Игра: "Месть Фортуны"

Собрание закончилось и почти все участники разошлись. У храма остались считанные единицы: вроде первого отряда с их новыми подчинёнными, глава с заместителем и ещё пара тройка простых членов, которые просто не торопились уходить. Майки с Дракеном тем временем просто стояли в сторонке, ожидая, когда их подруга закончит со своими нынешними делами, которые у нее резко возникли. – Такеми, ты скоро освободишься? – спрашивал у неё Майки, который ждал её, чтобы подвести до дома. Сам же напряг, сам же исправляется. – Не обязательно меня ждать, я в состоянии самостоятельно добраться до дома. Такемичи тяжело вздохнула, чувствуя его излишнюю опеку. Ей не хотелось заставлять ее и по совместительству Дракена ждать её. – Отец убьёт меня, если я позволю тебе бродить в одиночку в такое позднее время, – смеялся тот, вынуждая девушку возмутиться. – С каких пор ты моего папу "отцом" называешь? Майки просто отвернулся с хитрым лицом и сделала вид, будто никакого вопроса не было. Такемичи поняла, что ждать её будут все равно, поэтому решила, как можно скорее покончить со всеми делами, связанными с её руководством над Чёрными драконами, которые свалились на неё сегодня, как снег на голову. Хотя варианта со снегом она ожидала, куда больше, чем с этой шайкой. только уже глядя на этот небольшой отряд она испытывала напряжение и некоторое беспокойство. – Я пришла, – дала знать о своем приближении Такемичи, оглядывая взглядом всех присутствующих. Весь её отряд прошлого состава и новоприбывшие смотрели прямо на неё, от чего становилось некомфортно. – Заждались уже, босс, – ехидничал Коконой, которому так и не терпелось раззадорить Ханагаки. – Точно с тебя и начнём, Коко. Парень немного удивился тому, что она сделала его первостепенной целью своих рассуждений. Потому сейчас с особым интересом разглядывал девушку, чьим вниманием он сейчас целиком и полностью овладел. – Ты же работал казначеем в Драконах, верно? Зарабатывал деньги, ну и занимался сделками всякими? – Допустим, – он улыбнулся, думая, что сейчас наступит очередное повторение уже пройденного кадра. Зря, что-ли девушка заговорила об этой части с самого начала? Не для того, чтобы обозначить это, как его основной работой и здесь в том числе? – Мы не имеем дел по продаже нашей силы, как это делал Тайджу. Да и общего бюджета, за которым нужно следить тоже не имеем. И зарабатывать их нет необходимости. Так что тебе больше не придётся заниматься подобным в Свастонах, – сразу проинформировала его девушка, будто обрезая все возможные пути попадания к ним денег или их контроля. Парень погрузился в глубокий шок, от услышанного. Он ждал чего угодно, но только не таких слов от Ханагаки. – Тогда какой вообще смысл моего нахождения в этой банде? – спросил он, чувствуя то, как его данные резко обесценили и превратили у простого смертного без каких-либо отличительных черт. – Как это чём? – с некоторой неожиданностью спросила она, с уже установленными мыслями по поводу существования банд. – Разве в банде состоят не просто потому что хотят? Или чтобы кого-то защищать? Коконой оказался в смятении. Но лицо не могло выразить всего того недоумения, что царили внутри его души. – Зачем вы тогда пришли сюда, если не знаете? – Такемичи не понимала, как так вообще вышло, потому обратила внимание на Инуи, который был куда увереннее чем его друг. – Я хотел последовать за Ханагаки и из личных целей, потому я и пришел, – ответил тот незамедлительно. "Интересно, что ещё за личные цели такие? Надеюсь, это что-то, что не навредит другим ребятам". – Ханагаки, – обратился он к девушке, – Коко пришел в Драконы только потому что там был я и так хотел Тайджу. Он просто использовал его, так что... – попытался оправдать друга Сейшу, от чего у Такемичи все сразу встало на места. Она посмотрела на Коконоя ещё раз, а затем приблизившись к нему резким приземлением положила руки на его плечи, приближая того к себе. – Коко, в нашей группировке никто никого не использует. Мы просто сражаемся в своё удовольствие, а не пытаемся наживаться на превосходстве над другими. Хаджиме казалось, что всё, что говорит сейчас девушка, правда. Ему так казалось. Уверенность с которой она говорила подобное я была уж слишком велика. Правда странно слышать из её уст слова целой банды, учитывая, что главой она и не является... Хотя... С Ханагаки такое было вполне ожидаемо. – Если не знаешь зачем здесь, можешь просто состоять в банде и поддерживать своего друга, пока всё-таки не определишься со своей позицией сам. Большего я от тебя и не требую. Такемичи было только в радость, что с ней рядом будет такой интересный человек, как Коко.и от этой ебучей искренности, исходившей от неё, ему становилось не по себе. Такемичи уже отпустила его плечи и уже собиралась отойти, как тот вновь заговорил с ней. – Не понимаю я тебя, – он смеётся, чувствуя легкое издевательство над собой. Его талант всегда признавали и каждый его хотел. И теперь ему не верилось, что для кого-то он может быть бесполезным. – Неужели, тебя совсем не волнуют деньги? Ты вообще представляешь сколько можешь заработать вместе со мной? – О чём ты? – с абсолютным спокойствием спрашивает она, смотря прямо парню в глаза, в которых отражалось лёгкое сумасшествие. Было видно, что его ломит, от осознания того, что он стал ненужным. – Если я буду нуждаться в деньгах, то самостоятельно пойду и заработаю. Хотя я сомневаюсь, что с балансом моего лицевого счёта это когда-нибудь понадобиться... – последнее предложение она произнесла более тихо, говоря это исключительно для самой себя. – А?! – Коконой все равно не верил. Однако девушка все равно настаивала на своем, уже начиная немного переживать за состояние парня. Её лицо выражало жалость в тот момент, пока она произносила следующие слова: – Друзья же – не кошелёк, из которых можно вытаскивать деньги. Коко просто обмелел в тот момент, когда услышал подобное высказывание. А Инуи удивился, что она подчеркнула их как своих "друзей", а не подчинённых. – И всё-таки ты странная, – Хаджиме закончил трясти её своими вопросами и высказываниями. Он думал, что если надавит немного, она расклеиться и выскажет свои истинные намерения, но сколько бы он ни говорил она сохраняла абсолютное спокойствие, так что у него ничего не получилось. Правда он до сих пор считал, что это временное состояние и та вскоре все равно воспользуется им, потому просто отступил и посмеялся. И пускай слова казались наигранными и временными, на душе стало чуточку тепло и приятно, что его не собираются использовать и назвали другом. Только он в этом не признается. По крайней мере, точно не сейчас. Эта девушка заинтересовала его ещё с их первой встречи, а с каждой проведённой рядом с ней минутой к ней начинало тянуть всё больше. – Ах и да, если вам самим вдруг понадобятся деньги можете сразу обращаться ко мне, я могу одолжить или подкинуть немного, – она улыбалась им чувствуя, что между ними тремя могут завязаться очень хорошие отношения. И кое-кому это их сближение совсем не нравилось, каким бы вынужденным оно не было. – Такеми, тебе не кажется, что ты слишком дружелюбна с теми, кто был нашим врагом совсем недавно? Один из них вообще тебе голову продырявил, – Чифую не мог понять, почему та настолько сильно с ними нянчится и любезничает. Конечно, понимал, что это вполне в её стиле, принимать людей, какими бы они не были, но кого угодно, но только не этих. И напомнив об этом случае, он вынудил Инуи опомниться и сразу предпринять необходимые меры: – Прости меня за тот случай, командир, – Инуи опустил голову в лёгком поклоне, извиняясь перед ней. Таким образом ей открылся вид на его бритый затылок. – Всё норм! – она схватила уже его за плечи и стала поднимать, не желая видеть подобного строгого режима в своём отряде. – Сама виновата, что подставилась тогда. Инуи выпрямился, чувствуя, что руки девушки сейчас удивительно слабее, чем он себе представлял после двух её битв против Тайджу. –И называйте меня по имени, я не люблю всю эту официальность. – Чифую, а ты забудь уже о произошедшем. Кому надо то, что уже давно прошло? – попыталась немного унять его подруга, с осуждением глядя на него за давление на новеньких в отряде. – Они правда хорошие ребята. – Ты о всех подряд так думаешь, а в итоге попадаешь в передряги из-за этих "хороших ребят". – Что ты сказал? Я тебя плохо услышала... – с двусмысленной улыбкой посмотрела на него Ханагаки. На её лице так и было написано: "Страх потерял что-ли?" – Ничего... – буркнул заместитель, чувствуя, что если снова скажет что-то не то, то заткнётся до конца своей жизни. – Вот и прекрасно. Ни у кого же больше нет претензий? – спросила она у остальных парней, что стояли и обсуждали что-то в своём маленьком кругу. – Если ты в них уверена, то я ничего против не имею, – говорил Аккун, кого не особо волновало, с кем Такемичи завязывает дружбу до той поры, пока ей это не угрожает. – Но если что-то случиться сразу дай знать, – правда осторожность он не отпускал. – У неё в подченении великий гений по заработку денег, а она его просто стоять в отряд пустила... Какие потери, черт тебя подбери, Такемичи... – сам себе балакал Ямагиши, который от нервов все заусенцы згрыз. Ему хотелось плакать от такого расточительства доступных возможностей. – Ямагиши, ты щас в нос получишь! – Только не очки! – он сразу начал закрываться, чувствуя гнев девушки на своей спине. Макото было посрать, так что он просто угорал в тот момент над своим скукожившимся другом, которому прописал смачный пинок под зад ради прикола. – Вот идиоты, – Такая желал забыть, что он имеет к ним какое-либо отношение поэтому подошёл ближе к Такемичи, Аккуну и Чифую. Наблюдавшие за этой компанией Инуи и Коко с трудом верили, что это и правда первый отряд. Больше похожи на отряд хулиганов-младшеклассников, которым просто нехер делать. И сейчас оба задавались лишь одним вопросом: точно ли это то место, в которое они хотели попасть? Ханагаки поугарала над перепалкой тех идиотов, которыми их назвал Такуя, а затем вернулась к делам, вспоминая, что её ждут. – Точно, Коко, ты и дальше собираешься продавать информацию? – это был самый важный вопрос на нынешний момент,  который та хотела с ним обсудить. И делала это более тихо, быстро подойдя к тем двоим, стоявшим в сторонке. – Думаю солгу, если скажу нет, – её радовал тот факт, что он был с ней честен. – И боюсь, что никакие запреты меня не остановят. Он подумал, что Такемичи собиралась запретить ему торговать информацией о Свастонах, но Ханагаки была хитрее, чем могло показаться. Потому она хитро улыбнулась, хитро прищурившись. От одного только такого знакомого взгляда Хаджиме понял, что у нее появилась какая-то гениальная мысль. – Я и не собиралась. Я лишь хочу договориться с тобой на этот счёт, – её голубые глаза устремились прямо в глаза дракона, желая найти в них ответный азарт. – Если кто-то купит у тебя любую информацию, то я выкуплю информацию об этой покупке со всеми её подробностями. И, конечно же... – она провела указательным пальцем по губам, заворачивая его под подбородок, который поддерживал большой палец, – заплачу в два раза больше. Стоило ей сделать ему такое предложение, как на лице Коко появилась весёлая улыбка. Он понял её замысел. Пока остальные тем временем просто смотрели на всё это с любопытством. – Не защита, а контроль – вот твоя стратегия. Ха! – теперь он понял, что вот она та, кого он видел в кафе в тот самый день, когда она предложила купить не инфу, а время разговора. – Я уже было разочаровался, но... – признался тот, которому галзаа запудрила вся эта компашка идиотов и её словечки про дружбу. Он именно сейчас увидел в её глазах боевой дух стратега, который знает, что значит играть в реальность. – Ты действительно интересная личность. Готова рисковать своими слабостями, лишь бы понять план противника? – Слабости? – усмехнулась уже она, убирая руку от лица и направляя своё внимание на спуск с горы, где раздавался шум гудящих моторов. От такого поворота её серьга дернулась и ударилась ребром о шею, мгновенно выравниваясь параллельно шее, показывая идеальную балансировку изделия. – Разве можно назвать слабостью то, что ты можешь использовать в своих целях? Жить намного проще, заранее зная, куда противник нападёт. Коконой поражался девушке которая походу единственная кто вёл подпольные бои в этой казалось бы миролюбивой и правильной банде. И ему это нравилось. Ведь так жить было интереснее. – Тогда договорились, босс. Думаю, это будет интересно. Таким образом она, можно сказать, разрешила Коко продавать информацию о них, но её беспокоило то, что Мучё будет внимательно за ними наблюдать. Всё-таки они прибыли из вражеской банды, что не уйдет от его внимания. А если он прознает об этом крысятничестве, то Коко может серьёзно пострадать, как и весь её отряд. Но разумеется к подруге главы это никак не относиться, какую бы роль она в этом не играла. "По сути я представляю их, а не себя. Будем считать это платой за то, что я приютила их у себя без каких-либо проблем..." – Такемичи на самом деле не собиралась принимать их "безвозмездно", как это уже вообразил себе Мацуно. В её голове все было намного сложнее, чем каждый из присутствующих мог себе представить. – Только, Коко... – снова она завладела его вниманием, когда тот отвлёкся на беседу со своим другом, которому не нравилась очередная идея продажи информации, как это было раньше. Тем более в отряде Ханагаки. – Да? – сразу ответил тот с веселой улыбкой на лице, думая, что сейчас Ханагаки скажет ему что-то ещё более интересное. Однако ее выражение лица стало серьезным и словно говорило ему прислушаться к ней прямо сейчас. – Будь осторожен с командиром пятого отряда и всеми его людьми. Это особый отряд, предназначенный для выявления предателей. Попадёшься и никому из нас несдобровать. Они имеют особые привилегии, на которые ни я и никто другой не способен повлиять. Улыбка исчезла с лица Хаджиме исчезала. Для него подобное было непривычно. – Выходит, даже подруга главы тут бесполезна? – это, разумеется, стало проблемой, но не для него. – Я тебе серьёзно. Попадешься и ты считай труп, – всем не шутя ставила его перед фактом девушка, складывая свои руки на груди. – Окей, понял тебя. Буду "маскимально" осторожен, – и вот годы вновь натянулись, а глаза прищурились. "Ну что за дракон..." – Это ты точно сказала. Он никого не пожалеет, если узнает о том, что ты позволила своему подчинённому продавать о нас информацию. Может не стоит так рисковать? – парень считал это глупостью, поскольку та подставляла себя из-за других. А в особенности из-за какого-то придурка из списка прошлых врагов. Для Чифую он был ничем не лучше Кисаки. – Сейчас не то время, когда стоит беспокоиться о риске, Чифую. Если нам будет угрожать опасность, я хочу знать откуда она придет и куда. Уж лучше меня изобьёт Мучё и рассердиться Майки, чем случиться нечто такое, что я не способна буду контролировать... – она напрягла кулаки, смотря прямо в зелёные глаза своего заместителя. Её решимость четко отражалась в этом прямом взгляде. И парень был не в состоянии её оспорить. – Ты думаешь Кисаки может воспользоваться этим? – Кисаки. Не Кисаки. Разница?! – руки распустились и вот она разворачивается и смотрит на храм, на фоне которого совсем недавно стояла. Вид снизу очевидно отличался от вида сверху и она даже не могла понять, что выглядит лучше: её вид снизу, когда она стоит на вершине, или же её сосбвтенный обзор сверху, когда всё как на ладони. "Ты добиваешься этого же Кисаки?... Из-за тебя я забралась настолько высоко, лишь бы ты не достиг того же", – Такемичи вздохнула. – "Что же мне придется познать дальше, в этой бесконечной борьбе с тобой, мой старый друг?" – Ты его настолько остерегаешься, что начинаешь идти на риски намеренно, а не спонтанно? – Чифую это не нравилось, потому он напрямую это выражал своей интонацией, выражением в лице и препятствованием к действиям девушки. Вот он и сейчас встал перед ней, перекрывая обзор на храм, из-за своего чуть более высокого роста. Все, что она видела перед собой теперь лишь его кошачие глаза, светлую челку и прямой нос. Не сказать, что вид был ужасен, но... – Пойми ты, – она лишь больше приблищила своё лицо к Чифую, чуть ли не дыша ему в нос. – Я сильно разозлила Кисаки. Он не остановиться только из-за того, что случилось сегодня. Всё с точностью да наоборот... Кисаки обязательно вернётся с ещё большей силой, чем прежде. Я уверена в этом. Вот она опустилась, испытывая дискомфорт от растягивающейся шеи. – И ещё больше я уверена в том, что в следующий раз всё закончиться не так благополучно, как вышло в этот. Продолжала утверждать она, разминая шею прямо на месте, рукой массируя её в некоторых местах, пока серьги то и дело покачивались, занимая собой всё внимание парня перед ней. Как самый настоящий кот, любил смотреть на то, что движется, особенно так гармонично из стороны в сторону. – Ты называешь своё каждое попадание в больницу "благополучием"? – подметил он вновь сосредотачиваясь на Ханагаки. – Я в общи чертах тебе говорю, – с всё тем же недовольством от непонимания говорила та. Её уже немного бесило, то что ей приходится отчитываться за каждое своё действие, только потому что этот парень не видит всей картины, а оценивает всё в более узком формате. – Всё это время жертв не было. Так что у меня плохие предчувствия по поводу следующего раза... Она не могла не чувствовать, как её трясёт внутри от самого ужасного предчувствия их всех. В этот раз она разрушила всё: его план, его карьеру и лицо, – теперь это всё должно было вернуться в таком же формате ей. А это значит, что и она будет находиться на грани того, чтобы потерять всё... – Чифую, я незнаю почему так, но я действительно сейчас очень боюсь. Боюсь настолько, что не хочу возвращаться в будущее... Мацуно удивился увидев то, насколько сейчас побледнело лицо его напарницы, которая схватилась рукой за груди и сжала свою форму. Создалось впечатление, что она и свою грудь сейчас сожмёт точно так же. В её дрожащих глазах отражался неудержимый страх и он понимал, что всё действительно плохо. – Такеми... – он хотел ее было успокоить, но ей это не было необходимо. Она же Такемичи... – Пиздец меня колбасит, конечно, – посмеялась она, потихоньку успокаивая расшалившиеся нервишки. Сжатая рука постепенно расслаблялась, от чего белизна костяшек исчезала, а пальцы разжимались.  – Давай заканчивать на сегодня. Очевидно, что мне нужно отдохнуть. – Это точно, – сказал будто самому себе Чифую, котому такое состояние девушки совершенно не нравилось. – Заканчивай раздавать приказы и иди домой проспись! – схватил он ее за плечи разворачивая лицом к отряду, который оказался в нескольких метрах за ними. – Говоришь так, будто я пьяна. – Почти похоже. – Эй! В итоге ее затолкали назад к отряду, чтобы наконец завершить начатое. Парни выстраивались перед ней, полностью готовые выслушать её окончательный вариант распределения ролей в их отряде. – Инуи, я оставляю отряд из бывших Драконов на тебя. Чифую же останется руководить парнями, которые были в отряде до этого. Коко будет отвечать за поступающую и убывающую от нас информацию. "Да уж, никогда бы не думала, что в моём отряде появится кто-то помимо тех, кому я доверяю... Даже как-то неловко немного командовать ими, словно я тут главная". – Если у кого то из новоприбывших возникнут вопросы, то сразу спрашивайте у меня или Чифую... Их роли были быстро распределены. Такемичи уже хотела закончить, рассказав основные правила Тосвы, но на её телефон резко позвонили. – Извините, – попросила она прощение, будто была на официальном собрании, а не на сходке отряда. И стала быстро доставать телефон чтобы понять насколько это был важный звонок, поскольку в столь позднее время ей звонят только ребята, а они сейчас все были перед ней. На экране телефона высветился ник "Папа" и тогда, она поняла, что этот звонок мог быть по поводу её местонахождения в данный момент. Поздно уже было, а отец не знает о её ночных похождениях, в отличии от матери, что уже со всем этим свыклась. – Чифую, расскажи им пожалуйста основы вместо меня. – Иди уже. Чифую не знала кто ей позвонил, но чувствовал возникшее у неё напряжение, потому подумал, что разговор для неё будет не самым лучшим. – Спасибо. Вот она уже отошла в сторону и ответила на вызов, машинально задирая голову вверх. Из её рта выпустился пар, который сразу развеялся в воздухе. За этим было прикольно наблюдать, пока она говорила. – Алло, папа. Чего не спишь ещё? На тот момент она не знала, что этот звонок нёс в себе куда более большое значение, чем просто вопрос о том, где она шляется так поздно. Потому и говорила столь беззаботно, без всякого волнения. Как обычно разговаривала с отцом по телефону. – Такемичи... Она застыла в мгновение. Голос её отца сейчас, был слишком непохожим на тот, которым он говорит обычно. У нее даже на секунду проскочила в голове мысль, что это не ее отец. Но голос выдавал обратное. Его тон был очень тихим и каким-то хриплым. Её брови резко нахмурились, сходясь в переносице, пока лоб сморщился от негодования. Такая выходка со стороны отца ей совершенно не нравилась, сердце от чего-то начало ускорять свой ритм, быстрее разнося кровь по организму. – Папа, что-то случилось? Почему у тебя такой хриплый голос? Дракен с Майки обернулись, как и Чифую, когда услышали как её голос резко повысил свою тональность и стал очень взволнованным. – ... С другой стороны трубки отразилось молчание. Сколько бы девушка не прислушивалась ни шороха не было слышно. Лишь его тяжёлое дыхание отражалось в трубке. "Его там похитили что-ли?! Да не может быть!" И тут на лице Такемичи отразился ужас, а открытый рот застыл в немом шоке... С другой стороны, помимо тяжёлого прерывистого дыхания, она услышала звук, схожий с всхлипами при плаче. Сердце дрогнуло в тот момент, чувствуя, как что-то внутри надрывается, словно расходящийся шов. И в груди появилось сильное давление. – Папа, ты что... Плачешь?... Он по прежнему не отвечал. Такемичи бросила краткий взгляд на Майки и Дракена, которые начали движение в её сторону, а затем снова упёрлась глазами в асфальт, чувствуя, как дрожащие кончики пальцев немеют, а она сама начинает злиться. – Да ответь ты уже наконец! Что чёрт возьми происходит!? – никто не думал, что она способна так кричать. Все в тот момент обернулись и посмотрели прямо на неё, стоящую с прижатым к уху телефоном, пока вторая рука болезненно вписалась в её собственное бедро. – Твоя мама... Она... – все так же прерывисто говорил он, пока Такемичи ничего не сообразала. Злость подавляла мыслительный процесс, оказывая сильнейшее давление на неё прямо сейчас. – Мертва... В тот момент внутри неё, как будто всё отключилось. Злость бесследно испарилась, все чувства потерялись, а сама она застыла в моменте. И тут шов разошелся окончательно, с болью отрывая от неё большую часть ее сердца. Это сопровождалось резкой болью в груди, которая сначала была очень резкой, а затем начинала ныть, словно долго затягивающаяся рана. – Ты что сейчас несёшь, папа?... Ты там ничего не курил?.... – с истеричной улыбкой уточняла та, на тот случай если он там ненароком не накачаться и сейчас не ловил шизу. – Как это мертва?... Не надо так шутить, папа... Ты же шутишь, да? – Никакие это не шутки, Такемичи! – от грохота голоса своего отца, Такемичи сильно испугалась и чуть не выронила телефон из рук, когда убирала его от своего уха. – Твоя мать мертва!... Самолёт, в котором она летела попал в грозовое облако, в него ударила молния, а затем он взорвался и рухнул в море! Никто не выжил!... Никто... После громких криков Итан заплакал навзрыд, совсем не стесняясь того, что его дочь сейчас его слышит. Такемичи быстро сообразила, что это вовсе никакая не шутка. Тело моментально ослабело. Сперва, из её рук рухнул телефон, пока та стояла полностью опустошённая от услышанного, а затем рухнула сама, приземлившись на колени. – Такеми! Майки и Дракен тогда уже полетели к ней, пока её тело медленно опускалось к земле, её душа не издала своего душераздирающее крика: – Ма-а-а-ама-а-а-а! – она закрыла руками лицо, поскольку не могла сдержать вырывающихся потоков слёз, которые хлынули из глах. – Не-е-е-е-ет! Парни в ту же секунду оказались рядом с ней. Первым, разумеется, был Майки, который сразу же обнял её, как только почувствовал что-то неладное. – Такеми, успокойся! – Майки никто не думал, что доживёт до того момента, когда увидит Такемичи в таком состоянии. Её жутко трясло сейчас, и она начинала заклёбываться в собственных слезах.  Подобное состояние начинало становиться достаточно опасным, ведь кричать она не переставала ни на секунду, забывая о том, что нужно нормально дышать, а не просто бесконечно выпускать из себя воздух. – Что произошло?! – он пытался поднять её, но та слишком сильно сковалась в подобной позиции. Тело напряглось до предела и никак не хотело расслабляться. Это становилось невозможным. В один момент она даже всё-таки решила вдохнуть, но слезы и сопли помешали ей это сделать, от чего Такемичи начала давиться и кашлять, как при приступе, что напугало парней ещё больше. Теперь её уже поднимали и Майки, и Дракен, вкладывая все свои силы. – Извините, я друг Такемичи, скажите пожалуйста... – Чифую поднял телефон девушки, радуясь тому, что вызов не был сброшен, а потому сразу задался главным вопросом, на который получил незамедлительный ответ. Пока он слушал, его глаза бешено задёргались, а лицо искажалось в ужасе. Губы невольно задрожали, ощущая панику и абсолютно понимая то, что привело Хангакки к такому состоянию. – Простите, мне искрене жаль... – он сам был готов расплакаться в тот момент, когда говорил эти слова. На этом вызов оборвался. Чифую резко опустил руку, будто моментально отчаялся, но  телефон в руке сжал до предела, чуть ли не до хруста. Он бросил такой же отчаянный взгляд на подругу, что не прекращала истерить и уже даже начала отталкивать своих друзей, которые пытались её успокоить и остановить. – Эй, парень, что черт возьми происходит? – Коко был ошарашен тем, что ему пришлось увидеть в самый обычный день. – Самолёт, в котором летела мама Такеми, попал в грозовое облако. В него ударила молния, после чего оба двигателя взорвались и самолёт рухнул в море недалеко от побережья. И в этой катастрофе нет ни одного выжившего. Весь первый отряд, Майки и Дракен – все замерли на месте с ошарашенными взглядами. – Он попросил позаботиться о ней. Чифую знал насколько девушке тяжело справляться со всеми смертями в будущем, но никто не ожидал того, что само прошлое измениться на столько, что Такеми может почувствовать подобное здесь, где уже ничего не подлежит её контролю. И Чифую понимал её отчаяние сейчас. Смерть ее матери – смерть, которую уже невозможно изменить. – Ма-а-а-ма! – она продолжала звать её бесчисленное множество раз, но отклика, конечно же, не получала. Майки переживал о том, что та может совать свой голос продолжая в таком же темпе и думал над тем, как её успокоить. Истерика была просто ужасная. Ему надоело наблюдать за тем, как Ханагаки захлёбывается в и давиться. А тот кашель, который она воспроизводила в перемешку с криками, создавал впечатление, что она сейчас реально находить на последнем издыхании от адских мук. – Чифую, мы позаботимся о ней, разберись с оставшимся... – Майки намекал ему о том, чтобы тот уходил и уводил с собой ненужных зевак, что так и таращились на происходящее. Его голос был очень тяжёлым и частично сердитым. От подобной интонации Чифую испытал лёгкий парализирующий страх, но он был не долгий. Ему самому хотелось пойти с ними, чтобы знать, как будет меняться состояние убитой горем подруги. Ему было проще, отец умер, ещё когда он ничего не понимал, так что не сильно горюет, но когда умирает кто-то, кто имеет значение в данный момент... – Хорошо, позаботьтесь о ней. И говорите, если что-то будет. Мацуно не настаивал на своём. Подумал о том, что лучше от его надзора не станет, а потому быстро сдался. – Вы все пойдёте со мной, – заявил Чифую всему первому отряду. – Командир не в состоянии продолжать разговор, так что на сегодня все обсуждения закончены. Вы свободны, расходимся, – продолжил он официальным стилем. – Ты сейчас серьёзно? Собираешься просто свалить? – Коко казалось это смешным. Такая дружба выводила его на жалость. Он думал, что Свастоныши присосались к ней на много сильнее, а оказалось... – Чё ты щас спизданул, придурок? Я не сваливаю, а не хочу мешать. – Значит так это сейчас называется? – Коконой сам не понимал, почему сейчас так взъелся на заместителя командира. Хотя в мыслях ставил теории, что старые шрамы зачесались, как и язык, впрочем, тоже. – Нарываешься, урод? – Чифую хотел уже налететь на Хаджиме, но перед своим товарищем встал Инуи, что всей высокой фигурой его полностью закрыл. – Остановись, Мацуно, Ханагаки навряд ли станет легче, если ты его сейчас побьёшь, – выкручивался из конфликта, Инуи, прикрывая задницу Коко. И его четко подобранные слова, и правда, вынудили Чифую остановиться, пускай он и бесился от этого. – Кончайте свою перепалку! Ещё не хватало, чтобы вы попиздились, пока Такеми не в состоянии вам всем мозги управить! – заорал на них Дракен, который уже сам собирался разогнать всех куда подальше, пока хуже не сделали. – Я серьезно, Чифую. Устроишь с ними пизделовку и я саморучно тебя отпизжу, – вовремя заметил парень намерения в глазах заместителя Такемичи. – Блять! – Чифую отдал Дракену телефон девушки, а сам собирался валить. – Вам сегодня просто повезло, выродки ебучие, – предупредил на последок Чифую тех двоих нарочно толкая Инуи в плечо, когда проходил мимо них. – М-мда, заместитель явно нам не рад. Надеюсь, босс быстро придёт в норму, чтобы не надо было иметь с ним дела, – отшучивался Коко, переводя взгляд на ту самую, которая до сих пор дергалась в руках главы Свастонов, который пытался её успокоить. – А вам особое приглашение надо? – и вот злобный взгляд парня устроился на тех двоих и остальной отряд, который не последовал за своим заместителем. – Мы уходим, – ответил Сейшу за двоих и, кинув на девушку короткий безмятежный взгляд, просто отвернулся и пошел. Коко тоже долго думать не стал и, с тяжёлым вздохом прощаясь с девушкой, пошел следом за другом. – Но Дракен! – тут уже в ход вступил Аккун, который отвечал за всех своих друзей. – Ребята, я серьезно говорю. Ни вы, ни мы сейчас ничего не сможем сделать. Ей нужно время, – пытался уже более спокойно донести до парней Рюгуджи. Он прекрасно понимал, каково им сейчас было, но... Они и правда сейчас были бесполезны. – Тс... – Аккун прикупил губу отворачивая лицо в сторону, ведь понимал, что Дракен был прав. – Пошли, Аккун, – попытался поговорить с ним Такуя, когда его рука резко приземлилась на плечо друга и крепко сжала его. Сендо повернулся к нему лицом и посмотрел парню в глаза, показывая полнейшее сопротивление. А все было от того, что для него Такемичи была чем-то большим, чем простая подруга. Его любовь ещё не ушла, а потому боль на сердце оставалась и не только, как за друга. – Я понимаю, что ты чувствуешь, Аккун. Такуя ещё крепче сжал дружеское плечо, давая ему понять, что рядом с Такемичи есть абсолютно такой же человек, чьи чувства были более близки к ней, нежели его друга. – Мы ничем не можем ей помочь. Так что пошли. Аккуну тяжело. Ему тяжелее, чем кому бы то ни было ещё, когда он смотрел на Такемичи сейчас. Ему хотелось самому успокоить её, привести в чувства и обнять, закрывая от всех бед этого мира, но... У него не было такой возможности. Она была не у него, и почему-то ему казалось... Чувствовалось душой, что такой привилегии нет и у Майки в том числе. А почему?... Он не знал. – Хорошо, пошли. Когда собрались Аккун и Такуя, то и Ямагиши с Макото отправились с ними. Правда лиц не было ни у кого из них. И они уже готовились к тому, что скоро их могу позвать на похороны. Так что траур уже применялся на лицо. После ухода всего первого отряда, у храма осталось только трое: Дракен, Майки и Такемичи. – Дракен, звони Эмме и скажи, что мы скоро приедем. – Повезёшь её к себе? – спросил тот включая мобильник Такемичи, который был у него прямо в руке. Он не видел разницы с чьего звонить, так что сразу набрал так. – У неё дома никого, так что да. Дракен выпустил горячий воздух издавая довольно громкий и тяжёлый выдох, а затем отошёл от друзей, в сторонку, чтобы крики Такемичи не заглушали его голос. К тому же ему ещё нужно было в кратце объяснить Эме и саму ситуацию. И пока он говорил с ней, Майки занялся девушкой. – Такеми, прошу тебя успакойся. Я понимаю, что тебе сейчас очень плохо и больно, но если ты продолжишь в том же духе, то сорвёшь голос, а твои глаза раскраснеются настолько сильно, что ты не сможешь их открыть из-за боли, – он медленно поглажимал её дрожащую спину, которая резкими движениями то подымалась, то опускалась, причём очень хаотично. – Мне больно... Больно... – продолжала уже сквозь хрип кричать Ханагаки. – Я понимаю, но... – Ничего ты не понимаешь!... – очередной крик вызвал приступ кашля, от которого всё стало лишь хуже. Однако девушка не прекращала отстаивание своего мнения. – Внутри всё разрывается... Не могу остановиться... Для неё это было сравнимо с внутренним возгоранием. Все её тело не только разрывало на части, но ещё и жутко горело. Будто ей что-то выжигали на слизистой лёгких и желудка. В горле тоже жутко болело и полыхало, из-за неудержимых криков, которые та была не в состоянии контролировать. Это подобно тому, как если бы ей в горло налили раскаленного железа. Да! Именно так! Поскольку все слезы и сопли, как это самое железо стекали по изуродованному горлу принося ещё более дикий дискомфорт. Нос болел из-за большого количества шморганий, которыми та пыталась остановить текущие из носа сопли. Она вдыхала их в себя и проглатывала вместе с поглощаемым воздухом, что в результате приводило к давке. Из-за слёз всё её лицо было мокрым и торчащие волосы липли к нему, а на засохших и потрескавшихся губах чувствовался солёный привкус. – Я знаю, что тебе больно и тяжело, но перестань мучить себя! Мне самому больно наблюдать за тем, как ты страдаешь! И меня злит тот факт, что я совершенно ничего не могу сделать! Сано обнял её очень и очень крепко. Теперь уже она не смотрела лицом вниз на кривую и побитую плитку, а упиралась лицом в чужую грудь. Одной рукой он обхватил её талию, а другой коснулся лопаток. – Пожалуйста! Я умоляю тебя! Перестань плакать!... Я сделаю что угодно, но прошу тебя!... Остановись... Такемичи отчётливо слышала его голос. Приподняв свою голову, она сквозь непроглядную пелену слёз посмотрела на Майки, который прижался к ней и не отпускал. Пару мгновений и она начинает чувствовать в атмосфере резкое изменение: совсем близко появилось очень знакомое ощущение. {Навык Импульс автоматически активирован...} Подняв голову ещё выше, чтобы понять, что происходит, при этом продолжая всем телом чувствовать собственную истерику. Глянув, через плечо Майки, Такемичи не могла понять, что именно сейчас перед ней. это был какой-то светлый размытый силуэт, который она приняла за Инуи, в его ещё белоснежной форме. Он медленными шагами шёл к ним, что ей показалось уже более странным действием. Проходит ещё секунда прежде чем она вспоминает, что же это за душераздирающее ощущение, появившиеся в воздухе. Точно такое же она чувствовала в своём собственном доме, когда знала, что её мать была дома. Это знакомое чутье никогда ее не подходило... – Мама?... – уже тихо произнесла она. Тело расслабилось под действием лёгкого облегчения, которое было для Такемичи лишь временным, но она ещё не знала, что перенапрягшееся тело потеряло все свои силы. И ей уже ни руки поднять, ни голоса. Женщина подошла к ним совсем близко. Стояла прямо над душой. И тогда Ханагаки поняла, что не чувствует её присутствия рядом, как человека. Всё что она чувствует, как полные боли эмоции вытекают буйной рекой из явившейся к ней провинившейся души. Её белые, несвойственные людям, нематериальные руки опустились на их с Майки головы. Осязание не сработало, потому Такемичи не почувствовала, как руки поглаживающими движениями проходятся по голове или хотя бы проходят насквозь. Женщина хотела их успокоить, но у нее ничего не вышло... Но, чувствуя материнские старания, Такемичи перестала давиться воздухом, её дыхание медленно нормализовалось, пока слёзы так и продолжали течь из глаз. Ведь того факта, что она видела её душу не изменить. Доказательства подтверждения смерти на лицо. – Почему ты бросила меня, мамочка?... – спрашивала она у женщины, которая вот так беспардонно яаилась к ней, не оставляя и капельки надежды на то, что та ещё жива, где-то выброшенной на побережье или болтыхающейся с частью самолёта в дали моря. Ответ на вопрос она и не получила. Души немы. Всё, что могут дать ей души, – свои чувства. Именно поэтому она чувствовала... Не видела, но чувствовала тёплую и нежную улыбку, возникающую на лице Курому, которая предназначалась и существовала лишь для одного единственного человека в этом огромном мире – её любимой и самой ценной на всем белом свете. Затем силуэт уменьшился. Такемичи предположила, что она либо опустилась на колени, либо села на корточки и поцеловала её в лоб, убирая чувство боли, пронизывающее тело Ханагаки. В воспоминаниях девушки в момент не прямого соприкосновения появились новые кадры, в которых, при каждой испытываемой в детстве боли, мама целовала её в лобик, чтобы убрать её. И это чертовски хорошо работало... И вместе с уходящей болью, Такемичи начала одолевать слабость, от которой в глазах не только плыло, но ещё и темнело по-немногу. – Нет... Подожди... – уже шептала она, поднимая из последних сил свою руку, вытягивая её за спину парня, чтобы коснуться неосязаемого тела, как бы глупо это не было. "Нет! Не уходи!... Ещё немного!... Ещё совсем чуть-чуть!... Останься со мной!... Мамочка!" Перед глазами все моментом потемнело, а тело сдалось в битве сопротивления истощению. Ханагаки потеряла сознание и теперь уже совершенно не шевелилась, не сопротивлялась, а просто спала тихим и спокойным сном. – Спасибо... – сказал Майки, который понял, что сейчас произошло. В тот же самый момент, когда Такемичи успокоилась, он ощутил странную лёгкость. Чувство гнева ушло, оставляя за собой странное чувство ответственности, появившиеся из ниоткуда... Он быстро всё смекнул и поблагодарил заблудшую душу за помощь, которую та ему оказала. И теперь он мог спокойно забрать её с собой туда, где о ней могли позаботиться другие. – Я обязательно, защищу её и сделаю счасливой. Душа услышав желанные слова испарилась и чувство присутствия чего-то потустороннего исчезло. Майки взял подругу на руки и понёс к мотоциклам, у которых стоял взволнованный Дракен, что только хотел возвращаться обратно я после перепалки с впавшей в неистовство Эмой. – Ну как она? – Рюгуджи сразу подошёл к ним, чтобы самому посмотреть на Такемичи. – Она спит, слишком вымотана. Нужно поскорее отвезти её домой и дать отдохнуть. Дракену стало немного спокойнее от того, что эти мучения не продлились дольше. Правда теперь его пугало то состояние, которое у Такемичи будет, когда она очнётся. Всё же смерть родителя не то, что можно перенести с лёгкостью, особенно в таком возрасте и с такой любовью к ним. – Эма сказала, что всё подготовит, пока мы приедем. – Тогда погнали, – медлить они не стали. Майки сел за свой мотоцикл, затем Дракен усадил позади него Такемичи так, чтобы та не упала. Затем сам сел на мотоцикл и они стартанули. Сейчас их скорость была умеренной, а не как после Кровавого Хэллоуина, когда от волнения он гнал, как не в себя. И всё было из-за самой проблемы, которую никакой скоростью не переносишь и ни за что не догонишь, чтобы вернуть все, как было до...

***

Всё было таким же как обычно, но в тоже время и нет... Вечерние пробки всё так же преграждали им путь, но они не неслись между машинами, перегоняя их одну за другой, как делали это обычно, а наоборот терпеливо ждали, пока на светофоре не загориться зелёный свет, и машины не начнут двигаться с места. Обычно бы они ехали по маршруту в сторону дома Такемичи под её весёлые рассказы о чём-нибудь интересном, но сейчас... Они направлялись в семейное додзё семьи Сано, а от девушки в этот миг не исходило и звука... Когда они приехали к дому Манджиро, то увидели как Эма от нервов шатается туда сюда у ворот, ожидая их приезда. Она остановилась сразу же, как услышала звук знакомых моторов, которые мигом привели её в чувство и вынудили действовать оперативно. Парни подъехали к самому крыльцу, где девушка сразу бросилась к Такемичи. – Боже, как же такое могло случиться?! – младшая Сано обхватила лицо подруги и повернула его к себе рассматривая это ужасное раздражение вокруг глаза, измазанное в соплях лицо, дорожки слёз и в целом на её измученное лицо. – Такемичи... Ей просто хотелось заплакать в этот момент. И она бы это сделала, если бы не Дракен, который подошёл к ней предварительно заглушив мотор двигателя своей Зефирки. Пара лёгких движений и Ханагаки уже была у него на руках. – Неси её в дом, я подготовила ванну, – она побежала внутрь, а Погнался за ней. Майки же продолжал сидеть на мотоцикле и смотреть куда-то вперёд, где ничего не было, кроме пустого переулка, освещённого парой тройкой дворовых фонарей. – Майки, ты чего? – Дракен посмотрел на друга, когда понял что звук мотора бабу не всё никак не заглушается. Он был сбит с толку с девушкой на руках, пока его друг хернёй страдал. – Я скоро вернусь! – с этими словами он снова газанул и, развернувшись на сто восемьдесят, уехал куда-то в обратном направлении. – Майки! – рявкнул в след парень. Кен хотел уже кинуться догонять его, но быстро вспомнил о грузе на руках. Он не смог остановить его и узнать в чём дело, поэтому отправился в дом, где собирался позаботиться о Такемичи и ждать возвращения друга с объяснениями столь спонтанных действий. – Что на него, сука, нашло?... В итоге он просто вошёл в дом и помог Эме со всем, чем мог. Через долгий и кропотливый час работы Сано Ханагаки очистилась, переоделась и отправилась спать в комнату единственной девушки этого дома. Дракен сидел на пороге и смотрел на то, как спокойно спит его подруга из-за приоткрытой двери. Эма тоже сидела рядом и делала тоже самое. Всем им сейчас было не спокойно... Им обоим казалось, что она вот-вот откроет свои глаза и снова начнётся тот ад, ищу осторожно она едва вышла. И он того сон ни в один глаз не лез. – Куда, чёрт возьми, уехал Майки?! – его сестра злилась из-за того, что тот так просто оставил Такемичи им, а сам свалил в неизвесном направлении, словно отец идущий за хлебом. – Не знаю... – голос Дракена был очень уставшим. Ему хотелось спать, но он просто не мог. Нервы не позволяли, после того, какую картину он сегодня увидел. – Но будет плохо, если он не вернётся к тому моменту, как она очнётся. На это Эма лишь кивнула, а затем своей рукой убрала прядь волос, что упала ей на лицо. Затем пальцы снова прошлись поглаживающим движением от самый корней и к самой шее. – И почему жизнь к ней настолько несправедлива? За что она заслужила такие страдания? Эма злилась. Но злиться здесь было не на что. Только на неудачно сложившиеся обстоятельства, ведь в судьбу она не верила. – И почему эта упрямица тоже.... Никогда не может попросить кого-то помощи? Дракен впервые видел у девушки такое лицо. Раньше Эма была одинока, поскольку все боялись её брата, который был прославлен одним из сильнейших и страшнейших гопников. Но теперь у неё были подруги, которые совершенно не бояться ни Майки, ни гопников в целом. И от этого количество переживаний у нее заметно увеличилось. Как, впрочем, и у всех остальных тоже, ведь Такемичи – одно сплошное ходячее беспокойство. – Потому что она сильнейшая из нас. Разве такие слабаки, как мы, можем ей чем-то помочь? Дракен признавал её превосходство над ними. У неё было всё: сила и терпение, о которых им стоит лишь мечтать. На ее фоне они простыми неразумными сорванцами. У готовых шило в одном месте, когда она тем временем была добросовестным родителем. – Это лишь наша вина. Мы слишком сильно на неё надеемся... – продолжал признавать вину Кен, потирая пальцами собственную переносицу он напряжения в голове. – Думаю, ей стоит отойти от дел банды на какое-то время. Попрошу парней не трогать её, пока Такеми не станет лучше. Он уже даже давно начал думать о том, как поговорить на эту тему с Майки и рассчитывал на то, что в сложившихся объстоятелсьтвах, тот поймёт его и даст на это своё незамедлительное согласие. Эма поняла, что Такемичи для них незаменима, но... Она не собиралась ещё раз смотреть на труп близкой подруги только потому что она "не доглядела". – Так будет лучше для всех, – подтвердила его слова младшая Сано, которая крепко сжимала свои руки, думая о том, что будет с ними всеми дальше. – Если Майки будет против, скажешь, что я отпущу Такемичи к Свпстонам только через мой труп...