Настоящий человек

Так проходили дни в ресторане «Бургеры Бона», и я постепенно стал к этому привыкать. Я работал, ел, спал и снова работал, а иногда отдыхал с работниками ресторана у себя в комнате или на кухне. Они не водились со мной как с котенком, и я был этому рад, ведь они понимали, что после того, как я уже окончательно освоился, то не особо нуждался в заботе. Я стал осознавать, какие вещи мне нравятся, а какие нет, стал формировать мнение о своих коллегах, и в целом у меня участились состояния настоящего человека, которые знакомы всем им, такие, как раздражение, радость, удивление или грусть. Я хорошо сдружился со всеми, особенно с Дженни, Софи и Брайаном, ведь они были моими ровесниками и мне с ними было очень комфортно. Все остальные работники были чуть старше, и из них мне удалось пообщаться с Сьюзан и Чарльзом. Сьюзан была молчаливая и задумчивая, она была очень умной и во время разговора использовала слова, которые я не понимал, а Чарльз был просто добрым и приветливым, но немного волновался во время разговоров, как будто боялся сказать что-то не так. А с Софи, Дженни и Брайаном я научился по-настоящему развлекаться и отдыхать, и вместе на кухне мы делали много разных забавных вещей. Например, взрывали сосиски в микроволновке или готовили с закрытыми глазами, пока Дженни следила за процессом и подсказывала рецепт. В комнате отдыха мы смотрели телевизор и ели мороженое, а Софи иногда засыпала прямо на диване, мороженое таяло в ее руке и капало на ковер, а потом мы вместе все это оттирали. С ними было весело, хоть и существовали некоторые вещи, которые казались им забавными, но которых не понимал я. Но я себя за это не виню, ведь я, наверное, пока не научился полностью понимать людей. Если с девушками я дружил как обычно, то с Брайаном было что-то не то. Я как будто общался с ним как-то по-другому. Мы пересекались с ним только в компании, а наедине почти никогда не общались, ведь мы с Софи и Дженни больше работали с людьми, а он со Сьюзан — в мастерской. Я его почти не видел, и почему-то мне очень хотелось знать о нем больше, кто он, о чем он думает, как живет. И однажды мне выдалась возможность узнать его получше, когда был уже вечер и все начинали расходиться по домам. Тогда он зашел ко мне в комнату, пока я переодевался из формы в свою домашнюю одежду, и встал в проходе. — Привет, Бон. — сказал он. — Как прошел день? — Ну, я сегодня хорошо поработал. — ответил я. — Устал? — Немного. Он зашел внутрь и стал разглядывать какие-то плакаты с «Бургерами Бона», которые висели на стенах. Потом он задумчиво осмотрел комнату и сказал: — А ты не хочешь прогуляться? Конечно, я знал, что за пределами ресторана есть большущий мир, который я видел пока что только через окно, но выходить в него пока опасался. Мне показалось, что гулять по нему с кем-то, наверное, было не так страшно. — Но я же ничего тут не знаю… — сказал я. — Ничего, я тебе все тут покажу, а потом провожу обратно. Ну так что? — Ладно, я согласен. — ответил я, и взял свою джинсовую куртку. Это была старая куртка Феликса, которую он мне отдал, чтоб я не мерз по ночам, поэтому она мне была немного большая и выглядела потертой. Феликс сказал, что носил её в моем возрасте, когда учился в колледже. Пока мы шли по коридору к выходу, я боялся того, что ждало меня снаружи, но когда мы достигли улицы, я все-таки смог спокойно выдохнуть. Было темно и немного прохладно. Мы пошли по улице вперед. — А у тебя как прошел день? — спросил я, но это был не дежурный вопрос, мне было правда интересно. — Вполне хорошо. Мы со Сьюзан почти закончили разрабатывать программу для аниматроников сегодня, осталась лишь пара штрихов. А ты чем занимался? — Ну, я мыл полы, и Феликс попросил меня распутать для него эту штуку, которая у него стоит на столе… Там, где металлические шарики стукаются друг о друга до бесконечности. — Ого. А как так получилось, что она запуталась? — Он ее, кажется, сильно уронил. Или он сам ее запутал, чтоб дать мне побольше работы, ведь я сегодня рано закончил. Брайан посмеялся, но я не понял, что тут смешного. Мы шли и разговаривали о работниках, о ресторане, о разных вещах в которых я разбирался. Брайан рассказывал мне разные случаи из прошлого, связанные с рестораном и его обитателями. А потом он рассказал мне слух о том, что основателей ресторана было двое. Первый — мистер Кранкен, а второго звали Джек, и никто не знает точно, что с ним случилось. Я вдруг вспомнил, что раньше где-то слышал это имя, где-то очень близко рядом с собой. Затем мы завернули в какой-то парк и сели на скамейку. — Ну как тебе Брайтон? Не страшно ходить тут? — спросил Брайан. — Это красивый город, и я чувствую себя нормально. Ты ведь со мной. — Вот видишь. Мы сидели, и так как был вечер, было темно, и над нами сияли какие-то маленькие белые огоньки. — А что это? — спросил я, показывая пальцем наверх. — Похоже на кучу маленьких глаз. — Что? А, это звезды. Мы смотрели на них несколько секунд, и Брайан слегка улыбался. — А почему они светятся? — снова спросил я, потому что не совсем понимал, что это вообще такое. — Ну, это как гигантские лампы, и они находятся очень далеко от нас. Вокруг звезд вращаются планеты, такие как Земля. — объяснил Брайан. — Самая ближайшая к нам звезда — это Солнце, она освещает нам тут все, и оно очень большое. — Правда? А я тебе не верю. Солнце ведь очень маленькое, размером с монетку. — Нет же! — Брайан снова засмеялся, и я снова не понял, почему. — Ну ладно, в этом тоже есть смысл. Я же никогда не был в космосе и сам не знаю. Может, ты и прав. Я не стал спрашивать, что такое космос, и просто замолк. Мы продолжали смотреть на небо, и я понял, что то, что он назвал звездами, выглядит довольно красиво. — Мир такой большой и такой интересный, ты знаешь? — вдруг спросил Брайан. — Я люблю прекрасные виды, которых на каждом шагу так много. — А я мало что видел. — ответил я честно, но потом добавил: — Ну, только то, что тут неподалеку. Ну, лес, шоссе… А «любить» — значит очень сильно нравиться? Брайан задумался. — Да. Я вот люблю природу, кошек, мороженое и своих друзей. А ты что? — А я люблю пиццу. Вот черт, почему он смеется? Я что, анекдот какой-то сейчас рассказал? Честно же ответил. — Тебе что, очень нравятся твои друзья? — переспросил я. — Разве это не очевидно? Ну, то что если они твои друзья, значит они уже должны тебе нравиться. — Ты прав, но они мне не только нравятся, они еще и заботятся обо мне, и я забочусь о них. Мы доверяем друг другу и хорошо ладим. Вот что это такое — любить друзей. — Ты сегодня взрываешь мне мозг. — сказал я, и использовал эту странную фразу, которую когда-то услышал от Дженни. Мы посидели так еще немного, но на улице становилось холодно и темно, поэтому мы вскоре собрались и пошли обратно. Брайан проводил меня до Бургеров Бона, и возле входа мы попрощались. На следующий день со мной произошло странное событие. Я стоял в коридоре со шваброй и ведром и наблюдал из-за угла за посетителями ресторана, которых сегодня было очень много. Я смотрел так внимательно, что совсем не заметил, как в меня чуть не влетела какая-то девушка. Она зашептала: — О боже, Бон, ты все-таки здесь! Я не понял, ко мне ли она обращается, и поэтому переспросил: — А ты кто? Я смог ее рассмотреть. Она была высокая, но чуть ниже меня, со светлыми и очень кудрявыми волосами. Она была одета в полосатую майку и джинсы, а на плечо была накинута маленькая красная сумочка. — Я — Ша! — Ша? — задумался я. — Как тот аниматроник-овечка из этого ресторана, что ли? Нет, я ее знаю, и ты — не она. — Так и думала… Ты все забыл. — сказала девушка и потерла подбородок. Она выглядела разочарованной и серьезной. — Ты что вообще такое несешь… дамочка? — я вовремя вспомнил слово, которое недавно говорил Феликс о какой-то женщине, которая подняла большой скандал в ресторане на дне рождения ребенка. — Я объясню тебе, Бон. — сказала девушка и отвела меня в сторонку. — Я могу доказать тебе, что я — не просто какая-то «дамочка». — Да? И чем же? — Бон, я знаю, что ты оживший аниматроник. Что ты просто однажды проснулся, и обнаружил, что стал человеком. Я знаю все это. Я был в шоке. Сначала подумал, что она шутит, и что меня просто разыгрывают. Что это вообще значит? Этого не может быть! — А… А откуда ты знаешь?! — спросил я. — Отудда, что я тоже. Я как ты, Бон, только Ша. Я тоже ожила. Я не мог поверить. Мне казалось, что меня обманывают, но Ша звучала так убедительно. Тогда что же получается? Я что, не один такой? Нет, это явно какой-то бред. Я еще мог смирится с тем, что со мной случилось что-то такое, но передо мной стоял человек, который пережил то же самое, и мне в это так слабо верилось. Это не возможно, чтобы все аниматроники разом ожили, ведь да? Хотя вдруг она сможет мне с чем-нибудь помочь? — Ну… Ладно, предположим, это так. — все же сказал я. — И что же ты тогда от меня хочешь? — Я не могу сказать тебе сейчас. Мы попали в очень трудную ситуацию, Бон, нам надо поговорить позже. Я буду ждать тебя после закрытия ресторана, возле выхода для работников. Только приходи, пожалуйста, и никому обо мне не говори. Я промолчал, а потом весь следующий день думал, стоит ли идти. Если то, что говорила Ша — правда, то я, наверное, должен быть рад, ведь она была единственной, кто знал мой секрет и понимала меня и мои трудности. Но что же делать с Софи, и Дженни, и Брайаном, и Феликсом, и вообще всеми остальными? С ними мне было так хорошо.. Я и впрямь на мгновение мог забыть о том, что я какой-то там аниматроник, и почувствовать себя человеком, а сейчас, когда была еще и Ша… Я не знал, как быть. Я все же собрал волю в кулак и пришел на встречу с Ша у рабочего выхода, когда стало уже темно и «гигантские лампы» загорелись на небе. — Ну так что? — спросил я недоверчиво. — Я рада, что ты пришел. Ты уверен, что нас никто не подслушивает? Вообще-то в здании были еще Софи с Дженни, но я уверен, что они не видели, куда я иду и не пошли за мной. — Уверен. Так что ты хотела сказать? Ша была одета уже в другую одежду, а я был еще в форме. Она сказала: — Так, послушай меня внимательно. В общем, мы с тобой по какому-то странному стечению обстоятельств стали людьми, хотя раньше были аниматрониками. Я была на складе К-9, когда это случилось, поэтому очнулась совсем одна и смогла какое-то время там жить и питаться. Это произошло год назад. — Год?.. — не понял я. Если я работал в «Бургерах Бона» от силы две недели, то Ша приходилось привыкать к человеческому телу аж целый год. Это звучало ужасно. — Да, верно. Но я была не одна. Со мной была Банни. Ты помнишь её? Я почувствовал раздражение, когда услышал это имя, но точно не помнил, почему. — Вроде да. — сказал я. — Вот, она тоже была аниматроником, и стала человеком примерно спустя день после меня. Ты внимательно слушаешь? Я все еще отходил от удивления, поэтому у меня плохо получалось запоминать, но я старался слушать изо всех сил, поэтому просто кивнул. — Хорошо. Так вот, я видела это практически с самого начала и до самого конца, и это зрелище мне никогда не забыть. Она как будто… Ладно, я потом расскажу. Так вот. Когда Банни появилась, я сразу смогла ее успокоить, и поэтому ей повезло больше нас с тобой… То есть, нас-то никто не поддерживал и не успокаивал, приходилось самим смиряться с тем, что случилось. Все это время мы не отходили друг на друга ни на шаг, и все ждали, когда ты тут появишься. И вот ты здесь, наконец-то. — И что это значит? — спросил я, подумав пару секунд. — Я не знаю, Бон. Случилось что-то странное, и мы должны понять, почему. Мне показалось это бесполезным. Я нашел таких хороших друзей, устроился на работу, и у меня все было слишком замечательно. Зачем мне вообще в чем-то разбираться? — А может, я не хочу понимать. — сказал я. — Мне здесь правда хорошо. — Это пока. Потому что ты даже месяца не живешь в этом мире, и о тебе заботятся все эти люди, как о ребенке. Но потом, когда ты проведешь тут год, ты начнешь задаваться вопросами. Ты начнешь встречаться лицом к лицу с реальными проблемами. Я не говорю о том, что мы должны отсюда выбираться, более того, я думаю, что это невозможно, и мы навсегда обречены быть людьми. Но что-то не так, согласись, роботы обычно не становятся живыми. — И что ты предлагаешь делать? — спросил я, немного раздраженный ее словами. — Копать. — ответила Ша. — Ты работаешь здесь, и это большая удача. Попытайся выяснить что-нибудь. Я знаю, разгадка кроется в самом ресторане. Мы должны понять, что тут не так. — Я все еще не понимаю, зачем. — сказал я и фыркнул, но Ша не стала мне отвечать. Вместо этого она сказала: — Зови меня Шарлотта, это мое человеческое имя. Скажи своим друзьям, что я твоя новая подруга или что-то вроде того. Бон, я не буду мешать твоей жизни, ведь жизни у нас с тобой тоже есть, просто не выдавай нашу тайну, хорошо? — Хорошо… — сказал я. — Встретимся через три дня на улице, в это же время. Я приведу Банни, и мы сможем обсудить все, что с нами происходит. Только приходи, пожалуйста. Надеюсь, ты отнесешься к этому серьезно. — Ладно. — согласился я. Мы попрощались, и Ша дала мне какую-то бумажку с цифрами. Она сказала, что их нужно набрать на телефоне, и тогда я смогу поговорить с ней на расстоянии.