Тень за моей спиной

      До пятницы, когда Эрен назначил очередную встречу, оставалось время, которое странным образом растаяло чересчур быстро из-за навалившихся рабочих и организационных вопросов. Следовало ожидать, что Ханджи не будет щадить его после случившегося. Но Йегер был готов к любым исходам, лишь бы поставленная цель оказалась достигнута. Ничего. Можно и на работе допоздна проторчать. А после конференции он сможет занять место Зоэ. А вот потом… Потом он займет достойное себя место. И никто не посмеет указывать ему, что правильно, а что — нет.       Машина злобно просигналила, и водитель тут же поймал фак от Эрена, переходящего дорогу. Он начал движение на зеленый, поэтому по всем правилам был прав, как бы некоторые ни возмущались. Эрен в принципе почти всегда оказывался прав. А это «почти» относилось к некоторым редким ситуациям, когда он немного сомневался.       Встреча с Аккерман была назначена на восемь вечера — так Йегер успевал заехать домой и смыть с себя весь рабочий день, — а местом вынужденного совместного препровождения стал сравнительно небольшой бар, который больше напоминал катакомбы: кирпичные стены, низкие потолки, прикрепленные огромными гвоздями противогазы, лепнина из заигрывающих скелетов. Дополненное цепями, все вокруг будто было притащено из собственных домов персонала, но, как ни странно, сочеталось вполне неплохо. Даже несмотря на давящую атмосферу, здесь не ощущалось затхлости и всех сопутствующих прелестей подвальных помещений. А если судить по нескончаемому потоку посетителей, то место и впрямь было успешным. И вроде никого не смущали подвешенные к потолку на ремнях, обмотанных цепями, стулья у барной стойки или же столик, оформленный под настоящий автомобиль-кабриолет. Вот там-то Эрен и решил разместиться, пока ждал Микасу. Он намеренно пришел раньше, чтобы успеть сделать заказ, который должен был, по его мнению, разговорить эту сдержанную Аккерман.       Мысли о том, что Микаса не могла просто так — по собственному желанию — продолжать общение, никак не отпускали. Нужно было добиться правды. Да и разве можно отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как подействует на нее алкоголь? Порывшись в памяти, Эрен не нашел ни одного случая, когда Микаса пила больше одного бокала вина. Что ж, это легко поправимо. К тому же пятница и окончание напряженной трудовой недели так и требовали расслабления для организма. А как еще снимать стрессы, как не погрузиться в радости алкогольного опьянения? Для Йегера это был единственный доступный на данный момент способ.       На столе постепенно начали появляться разнообразные шоты, а после и закуска. Но она интересовала Эрена меньше красочных напитков, искусно выполненных барменом. Бар действительно оказался неплохим. Раньше Йегер даже не задумался бы заглянуть в подобное заведение, и от осознания этого факта на его губах заиграла улыбка. Существовала вероятность, что Микаса, увидев это место воочию, просто откажется от встреч. Не для нее все это.       Очередной яркий шот вспыхнул после щелчка зажигалкой, даря приподнятое настроение. Вот и стоило столько времени ограничивать себя? Прилив бодрости, улыбка на лице. Проходившая мимо официантка подмигнула и будто улыбнулась в ответ. Эрену? Он даже не поверил и оглянулся, но столики рядом и за спиной пока оставались пустыми. Народ только подтягивался, занимая свободные места. Вот это было, конечно, приятно. Эрен расслабленно раскинулся на сиденье автомобиля, оборудованного под удобный диванчик. Однако провожая заинтересованным взором официантку-ковбоя, достаточно сексуальную и миловидную, внезапно встретился взглядом с серыми глазами той, из-за которой сейчас и сидел за столом, заставленным алкоголем. Микаса Аккерман. Самая странная девушка в жизни Эрена Йегера. Непостижимым образом она стерла собой момент с официанткой, вынудив заерзать на месте, а после развалиться как можно вальяжней. Что ж, ведь такое местечко явно не для Микасы.       — Йегер, чего это тебя в сторону БДСМ потянуло? — Сперва плавным жестом на диванчик опустился клатч, а после так же элегантно разместилась Микаса. — Все эти цепи, скелеты, кожа, эксцентричность… — Ее пальцы прошлись по спинке дивана, а затем она потерла их друг о друга и удовлетворительно хмыкнула, тут же немного одернув короткую кожаную юбку. Надо же, неужели удосужилась заранее посмотреть, что за бар такой? — Если следующую нашу встречу решишь организовать в БДСМ-клубе, то дай знать заранее. Я прикуплю комбинезон из латекса, ошейник и поводок. Из-за латекса ты ко мне цепляться не будешь, а за поводок смогу тебя оттуда вытащить.       Вот же едкая какая! Шутки шутить удумала. Не нравится. Если судить по тому, как Микаса с недоверием осматривалась и поморщилась, стоило пройти мимо какому-то мужлану с сигаретой в зубах, она точно не была в восторге от этого места. А это значило, что Эрен вполне мог держать пари — Аккерман свалит отсюда пораньше по собственному желанию.       — Я тебе не тот примерный мальчик, который на светлячков водит смотреть. На меня вот как раз ошейник нацепить не получится, дорогая. — Эрен растянул руки по спинке дивана. Сидя напротив, он вполне мог оценить глубокий вырез блузки на груди Микасы, но старался не смотреть ниже ее глаз. Не смотреть. Просто не смотреть. Черт. — Если что не устраивает, ты все еще помнишь, где выход. Но подскажу: он там же, где и вход.       — Ну уж нет, — твердо заявила Микаса, отрицательно качнув головой, — никуда я не уйду, раз уже здесь.       — Дело твое. — Эрен равнодушно пожал плечами. — Тогда за сегодняшний вечер? — Он демонстративно взял в рот единственную закуску на этом празднике жизни — соленую гренку под сыром, — а затем, задумавшись на несколько мгновений, поджог два шота и придвинул один Микасе. — Дуй на него, а потом выпивай залпом. Будет сладко и вкусно.       — За вечер, — с неким сомнением произнесла она, но выполнила все, как и сказал Эрен, а после выдохнула, кашлянув разок. Сладость ликера ей точно понравилась, а это значило, что вполне можно было продолжать в том же духе.       — Мы в баре, поэтому не пить здесь нельзя. Да и всяко нужно расслабиться после трудовых будней. Мне вот пока на работе везет, а тебе? Повышение, судя по всему, так и не предвидится. — Алкоголь уже горел внутри Йегера, поэтому говорить с Микасой было проще. Не хотелось контролировать себя, а скорее наоборот — просто расслабиться и наслаждаться тем, что так приятно постукивало в голове.       — Я и не спешу, — спокойно ответила Микаса, бросив опасливый взгляд на необычные для нее декорации у ближайшей стены. — Всему свое время, поэтому я не хочу прыгать выше, чем способна на данный момент. Возможно, что…       — Какие глупости! — Поджигая очередную порцию шотов, Эрен фыркнул. Микаса и не хотела повышения? Умная и способная, она готова была ждать? Чего? Погоды у моря, которое могло превратиться в настоящее болото, если засидеться? Странно, почему он не произнес все это вслух. — Просто захотела, просто сделала. Всегда кажется, что сложно или не получится. Но если приложить усилия, если четко выстроить цели и пути их достижения, иногда отключить мораль…       — Эрен, — прервал монолог голос Микасы. Йегер сразу поднял стопку, произнеся сдержанное «Ура». — За что сейчас пьем? — Она будто и не обратила внимания на явно изменившиеся ориентиры Эрена. — Ты не сказал тост.       — Да. За повышение, — небрежно бросил он, хмурясь, и залпом осушил шот. Сладость ликера била в виски и застревала в горле, обжигая. Но нужно было начать с малого, чтобы воплотить в жизнь свой план по спаиванию Микасы. Какой она будет? Эрен помнил только чуть горящие красным щеки, когда она выпивала бокал вина за каким-нибудь ужином или на праздники. Всегда один бокал — не больше. Теперь все это будет исправлено.       — Никогда не пила ликер, представляешь? А он оказался вкусным, мне нравится. — Она улыбнулась и, как в замедленной съемке, поправила выбившиеся из прически пряди. Надо же. Готовилась к сегодняшней встрече или просто решила соответствовать месту? А зачем вообще на это внимание обратил? Хмыкнув, Эрен уставился на стопки и бокалы с напитками, выбирая, к чему приступить сейчас.       — Слушай, зачем тебе все это? Почему пришла сюда? — Он опрокинул очередной шот, забыв отсалютовать стопкой. Просто внезапно захотел услышать ответ.       — Эрен, тебя ужасно слышно. — Микаса показала на уши и покачала головой. Музыка и впрямь усилилась: с каждым мгновением вокруг становилось только громче, поэтому Эрен и себя-то уже стал хуже слышать. Вздохнув, он поднялся и, обогнув разделявший их стол, сел рядом, но все еще выдерживая расстояние.       — Зачем видеться со мной? — Он смотрел на Микасу, не отвлекаясь ни на что, будто пронзал взглядом. — Зачем пытаешься выстроить отношения, если прекрасно понимаешь, что…       — Ты же Эрен, — немного растерянно, словно не понимая сути вопроса, всей его серьезности, быстро выдала Микаса. — Ты все еще Эрен.       — Да. Я понял, — ухмыльнулся он. Конечно же Эрен. И, конечно же, она все еще видела своего Эрена. — Я — Эрен. — Вопросов больше не осталось. Была ли обида? Нет. Разочарование? Тоже нет. Все было очевидно. Но все же по какой-то причине спросил. Для чего? В голову лезли дурацкие мысли, которые нужно было снова спрятать как можно глубже.       Микаса тем временем оживилась и даже улыбнулась. Видимо, алкоголь начинал действовать, а специфический колорит бара уже не так настораживал.       — Я люблю эту песню, — сказала она, покачивая головой в такт музыке. — Мы с тобой как-то слушали ее весь день, и…       — Не со мной, — рявкнул Йегер, огрызнувшись, и тут же поспешил промочить горло. Отбросив трубочку в сторону, он сделал несколько больших глотков. Пузырьки содовой смешались с вишневым соком, помогая водке быстрее начать действовать. В груди потеплело, а сознание начинало приятно мутнеть. Неплохой эффект. Эрен тут же придвинул такой же бокал Микасе. — Пей, а не неси ерунду. Сегодня мы просто расслабляемся, не больше. Обычный пятничный вечер, хоть и не с самой лучшей компанией. — Кого именно он имел в виду «не лучшей компанией» и для кого — он и сам до конца не понял.       Видимо, Микаса осознала, что ляпнула что-то не то, потому что мелкими глотками начала потягивать предложенный коктейль, периодически мешая кусочки льда трубочкой.       Молчание между ними затянулось. Каждый погрузился в мысли, ища что-то свое в поглощаемом алкоголе. Йегер не спешил возобновлять диалог. Зачем? И так неплохо было наслаждаться коктейлями и музыкой. А еще никто не пытался ничего из него вытянуть. Бокалы пустели, Эрен заказывал новые. Гренки кончились? Нет, несколько осталось на потерявшемся в бокалах и стопках блюдце.       — Ты здорово помог мне с бумагами, — протянула Микаса как бы невзначай. Хотела возобновить беседу? Неплохо. Мозги у нее точно работали хорошо — этого не отнять. — Объясни мне, почему мы сейчас напиваемся? Хотя, какая разница, мы ведь расслабляемся. А ты как теперь свободное время проводишь?       — Я работаю, Микаса. — Эрен прикрыл глаза, усаживаясь поудобнее. Вернув в бокал трубочку, он мерно потягивал коктейль, не забывая периодически закусывать гренками, которые Микасе не особо перепадали. — Глупые вопросы задаешь.       — Ну почему же глупые, — надувшись, произнесла она и поставила свой бокал на стол. В ее руках, благодаря Йегеру, быстро оказался новый, за что Эрен и получил короткую улыбку. Нужна ему ее благодарность. — Не скучно так? Одному?       От мимолетного прикосновения пальцев Микасы к его руке Эрен непроизвольно дернулся, резко повернулся к ней, словно хотел вывалить на нее тираду о личном пространстве, но не успел, она отстранилась сама, задавая очередной вопрос. Алкоголь ей настолько язык развязывает? Или помогает вылить все, что накопилось?       — Эрен никогда ничего не рассказывал про маму. Сказал только, что плохо помнит ее… И что она умерла. — Микаса задумчиво провела пальцем по окружности бокала. Отвернувшись и делая большие глотки, Эрен задумался, стоило ли рассказывать ей все. А с другой стороны — почему бы и нет? Это та самая история, которая способна отвернуть любого, ведь никто не будет копаться в причинах, потому что все и так лежит на поверхности. Все слишком очевидно.       — Это он не помнит, потому что боится воспоминаний. Я ее помню. Она была красивой и доброй. И не пыталась сделать из собственного сына удобное кресло. Да, именно кресло… Под себя. Мягкое, податливое… Ты должен быть таким, должен делать так, должен учиться, должен быть вежливым, должен быть сдержанным, должен мне не мешать, ведь я работаю… — все сильнее распалялся Эрен. — Должен, должен, должен! Всю жизнь это гребаное «должен» и больше ничего. Ни внимания, ни совместных выходных на бейсболе или куда там отцы водят детей в уик-энды? Только неоплатный долг, который нужно всю жизнь отрабатывать, потому что он вынес обвинительный приговор. Считает виновным в ее смерти.       — В чьей смерти? — спросила Микаса, позабыв на время про бокалы и стопки, про музыку и шум вокруг. Она внимательно смотрела на Эрена и, кажется, забывала дышать.       — Ты меня не слушала, что ли? — недовольно зыркнул он на нее.       Она специально? Не похоже. Скорее из-за недоверия. Ну и пусть не верит. Факт остается фактом.       — Ребенок не может убить собственную мать, — уверенно произнесла Микаса.       Вот как. Она не думала, как остальные. Странно. Занятно.       — Зато может стоять и смотреть. И радоваться. Там, глубоко внутри себя, понимаешь? Радоваться акту возмездия. Она наказала сына, а теперь в ответ кто-то наказывает ее. Наблюдать, как протыкают ножом, пинают. А потом сидеть в коридоре больницы. Той самой, где ты сейчас работаешь. Потому что отец просто забыл о существовании сына, пытаясь спасти жену. Таков был его выбор.       Коротко выдохнув через нос, Эрен влил в себя еще алкоголь, морщась. Прошло не совсем гладко.       — Я почему-то думала, что твоя мама умерла от болезни… — Микаса опустила взгляд на стол и после долгого молчания все-таки набралась смелости, чтобы задать следующий вопрос. — Как она умерла, Эрен? — Тут же отрицательно мотнула головой и спросила по-другому: — Так ты видел, как она умирала? Как ее убивают?       — Что? Страшно? — хмыкнул Эрен, не сводя с Микасы взгляда. — Твое сладкое детство было не таким, да? Тебя любили, целовали перед сном в лобик, радовались твоим успехам в школе… Холили и лелеяли тебя. Вот почему ты выросла такой правильной. Такая вся из себя идеальная принцесска, живущая в карамельном королевстве. И принца тебе надо было такого же. Идеального. Правильного. Не только с красивой мордашкой, но и с красивой начинкой внутри. А начинка-то в твоем принце оказалась с сюрпризом, да? Подпорченная конфетка, от которой ты почему-то никак не хочешь отказываться. Вот и сидишь тут, принцесса, не в замке с расписными стенами, а в кабаке с троллями, пытаясь расколдовать своего принца. Только это неправильная сказка, усекла? В этой сказке от поцелуя разрушились волшебные чары и принц обратился в чудовище. Так что беги от меня, принцесса, пока я тебя не съел. Или не споил окончательно.       Наверняка слова ранили Микасу. Не могли оставить ее равнодушной и безразличной к этой едкой обличительной речи, однако вместо того, чтобы разреветься, накричать, швырнуть в него стопкой или вовсе убежать подальше, как первоначально и хотелось Эрену, она снова подняла на него взгляд, который, к слову, не сразу смогла сфокусировать, и улыбнулась.       — Вот уж не думала, что ты такой сказочник. Может, все-таки потанцуем, пока твои колдовские зелья еще держат нас на ногах. Пойдем. Ну же!       Она либо ничего не поняла из сказанного из-за алкоголя, или была настолько непрошибаемой в своем желании вернуть прежнего Эрена. Что же ты скрываешь, Аккерман? Чего хочешь добиться? Это уже не просто разговоры по душам, не просто посиделки.       — Да не хочу я с тобой танцевать! Больно тебя каса… — Он оборвал сам себя, не желая рассказывать и эту уродливую тайну. Если вдруг Микаса, и правда, была светом и если тьма всегда распадается, едва включаешь фонарь… Если Микасы нельзя безболезненно касаться, это значило, что он — полная ее противоположность. Вот как. Интересные суждения всплыли сами. — Забей. Давай лучше просто напьемся. Я сюда веселиться пришел, а ты пытаешься меня грузить. — Мысли Эрена прыгали слишком быстро, и мозг за ними уже не поспевал. — Ты для серьезных разговоров не в то одета, Микаса. Блять. Зачем ты вообще так оделась? Чтобы я в глаза тебе не смотрел? Тебе нельзя из-за стола выходить. Пусть это все только я вижу.       Микаса едва ли успела открыть рот, чтобы наверняка попытаться возразить, оспорить или что там она еще хотела?       — Привет! — пропела нежным голосом та самая официантка в костюме секси-ковбоя, прерывая немного неловкий момент. Ей-то что здесь понадобилось? — Сегодня дарим всем небольшой подарок, не хотите поучаствовать? О, обещаю, это будет даже приятно! — Она провела пальцами по шляпе и широко улыбнулась. Наверное, именно так выглядят зубы оборотней из сказок. Эрен недоверчиво фыркнул, закатив глаза.       — Можем. Мы ведь можем? — Микаса посмотрела на Йегера. Так по-девчачьи просто, так не наигранно и искренне…       На глаза Эрена легла мягкая повязка. Когда он успел согласиться?       — А теперь, — елейно произнесла официантка, и Эрен непроизвольно повернулся в ее сторону, все еще ничего не видя. Это одновременно раздражало, но и нравилось, пробуждало интерес. Что они собирались сделать? Все чувства обострились почти до предела. — Пей.       В ладонь Йегера легла стопка, и он просто разом опрокинул ее в себя, ощущая горячий вкус с небольшой сладостью.       — Лижи.       Следующая команда, и Эрен, на удивление послушный, высунул язык, который тут же соприкоснулся с солью. Но с чего он слизывал? Блять. А это будоражило. Точно ведь с какой-то части тела. А с чьей? Неважно! Чья-то рука легла ему на бедро, заставив напрячься, но лишь на мгновение. Даже музыка, казалось, стала тише. Эрен словно вновь оказался в той подсобке, когда в любой момент могли засечь, поймать и наказать за вольность. О, тот адреналин он не забудет. Вот и сейчас Йегер испытывал нечто схожее, уносящее сознание куда-то вдаль.       — А сейчас будь осторожнее. Воу! Как эротично!       Мягкое дыхание на лице, а от острых разрядов, промчавшихся от нежного прикосновения щеки, Эрен застыл в ожидании. Что-то влажное и кислое сперва обожгло губы, а после оказалось на его языке вместе с еле уловимым прикосновением к губам, пробившим разрядами до самого мозга, дурманящим сильнее, чем текила, смешанная с солью и лимоном. И опять эта гремучая смесь наслаждения, желания со жгучей болью и адреналином. Рассудок мутнел от алкоголя в крови, от того, как было жарко, и не в помещении, а внутри. Жар распространялся по всему телу, брал под свой контроль сознание и толкал его в сторону удовольствия. Повязка к этому времени уже исчезла, Эрен больше ее не чувствовал, но все равно не спешил открывать глаза, пытаясь понять, что вообще сейчас происходило, почему было так дьявольски приятно от невесомо-легких прикосновений к лицу губами, от того, как мягко уперлась женская грудь в его напряженную. Все завертелось в урагане эмоций, чувств и тяги продолжать, не останавливаться. Но кто-то должен был нарушить и прекратить это безумие, захватывающее все сильнее с каждой секундой в свои объятия. Так же сильно, как и обвивались руки вокруг его торса, как поднимались к шее, как пальцы прошлись по его волосам, чуть оттягивая.       Продолжался ли так долго поцелуй или же это все было иллюзией и игрой сознания? Или поцелуя вовсе не было? Эрен уже не понимал, но очень бы хотел быть таким желанным, испытывать такие чувства к кому-либо, погружаться в них с головой, не слышать подбадривающих свистов с соседнего столика. Стоп. Он сейчас по собственному желанию обжимался с Микасой?! Йегер вздрогнул, будто ошпарившись, и отстранился, часто вбирая воздух носом. Его игра перешла в какой-то момент все границы. Это нужно было прекращать сейчас же. Срочно!       Проведя тыльной стороной ладони по губам, Эрен растерянно уставился на Микасу, которая торопливо и непривычно неуклюже поправляла блузку. Видимо, на ней расстегнулась пуговица (блять, или это он дал волю рукам? Или нет?) и теперь Аккерман пыталась исправить ситуацию, но только хмыкала, то и дело терпя в этом простом действии поражение. От ее первоначальной идеальной прически не осталось и следа.       — Нам пора, — хрипло бросил Йегер. — Вечер окончен. Нужно разъезжаться. Сейчас же. — Как можно дальше. Как можно быстрее. Надеясь, что на утро все это сотрется из памяти.       — Да. Наверное. — Микаса продолжила поправлять одежду, а после начала что-то искать в клатче.       Вздохнув и вновь оглядев Аккерман с ног до головы, Эрен стиснул зубы. Он не злился на себя, но сама ситуация ему не нравилась. Не могло быть у него никаких эмоций, не должно быть. Это чистая физиология. Проведя ладонью по лицу, Йегер покачал головой и жадно втянул воздух сквозь зубы. Бросив «скоро приду», он отправился на поиски уборной. Проходя мимо столиков с уже порядком опьяневшими посетителями, Эрен поморщился и оглянулся в сторону Микасы с единственным желанием — убедиться, что на нее никто не пялился. Да хоть бы и пялился. Ему-то что? Будто бы было какое-то дело.       Холодная вода освежала, приводила мысли в порядок. Нет. Никакого поцелуя определенно не было. Просто из-за какой-то нелепой дурости, потери контроля и обилия алкоголя его самообладание дало слабину. Только и всего.       — Ну? Думал, что я растаю перед твоей ненаглядной, а ты тут же вылезешь? — Эрен холодно рассмеялся, глядя на свое отражение, но ответа не последовало, и от этого стало немного легче. Слишком много всего за этот вечер.       Музыка глухо стучала в ушах, путая звуки, сливаясь в один сплошной шум. А ведь он выпил больше, чем Микаса. Да и ее совсем уже развезло. Довольная улыбка расплылась по губам в тот же момент. Оставалось посадить ее на такси. Так уж и быть — не бросать же в баре, полном мужиков, все это время сжиравших Аккерман взглядами. Видимо, только его присутствие и сдерживало их желание познакомиться с ней. Пригладив волосы влажной ладонью и зачесав их назад, Эрен хмыкнул, понимая, что задерживаться не стоило. Мало ли… Да что он все продолжал думать о ее безопасности? Просто поскорее бы уже оказаться в своей комнате, погрузиться в сон и проспать весь уик-энд — вот идеальный план.       — Чего ты там копаешься? Сейчас вызову тебе такси, — вернувшись, небрежно бросил Эрен. Любое промедление начинало раздражать. Вопрос о том, зачем все это нужно Микасе, так и остался без ответа. Да и волновало теперь в большей степени то, как приятно было ощущать кого-то рядом. Нет. Приятны были касания Микасы. Черт, Йегер, держать себя в руках! Просто симпатичная девушка в подходящее время. Твою мать. Наоборот — в совсем неподходящее. И не просто девушка, а Микаса Аккерман.       — Нет. Подожди, — замотала Микаса головой из стороны в сторону, продолжая прокручивать список контактов в смартфоне. — Сначала мне нужно выбрать, к кому ехать.       Эрен скептически приподнял бровь и уставился на Аккерман:       — Разве ты не домой?       — Эрен, я не могу появиться дома в таком виде, — констатировала та, не отрываясь от телефона, и принялась серьезно рассуждать заплетающимся языком: — Если Саша меня такую увидит, она меня убьет… Нет. Она тебя убьет. А вот если увидят мама с папой, то убьют уже меня. А если поехать к Леви, то он нас обоих за такое убьет. Не хочу так. Надо переночевать у кого-то из знакомых. Чтобы никто никого не убивал. Или… — она вдруг замолчала, а затем развернулась, схватилась за край футболки Эрена, сжав ее в кулаке, и чуть ли не умоляюще посмотрела ему в глаза. — Поехали к тебе.       Эрен даже дар речи на пару секунд потерял.       — Аккерман, я никогда бы не подумал, что ты такая наглая.       — Гриша ведь на работе сегодня? — не унималась Микаса, и Эрен поймал боковым зрением взгляды компании мужиков за ближайшим столиком: смесь зависти и одобрения. Словно они наперед знали, что должно произойти дальше, и вот теперь Микаса отыгрывала роль в соответствии с их сценарием. От этой мысли стало неприятно.       — Слушай, не веди себя так, будто я тебя напоил, потому что хотел потом отвезти домой, чтобы… — Эрен запнулся и все-таки чуть смягчил окончание фразы, — чтобы переспать с тобой.       — Я не буду с тобой спать, — категорично замотала головой Микаса, не оправдав ожиданий посетителей бара. Хотя они все равно об этом не узнают. — Можешь не волноваться за свои черные шелковые простыни. Переночую на диване в гостиной. Просто выдашь мне плед, полотенце и футболку… Больше мне от тебя ничего не будет нужно.       — Нет, — отрезал Эрен.       — Ладно, — она отпустила смятую в кулаке ткань и отвернулась, снова уткнувшись в телефон. Забормотала себе под нос: — Может, Хиса? Или лучше Фарлан. Да. Точно. К нему тогда. Главное, чтобы он Леви меня не выдал…       Эрен невольно нахмурился от ее решения ехать не к какой-нибудь подруге, а к парню, о котором он вообще слыхом до этого не слыхивал. Сквозь алкогольный бардак в голове не смог даже сообразить, что ему вообще-то не должно быть до этого никакого дела, потому что Микаса для него никто.       — Отдай телефон, — Йегер вытянул смартфон из ее рук и уставился на самоуверенную лыбу и смазливое лицо молодого мужчины явно старше него минимум лет на семь. — И кто это? Твой бывший?       — Кто? Фарлан? — сначала удивилась Микаса, а потом прыснула заливистым смехом. — Да нет же. Это друг Леви. Он хороший. Правда. Сейчас я ему позвоню…       Как-будто «друг Леви» — это какой-то статус солидности и порядочности. Как-будто друзья Леви — геи или евнухи, у которых просто не может встать на молодую девушку.       — Не надо никому звонить, — проворчал Эрен, выключив и вернув ей смартфон. Он достал свой и быстро стал набирать домашний адрес в приложении. — Поедем ко мне. А то пропущу самое интересное и не увижу, какой ты станешь забавной, когда тебя развезет.       Он быстро расплатился карточкой и поспешил оказаться с Микасой на улице, пока ее окончательно не сожрали несколько пар глаз и какой-то облизывающийся на нее мудак. Уже на тротуаре в ожидании такси она вдруг сделала шаг вперед и прижалась лбом к его плечу. Наверное, в пьяном беспамятстве забыла, что перед ней не ее горячо любимый и идеальный Эрен.       — Эрен, — позвала едва слышно, а он и прислушался. Невольно пропустил момент, когда уже можно было выдохнуть.       — М?       — Спасибо за вечер. С тобой было весело, — пробормотала она.       Йегера это признание отчего-то смутило.       — Ты слишком много болтаешь, когда пьяная… — хмыкнул он нарочито недовольно.       Микаса замерла. Так и продолжала стоять, уткнувшись в плечо. Поразительно, как она в таком состоянии вообще умудрялась сохранять выверенную дистанцию, чтобы они больше нигде не касались друг друга. Эрен сунул смартфон в карман, скосил взгляд на Аккерман, но сам тоже не двинулся с места. Руки плетьми повисли вдоль тела, и это казалось ему каким-то неестественным положением. Ну конечно… Прежний Эрен обязательно бы сейчас обхватил и притянул Микасу к себе. И так бы поступил, оказавшись на его месте, едва ли не каждый из сидящих в баре мужчин… Да твою ж мать! Прежний Эрен ни за что в жизни не напоил бы Микасу до такого состояния просто ради развлечения. И вроде бы ему, Эрену Йегеру настоящего, в эту самую минуту следовало бы веселиться от нее такой, можно было бы злорадно смеяться и ехидничать сколько угодно. Микаса Аккерман должна была вызывать в нем ненависть или по крайней мере неприязнь. Так почему все было не так? Почему Эрен, как дурак, стоял у бара растерянный и совсем не радостный, а еще размышлял, куда бы деть руки?       Впрочем, в отличие от него, Микаса, судя по всему, о своих руках совсем не думала. Йегер неожиданно ощутил, как ее палец сначала мягко ткнулся ему в пресс, а затем заскользил по футболке, перемещаясь с кубика на кубик по какой-то петляющей траектории. Сначала палец, а потом и вся ладонь. Блять! Эрен шумно выдохнул. Она нарочно его провоцировала? Вряд ли. Скорее, в задумчивости делала то, от чего ей и самой становилось приятно. А заодно и не только ей. Эрен чертыхнулся и плотнее сжал губы. Наверное, тоже слишком много выпил, иначе не стал бы терпеть такое поведение.       — Я тут подумала, — пробормотала Микаса между тем ему в плечо. — Это что, получается, ты ни разу ни с кем не целовался? И еще ни с кем не спал? Поэтому так… так бурно реагируешь на меня?       Эрен пришел в себя и, обхватив ее за запястье, отвел руку в сторону, а затем тут же отпустил, пока не успел получить разрядом от соприкосновения обнаженных участков кожи.       — Еще одно слово, Микаса… — процедил он и внезапно замолчал, почувствовав на себе чей-то взгляд: пристальный и пробирающий до мурашек.       Что за черт? Йегер окинул взглядом улицу, но никто из малочисленных прохожих не обращал внимания на парочку около бара — обычное зрелище, тем более в пятничный вечер. Однако мерзкое ощущение не пропадало, и только фары подъехавшего такси вдруг ясно очертили силуэт собаки у кустов на обочине. Пес внимательно смотрел на Эрена и скалил зубы, наполовину обнажив белоснежные клыки. Инстинктивный шаг вперед, чтобы загородить собой Микасу — и оскал псины стал еще злее. Того и гляди бросится вперед и вцепится в ногу. Лучше обойтись без резких движений. И чего он в первый-то раз дернулся при виде этой облезлой шавки? Нет! Не облезлой. Лысой. Как та мексиканская собака из переулка Сэйнт-Мэри… как называлась ее порода? Ксоло?       Хотя какая нахер разница, если тварина вздумала бы вцепиться в ногу? Эрен быстро открыл дверцу машины, подождал, пока Микаса окажется внутри салона, а затем поспешно залез следом, вынудив ее продвинуться на другой конец пассажирского сиденья.       И вроде можно было выдохнуть с облегчением, ведь собака скрылась в кустах, а машина тронулась с места, но масляная улыбка водителя и то, как он смотрел на Микасу, просто выбесила. А уж его выжидательные взгляды в зеркало заднего вида, когда такси запетляло по ночным улицам, разъярили окончательно.       — На дорогу смотри, водила-мудила, — не выдержал Эрен очередного любопытства в зеркало. — Пьяного секса в машине не будет.       Он мазнул взглядом по полуприкрывшей глаза Микасе, которая прислонила голову к стеклу и задумчиво смотрела куда-то в сторону. Видимо, веселье улетучилось и ее окончательно размазало в алкогольном тумане. Как бы тащить на себе потом до дивана не пришлось. Наверное, он все-таки перестарался с количеством и крепостью. Однако Микаса нашла силы самостоятельно и почти по прямой добраться до входной двери и только там, внутри дома, наконец позволила себе опереться спиной о стену у лестницы, тут же устало запрокинув голову и спрятав лицо в сгибе локтя.       Эрен остановился напротив нее в замешательстве, и его немного повело в сторону, так что пришлось срочно хвататься за перила. Голова кружилась, и ноги казались ватными. Кажется, и его догнало.       — Ты в порядке? Тебе помочь? — спросил он, вглядываясь в спрятанное за локтем лицо и горящие пьяным румянцем щеки.       — Нет. Я… — Микаса судорожно вздохнула. — Я, наверное, такая отвратная сейчас. Не надо было все-таки к тебе ехать… Не хочу, чтобы ты на меня такую смотрел. — И снова судорожный вздох. — Тебе должно быть противно. — Она немного помолчала и внезапно горько усмехнулась. — Хотя ты ведь этого и добивался? Рад, да?       Эрен проигнорировал ее вопросы. Разговаривать с Микасой в таком состоянии было совсем уж бесчестно — словно над беззащитным котенком измываться. Она и без его помощи убедила сейчас себя в ненужности и неприглядности. К тому же, у него в голове тоже в эту самую минуту творился бедлам из непонятно чего.       — И вовсе ты не отвратная… Ты хорошенькая… — пробормотал он, плохо ворочая языком и запоздало догоняя смысл слетевших с губ слов.       А в следующее мгновение сам чуть было не отшатнулся от Микасы. Что, блять? «Хорошенькая»? Он это подумал? Он ей вслух сейчас это сказал?! Или не он? Может, это тот, другой, проснулся? И это тот, прежний Эрен, только что засмотрелся на свою ненаглядную Микасу?       Он тут же отвернулся от нее.       — Я принесу полотенце и футболку. На столик у раковины положу. Иди в душ. До конца коридора и направо. — Эрен сделал пару шагов вверх по лестнице, крепко держась за перила, чтобы не упасть, и все-таки сказал вдогонку: — Только дверь на защелку не закрывай, чтобы я вещи смог оставить. Подглядывать за тобой не буду, — добавил он зачем-то напоследок.       Однако сил хватило ровно на то, чтобы кое-как переодеться, принести Микасе вещи и при этом убедить себя, что ему абсолютно не интересно пялиться на нее сквозь запотевшее стекло душевой кабины. Тащить подушку и одеяло на диван в гостиную Эрену уже было невмоготу, поэтому он увел к подушке и одеялу саму Микасу. В свою комнату. И пока возился со шторами, Аккерман в задумчивости остановилась у стены с маминым рисунком. Бережно провела по черным очертаниям елей — пугающе зловещим в рассеянном свете бра, а потом сказала с мечтательной улыбкой:       — В твоем мрачном лесу ночью не хватает светлячков. Нужно взять флори… флюри… — не смогла справиться с длинным словом, поэтому перефразировала, — светящуюся в темноте краску и нарисовать крапинки… Будет волшебно.       Когда-то мама хотела, чтобы рисунок радовал глаз маленького Эрена при солнечном свете, теперь Микаса пыталась оживить его ночью. Словно они обе знали об этом лесе гораздо больше, чем остальные, словно видели в нем нечто завораживающее. Но для Эрена — и того, и другого — эти ели на фоне зыбкого очертания гор, уже много лет подряд не знавшие солнечного света, давно стали олицетворением потемок души, куда никто не хотел заглядывать.       Вот почему он отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть, как ладонь Микасы вторгается в лес. В его лес.       — Не болтай, ложись, — почти приказал Йегер, но Микаса не шелохнулась, поэтому он сам утянул ее на кровать, уложил и едва не свалился на нее сверху, когда та внезапно схватила его за руку и не дала ему отстраниться. Так и навис над ней, вглядываясь в сонные, подернутые мечтательной дымкой глаза, что засасывали его в темные тоннели зрачков. Алкоголь предательски клонил голову вниз и наполнял тело неподъемно тяжелым свинцом, поэтому Эрен уперся одной рукой в подушку, а второй вцепился в изголовье кровати, лишь бы сохранить дистанцию и не нырнуть в черные провалы глаз.       — Ты знал, что там, за твоим лесом, есть домик? Ты представлял это когда-нибудь? — Микаса понизила голос до шепота, будто рассказывала какую-то тайну, а потом доверительно добавила: — Туда можно сбежать от всех, Эрен.       — Это всего лишь нарисованные на стене елки, — усмехнулся он и опустил взгляд на ее губы.       — Но сначала нужно правильно ответить на один вопрос. На какой-то очень важный… очень личный вопрос, — продолжала Микаса.       — Какой еще вопрос? — спросил он рассеянно. У Эрена в голове сейчас вопросов возникло ровно два. Во-первых, ощутит ли он на губах Микасы лимонный вкус, если лизнет их? И, во-вторых, какого хера он вообще думает о том, что хочет лизнуть ее губы? Разозлившись на себя и заодно на Микасу, Йегер дернулся вверх, чтобы встать, но передумал, беспардонно перелез через нее и бухнулся на свою сторону кровати. — Я тебе кто? Маленький мальчик, которому надо сказки перед сном рассказывать, что ли? — проворчал недовольно.       А с чего это он обязан отказываться от своей кровати в угоду Микасы Аккерман? Если ей что-то не нравится, может идти и спать на диване. Никто ее тут насильно не удерживает. Эрен прикрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением от резких движений.       — Эрен…       Блять! Вот неугомонная девчонка.       — Ну что еще? — спросил, приоткрыв один глаз.       Микаса развернулась к нему, натянув легкое одеяло почти до груди. Улыбалась в дремотной неге. Вот-вот заснет.       — Почему ты никогда не рассказывал, что у тебя дома есть такие потрясающие шелковые простыни? Почему мы на них с тобой ни разу… нет, не с тобой… но все равно ни разу…       — Потому что примерные сыночки не водят хороших девочек домой, чтобы оставлять их на ночь, — ответил Эрен. — А если серьезно, то Гриша мог бы нашептать твоим родакам про неподобающее поведение их дочурки. Твой горячо любимый Эрен не хотел, чтобы у тебя были неприятности из-за него. — Он помолчал и продолжил. Все равно ничего не запомнит из того, что он сейчас наговорит ей. — Хочешь секрет? Да тут вообще мало кто бывал. Ты, например, в этой комнате первая девушка.       — Мне это нравится, — Микаса закрыла глаза, видимо, убаюканная его голосом. Говорила еле слышно и вряд ли раздумывала над тем, что произносит. — Я бы хотела быть первой, последней и единственной девушкой. И я не про комнату… Я про тебя.       — Про него, — с горькой усмешкой поправил ее Эрен.       Но она больше не сказала ни слова. Заснула наконец, сунув руку под подушку и тихо засопев.

***

      Утро принесло Эрену прохладу из приоткрытого окна и похмелье. Однако хуже распадающейся на кусочки головы и гадкой тошноты, осевшей горечью на корне языка, было только всплывшее в сознании смутное воспоминание, что вчера он притащил Микасу к себе домой. К себе в комнату… Да твою ж мать! К себе в кровать. А дальше что? Вроде ничего. Снова выругавшись про себя, Эрен с трудом разлепил веки, сел на постели и едва не свалился обратно. Хреново-то как… Терпимо, но хреново. К счастью, Микаса уже ушла. На соседней подушке остались аккуратно свернутые футболка и полотенце, а на прикроватной тумбочке обнаружился стакан воды и таблетка аспирина, заботливо приготовленные для Эрена.       Йегер схватился было за стакан, но остановил себя, едва вода коснулась губ. Приехали. Вместо того чтобы гнать Микасу из собственной жизни, он чуть ли не со счастливой благодарностью принимает ее заботливые подачки. Ну уж нет! Не прокатит!       Эрен поднялся с кровати и, захватив с собой непочатый стакан и таблетку, отправился в ванную комнату, где с мстительной радостью отправил аспирин в сток раковины и вылил туда же воду из стакана. Пусть Микаса идет лесом со своей жалостью и заботой. И со своими мечтами вернуть прежнего Эрена — туда же.       Он — другой и не допустит возвращения прежнего нытика, а потому нужно как можно скорее оборвать все нити, связывавшие того прошлого Эрена с его привычной жизнью. Скучной, непримечательной, серой. Удовольствие должны приносить успехи в других сферах, а не звание на самого романтичного паренька. Признание в обществе и независимость — вот от чего теперь будоражило сознание Эрена. Это было правильно. А не та эмоциональная нестабильность, которая усугублялась рядом с Микасой. Должен работать мозг, а не… Черт! Вот ведь как. Возможно, что именно этого и пыталась добиться Аккерман? Привязать к себе телом и эмоциями? А иначе к чему были эти подсобка, флирт с текилой и «поедем к тебе»? Соблазняла? Большей глупости Эрен не слышал. Если все так, то в Микасе было куда больше хитрости, чем он думал прежде. Вот на чем следовало играть, чтобы не вернуться из-за этих двух голубков обратно во тьму, в полнейшее одиночество. А общение с Микасой… И этот вопрос можно было разрешить, если действовать планомерно. Если она жаждала близости и внимания, то она получит его. Но ровно так, как хотелось Эрену, а не ей.