычке, но это было весьма забавно, вот так смущать ровесниц, обычно мечтающих о каком-нибудь прекрасном парне, с красивыми чертами лица, обязательно чёрными глазами и тёмными волосами, с чуть загорелой кожей и доброй душой. При этом — «идеальный» супруг в каждом отдельном случае обычно был весьма похож на остальные варианты. Наруто помнит, что в её прошлом-будущем, девочки из Академии бегали за мальчишкой из Учиха, вполне миленьким внешностью, но явно с ужасным характером. Она… тоже бегала за ним, что уж тут скрывать. Но эта схожесть «идеалов» у каждой девушки в возрасте от пятнадцати лет как-то забавляла. Они что, одну и ту же новеллу прочитали что ли? — Не устроит, но…! — Мито запинается на полуслове от возмущения. — Наруто, это в любом случае политический брак, я не имею права прийти к своему достопочтенному дедушке и сказать, что я выйду замуж только за какого-нибудь красавчика! — Понимаю, — серьёзно кивает блондинка. — Я буду молиться, чтоб он был красивым парнем. — Наруто! Мито прячет горящие от возмущения и стыда щёки в ладонях. Наруто смеётся. Чтобы-то ни случись в будущем — сейчас у неё всё хорошо.