Октябрь 1794.
Тапернат.
Стокгольм.
Хосок - старший брат Гука, а также один из королей королевства Тапернат. Мин Юнги - муж Хосока, и по совместительству лучший друг детства Чонгука, и второй король Таперната. В их дворце твориться хаос. Слуги бегают туда-сюда. Политики постоянно сменяют друг-друга, стремясь закрыть большинство важных дел в присутствии королей. Только благодаря Джо, который смог вырвать правителей из рук прислуги и политиков, они сейчас отдыхают, закрывшись в своих покоях. Юнги сидит в кресле около окна, смотря периодически то на прекрасный гористый склон и холодные воды серверного океана, то на омегу, который стоял над большой картой мира, что была растянута на столе, и читал письмо, которое только принесли. Он сильно кутается в теплую накидку, подрагивая. Все ещё не привык, что в середине октября уже так холодно. Он был лишь в одной тонкой кружевной блузе и штанах. Конечно, ещё были накидка и осенние сапоги. Но не то чтобы это его спасает. - А я говорил тебе? Одевайся теплее, любовь моя, ты так скоро простудишься. Юнги мягко, но укоризненно смотрит на него. - Я? Я ... Извини, я никак не могу привыкнуть к климату Скандинавии. -Прошло пять лет с нашей свадьбы и момента, как ты живёшь в Стокгольме. - Насмешливо замечает Мин, улыбаясь, видя недовольное лицо супруга. Ах, эти изнеженные Парижем омеги. - Письмо. Оно от Чонгуки? -Да. Но я не могу его прочесть, после второй строчки постоянно сбиваюсь. -Чон трёт виски на голове, заставляя Юнги немного забеспокоится. - Может ты? Хосок протягивает письмо, подходя ближе и опираясь на подлокотник кресла, на котором сидит Юнги. Он кивает и забирает письмо, быстро пробегая по строкам, иногда останавливаясь в тех местах, где почерк не особо разборчив. -Пишет, что мы будем жить в западном крыле. -О! Это совсем близко к его по- Хосок не договаривает, потому что видит, как лицо его альфы наливается кровью. Его глаза быстро и сосредоточенно перечитывают одну строчку. Он вопросительно смотрит и, кажется, Юнги чувствует, потому что отрывается от письма и смотрит на омегу, хватая того за руку. -Тэхен тоже приезжает. Он будто выплёвывает эти слова. Хосоку требуется секунда. Секунда, чтобы разозлиться. Да как этот жалкий мальчишка имеет наглость снова приезжать? Его глаза наливаются красным, а зрачок уменьшается, и он пытается резко встать, но рука Юнги все же останавливает его. -Хоби, солнышко, не надо. - Д.. Да как он смеет!? После всего, что натворил!? После прошлогоднего случая!! Я... Я - Он задыхается от возмущения, подбирая слова. Юнги сам зол, но он лишь перехватывает мужа и тянет на себя, из-за чего тот приземляется к нему на колени. Мин прижимает руку злого Хосока к своей грудной клетке. -Видишь? Я тоже злюсь. И, поверь, я бы сам с радостью надрал морду этому щенку. Но, Хоби, лучше оставь свои силы на поездку. Хорошо? -Ему лучше держаться подальше! От тебя и Чонгука. Иначе я глотку ему перегрызу. Юнги согласно кивает, прижимая к себе Хосока, и целуя в висок. Хосок, наверное, не представляет, насколько сильно Юнги жаждет вонзить когти поглубже в шею этому Киму. **************** Год назад. 1793, Октябрь. Ноблесс, Париж. Шумный полукруглый вечерний зал. Прекрасные джентльмены и Дамы в столь же прекрасных одеждах заполняют его собой. Некоторые танцуют в такт тихого вальса в центре зала. Другие просто беседуют друг с другом, переходя из одной части зала в другую. По его "Бокам" стоят огромное количество столов, которые всего пару часов назад буквально валились от разных вкусностей. Все люди веселятся, смеются и празднуют день рождения единственного наследника Ноблесса и Сенчесы, Ким Чон-Яна. Вот только все дети, включая самого Яна, отправились спать уже как два часа назад. Чонгук действительно не понимает к чему все это. Ведь этот праздник для его сына. Но, кажется, общество не разделяет его мнения. На празднике ему давно наскучило. И он наблюдает за людьми через огромные окна в зале с балкона своих покоев. Но стоит ли ему говорить, что не только скука побудила его уйти? Он закрывает глаза, а перед ним картинка. Картинка того, как его Тэхён приглашает на первый танец не Чонгука, не его, законного супруга и короля страны, в которой находится. А эту девку. Та становится пунцовой, когда Тэхён склоняется перед ней и приглашает на танец. Весь зал замирает, а некоторые с презрением смотрят на Тэхёна. Джису же вообще отпрянула от свиты брата и подошла к Хьюго и, кажется, что-то негромко ему говорит, с отвращением смотря на Тэхёна. И все они думают о одном и том же. "Изменщик". То, как Ким и Джейн танцевали, Чон не помнит. Его очень вовремя отвлёк посол Шотландии. А на третий вальс он не выдержал и ушел, не сказав никому ни слова. Он, кажется, видит Тэхёна, и он, кажется, обнимает Джейн. Чонгук зажмуривает глаза и поджимает губы. Он даже не понимает в какой момент уже захлёбывается в слезах. И он быстро идёт с балкона прочь. Он падает по середине комнаты лицом к камину. Он поднимает голову к портрету Матери и Отца. И болезненно воет, падая носом в пол, хватаясь руками за волосы. -Мамааа! Мама, господи, за что мне это!? Мама!? Мамочка.... Папа, папа,папа,па... Пожалуйста!!!! Я не хочу, ПАПА!! - на последних словах голос срывается в истошный крик. Он со всей силы ударяет пол несколько раз. Ему так обидно, так обидно. Разве он заслужил это? Разве он достоин, чтобы с ним так поступали? Сердце болит, будто его вырывают клочьями, он так ревнует. Боже, он так ревнует, омега внутри убивается, скребётся. Он как маленький ребёнок плачет и просит родителей помочь. Но он уже никогда не окажется в их объятьях. И от этой мысли он воет ещё сильнее. Не замечая, он оказывается уже совсем рядом с камином. Он греется теплом от огня, а в спину дует прохладный ветер из открытого балкона. Его взгляд неожиданно фокусируется на кочерге, которую, видимо, забыли вытащить из камина. Тот её конец, что в самом огне, ярко красно-рыжий. Чонгук, кажется, сошел с ума? Или просто не понимает, что делает. Ведь в голову ему приходит мысль. Ужасная, жестокая, но мысль. Он хватает кочергу, обжигая руки. Но ему плевать. Раскаленный конец кочерги оказывается непозволительно близко к метке, которая и так горит огнем. Чонгука пронзает резкая боль, когда он со всей силы прижимает горячий металл к коже. Он чувствует, как горит кожа, но той адской боли в сердце уже нет. Омега внутри затихает, но все равно скулит. Чонгук же наоборот, он орет от боли, чувствуя, как металл прожигает уже не только кожу, но и мясо. Ну что, Тэхён? Ты этого хотел? Ведь этого хотел!? Так чувствуй эту боль со мной. Последнее, что Чон помнит, это напуганное лицо Джису. А в это же время Тэхён лежит на полу в бальном зале и болезненно кричит. Он упал. Вокруг него люди, некоторые спрашивают: "Ваше величество, что с вами!?", другие: "Вам помочь?" и ещё какие-то вопросы. А некоторые лишь презрительно смотрят и обходят стороной. Его сердце адско горит, а в место метки будто вонзают кинжал. Альфа внутри утробно и громко рычит и воет от боли. Ему плевать на Джейн, что бегает вокруг него. Он знает. Знает, что Чонгук порвал их связь. Порвал их связь... ******************* 1794. Октябрь. Ноблесс, Париж. Чонгук наслаждается приятным осенним воздухом с балкона своего кабинета. Он опирается локтями на мраморные перила, задрав голову к небу, читает стих. Стих какого-то русского поэта. Но имени он, к сожалению, не запомнил. Дышится так легко и просто. И вроде так все хорошо, но этот чудный момент обрывается. Он опускает голову вниз на шум. В королевский двор въезжает Сенческий гонец на красивом белом коне. Золото-красная ткань красиво блестит на солнце, он дует в какой-то инструмент. А за ним въезжает вереница из пяти золотых карет. И в третей, та что по середине, он узнает королевскую. Выпендрежник. -Только ты можешь испортить мне такой чудный день. Он тяжело вздыхает, уходя с балкона, приказывая слугам принести корону и накидку. Пора приветствовать короля и мужа.