Игра: "Месть Фортуны"

Девушка стояла посреди руин не понимая, что ей теперь делать. Перед ней стоял человек, которого она уважала и любила всем сердцем, но он же был тем, кто убил всех её друзей, которые были для неё словно вторая семья и для него тоже. У её ног лежал пистолет, подняв который она могла с лёгкостью покончить с тем, кто убил всю её семью, но при этом ей надо было самой стать убийцей не менее дорогого ей человека, как бы ужасно тот с ней или с остальными не поступил. – Я хочу, чтобы всё закончилось здесь. Вместе с моей мечтой, – он издевательски улыбался прямо ей в лицо. Будто намекая о том, что всё происходящее её вина и теперь ей нужно было взять на себя ответственность за это и прикончить его. – Прекрати, Майки! Я ничего не понимаю! – сорвалась она на крик уже явно не у силах контролировать саму себя. Она закрывала ладонями уши, не желая больше ничего слышать. Хотелось просто вернуться в свою комнату, в свой родной дом из прошлого и просто запереться там в полнейшей тишине и ничего, и никого не знать. – Мы только встретились, а ты просишь тебя убить! Я всего-то хотела встретиться с тобой и поговорить! А не убивать! Майки резко вспомнил о том, что Хаккай тоже говорил нечто подобное. Ещё попросил, чтобы ребята, как следует, повеселились. – Моя мечта была почти недостижима. Создать эру гопников. Свастоны шли к этой цели, но в какой-то момент всё пошло по пизде, – в какой момент это начало становиться странным. Не таким, каким он себе это представлял. Просто Сано в какой-то момент понял, что всё, что он делал с таким трудом, разрушается. Заваливается, как это самое здание, в котором они сейчас находились. А если точнее в его остатках. Прямо, как он и она, что являлись остатками Свастонов. И по его планам, от них должно было остаться самое важное. И это был не он и даже ни один из основателей. – Когда я впервые убил. Я ничего не почувствовал. Такемичи не понимала, почему он ничего не почувствовал. Даже она, когда прикончила убийцу брата и насильника, что поступил так явно не с ней одной, то долгое время чувствовала, как совесть грызёт её за то, что та убила человека. Не насильника, а "человека". Пусть он и был виноват во многом, но он был живым и имел право жить, как и любой другой из них. Слышать, что человек, который убил кого-то, ничего при этом не испытав, было очень страшно. Она дёрнулась и стала медленно отступать назад страшась подобного, особенно при понимании, что эмоций не возникло, когда он убивал свои друзей. Своих друзей! – Тогда я подумал о том, что все проблемы можно легко решить убийством, – его слова всё больше и больше шокировали её, заставляя испытывать страх. – Это ведь правильно убирать то, что мешает. Когда он улыбнулся, говоря нечто подобно Такемичи, та сильно разозлилась. – Это ведь не правильно, Майки! – страх отступил назад, а сама она поднялась по камням к нему, схватила его за плечи и начала сильно трясти, пытаясь привести в чувство. – Ты ведь ни капли не изменился! – Прекрати, Такеми, – Майки совершенно не сопротивлялся ей, что для неё являлось подтверждением того, что он не хотел причинить ей вреда. А если бы и правда считал, как говорил, то уже давно оттолкнул бы её. – Ничего не изменилось с тех пор! Мы ещё можем всё исправить! В этот момент разозлился уже Майки, он отбросил Такемичи на кучу металлолома внизу, а затем навис над ней, приставляя ко лбу дуло того самого пистолета, который дал ей для его убийства. Ханагаки было больно. Камни впивались в голую спину, причиняя боль, но она даже виду на это не подавала. Она продолжала смотреть на него, пытаясь понять, чего же он на самом деле хочет. {Эмпат, Анализ, Глаз бога и Слушатель были активированы...} Посмотрев на него внутри, Такемичи очень быстро поняла, что же стало причиной всего этого ужаса, который с ним произошёл. В одну секунду весь страх пропал, её лицо обрело прежнее спокойствие и дрожь в теле унялась. Ей больше не было страшно и она не злилась на Майки, за сказанные ранее слова об убийствах всех их друзей. Парень, смотрящий прямо ей в глаза в тот момент вспомнил о том, как однажды он встретил одну девушку, которая навсегда перевернула его мир и стала наибольшей его частью. За двенадцать лет разлуки с ней он успел забыть о тех прекрасных горящих жизнью глазах цвета голубого неба и крашеных непослушных золотых волосах. Он вспомнил о том, каким прекрасным было время их первой встречи, а затем всех последующих. Эти все воспоминания вызвали в нём эмоциональные колебания. Он не мог нормально держать пушку, поскольку не видел в глазах напротив никакого страха или ненависти к нему, чтобы у той возникло достаточно желания убить его, хотя бы просто для того, чтобы выжить. – Не смотри на меня этими глазами! – его лицо было совсем близко, поэтому девушке не составило труда поднять руку и коснуться его напряжённой от злости скулы. На его глаза наворачивались слёзы, которые падали прямо на её и без того мокрое лицо. – Как же давно, я не видела твоих слёз, – она без доли страха улыбнулась, осознавая то, что он даже сейчас неспособен ей сопротивляться или причинить вред. – Те дни уже никогда не вернуть. Возьми пистолет, Такеми. Сегодня умрёшь либо ты, либо я, – он ещё надеялся на то, что девушка возьмёт этот чертов пистолет и пристрелит его, освободив от груза повисшего на его душе. Только ей он мог такое позволить. Только от её рук он почувствует настоящее освобождение и прощение. – Ты бы хоть пистолет с предохранителя снял. Так ты им никого не убьёшь, Майки, – посмеялась с него девушка. Манджиро дёрнулся, поскольку осознал, что его невнимательность погубила весь его план. – Прости за то, что бросила тебя одного... Хоть ты и говорил, что готов ждать меня вечность. Думаю, что я переборщила с твоим ожиданием. Мне стоило уже давно дать свой ответ... Майки застыл на месте, когда осознал о чём она говорит. То обещание, которое он ей дал, в зимний день у реки Тама, признавшись в своих чувствах, она всё-таки собиралась его сдержать, как единственное обещание, которое она всё-таки могла исполнить для своего последнего друга. – Почему?... – он смотрел на неё ничего не понимая. И в ту же секунду раздался выстрел... Такемичи с Майки смотрели друг на друга. Это не был выстрел пушки, которая была приставлена ко лбу Такемичи, поэтому всё прояснилось, когда Майки рухнул прямо на неё в секунду после выстрела. И когда та почувствовала что-то теплое стекающие по её плечу и врезавшийся в нос запах крови, та быстро поняла, что произошло. – Ты в порядке, Такемичи?! – тут появился и Наото, который и сделал этот самый выстрел. Шокированная Ханагаки поднялась с земли, поднимая тяжёлое, расслабленное тело парня. И когда она его перевернула и посмотрела на его висок, увидела кровь. Паника накрыла её всю вынуждая кричать: – Майки! Крик пугающим эхом разнёсся по пустому помещению, вызывая в Наото испуг. Особенно в тот момент, когда девушка посмотрела на него наполненными яростью глазами. – Ты что наделал, Наото! Зачем ты убил его! Зачем?!... – слёзы полились с ещё большей силой, чем прежде. Она судорожно обняла парня, который был в её руках, осознавая, что тот сейчас умрёт, как и хотел. – Отойди от него! – подбежавший к ним двоим Наото хотел спасти девушку от ошибки, поэтому собирался увести её, но та не была этому рада. – Он не собирался стрелять! Зачем ты выстрелил?! – накричала она на своего компаньона, крепко сжимая тело подстреленного друга. Наото посмотрел на пистолет и быстро понял сделанную им ошибку. Он всё не так понял, что привело к гибели невиновного человека. – Майки... Скажи что-нибудь! Майки! –она не могла поверить, что теперь ещё и Майки умирает прямо на её руках. Поэтому изо всех сил старалась привести его в чувства. – Тачибана Наото... – Манджиро из последних сил пришёл в сознание, чтобы напоследок поговорить с ними двумя. Такемичи слегка ослабила свои объятия, чтобы ему было легче говорить. – Спасибо тебе, – поблагодарил его Майки за свою будущую смерть. – Такеми, слишком добрая, чтобы сделать это... Он улыбался так, как прежде. От чего Такемичи подумала о том, что кто-то наступил на её упавшее сердце прямо сейчас и совершенно не думал убирать свою ногу. Таким давящим было чувство этой очередной потери. – Майки! – девушка не могла поверить в то, что он до сих пор считал её такой, даже спустя двенадцать лет разлуки. Двенадцать лет её пряток от них всех. Он всё ещё считал её доброй, хотя её поступок таковым не назовёшь, как и все остальные, сделанные из чистого желания выжить. – Наконец всё закончилось... Я только и делал, что страдал. Такемичи не собиралась оставлять всё таким, каким оно сейчас было. Она несомненно собиралась это все исправить. Недопустить ни одну смерть, которая произошла в этой версии будущего. Никогда! – Не говори так! Я смогу всё изменить!... – она перестала контролировать свою речь, поскольку считала это совершенно бессмысленным, перед уже практически мёртвым человеком. – Такемичи! – Наото впервые видел её до такой степени эмоциональной, что та была готова рассказать абсолютно любой свой секрет. Даже такой страшный, как этот. – Я вернусь в прошлое!... – не взирая на попытку её остановить, говорила она. – Я всё исправлю! Чтобы настоящее не было таким ужасным! Я обязательно...  Обязательно! Всё! Изменю! Так что не говори таких ужасных вещей, Майки!... А Майки и был рад, что Такемичи совершенно не изменилась и осталась всё той же плаксой, готовой сделать всё ради своих друзей, даже в прошлое вернуться. – Спасибо, Такеми... Что успокаиваешь меня. Я рад хоть это и ложь... Для Майки это казалось ложью, поскольку он знал, что нельзя изменить прошлого, как бы он того не хотел. Так что для себя спасения он уже не видел, чтобы Такемичи ему не говорила. – Такеми... Я люблю тебя! – снова признался он ей, как в первый раз, от чего его щеки затронул последний румянец ещё циркулирующей в организме крови. – Даже спустя двенадцать лет, я не смог тебя забыть... Дашь ли ты мне свой ответ сейчас? – она не могла поверить в то, что ему ещё до сих пор нужен был её ответ, хотя он уже был бессмысленным. – Спасибо, что ждал меня... – на её лице выступила мягкая и тёплая улыбка, которую она могла подарить только ему одному. Поскольку тем, кто делал её по-настоящему счастливой, всегда поддерживал её и был рядом, был именно он. "Как же наверное ему сейчас будет больно от моего ответа, на его чувства... И правда стоило ответить ему ещё тогда", – Такемичи чувствовала отвращение от самой себя и готовилась сказать, что не любит его, но... Стоило лишь открыть свои губы, как те против ее воли произнесли совершенно другой ответ: – Я люблю тебя, Майки! "Что?" – Ханагаки не поняла, что только что произошло. Её губы задвигались самостоятельно, будто это сейчас сказал кто-то другой, использовав её рот. От чего ей стало жутко и страшно. Системы уже давно не было влияния на неё и это тело подчинялось только ей... Или может... "Этого не может быть". На это странности не закончились, её тело тоже перестало её слушаться, подчиняясь кому-то другому. Она почувствовала себя гребанной марионеткой, которой кто-то управлял, чтобы создать эту душещипательную сцену, которая ей совсем не нравилась. Она наклонилась и, слегка приподняв его голову, поцеловала, хотя на самом деле никогда такого не хотела. Его губы были сухими и холодными, но очень приятными. Это нельзя было сравнить с их первым поцелуем у реки, но сейчас это был настоящий поцелуй с её стороны, который она никогда не собиралась ему дарить. Майки же, собрав в себе силы, поднял ослабевшую руку и притянул её лицо ближе, пытаясь получить максимум от этой ситуации. Он ответил на поцелуй, делая его более глубоким. Вскоре он почувствовал на своём лице горячие слёзы Такемичи, а поцелуй обрёл необычный солёный вкус. "Не понимаю! Что со мной черт возьми происходит!" – Такемичи, которая Рен словно вернулась в первый этап игры, когда она не могла сделать ничего, продолжая сидеть внутри этого тела, не чувствуя его. И сейчас уже на предпоследнем этапе это вызвало в ней непонимание. – "Система, что блять происходит!?" Наото почувствовав себя лишним и при этом виноватым, отвернулся. К тому же к нему пришло осознание, что теперь у него нет абсолютно никаких шансов на что-то большее, чем простое партнёрство ради общих интересов. Он уже давно проиграл эту войну за сердце девушки, поэтому быть с Такемичи ему не суждено. Когда у Майки совсем не осталось сил, Такемичи отстранилась от него и горько заплакала. "Верните моё тело! Майки, это не я! Я не могу тебя полюбить!" – Ну, не плачь, Такеми... – он не знал, как её успокоить и не представлял, как ей тяжело будет дальше без него. – Спасибо тебе, что полюбила меня. Я очень счастлив. "Нет, Майки! Это ложь! Я не хочу обманывать тебя! Это не я! Слышишь!?" – Рен словно стучала по невидимой стене, отделившей её от тела, не давая ей и шанса. Фальшивая Такемичи ещё крепче обняла его, надеясь хоть немного согреть. – В твоих объятиях так тепло... – Такемичи поглаживала его голову, не беспокоясь о том, что её руки вымазываются в его крови. Ей просто хотелось хоть немного облегчить его смерть. {Активирован титул Сострадатель...} "Система! Ты меня слышишь!? Верни мне моё тело!" – требовала девушка, которую игнорировали все: Майки, это тело, система и весь остальной мир. – "Что со мной не так?! Почему я не чувствую тела?!" Для Майки всё вокруг стало неважным, он просто понимал, что находится в объятиях дорого и любимого человека. Она была словно самый настоящий ангел, простивший ему все грехи в виде убийства друзей. И не смотря на всё, что он сделал, она продолжала любить его и волноваться за него. Его смерть казалась ему счастливой, поскольку умереть осознавая, что ты был кем-то любим и кому-то нужен, было по-настоящему прекрасным. Вскоре он совсем заледенел. Его сердце прекратило биться в шумном ритме и его жизнь на это завершилась. Такемичи ещё долго плакала над его телом, пытаясь с ним заговорить, но тот ей так ничего и не ответил. Перед глазами вертелись моменты из недалёкого прошлого, в котором он был рядом с ней и это пробуждало в ней ещё больше боли и желания уничтожить этот чёртов мир. И всё это продолжалось ровно до того момента, пока девушка неожиданно не прекратила плакать и не отпустила мертвое тело. Она потеряла все возможные чувства, а её лицо наполнилось ужасом и страхом, который невозможно было описать словами. – Такемичи? Наото подумал, что у неё шок, а потому совершенно не знал, что ему теперь делать. Только что он на её глазах, убил человека, которого она очень сильно любила. Он представлял, с какой суровостью та его убьёт. – Что со мной произошло?... – спросила у самой себя девушка, что словно потерялась в пространстве собственных мыслей. – Что черт возьми сейчас произошло?! – она странным образом трогала своё лицо, размазывая по нему кровь и словно сомкнулась, исходя из того, каким безумным стал ее взгляд, что никак не мог словить фокус на чем-то одном, а метался по всему помещению. – Такемичи!? – Наото спохватился только в тот момент, когда глаза девушки резко прикрылись, а тело рухнуло на камни. На этом их миссия на Филиппинах завершилась. Последний свидетель был убит, так что шанса узнать о происходящем не осталось. Они потерпели крах, а Такемичи осталась единственной из верхушки Свастонов в будущем. Теперь всё и правда было потеряно...

***

Разобравшись со всеми нюансами, Наото и Такемичи вернулись в отель, где Такемичи в течении долгих часов просидела в своем номере не желая покидать его стен. Он только представить мог о чём та думает, когда иногда заходил к ней, чтобы принести перекус. А та вечно сидела и смотрела в понарамное окно на побережье: белый песчаный берег, неспокойный океан и пасмурное небо, затянутое серыми облаками. Что она там видела или о чём думала, неустанно глядя на это, он не знал, но в ней явно что-то треснуло после произошедшего, иного объяснения её состоянию он найти не мог. И вот уже ближе к вечеру, Такемичи всё-таки с ним заговорила, когда тот зашёл к ней в номер, чтобы принести очередную порцию закусок, к которым та даже не думала притрагиваться. – Наото, я возвращаюсь. Она поднялась с постели, подходя к своему товарищу, чтобы пожать ему его руку и вернуться туда, где ещё не всё потеряно. – Когда я найду зацепки, по которым можно будет хоть что-то найти, я вернусь назад и мы продолжим искать ответ на то, как можно всё исправить, – на тонах совершенно новой серьезности говорила ему Ханагаки, которая говорила настолько твердо, что ему даже слова против сказать не хотелось. – Не ввязывайся ни во что.  Ничего не ищи и никого не розыскивай. Делай то, что тебя просят и не высовывайся. Со мной тоже не связывайся, но отслеживай моё местоположение. Не верь полиции или кому-то ещё кроме меня... В этом мире не осталось никого, кому можно было бы доверять! Тачибана не ожидал, что её настроение станет настолько тяжёлым за считанные секунды. Её тон был подобен безжалостным приказам какого-нибудь диктатора, который был настолько в себе уверен, что все подручные казались простым украшением для его титула. – Но Такемичи!... – он хотел возразить ей, но это желание сопротивления ушло в ту же самую секунду, как только та посмотрела на него убийственным взглядом своих горящих яростью глаз. Он ощутил, что если сейчас хоть что-то скажет против, то его тут же испепелят. Словно это было наказание за совершенное им убийство Манджиро Сано. – Ты меня понял, Наото? – ему стало до жути страшно, поэтому он просто опустил свой взгляд, не способный противостоять оказываемому на него давлению, и, переступая через себя, просто согласился. – Понял, – сглотнул он нервный ком, вставший поперек его горла. Он безотказно протянул девушке руку, вновь скидывая всё в её руки, что прямо сейчас посчитал своей самой большой в жизни ошибкой. Он сожалел, что пришел тогда на станцию. Нет, он пожалел о том, что рассказал ей обо всем и попросил спасти его сестру. Такемичи безразлично рожала эту руку и вновь окунулась в прошлое, где её ждали новые проблемы. Но ей не привыкать. Да и решимости теперь было куда больше, чем прежде...

***

Уже спустя какое-то время в прошлом, Чифую шёл домой к Такемичи, чтобы её проведать. Он уже зашёл к ней во двор, но не увидел света в окнах. Погода была пасмурная и шёл ливень, так что было достаточно темно и у многих горел свет. Он быстро вспомнил о том, что она любитель темноты, поэтому не задумываясь позвонил в звонок, думая, что та просто не включила свет. Какое-то время он постоял у двери дожидаясь, когда она откроет дверь, но на удивление, её никто не открыл. – Спит, что-ли? – он решил ей позвонить, но единственная реакция, которая была это звук звонящего телефона из приоткрытого окна её комнаты. Он всё звонил и звонил, но его никто не поднимал. – Может случилось чего?! Или она меня просто так игнорит?! Он сделал в голове разного рода предположения, почему та может игнорить его звонки, но в голову ничего не приходило. Он решил попробовать открыть дверь и она с лёгкостью открылась одним движением ручки. – Почему дверь открыта? – он заволновался и сразу вошёл в дом. Кидая мокрый раскрытый зонтик у входа и свою обувь, он быстро поднялся на второй этаж, в комнату Такемичи. Там её не было, но вместо этого по всей кровати и полу были разбросаны скомканные в клочки бумаги и просто чистые листы. Подняв один из листков он увидел на них странные планы с разного рода информацией. Там были указаны их прошлые сражения, какие-то общие черты и характеристики. Ничего из этого он разобрать не мог, поскольку почерк был очень небрежен и писался словно в торопях. Посмотрев множество скомканных листов, он убедился в том, что Такемичи кукухой двинулась и стала заниматься непонятной фигнёй, поскольку нечего было делать дома на выходных. – И где её саму носит? – он не мог этого узнать, поскольку у неё не было с собой телефона. Он решил посмотреть в ванной, в туалете, затем решил посмотреть на заднем дворе. Зашёл в уже пустую комнату, ранее принадлежавшую её покойной матери. Он заранее извинился перед ней за свою наглость и просто подошёл посмотреть в окно. На заднем дворе девушки тоже не было, однако его привлекла фигура на детской площадке неподалёку. Какой-то подросток был там и ногами лупил подвешенную на цепи шину. – Что за дебилойд? – спустя пару секунд наблюдения за ним, он смог понять, что это вовсе не просто удары нагой, а самые настоящие приёмы из карате. Тогда он понял, что знает этого самого дебилоила... Спустя ещё небольшое количество времени парень оказался на той самой детской площадке. На улице шёл ливень и было очень холодно, а Такемичи стояла и била резиновую шину в промокшей насквозь одежде. – Ты шо ебанутая? Что ты тут делаешь? – своим появлением он заставил Такемичи остановиться. Она не поворачивалась к нему лицом, поскольку не хотела, чтобы кто-то видел её в таком состоянии. – Что ты тут делаешь, Чифую? – спокойным и холодным тоном, спросила она, от чего у парня даже мурашки по коже пробежали. Настолько не рада была она его сейчас видеть, что отталкивала уже своей аурой. – Я хотел к тебе заскочить. Но в доме тебя не было, а затем я через окно увидел придурка, решившего подраться с шиной, – хотя это и был намёк на её идиотизм, она никак на оскорбления не среагировала. – Я занята. У меня нет времени на шутки, Чифую. Если ты просто хотел "заскочить", то можешь уже уходить, сейчас не лучшее время. Чифую обалдел от того, что девушка его так просто прогоняет, не смотря на то, какой большой путь он проделал, чтобы встретиться с ней. А ещё это было совершенно на неё не похоже, так что он отказывался воспринимать это за реальность. – У тебя настроение что-ли нет? Чего ты как на иголках вся? – он хотел узнать подробности того, что могло стать причиной столь холодного отношения к оказываемому им вниманием. Она же просто нанесла очередной удар только уже рукой, поскольку ноги жутко болели. – Если бы ты увидел будущее, то не спрашивал бы меня об этом, – она нанесла ещё один удар, позволяя эмоциям вырваться в виде грубой физической силы, на неодушевлённом предмете, что сейчас только и делала что качался из стороны в сторону. – Ты Такеми из будущего?! – Чифую не ожидал увидеть  такую её версию так скоро. – Почему ты вернулась?! Этот вопрос был очень глупым, ведь он как никто другой знал, почему та могла вернуться. У них ни черта не получилось. – Ты уверен, что хочешь услышать об этом? – когда Такемичи остановилась и всё-таки обернулась к нему лицом, то Мацуно ужаснулся, увидев насколько ужасным выглядело её лицо выглядывающее из-под мокрого капюшона толстовки. Её глаза были красными и уставшими. Лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, поскольку было очень истощено да ещё и обрело болезненно бледный оттенок, приближенный к какому-то зелёному цвету, не говоря уже о посиневших от холода губах. Взгляд был опущенным и очень холодным. Из нее словно всю жизнь вытянули за то время, которое он ее не видел. По золотым прядям, не прилипшим к лицу, стекала дождевая вода. Чифую понял, что в этот раз дела обстоят куда хуже, чем можно было себе представить, поэтому приготовился к ужасному кошмару, который предвещает ему эта девушка...

***

– Все мертвы?! И убийцей был Майки?! – от шока Чифую даже зонтик выронил. Он смотрел на девушку, не понимая, как ей удалось перенести это там в абсолютном одиночестве. – Ты это сейчас серьёзно?! Она продолжала лупить шину, пытаясь выдавить из себя всю боль и злость, скопившиеся в ней за этот краткий промежуток времени в настоящем. – Я же знала, что всё так просто не закончится и все равно ушла из Свастонов в будущем, в попытке сойти с выбранного мною ранее пути... Ханагаки чувствовала, как всё тело пронизывала боль и озноб. Ноги едва держали её, а руки болели не на шутку, но это не оказывало на ней ни каких чувств. Слова вся физическая боль утратила всякий смысл, от чего её стало легче игнорировать. – Все меня защитили ценой собственной жизни, не позволяя Майки добраться до меня. К чему все это было, если в конце концов он просил смерти от моей руки? – она до сих пор не могла понять, как все дошло до этого. – В этот раз я никого из вас не брошу, даже если мне придётся заплатить за это своей свободой. Чифую не ожидал, что девушка согласна пойти на такие крайние меры, лишь бы защитить их всех. И он был с этим абсолютно не согласен. Не такими жертвами, когда для Такемичи свобода – смысл жизни. – Стопэ! Разве ты не говорила, что в Свастонах ты чувствуешь себя "свободной"? – он не мог понять от чего же ей приходится лишаться свободы, если она по сути просто продолжает находиться в банде. – Какой же ты дурачок, Чифую. Ответственность и есть оковы, которые не дают мне свободу. Раньше эти оковы сдавливали меня под грузом ответственности за чужие жизни и их я терпеть их вполне могла. Но теперь на меня повесели целый отряд. Так же я стала боссом одиннадцатого поколения Чёрных драконов, что увеличило возложенную на меня ответственность. Я также являюсь главным советников в банде. И на ряду со всем этим мне приходиться решать проблемы будущего и бороться за сохранность всей банды, не давая ей ступить на ложный путь, как это было в каждом временном промежутке настоящего. Так что желание Майки создать эру гопников по сути лежит именно на моей совести. Теперь парень был готов признать, что действительно был самым настоящим дураком, раз не заметил всего этого. Такемичи каждый раз нагружали новой ответственностью, не подозревая, что это разрушает её и сильно ограничивает. – Тогда откажись от всего этого. Майки обязательно выполнит твою просьбу, если тебя настолько это тяготит. Девушка ударила по шине и засмеялась от столь наивных мыслей парня. – Правильно, Майки сделает всё, что я у него попрошу. Он всех вас убил, только потому что вы пытались остановить его, когда он собирался вернуть меня, – Такемичи сейчас была похожа на чёртову змею, которая вместо слов подевалась настоящим ядом. Настолько противна была сейчас её манера речи для друга. – Ты правда думаешь, что рядом с Майки я когда-нибудь смогу быть свободной? Чифую подумал о том, как это могло выглядеть в глазах Такемичи. Чувства Майки были настолько эгоистичным и тяжелы по отношению к ней, что он ненароком заставлял её страдать, желать сбежать и пройти исчезнуть, но тогда страдать будут другие. – Человек, что двенадцать чёртовых лет ждал ответ на его чувства! Он никогда не сможет меня отпустить! Он сделает всё лишь для меня, лишь бы я никогда не исчезла! Он даже от мечты откажется, если я скажу нет! – с каждым криков удары по шине становились всё сильнее и сильнее. – Он хотел увидеть эру гопников именно со мной! Но был тем, кто разрушил эту мечту убив всех тех, с кем её создал! – удар Такемичи слышит хруст суставов в своей руке. – Хотел вместе съездить на Филиппины! А по итогу позвал меня туда, чтобы я его убила! – удар ноги и Такемичи чувствует, что где-то лопнула мозоль. – Хотел, чтобы я всегда оставалась рядом с ним! А я просто бросила его!... У неё начался припадок. Чифую почувствовав это, схватил её за кофту и отбросил подальше от шины, которая как оказалось была окровавлена от ударов разбитых костяшкек её рук. Он сразу не заметил в темноте, но сейчас видел это. – Завязывай, Такеми! Ты имеешь полное право делать, что ты хочешь! Тебе не нужно тянуть на себе наши жизни и жизнь Майки! То, что произошло было выбором каждого из нас и ты в нём не виновата! И Майки ты ничем не обязана, поскольку ваши пути не обязательно должны сходиться! Такемичи смеялась всё громче и громче от его слов. Ей было до ужаса странно слышать что-то настолько глупое и непонятное, что совершенно не подходило ни ей, ни Майки, ни всей ситуации в общем. –  Ты так ничего и не понял, Чифую. – Это ты делаешь из меня идиота! Решила, для себя, что принимать за правду и теперь отказываешься от других вариантов! – все это её упрямство, с которым никто не вправе совладать.  – Чифую, я не об этом... – её голос стал удивительно спокойным. Словно вся та дождевая вода, которая окрапила её лицо, остудила её пыл. – Думаешь, я действительно способна поддаться эгоизму зная, что в результате все, кого я люблю, погибнут? В твоих глазах я действительно похожа на такую стерву? Такемичи смотрела на темно-серое небо над её головой, что начинало сливаться с мраком тьмы зашедшего за горизонт солнца. Небо было куда темнее, чем те облака на филиппинских развалинах, от чего становилось дико грустно, ведь нигде не было таких чудесных облаков, какие она увидела там. – Нет. Я не это имел ввиду... – Чифую, я не могу остановиться и отказаться от всего этого, даже если это будет непосильно для меня. – Почему?! – Мацуно не собирался такое ей позволять, – Если ты будешь и дальше идти в таком темпе, то сломаешься! – парень нависал над лежащей на земле подругой, не понимая, почему та не сдаётся и просто всё терпит, даже зная, что она не выдержит и сорвётся. – Ответ очевиден... – она улыбнулась и прикрыла глаза. – Я люблю вас всех, – это признание его сильно удивило. – Я идиотка, которая лишь всё всегда получает.  Пришёл мой черед отдавать вам то, чего вы заслуживаете, – она подняла окровавленную руку вверх и сжала её в кулак. Дождь окрапливал её водой и смывал кровь с разбитых костяшек, оставляя после себя жёсткую щиплящую боль. В какой-то момент Чифую не мог больше стоять и смотреть на неё, поэтому сел рядом на колени. Он не знал, что ему следует сказать, поскольку он чувствовал себя невероятно тупым и неспособным рядом с Такемичи. Он очевидно был сильнее и способнее, чем сама Такемичи, но никогда не мог сделать того, что могла сделать она... Дать людям чувство из особенности и подарить им ценность, в которой они находили самих себя. Он сидел рядом с ней и все думал, что никакие его слова не смогут ей никак помочь. Ничего, что мог сделать он, не способно помочь. Так что он и правда бесполезен... – Такеми,  ты же знаешь... Тебя любят все Свастоны, а не только Майки. Ещё летом я думал о том, что ничего не сможет изменить нашу группировку и наши отношения друг с другом. Но затем появилась ты... – перешёл он к странным откровениям, которые та о себе никак не ожидала услышать. Она никогда и не думала о том, что как-то по-особенному могла выглядеть в залах своего заместителя. – В тот момент для нас весь мир перевернулся. Мы стали меняться, стали более дружными и близкими к званию сильнейших в Токио. Но кто знал, что все эти радости и успех приходят к нам такой ужасной ценой? Он понял это слишком поздно, а остальные даже не догадывались. От чего внутри парня становилось ещё паршивее. – Если бы ты просто проигнорировала те новости в своём настоящем, то для нас уже всё давно закончилось... Такемичи немного не понимала к чему он всё это ей сейчас говорил. Зачем напоминал ей о том, как она начинала свой путь в этом мире? – Спасибо тебе, Такеми. Я правда благодарен тебе за то, что ты делаешь для всех нас. И, надеюсь, что в будущем, когда всё это закончится, ты наконец сможешь стать свободной и жить, как тебе захочется... Услышав такие пожелания, её пробило. На глаза навернулись взявшиеся из не откуда слёзы, который и в помине быть в ней уже не должно. Это было до жути приятно слышать, поскольку Чифую стал первым, кто узнал правду и помог ей. И был первым, кто её за это благодарил. Был одним единственным, кто желала того, чего она правда хотела... Конца всему этому и счастья в итоге. – Ты просто представить не можешь, как я хочу, чтобы это пожелание стало правдой, – она улыбнулась, не в силах сдерживать своё желание, чтобы это было правдой. – Представляю, Такеми... Я представляю... Пусть парень и не мог осознать всю глубину этого желания, но представил это на примере клетки и заточенной внутрь птицы, он вполне себе мог. Это был самый типичный и лёгкий пример из всех, который могли понять даже маленькие дети. И ему не очень-то нравилось, что его подруга играла в этой истории роль этой самой птицы... – Дождь закончился, – заметила до сих пор лежавшая на земле девушка. Она поняла это, когда перестала чувствовать, как капли дождя падают ей на лицо. – И правда, – облака начали потихоньку рассеиваться, давая пробиться звёздному и лунному свету. – А ещё мы оба промокли до нитки. Чифую хотелось снять эту тяжёлую и холодную одежду, прилипшую к его телу и переодеться во что-то более чистое и сухое. – Пошли ко мне? – предложила Ханагаки, а парень не мог не согласиться на это заманчивое предложение. – Ага. Твой дом ближе всего. Мицуно поднялся со своего места и стал помогать девушке подняться, поскольку та как оказалось и пальцем двинуть сейчас была не способна. – Чтобы ты без меня сейчас делала, – он взвалил девушку на себя, из нагрузки оставляя ей лишь перебирание ног. – Майки точно убьёт меня на занятиях, – девушка представляла, в каком он будет ужасе, когда увидит её побитые руки и, скорее всего, кучу синяков на ногах. – Каких занятиях? – Чифую, идущий рядом с ней впервые об этом слышал. – Точно, вы же не знаете. Пока я была у Майки после смерти мамы, у нас появился с ним уговор, что я буду посещать занятия по карате в его семейном додзё. Его не устраивало то, что я всегда прикрываю собой других, поэтому он учит меня своим приёмам, – сказала та, словно возвращать к привычной рутине. – И ты правда готова так просто к нему идти после произошедшего?! – Успокойся. Майки из моей реальности – это не Майки из этой реальности. Здесь он безопасен и ещё ничего не сделал. А винить того, кто ещё ничего не сделала не правильно. – Аргх... Я совсем забыл! Когда слушаю тебя, все воспринимаю за действительное и угрозу наперёд чувствую, – признался парень в своём остром восприятии нарезаемого будущего. – Но как же твои чувства? Они же остаются неизменными, где бы ты ни была. Получается ты переосиливаешь себя, когда сталкиваешься с подобным? Чифую был очень проницателен и весьма не глуп. Он быстро всё понял. – Да, Чифую. Всё именно так. Мои чувства не меняются, после испытанных потрясений в какой бы реальности, я не оказалась... Но знаешь, такие случаи, как никогда дают мне понять, как мне на самом деле стоит относиться к собственным чувствам и чувствам других людей... Сейчас парень ощутил в её словах какой-то холодок, но он не был направлен на него. Ему показалось, что этот холодок был каким-то условием, закрепившимся внутри неё. И он не завидовал тому человеку, который под него попадет. И пока они шли дальше, он решил, что самое время переключить тему и поговорить о чем-то не связанным с темой будущего или их отношений. – А он-то нормально объясняет? – с сомнениями спросил он. -- Честно сказать, я вообще ничего не понимаю из его объяснений. Я просто повторяю то, что он делает и оно само как-то получается, – она не могла дать конкретного объяснения этому, поскольку всё было сделано на одних инстинктах и интуиции. – Да вы оба не от мира сего! Этот комментарий ввёл её в ступор. – С чего бы? Разве это ненормально? У меня и с рисованием так же было. Я никогда не училась рисовать. Теперь он ещё больше убедился в том, что эти двое – не люди. Они творят то, на что обычный человек не способен. И эта несправедливость его душила. – Кстати, а когда ты ему в любви-то признаваться будешь? Раз разобралась значит ответишь? – Мацуно было интересно, что она решила предпринять в этой ситуации. – Тут всё сложно. Не думаю, что говорить об этом сейчас будет хорошей идеей. Мне много с чем нужно разобраться прежде чем, задумываться о чувствах к кому-то. Но я несомненно разберусь с этим в ближайшем будущем, – оставлять Сано без ответа очередные двенадцать лет она не собиралась, но сейчас было не время. Она не была уверена, что сможет дать уверенный ответ, после того, что произошло на Филиппинах в будущем. Если за неё опять будет произнесён неправильный вариант, всему придет конец. Она от того и губ своих сейчас коснулась, до сих пор вспоминая это ужасное чувство потери контроля над самой собой. "Словно ответа "нет" для Майки не существует," – она не знала проделки это системы или что-то ещё, но играть таким способом она не собиралась. – А не пожалеешь об этом, как в будущем? – Чифую думал, что это глупо, но в какой-то момент задумался и решил, что ей всё-таки лучше знать, что делать. Ведь она ничего не делает и не откладывает на потом без особой причины. – Пока у меня есть шанс вернуться в прошлое и изменить будущее, я не собираюсь об этом жалеть! – девушка уже окончательно расслабилась и её настрой был более весёлым, чем при встрече с ней. Парень лишь усмехнулся и продолжил вести девушку к ней домой, для обсуждения других не менее важных вопросов...