My Master Gabriel. The Best Gift Ever

Выйдя из комнаты, Эрик не останавливается. Он наугад поворачивает, бежит по коридору. Дом незнаком и это напрягает; на фабрике он знал каждый уголок, каждое крошечное укромное местечко, где мог уместиться только он. Когда хозяина нет в доме, он чувствует себя странно уязвимым. Он чуть не врезается в Денниса, который выходит из-за угла, но в последний момент избегает столкновения. Деннис пытается схватить его, но Эрик уворачивается и бежит прочь, не обращая внимания на то, что Деннис зовёт его по имени. Все рациональные мысли вытесняются из головы, на смену им приходит потребность спрятаться. У него всегда было место, где можно затаиться, где он мог просто быть, собираться с мыслями и зализывать раны. Конечно, рано или поздно его всегда находили, и тогда ему приходилось искать другое место, но потребность в укрытии осталась, сильнее, чем когда-либо в этом новом запутанном месте. Когда он замечает открытую стеклянную дверь, ведущую в место, похожее на сад, то не колеблется. Как только его босые ноги касаются мягкой влажной травы, он замирает, вдыхая свежий воздух. Неожиданно на глаза наворачиваются слёзы. Он не был на улице четыре года, если не считать поездки сюда. Впрочем, это и не считалось, поскольку он ничего не помнит. В потогонной мастерской было только крошечное круглое окошко под потолком. Иногда он видел проплывающие облака или капли дождя, стекающие по грязному стеклу, но это было все. Когда он смотрит вверх на бескрайнее голубое небо, то в голове плывёт от масштабности всего вокруг. Солнце жарко палит в лицо. Слишком горячо. Когда он оглядывает огромный сад, окружённый высокой стеной из песчаника, его желудок сжимается. Деревья какие-то неправильные, совсем не такие, какими он помнит их дома, трава слишком зелёная, а на высоких кустах, выше стены, растут пышные розовые цветы, которые никогда бы не выжили в суровом северном климате. Теперь он абсолютно уверен, что в этот момент он очень далеко от дома, от всех и всего, что он когда-либо знал. Звук изнутри дома выводит из задумчивости. Чёрт. Наверное, ему нельзя выходить на улицу, не так ли? Не раздумывая, он молча пробирается к большому дереву у стены. Забраться наверх нелегко, он царапает ноги и ломает ноготь в процессе, но как только он достигает ветвей, все становится проще. Маленький и лёгкий, он добирается до самой вершины, где его прекрасно скрывают густые листья. У него перехватывает дыхание, когда он оглядывается вокруг. Дом хозяина стоит на холме, а внизу под ним — океан, переливающийся на солнце, с полоской белого песчаного пляжа, по которому движутся крошечные точки — должно быть, люди, наслаждающиеся приятным днём. Эрик никогда не видел океана. Ему хотелось бы услышать шум волн, и он почти чувствует вкус солёного воздуха во рту. А может, ему это только кажется. Тем не менее, здесь спокойно. Он удобно устроился между ветвями и просто наслаждается дуновением ветерка, завороженно наблюдая за муравьями и жуками, ползающими по веткам. На такой высоте легко забыть, насколько отстойна его жизнь. Он резко возвращается в реальность, когда спустя некоторое время слышит, как Деннис зовёт его по имени. Эрик замирает, крепко вцепившись в ветку, и не решается даже дышать, наблюдая, как Деннис входит в сад, оглядываясь по сторонам. — Эрик? Если ты здесь, выходи сейчас же! — зовёт он. Чёрт, похоже, он сильно разозлился. Эрику нужно спуститься прямо сейчас, пока он не нажил себе ещё больше неприятностей. Может быть, он сможет все объяснить, может быть, Деннис не расскажет о нем, может быть… Прежде чем он успел сделать хоть что-то, Деннис достает телефон. Он разворачивается и возвращается в дом, но Эрик ещё может слышать его слова: «Хозяин, прошу прощения за беспокойство…», прежде чем дверь закрывается. Желудок Эрика сводит ледяным холодом. О боже. Теперь он действительно в полной заднице. Тут же вспоминает мальчика, который однажды пытался убежать с фабрики. Он, конечно, далеко не ушёл, его притащили обратно всего через час и выпороли так сильно, что на спине почти не осталось кожи. Остальных заставили смотреть, и Эрик никогда не выкинет этот образ из головы, как бы ни старался. На хозяина Ренарда, жадного ублюдка, было не похоже, чтобы он так разбрасывался работниками. Очевидно, для него было важнее показать, что произойдёт, если кому-нибудь ещё придёт в голову идея бежать. А теперь его новый хозяин думает, что он сбежал, и неизвестно, что сделает. Все рациональные мысли покидают голову, так как паника берет верх, и он окончательно застывает от страха. Он не может ничего сделать, лишь держаться за ветки, чтобы спасти свою драгоценную жизнь.

--°°--

Заседание совета директоров, как обычно, тянется слишком долго, и каждый стремится раскрыть все мучительные подробности представленного ими графика. Габриэль не может ничего с этим сделать, но позволяет своим мыслям блуждать, и тогда неизбежно они возвращаются к Эрику. Он надеется, что с ним все в порядке. Вчера он был почти не в себе, но сегодня, по сути, его первый день в одиночестве в новом доме. Остаётся надеяться, что он не попадёт в слишком большие неприятности. Телефон Габриэля начинает вибрировать, и как только он видит на экране имя Денниса, то понимает, что его надежды были напрасны. Деннис знает, что не стоит звонить ему на работу, кроме случаев, когда горит дом или кто-то умирает. — Что случилось? — рявкает Габриэль, как только извиняется и закрывает за собой дверь. — Хозяин, я прошу прощения за беспокойство, я знаю… — О, оставь это, — Габриэль нетерпеливо закатывает глаза. — В чем дело? — Я... я не могу найти Эрика. — Дай мне секунду. Мысленно ругаясь, он ставит звонок на удержание и запускает приложение для отслеживания, благо, что теперь он решил использовать ошейник со встроенным GPS. Что, если Эрик уже успел добраться до города? Это небезопасно, он может пострадать или попасть в центр, если его поймают во время побега. Наконец карта загружается, и Габриэль вздыхает с облегчением. — Он все ещё на территории, — говорит он Деннису. — В частности, в саду. Оставь его, я присмотрю за ним. — Да, хозяин. Спасибо, хозяин, — говорит Деннис с таким же облегчением. Весь оставшийся день он то и дело поглядывает на свой телефон, но красная точка не двигается. Даже когда наступает время обеда. Габриэль уже подумывает послать Денниса вытащить Эрика из укрытия, но потом решает посмотреть, как долго мальчик продержится. Оказывается, целый день. С каждым часом, пока Эрик не двигается, раздражение Габриэля растёт. Какого черта он делает? Он что, испытывает его? Пытается выяснить, сколько времени понадобится Габриэлю, чтобы отправиться на поиски? Чтобы узнать, сколько времени он сможет избежать наказания? Гнев кипит под кожей, когда он едет вечером домой. Солнце садится все ниже, окрашивая небо в сияющие розовые и оранжевые тона, но у Габриэля нет настроения любоваться закатом. Он сразу же направляется в сад, карта ведёт к одному из больших деревьев. На мгновение он задумывается, что GPS ошибся, но когда поднимает голову и смотрит вверх, то видит его, во весь рост. Он выглядит совершенно несчастным и измученным, и Габриэль сразу же чувствует, как гнев уходит. — Теперь ты готов спуститься? — спрашивает Габриэль, сохраняя непринуждённый тон. Эрик отрывисто кивает и начинает медленно спускаться. Через мгновение тот грациозно приземляется рядом с Габриэлем, но прежде, чем он успевает высказать ему все, мальчик опускается на землю. К удивлению Габриэля, он распростёрся перед ним, прижавшись лбом к траве и умоляюще протянув руки. — Простите меня, хозяин, — отчаянно бормочет он. — Пожалуйста, клянусь, я не пытался бежать. Я только… я не… Пожалуйста! — О, ради всего святого, мальчик, — вздыхает Габриэль, в равной степени раздражённый и обеспокоенный. — Я очень надеюсь, что ты не пытался бежать, потому что это была бы довольно жалкая попытка. А теперь вставай, — он рывком поднимает его и ведёт к дому. Мальчик напуган, это видно, но у Габриэля нет настроения его успокаивать. Он направляется прямо в спальню и закрывает за ними дверь. Эрик, спотыкаясь, заходит внутрь, затем опускается на колени и сжимается в комок. — Какого чёрта ты там делал? — сурово спрашивает он, но неудивительно, что мальчик молчит, опустив глаза в пол. — Не хочется говорить, да? Ладно. Спусти штаны, наклонись над кроватью, руки за спину, — отрывисто инструктирует он. Эрик стискивает зубы, но затем встаёт, дёрганными движениями раздевается и принимает позу. Габриэль подходит к своему ящику и достаёт простую деревянную лопатку. Эрик выкручивает шею из положения лёжа, и его брови сходятся в замешательстве, когда он видит, что держит Габриэль. — Пятнадцать за непослушание Деннису и за то, что заставил его позвонить мне на работу, пятнадцать за то, что пропустил обед, или любой другой приём пищи, если уж на то пошло. Кроме того, я буду добавлять по десять каждый раз, когда ты будешь нарушать позу, так что советую тебе не шевелиться. Он не сдерживается, когда наносит первый удар с громким шлепком. Эрик удивлённо вскрикивает и вздрагивает, но ещё крепче сжимает запястья и не двигается. Тут же его белая кожа приобретает яростно-розовый оттенок, и Габриэлю хочется потереть больное место. Но сейчас не время. Это не для удовольствия Габриэля, а чтобы показать мальчику, что вопиющее непослушание не сойдёт ему с рук уже на второй день его пребывания здесь. Он подряд наносит удары в быстром темпе, не желая затягивать дело. Вскоре Эрик поднимается на цыпочки при каждом ударе, жалобно скулит в покрывало и извивается, пытаясь избежать боли, но остаётся на месте. — Хороший мальчик, — мягко говорит Габриэль, когда достигает тридцати, и убирает паддл. Эрик прогибается, его ноги дрожат, но он все же не нарушает позы. — А теперь иди в душ.

--°°--

На трясущихся ногах Эрик пробирается в ванную. Сначала он мочится, в чем отчаянно нуждался уже несколько часов, а затем пьёт из крана, расплёскивая воду, холодная вода оказывает благотворное воздействие на его пересохшее горло. Покрутившись перед зеркалом, он смотрит на свою ярко-красную задницу и бедра и чувствует, как истерический смех грозит вырваться изо рта. Не то чтобы это было не больно, потому что это больно, сука, но он ожидал гораздо худшего. И вот он здесь, все ещё стоит, дышит и относительно цел. Худшее может быть ещё впереди, шепчет голос в его голове. Его могут запереть в клетке на ночь. Или дольше. Чёрт, его могут упаковать сегодня ночью и отправить в очередную адскую дыру, где он никогда больше не увидит дневного света. Эрика смущает то, как сильно мысль об отъезде выворачивает его желудок от страха. Однако он ничего не может с этим поделать, и поэтому отодвигает эту мысль на задний план, быстро намыливаясь в душе под тёплой водой. На этот раз он не стал вытираться полотенцем, неохотно выходя из ванной. Его глаза расширяются, когда он видит тележку с едой. — Ешь, — хозяин протягивает ему тарелку, щедро нагруженную сэндвичем и картофелем фри, и щелкает пальцами, указывая на пол. Эрик садится и шипит, быстро меняя позу, чтобы опереть свой вес на бедра, прижимая тарелку к груди. Хозяин над ним ухмыляется. Он опускается в кресло, упираясь ногами в кровать, и приступает к своему ужину. После минутного колебания Эрик делает первый укус. Это очень вкусно, с яйцом, желток которого капает ему на руки. Кроме того, это даже приятно, что он может сам поесть, хотя в глубине души немного жжёт от осознания того, что его хозяин, вероятно, все ещё злится на него. — Я собираюсь повторить правила ещё раз, чтобы нам все было ясно, — спокойно говорит хозяин после того, как они съели свои порции. Эрик выпрямляется и старается снова не показать своего раздражения при этом слове. Как будто хозяин уже говорил ему о правилах. Хотя Эрик не дурак, многие правила он понял, просто наблюдая. И ещё Деннис немного рассказал ему. Тем не менее, он кивает и внимательно слушает. — Ты должен слушаться меня или Денниса, когда меня здесь нет. И мою сестру, конечно. Тебе нельзя пропускать приёмы пищи, и я узнаю, если ты не будешь есть. Тебе не разрешается входить в мой кабинет или в комнаты моей сестры. Что тебе разрешено делать, так это задавать вопросы и разговаривать, я не возражаю против этого. Обычно. Я имею в виду, в пределах дозволенного. Эрик опускает голову, боясь, что на его лице проступит раздражение от неясных приказов. — О, и конечно, тебе не разрешается трогать себя. Или причинять себе боль, — добавляет он, переводя взгляд на исцарапанные ноги Эрика. Со вздохом он встаёт, и Эрик напрягается. Однако он идёт в ванную и через минуту возвращается с небольшой аптечкой. — Какого чёрта ты залез на это дерево? — спрашивает он, наливая немного дезинфицирующего средства на марлю и начиная убирать обломки из глубоких царапин. — Я только хотел… — Спрятаться. Почувствовать себя в безопасности. — побыть снаружи, — заканчивает он и тут же хочет откусить себе язык, как только слова покидают его рот. Глупо. Он никогда не должен говорить хозяину, чего он хочет, и давать ему идеи, что можно отнять. На лице хозяина мелькает грустная улыбка, но он ничего не говорит. Он убирает все принадлежности и встаёт. — Ложись в кровать, — мягко приказывает он, и Эрик какое-то мгновение не может заставить свои конечности двигаться. Он измучен: после целого дня, проведённого на улице в жаркую погоду, эмоционального потрясения и стресса, вызванного наказанием, он не хочет ничего, кроме сна. Тем не менее, он старается не выглядеть таким неохочим, как себя чувствует, и осторожно забирается в постель. — Под одеяло, — инструктирует хозяин, а затем ложится рядом с ним, все ещё одетый, опираясь на подушку, с планшетом в руке. — Мне ещё нужно кое-что сделать. Иди сюда. Эрику требуется мгновение, чтобы понять, что именно имеет в виду хозяин, но затем он неловко пробирается ближе, прижимаясь к его боку. — Спокойной ночи, — хозяин нежно целует его в макушку. Эрик лежит неподвижно, не смея пошевелиться, ожидая, что что-то произойдёт, но хозяин не обращает на него никакого внимания, тихонько постукивая по своему планшету, время от времени поглаживая волосы Эрика. В конце концов, усталость берет своё, и он закрывает глаза, решительно настроенный оставить этот день позади.