Тень за моей спиной

      Эрен продолжал познавать мир. Столько лет запертый внутри неприступных стен самоконтроля послушного мальчика Эрена Йегера, он наконец разрушил эти стены и вырвался во внешний мир на свободу. Свободу чувствовать, действовать, принимать решения — одним словом, жить. И хоть офисная рутина приелась ему за пару дней, но городская движуха все еще вызывала в Эрене живой интерес. Наверное, так чувствуют себя туристы в новой стране и чуждой для них культуре: эйфория от еды, запахов, шума и ощущения легкости бытия. Если бы не встреча с Микасой, портившей перспективу чудесного вечера, Йегер бы точно придумал что-то интересное вместо того, чтобы идти домой и лицезреть кислое лицо Гриши, с которым отношения испортились окончательно. Можно было бы попробовать что-нибудь новенькое из еды в аутентичном ресторане с паназиатской кухней. Или заглянуть в бар. Прежний Эрен бы точно так не сделал…       Йегер взглянул который час на только что купленном смартфоне и нахмурился. Нет. В ресторан и в бар уже не успеет… Микаса, мать ее за ногу, все равно не даст покоя, даже если он вздумает опоздать. Промелькнувшую было мысль сходить в ресторан вместе с Аккерман, Эрен тут же отбросил чуть ли не с ужасом. Ага. Хрена с два. Пусть там хоть самые вкусные деликатесы подают, он не потащит ее туда ни за что на свете. Свидания (а именно так их совместные посиделки будут смотреться со стороны) в сделку не входили. Так что получать гастрономические оргазмы он предпочтет в одиночестве, а сейчас лучше купит какой-нибудь хот-дог и пройдется пешком до медицинского центра вместо того, чтобы толкаться в транспорте с потными от дневной жары неудачниками. Так он и сделал.       Царство стекла и бетона делового центра постепенно сменилось на кирпично-штукатурную провинцию старой части города. Впрочем, здесь был свой колорит. Невысокие аккуратные домики с магазинами и кафешками на первых этажах прятались в вечерних тенях и купались в прохладе, что тянулась освежающими струйками из большого полузаросшего парка, где прежний Эрен недавно смотрел с Микасой светлячков. Небо над темными кронами растеклось всеми оттенками лилового: от бледно-розового до прозрачно-фиолетового, а почти пустые дороги без машин и редкие прохожие, с которыми без труда можно было разойтись на широком тротуаре, навевали покой и умиротворение. Эрен даже сбавил темп, чтобы растянуть удовольствие. Оживленные днем кварталы этой части города к вечеру словно погрузились в дрему. И только на парковке медицинского центра, который возвышался впереди громадинами нескольких корпусов, до сих пор ощущалось какое-то мельтешение.       Уже на подходе к месту встречи Йегер бросил взгляд на противоположную сторону улицы, где светились точками гирлянд окна «Ковчега». Вспомнил, с каким удовольствием прежний Эрен ел там мороженое и с секундным сожалением подумал, что теперь самому этот вкус не оценить. Хотя… Ну его, этот унылый «Ковчег», да и сладкое ему теперь не очень-то и нравилось. Наверняка то мороженое было на вкус отвратительным. Эрен, хмыкнув, отвернул голову и ускорил шаг, так и не сбавив его до стеклянных дверей главного корпуса с приемным отделением, где Микаса назначила встречу. Если она опоздает хоть на минуту, со злорадством подумал Йегер, можно будет уйти со спокойной совестью. Ждать ее, как верный мальчик, он не собирался.       Стоило оказаться внутри, как знакомые запахи вновь напомнили Эрену о не совсем приятных волонтерских мероприятиях в больнице. Непроизвольно поморщившись, он убрал руки в карманы и двинулся в направлении стойки регистрации, у которой они и договаривались встретиться с Микасой. Что-то неприятно кольнуло внутри от одной ее улыбки, но то, как быстро выражение лица Аккерман сменилось на будничное, принесло успокоение. Вздохнув, Йегер двинулся дальше. Дежурная передавала ей какие-то бумаги, торопливо что-то объясняя.       — Эрен? — недовольный голос Гриши раздался почти сразу, стоило только остановиться посередине просторного холла. — Что ты здесь делаешь?       Блять! А этот чего не дома? У него же смена давно должна была закончиться. Настроение мигом испортилось.       Невольно бросив взгляд на стойку, Эрен заметил, как Микаса хотела было двинуться к нему, но вновь была остановлена дежурной. Столько проблем от этих двух в такой вечер. Он закатил глаза, скривившись, не желая хоть что-либо отвечать Грише.       — К Микасе? — Удивление и раздражение отец даже не скрывал. Видимо, проследил за взглядом Эрена. — Боже, сын, я надеялся, что до тебя в полной мере дошло и ты наконец понял: нельзя вот так издеваться над девушкой. Она же хорошая.       И что дальше? Микаса — хорошая. Эрен — плохой. Так и будет в глазах всех. Это уже начинало злить. Сколько можно напоминать о черной стене, отделяющей всех от него — от Эрена. Будто он зверь какой.       — Ты прав как никогда, отец, — прошипел он, натянув улыбку и спрятав за ней большую часть сарказма. Однако его было слишком много, и Гриша это заметил.       — Ёрничаешь, — покачал он головой, — Эрен. Послушай отца, не нужно тебе все это. Ты должен свести к минимуму общение с Микасой. На себя тебе плевать, а на нее? Ты говорил, как много она для тебя значит, а сам так до сих пор и рвешься разрушить ее жизнь своим присутствием, да еще и меня выставляешь в ужасном свете. Что будет, когда ее родители все узнают? Эрен, приди в себя, ты ведешь себя слишком эгоистично.       — Должен? Ах, должен? — Из груди вырвался смех. Рваный, раздирающий. — Запомни, отец, — он выделил это слово особым холодом, нажимом, — я никогда тебе ничего больше не буду должен. Я теперь сам решаю, как должен себя вести на людях, с кем трахаться, кого водить в кино, где работать и как выглядеть. — Эрен выдавливал каждое слово, оказавшись достаточно близко, чтобы Гриша мог слышать. — Но я же примерный сыночек, поэтому меня должно тянуть к таким же примерным и хорошим девочкам, не так ли? — Не дав времени возразить, он кивнул отцу, не стирая с губ улыбку. — Не думай, что все будет всегда так, как ты хочешь. Поговорим дома, отец. — Вновь выделил холодом, от которого Гриша едва ли не отшатнулся. — Бывай.       Отсалютовав, Эрен довольно резко развернулся и направился к Микасе, которая едва успела освободиться. Сжав локоть и поймав на себе ее слегка удивленный взгляд, он неторопливо двинулся с ней дальше по коридору. Куда угодно, лишь бы оказаться подальше от Гриши. От главного раздражителя. Только когда Йегер ощутил, как пробивало ладонь нарастающими разрядами, а коридоры больницы скрыли их от возможного взгляда отца, он отбросил от себя руку Аккерман, неопределенно хмыкнув.       — Вываливай, зачем я тебе здесь, и я вернусь к своим делам. — Эрен прислонился спиной к стене напротив, лениво наблюдая за Микасой.       — Меня попросили подменить девочку в ночную смену, поэтому нам, наверное, не удастся много пообщаться. — Эрен с нескрываемым облегчением вздохнул на этих словах. Уже хорошо — освободится быстро. — Но, знаешь, если вдруг тебе не хочется возвращаться домой, — она выразительно кивнула головой в сторону холла, где Эрен только что говорил с Гришей, — то могу предложить отдельную уютную койку с тихими соседями. И я заказала еду из китайского ресторанчика, так что поужинаешь заодно. Ах да, и еще сделала тебе личный бейджик. Ты в детстве играл в доктора?       Благотворительность никогда не может быть просто по доброте душевной. Она всегда скрывает под своей маской желание людей откупиться от чего-то: собственных мыслей, прошлых злодеяний, грехов… Вариантов много, но мало кто в первую очередь печется о другом человеке. Так что же толкнуло Микасу на это? Эрен нахмурился, задумавшись над своим же вопросом.       — Разве посторонним законно находиться в больнице ночью? — спросил он.       — Нет конечно. Поэтому, если тебя застукают, у тебя будут проблемы. — Прищурилась, будто что-то не стала договаривать. Хитрая лиса. Решила сыграть на конфликте?       — А у тебя? — Прямой вопрос, от которого не уйти. А если и решит избежать ответа, то…       — Ну так что? — Микаса помахала бейджиком. — Личный бейдж и китайские кулинарные изыски в тишине или холодный ужин с папой?       Точно самой достанется, если что-то пойдет не так.       — Я не буду платить за еду. Это было твое решение. — Закатив глаза, Эрен прижался затылком к стене. Собственно, перспектива поужинать и замаячившая возможность подраконить Микасу прельщала намного больше, чем необходимость снова лицезреть лицо Гриши и слушать его нотации про «должен — не должен». И ко всему прочему, отца наверняка злило, что их общение с Микасой продолжается. Что ж, ради такого и потерпеть можно.       — Твое право, я в состоянии оплатить счет, — хмыкнула Аккерман и кинула в Эрена бейдж, который тот ловко поймал.       Повертев его в руках, Йегер протяжно выдохнул, будто делал величайшее в жизни одолжение.       — Ну, показывай, куда идти. Микаса тут же впорхнула в какое-то помещение, вышла оттуда уже с двумя пакетами и, не раздумывая, всучила их Эрену. Ладно. Раз она делится ужином, то можно уж и донести их. Один раз. В помощники он не записывался. Эрен поплелся вслед за Микасой, непроизвольно рассматривая ее фигуру в белоснежном приталенном халате. Черная юбка едва ли дотягивала до колен. Склонив голову, он просто не мог не отметить, что фигура у Аккерман и впрямь неплохая. Даже очень. Он одернул себя. Откуда вообще взялись эти мысли? Вздор какой-то! Тряхнув головой, Йегер нахмурился, не понимая, что на него только что нашло. Он выше каких-то там мальчишеских инстинктов. И думает он мозгом в отличии от того нытика-романтика, готового едва ли не ноги этой Микасочке вылизывать. Противно. Заняв себя размышлениями о предстоящей поездке от банка, Эрен уже спокойно дошел до серой двери, ничем не отличавшейся от других. Разве что вела, насколько он помнил, в другое отделение, где он еще ни разу не был.       — Ну, добро пожаловать, — открыв дверь в одну из палат, Аккерман легко улыбнулась, но, кашлянув, тут же вернула прежнее выражение лица.       — Вот это точно тихие соседи, — поразился Эрен, входя следом. — А куда? — Он приподнял пакеты.       — Располагайся на свободной койке. — Микаса достала из тумбочки пульт от маленького телевизора, подвешенного под потолком напротив трех коек, на двух из которых под размеренный писк аппаратов неподвижно лежали молчаливые пациенты, погруженные в глубокую кому. — Сюда никто не зайдет, поэтому можешь подождать меня здесь. Если все-таки заглянет уборщица, то постарайся без лишнего шума использовать бейджик.       — Оглушить ее этой пластмаской не получится, Аккерман. — Йегер, взвесив в руках два пакета, выбрал поувесистее, но, даже несмотря на это, начал выкладывать всю еду на койку, чтобы удостовериться в своем выборе. — Дурацкое оружие для самозащиты ты мне выдала.       — Попробуй использовать мозг и язык, — с едва заметным ехидством парировала Микаса, останавливаясь на каком-то типичном сериале про медиков. Только после этого она присела на стул, придвинув его ближе к койке. — Мне скоро надо будет идти, а потом я вернусь к тебе и немного поболтаем, ладно?       Она с интересом наблюдала за ревизией продовольственных запасов, но, видимо, даже не думала возмутиться посягательством на ее порцию. Что и требовалось доказать. Такая же терпила, как и ее Эрен. Ну и сама виновата, если останется голодной.       — Это ты притащила меня сюда, если у меня есть шанс отказаться от лишнего общения с тобой, только скажи. — Заметив, как напряглась Микаса, сжав губы и стерев следы легкой улыбки, Эрен закатил глаза. Ну еще не хватало включать обидки. Совсем как девчонка. Он ведь не сказал ничего такого. Вроде бы. Так, стоп! Достаточно. Подобные мысли уже точно были лишними, поэтому Эрен быстро переключился на ужин.       Отобрав все самое вкусное, на его взгляд, себе, чтобы насладиться изысками китайской кухни, Йегер вновь сложил часть Микасы в бумажный пакет, но, повертев в руках шоколадный батончик, внезапно задумался. В памяти, которую он делил с прежним Эреном, четко всплыли картины, когда эти голубки играючи спорили, кому достанется такой батончик, а в итоге всегда делили его на две равные части. Так розово-сопливо, что аж челюсти могло свести. Сжав губы, Эрен со вздохом бросил шоколад в пакет Микасы. Раз уж он ей так нравился, то пусть съест полностью. К тому же сейчас у Йегера все равно пропала любовь ко всему сладкому, так почему бы не порадовать девчонку?       Рука замерла, едва батончик глухо ударился о пластиковую коробку в пакете. Он сейчас на полном серьезе подумал, чтобы сделать что-то приятное для Аккерман? Для этой зазнавшейся девки, пытавшейся водить его за нос? Блять! Нет. Это даже звучало настолько дико, что Эрен выдернул из ее пакета контейнер с обжаренной курицей. Пусть тогда будет честный обмен, потому что с таким же успехом он мог бы выбросить шоколад в мусорку. И вовсе не думал он о том, чтобы угостить Микасу. Бред.       — Ты так и будешь здесь торчать или дашь мне наконец поесть? — бросил он ядовито, даже не взглянув на Аккерман. — Или у тебя фетиш на то, как я ем?       — Ну и сиди в одиночестве, — пожелала ему Микаса вместо приятного аппетита, а затем поднялась со стула и выхватила из коробочки один кусочек курицы. — Комиссия за ужин.       — Грязными-то руками, как гигиенично, — пожурил Йегер, качая головой, едва сдержав непривычную улыбку. Это действие показалось ему странным, но каким-то естественным, из-за чего ненависть в отношении Микасы только возросла. Нельзя. Запрещено. Она недостойна никакого внимания.       — Скоро вернусь, — напомнила Аккерман и подалась было вперед, будто хотела поцеловать, но только вздохнула и спешно покинула палату.       Едва дверь закрылась, Эрен вновь остался в своем одиночестве. Правда, в этот раз у него хоть соседи появились. Молчаливые, идеальные соседи. Переключать программу по телевизору Йегер не стал, а поскорее принялся за еду, которая оказалась вполне сносной. Да что там. Чертовски вкусной! Не то что все эти пончики и круассаны, которые он обожал раньше. Специи поострее — вот вершина вкуса! Все, что имело яркие краски, как-то будоражило и запоминалось надолго, привлекало теперь куда сильнее, чем скучная и почти правильная пресная еда. Как можно есть какой-то шоколад, когда существуют продукты из мяса? Острая свинина под брусничным соусом вызвала настоящий вкусовой оргазм. Словно фейерверк вкусов! Божественно!       — Я б на вашем месте только ради такой свининки очнулся, господа, — не сдержался Эрен, попеременно взглянув на обоих обитателей палаты.       Все бы и дальше шло вполне неплохо: вкусный ужин, отсутствие Гриши, телевизор и возможность остаться наедине с самим собой — если бы не странные мысли, которые вытесняли даже размышления о работе и открывавшихся перспективах. Аккерман. Вот причина всех раздражений. Ее странные фразы, поведение… Зачем поделилась с Эреном ужином? Зачем предложила альтернативу, чтобы он не общался с Гришей? Почему она никак не могла угомониться и просто смириться, что ее Эрена уже никогда не будет? Чего добивалась? Микаса казалась абсолютно непонятной, будто мыслила совсем иначе, чем все люди. Странная. Но занятная.       Сидеть и скучать в одной палате не хотелось. Зачем бейдж и халат, если нельзя пройтись по соседним помещениям, что Эрен и сделал. В каких-то лежали такие же, заключенные в собственном теле, а в других люди спали. Или прикидывались, стоило в палате появиться человеку в белом халате. Скукота. Пришлось вернуться обратно. Там хоть телевизор был.       Потягивая содовую из трубочки (а ведь тоже каким-то образом догадалась взять напиток без сахара), Йегер поднялся с кровати, на которой все это время сидел в позе лотоса. Тела двух коматозников были похожи на самые настоящие трупы, продолжавшие по какой-то причине функционировать. Казалось, что в любой момент каждый из них мог открыть глаза, подняться и начать выдергивать из себя все эти провода, идущие от аппаратов, которые бесперебойно поддерживали жизнь в их телах. Запертые в оболочке ду́ши. Ни жизни, ни смерти. Эрен поморщился. Недавно он и сам находился в похожей ситуации, но теперь вспоминал об этом с тревогой, поэтому предпочитал брать от жизни все, что позволяло чувствовать себя живым.       Живые люди дарят тепло другим. Получают это тепло сами. Обнимаются. Эрен вспомнил, как обнимал Микасу. Он не мог назвать это чем-то отвратным и противным, скорее наоборот. Было необычно и… Больно. Странная реакция организма. Так не должно быть. Он точно это знал. Любопытство всегда двигало Йегера вперед, а в этот раз оно зашло дальше обычного. Что если он так и не сможет никого касаться? А если каждое прикосновение будет шарахать током? Задумавшись, Эрен подошел к своему временному соседу и осторожно, будто боясь обжечься, как запомнивший неверное решение мальчик, прижал подушечки пальцев к руке пациента. Ничего не произошло. Никаких импульсов. Тогда Эрен приложил ладонь к чужой руке и начал водить по ней увереннее. Результат остался тем же. Может, потому что мужчина был почти что мертв? Или все-таки проблема была только в прикосновениях к Микасе?       — Вижу, тебе тоже приглянулся мистер Андерсен? — раздался сзади ехидный смешок, и Эрен тут же одернул руку, затыкая себе рот содовой, лишь бы лишний раз не нагрубить. Не нагрубить Микасе?! Приехали, Йегер. Тебя просто поймали за мацаньем коматозника, вот и все. Аккерман между тем не унималась: — Мне он тоже нравится, но не думаю, что дедуля оценит твои попытки флирта. Возможно, в других отделениях у тебя будет больше шансов на взаимность.       Не дождавшись ответа, Микаса прошла к тумбочке, на которой стояли уже подувядшие цветы, быстро сменила воду, подготовила новую и, выкинув старый букет в мусорку, опустила в маленькую вазу свежий. Легкий цветочный аромат растекся по палате.       — Это твоя секретная схема, да? — Микаса непонимающе взглянула на Эрена, и тот фыркнул. — Навонять своими цветами, чтобы дядьки очнулись, решили доползти до этой вазы и выкинули разносчик мерзкого запаха. — Демонстративно поморщившись, он прикрыл ладонью нос, а после помахал ею возле лица. Не то чтобы нежный запах как-то был ему противен, но едкое замечание, казалось, было просто необходимо, чтобы разбавить всю эту странную атмосферу.       — Ты забавный, — после недолгого молчания и размышления с улыбкой произнесла Микаса. Боже, ее что, ничего не берет? На это она не обижается? Ненормальная. — Устрой рядом с ними концерт на духовых и ударных, они не проснутся. Ты, как… — Как кто? Ну же, скажи это! Как сын доктора? Дай повод наворчать на тебя! — неглупый и разносторонний человек, должен это знать.       Эрен замер, уставившись на стакан у себя в руках. Отставив его на тумбочку, он провел пальцами по монитору, на котором высвечивались все показатели мистера Андерсена. Будто вся его история, вся его жизнь, все его существование. Так странно, когда за жизнь помогает цепляться какая-то штука, которую весьма легко вывести из строя. И что тогда? Облегчение и свобода или страх и мрак? Задумавшись, Йегер сам не заметил, как приблизился к выключателям.       — Эрен, отойди оттуда. — Голос Микасы прозвучал строго и твердо. Она не просила, а скорее требовала. Надо же, что это на нее нашло? Пальцы заскользили по кнопкам, но не надавливали их. — Я сказала: отойди оттуда. Сейчас же, — повторила она.       Вот, значит, как ты умеешь, Микаса Аккерман.       — Или что? — Едкая улыбка появилась на лице Эрена, но руку он все же убрал. Убивать людей вот так было слишком скучно. Да и вообще, какой смысл в убийствах, если каждый в той или иной мере с этим неплохо справлялся самостоятельно, приближая свой финал различными средствами? — Заставишь меня? — С нескрываемым вызовом он взглянул на Аккерман и сложил руки на груди.       — Потащу тебя в морг, в котором ты будешь мечтать, чтобы хоть один из запахов отдаленно был похож на то, как пахнет в этой палате, ясно? Так что быстро отойди от аппарата и не зли меня, Йегер. — С тем напором, с которым Микаса четко произнесла каждую фразу, с тем, как уверенно она себя вела, она предстала перед Эреном с неведомой стороны, которая, видимо, скрывалась в ней все это время. А это было уже любопытно.       — А может, я именно этого и добиваюсь: позлить тебя хочу, — спокойно произнес Эрен, переступив с ноги на ногу. Ну что могла сделать эта хрупкая девчонка со здоровым парнем? Не потащит же она его…       От холодного взгляда, который прошил Йегера насквозь, могла бы застыть кровь в жилах, но не тут-то было: уже в следующее мгновение пальцы Аккерман сжались на его запястье и она с силой дернула его за собой, вытянув из палаты. Как он мог забыть о ее физических способностях? Но… Вот так запросто тащить по коридорам, чтобы поставить его на место и дать отпор? Микаса удивляла.       — Да хватит! Я понял, что ты следуешь своему слову! — взбрыкнул Эрен, с силой вырвав саднившую руку, кожа которой теперь болела и онемела, как после множества электроударов. Остановившись посреди коридора, он потер запястье, бросив на Микасу взгляд исподлобья. Несносная. Вспыльчивая. Своенравная. Все еще бесит.       — Эрен! — Микаса, и правда, злилась. — А если бы ты что-то случайно… — она внезапно замолчала, насторожившись.       — А если бы не случайно? — с вызовом ответил Эрен, едва обратив внимание на ее тревожный взгляд за его спину.       — Тс-с! — вдруг шикнула Аккерман и снова потащила за собой. Да так молниеносно среагировала, что Эрен даже пикнуть ничего против не успел. Благо, что в этот раз тянула за рукав. Что за очередные фокусы?!       — Что ты себе… — Дверь в мрачную подсобку еще не успела закрыться, а ладонь Микасы уже прижалась к его губам, не позволяя выплеснуть возмущение, бьющееся теперь в груди в такт сердцу. Эрен дернулся вперед, что-то рядом упало, грозя раскрыть их местоположение, и Микаса прижалась всем телом, вновь прихлопнув его к стене, а затем снова шикнула, коснувшись своих губ указательным пальцем.       Да что она себе позволяла?! Разряды проносились по всему телу, будоража, как ледяная вода после горячего душа. Контраст удовольствия и болезненных ощущений. Эрен будто балансировал на тонкой грани, боясь сорваться в ту или иную сторону.       Выждав немного времени, когда мимо чуть приоткрытой двери скользнула чья-то тень, Микаса выдохнула и отняла ладонь ото рта Йегера.       — Если бы нас засекли, дошло бы до выговора. В лучшем случае. Нельзя было рисковать, — торопливо зашептала она объяснения, глядя на Эрена своими сияющими глазами, которые от крохотного пучка света, исходившего от небольшой щели, казались еще темнее.       — И… что было бы? — сглотнув произнес он. Странное чувство. Непонятное. Оно словно горячим приливом наполняло Йегера до краев, но тут же волнами отбегало обратно, чтобы с новой силой обрушиться прибоем в голову, отразиться шумом в ушах, а после стекать жарким водопадом вниз. Было похоже на эйфорию. Кто-то мог застукать за чем-то неположенным. Возможно, неприличным. Даже мимолетная мысль об этом волновала и пускала в кровь адреналин, который несся по венам, будоража и волнуя. Только сейчас Эрен заметил, что, оказывается, все это время прижимал Микасу к себе, будто от того, насколько мало места они занимали в и без того тесной подсобке, зависело, какое наказание их ожидало. Одновременно хотелось рассмеяться и… Что-то еще. Что-то точно должно было произойти именно сейчас.       — Меня бы выставили за дверь в ночь, а тебя бы повели на ковер к моему папочке? — хмыкнул Эрен; хотел сказать как можно мерзотнее, но вместо это получилась обычная ухмылка.       — Не знаю, — честно призналась Аккерман.       Она явно была напряжена, Эрен это чувствовал. Но почему? Что с ней происходило в эту самую минуту, когда она была в его объятиях? Как можно было вообще залезть в ее голову, чтобы узнать? Блять! Да какого хера это вообще должно было его волновать? Но, против своих же здравых размышлений, Эрен провел пальцами по спине Микасы, услышав, как сбилось ее дыхание, и ощутив, как она прижалась к нему еще теснее, уместив ладони на его груди. Удивительно. С чего бы это? Он ведь всего лишь хотел отстранить ее, переместив руки ей на плечи. Тогда почему так не хотелось торопиться? Тело пульсировало, нервируя, раздражая этим фактом. Эрен стиснул зубы и сильнее сжал плечи Микасы.       — Ты что, украл банан у какого-то пациента? — прошептала Аккерман. Что-то изменилось в ее голосе, и это напрягало.       — Чего? — Попытки хоть как-то понять логику Микасы всякий раз терпели поражение.       — Им сегодня выдавали бананы, — более спокойно уточнила она, а расстояние между ними как-то само собой сократилось почти до минимума. Теплая. Она такая теплая. Живая. И почему-то не спешила отдаляться. — Или ты…       — Ну взял я, — ровно произнес Эрен, совершенно не понимая намеков, и залез во внутренний карман халата, чтобы продемонстрировать именно банан. — Но делиться не буду. Если захочешь, возьмем тебе другой. Этот — мой. — «Возьмем»? «Мы»? Эрен прикусил язык, начиная дышать быстрее. Он превращался в того розового нытика?! Нет-нет-нет. Нужно соблюдать дистанцию с этой Аккерман. Держать ее подальше от себя! — А еще лучше — доставай еду себе сама. Ты здесь работаешь, а не я, — злобно бросил Эрен, отстраняя от себя Микасу, чтобы тут же вылететь в коридор. Здесь дышалось легче. Удивительно. Может, у него просто началась клаустрофобия? А она у него вообще была?       Аккерман вышла следом немного растерянная, словно чуть не совершила что-то непоправимое. Еще бы. Мечтая вернуть своего Эрена, она, запутавшись, хотела… Она что, хотела соблазнить его? Вот же… Странная. Теперь Йегер вообще ничего не понимал, а только, склонив голову набок, наблюдал за тем, как быстро Микаса облизнула губы, как поправила чуть выбившиеся пряди за уши. Она даже выглядела еще бледнее обычного в этом холодном больничном освещении, разве что глаза сияли как-то… знакомо, но непривычно для него.       — Я еще не хочу спать, — выдавил из себя Эрен, уже начиная жалеть о пришедшей мысли. — Тебе ведь нужно перебрать документы, верно? — Микаса, моргнув пару раз, посмотрела на него и кивнула. — Ну идем тогда. Будем в расчете за ужин, потому что платить за него я по-прежнему не собираюсь, как и отвечать тем же.       Еще не хватало угощать ее чем-то.       Велев дожидаться в палате вместе с уже знакомым мистером Андерсеном, Микаса поспешила в сестринскую, чтобы взять необходимую для заполнения документацию.       Рухнув на койку, Эрен уставился в потолок, пытаясь привести мысли в порядок. Иногда Аккерман просто бесила, злила, выводила из себя. А иногда, как сейчас, когда давала отпор и действовала уверенно… Нет. Она точно только раздражала. Иных вариантов быть не могло. Раздражала правильностью. Все у нее идеально и так, как надо. А ведь надо так, как хочется. Хочется власти — нужно брать ее, и не важно каким образом. Вот так правильно, а не скрываться по подсобкам от посторонних, чтобы потом вжиматься друг в друга. Черт. Но ему же понравилось ощущать этот адреналин, прилив эмоций, щекочущих нервы. Хотелось бы вновь оказаться в подобной ситуации. Не именно в такой же, а нечто схожее, способное вызвать те же ощущения, такой же адреналиновый кураж.       Шорох бумаги, раскладываемой по стопкам, чтобы облегчить после задачу для заполнения и хоть как-то упорядочить документацию, вынуждал глаза слезиться от частых зеваний. Время уже давно перевалило за полночь, а рабочий день пока что никто не спешил отменять. Проворчав, что свой ужин уже отработал сполна, Эрен передал сделанную работу Микасе и завалился обратно на койку, устало потирая тяжелые веки. Благо, что в его личном кабинете теперь могла разместиться в шкафу и одежда, и средства гигиены. Ну а вдруг пришлось бы ночевать за работой? Пришлось. Только не за своей. Заведенный будильник обещал Эрену поднять его пораньше, чтобы успеть привести себя в порядок. К слову, стойкости и упорности Микасы, работавшей вторую смену подряд, можно было, пожалуй, даже восхититься, но нет, обойдется. И зачем она вообще пригласила его сюда? Они же толком и не поговорили. Поиздеваться хотела или что? Ну не помочь же. Следовало отплатить ей той же монетой, вытащить из нее ту мелькнувшую сторону, которую, как выяснилось, не видел и прежний Эрен. А где люди раскрывают все свои желания и демонстрируют скрытые закоулки своей натуры? Конечно же за алкоголем в хорошей компании. Второе Йегер, естественно, обещать не мог, но вот алкоголь… Или же сводить ее на аттракционы, чтобы испугать до седых волос? Вот еще. Не хватало, чтобы она в порыве ужаса, крича во все горло, в него вцепилась. Нет, надо что-то безопаснее. Алкоголь. Все-таки этот вариант был универсальным на все времена.