My Master Gabriel. The Best Gift Ever

Габриэль видит Денниса, как только входит в дверь зала прибытия. Он стоит у перил, сканируя взглядом толпы людей, входящих в зал. Как только он замечает Габриэля, его лицо разглаживается, и он слегка улыбается с облегчением. — Добро пожаловать домой, хозяин, — говорит Деннис, когда Габриэль наконец пробирается сквозь людей к месту, где тот стоит. Он тянется за его сумкой, и Габриэль с радостью отдаёт ее. — Здравствуй, Деннис, — похлопывает тот его по плечу. Он выходит вслед за Деннисом из дверей на парковку, радуясь, что покинул аэропорт с его испачканными коврами и непрекращающимися объявлениями о посадке, от которых болит голова. — Как прошла конференция, хозяин? — спрашивает Деннис, как только они оба оказываются в машине. Конечно, это одна из небольших машин, имеющихся в распоряжении рабов; он не позволяет никому другому водить свой спортивный автомобиль. — Утомительно, — устало улыбается Габриэль. Много разговоров о последних разработках и новейших стандартах, которые тянулись бесконечно, прерываясь лишь на короткие перерывы на дешёвый кофе и чёрствое печенье. Габриэль знал, почему он больше не посещает такие мероприятия, ведь теперь он мог легко послать людей вместо себя. Обычно единственной изюминкой было общественное мероприятие, которое обыкновенно начиналось как невинная прогулка или обзорная экскурсия, а затем перерастало в вечеринку с огромным количеством алкоголя и симпатичным рабом или двумя. Не так давно Габриэль непременно побаловал бы себя. Но в этот раз он не нашёл ничего привлекательного в мальчиках с их фальшивыми соблазнительными улыбками. Не тогда, когда у него дома есть кое-что получше. — Что-нибудь интересное произошло, пока меня не было? — Нет, не совсем, — Деннис не отрывает глаз от дороги, а Габриэль изучает его сбоку. Он хороший лжец, но Габриэль все равно может это определить по лёгкому напряжению в его плечах и по тому, как он изо всех сил старается казаться бесстрастным. В конце концов, Габриэль решает не копаться в этом. Он может предположить, что рабы воспользовались его отсутствием, чтобы немного расслабиться, отдохнуть. И он их не винит. Ему не нужно об этом знать. В конце концов, он знает Денниса достаточно давно, чтобы доверять ему и знать о том, о чем ему действительно нужно знать. — А что насчёт Эрика? — спрашивает он, чем заслуживает взгляд Денниса. — Как он… обустраивается? — Они не разговаривали с тех пор, как Деннис в последний раз поднимал эту тему. Габриэль обещал быть помягче с мальчиком, и, возможно, с тех пор он немного перестарался, но, по его мнению, у Эрика все в порядке. Похоже, небольшие изменения в расписании Джерри и разрешение ему выходить из дома пошли ему на пользу. Габриэль не хотел бы, чтобы мальчик был несчастен под его опекой. В конце концов, рабы нередко впадают в депрессию, особенно такие, как Эрик, родившиеся свободными. Габриэль не сомневается, что переходный период проживается очень тяжело, но, в конце концов, он считает, что свободу переоценивают. Рабство прошло долгий путь, помогая беднейшим из бедных. Без него большинство из них жили бы в ужасных условиях, возможно, умерли бы от передозировки наркотиков через несколько лет или стали бы преступниками. А так они стали полезными членами общества, живущими комфортной жизнью, где удовлетворяются все их потребности. Ну, во всяком случае, в теории. Габриэль знает, что институтом рабства злоупотребляют слишком часто, как бы власти ни старались это предотвратить. Законы о защите рабов слишком слабы, неэффективны и расплывчаты. Например, что именно является «чрезмерным применением силы» во время наказания? После того как Джерри стал его рабом, он подал жалобу на его предыдущего хозяина, когда увидел множество шрамов по всему его телу. Особенно выделялась спина, которая, должно быть, была искромсана кнутом. Он выиграл дело, но это принесло ему мало удовлетворения. Всё, что из этого вышло, — смехотворно малый штраф для ублюдка и запрет на владение рабами в течение шести месяцев. — Думаю, у него всё в порядке, — говорит Деннис, возвращая его к разговору. — Он стойкий. Он знает, что ему повезло, и он хочет, чтобы ему здесь нравилось, но… — он прерывается, смотрит на Габриэля и пожимает плечами. Габриэль усмехается, услышав недосказанное «но ты не облегчаешь ему задачу». Что ж, не повезло. Мальчику нужно вбить себе в голову, что его тело — это небольшая плата за комфортную жизнь, которую ему подарил Габриэль. — Я не неразумный. На самом деле он мне очень нравится. Последнее, чего я хочу, это причинить ему боль. — Я знаю, — Деннис успокаивающе улыбается, хотя тревожная линия на его лбу не исчезает. Все ждут его в фойе, выстроившись вдоль стены, когда он, наконец, возвращается домой несколько часов спустя. — Добро пожаловать домой, хозяин, — приветствует его Трейси, как всегда, весёлая, и Габриэль улыбается в ответ. Джерри стоит рядом с ней, опустив голову, кудри падают ему на глаза. Надо бы подстричь его ещё раз, напоминает он себе, а потом хмурится. Мальчик кутается в нелепо огромную толстовку, которая поглощает его целиком, и от этого кажется ещё меньше. Габриэль привык к тому, что Джерри носит длинные рукава даже в самые жаркие дни лета, но это кажется слишком большим даже для него. Что-то в нём сегодня не так, но он не может определить, что именно. — Хозяин? — тихо произносит Эрик, и все мысли о Джерри уходят из головы Габриэля. Длинные волосы мальчика, ещё слегка влажные после душа, спадают на плечи, а на губах играет улыбка. Габриэль не может удержаться и притягивает его к себе для поцелуя. — Спальня. Сейчас же, — нетерпеливо рычит он ему на ухо, и Эрик ухмыляется, медленно удаляясь, его бедра покачиваются чуть больше, чем нужно. О, этот дразнилка, с нежностью думает Габриэль. — Хорошо, — Габриэль сжимает свою руку, отвлекаясь. — Остальные — есть вопросы? Нет? Ступайте, — он пренебрежительно машет рукой, направляясь наверх. Он догоняет Эрика у двери спальни и, как только они оказываются внутри, прижимает его к ближайшей стене, захватывая его рот в грубом, требовательном поцелуе. — Я скучал по тебе, — выдыхает он ему в губы. Затем он берёт его за подбородок и наклоняет его лицо, чтобы рассмотреть поближе. — Ты выглядишь усталым, — замечает он. Тёмные круги под глазами Эрика невозможно не заметить с такого расстояния. — Ты ведь не засиделся допоздна? — спрашивает он, не впечатлённый. — Нет, я… — мальчик колеблется, заглядывает в глаза Габриэля, но не может выдержать его взгляд. — Я просто не мог заснуть без вас. — Хм, — хмыкает Габриэль, забавляясь, но не слишком склонный ему верить. — Хозяин? — спрашивает он, когда Габриэль не возобновляет поцелуй и наклоняет бёдра, нащупывая бедро Габриэля. Под мягкой тканью брюк Эрика Габриэль чувствует неподатливую клетку для члена и ощущает, как его собственный член подёргивается от возбуждения. Он резко поворачивает его, и Эрик испуганно вскрикивает. Он нагибает его над ближайшим ящиком, сбивая при этом несколько вещей. В нетерпении стягивает с мальчика штаны, а затем раздвигает его ноги, прижимая его лицом к мебели. — Стой, — рявкает он и быстро хватает с тумбочки бутылочку со смазкой. Как бы ему ни не терпелось войти в него, он не собирается рисковать, причиняя ему боль. Он серьёзно говорил то, что сказал в машине. Габриэль небрежно размазывает смазку по руке и не слишком осторожно вводит два пальца в дырочку, вызывая беспомощное хныканье Эрика. Мальчик хватается за края шкафа, чтобы удержаться, и закрывает глаза, его дыхание становится учащённым. Он не тратит много времени на подготовку мальчика, нетерпение берет верх. После нескольких торопливых толчков он убирает пальцы и одним сильным движением погружается до самых яиц. Ухватившись за костлявые бёдра мальчишки, он начинает трахать его с такой силой, что все ящики громко стукаются о стену. Отчаянные звуки, которые издаёт Эрик, только подстёгивают Габриэля трахать его быстрее и сильнее. Ему нравится мысль о том, что Эрик заперт и не может возбудиться; его единственная цель сейчас — быть дыркой для Габриэля, быть использованным для получения удовольствия, и Габриэль наслаждается этим больше, чем следовало бы. Проходит совсем немного времени, и Габриэль со стоном погружается в Эрика. Ощущения потрясающие, и он готов рухнуть в постель после этого, насытившись и обессилев. Однако, когда он вынимает и заправляется обратно, он не может не почувствовать укол жалости, когда видит Эрика — задыхающегося, с расширенными глазами, блестящими от слёз, и он всё ещё держится белыми костяшками пальцев за края шкафа. — Иди сюда, милый, — мягко говорит он и нежно отрывает его руки от предмета мебели. Он ведёт его в ванную, и мальчик вздрагивает, когда сперма Габриэля стекает по его бедру. — Давай снимем это, а? — пробормотал Габриэль, доставая из кармана ключ. Эрик облегчённо вздыхает, когда клетка снимается, и тихо благодарит. Он все ещё шатается и неустойчиво стоит на ногах, когда Габриэль направляет его в душ и присоединяется к нему, включив приятную горячую воду. Намылив мочалку мылом, он проводит ею между ягодицами мальчика и по его бёдрам. Он едва не задевает член Эрика, и мальчик прерывисто стонет, сразу же становясь твёрдым. Габриэль вспоминает первый день Эрика здесь, их первый душ. Это было не так давно, и все же Габриэль уже не может представить свой дом без Эрика. Обнимая его сзади, одной рукой обхватив его за грудь, чтобы удержать, другой рукой он тянется вниз, чтобы подрочить ему. Эрик быстро кончает, выгибает спину и стонет, и Габриэль продолжает подрачивать ему, пока тот не начинает неловко извиваться в его объятиях. Он заставляет себя отпустить его, как бы ему ни хотелось поиграть с ним ещё. Заставлять его кончать так много раз, пока в нем не останется ничего, чтобы выстрелить, и он будет умолять его остановиться. Как-нибудь в другой раз, обещает себе Габриэль. После этого они поспешно заканчивают мыться и направляются прямо в постель. Эрик обхватывает грудь Габриэля, а Габриэль нежно проводит ногтями по коже головы и спине мальчика, заставляя его дрожать от удовольствия. — Как хорошо вернуться домой, — смеётся он, и Эрик устало хмыкает. — Пожалуйста, никогда больше не уезжайте, хозяин, — тихо говорит он и прижимается ещё ближе. Габриэль хмурится, удивлённый. — Уверен, всё было не так уж плохо, не так ли? И это было всего два дня. Эрик не отвечает, но и не оживляется, сейчас он выглядит ещё более усталым и несчастным, чем раньше. — Я мог бы взять тебя с собой в следующий раз, — предлагает Габриэль. — Ты бы хотел этого? — Я... Я не знаю, — Эрик смотрит вверх, колеблясь. — Я ужасно... боюсь летать. Габриэль хихикает, взъерошивая его волосы. — Нечего бояться, думаю, тебе понравится. Эрик морщится, но не спорит. — По возможности, я не так часто путешествую. О, я забыл — я привёз тебе кое-что. Оно в сумке, почему бы тебе не пойти и не взять это? Эрик послушно встаёт с кровати и открывает сумку, брошенную у двери. — Серьёзно, хозяин? — бормочет он себе под нос, доставая скомканную одежду, которую Габриэль небрежно запихнул внутрь. — Что? Её всё равно нужно постирать, — оправдывается Габриэль, и Эрик качает головой, неодобрение всё ещё читается на его лице. Наконец, он находит на дне бумажный пакет и осторожно открывает его. Габриэль с нетерпением смотрит, как он разворачивает маленькую статуэтку ветряной мельницы, которую он купил в местном сувенирном магазине. Она раскрашена в яркие цвета, сделана вручную, как его заверили, и на вкус Габриэля это выглядит как дешёвка, хотя он считает, что она хорошо впишется в небольшую коллекцию безделушек Эрика. Эрик очень осторожно поворачивает её в руках, награждая Габриэля первой искренней улыбкой с тех пор, как он вернулся домой. — Мне нравится, — усмехается Эрик и быстро пробегает через комнату, ставя подарок на полку рядом с другими своими вещами. — Спасибо, хозяин. — Вот ещё, — Габриэль указывает на сумку. Эрик с нетерпением снова роется в грязной одежде, пока не находит ещё один маленький пакет. Его глаза расширились, и он дико ухмыляется, когда достаёт кожаный браслет со словом «Эрик», написанным на нем маленькими бусинками. Взволнованный, он запрыгивает обратно на кровать, садится, скрестив ноги, между бёдер Габриэля и протягивает руку, чтобы Габриэль надел браслет. — Спасибо, хозяин, — снова говорит он, с восхищением осматривая свою руку, и Габриэль усмехается, наслаждаясь тем, что Эрик так взволнован из-за нескольких безделушек. Он тянет его к себе и укладывает обратно, накидывая на них одеяло. Мальчик выглядит так, будто ему не помешало бы вздремнуть пару минут, и, конечно, он почти сразу же засыпает. Габриэль некоторое время с нежностью наблюдает за ним — его рот слегка приоткрыт, а лицо расслаблено и спокойно во сне, — затем надевает чистую одежду и тихо, чтобы не потревожить мальчишку, закрывает за собой дверь спальни. Он направляется в комнату Ханны и стучит в дверь. Требуется три стука, прежде чем он наконец слышит скрипучее «войдите». Она сидит в своей кровати, ее волосы растрёпаны и торчат во все стороны, и она улыбается ему, протирая глаза от сна. — Гейб! Ты вернулся. — Ты серьёзно все ещё спишь? — Габриэль смеётся, и она отодвигается, освобождая для него место на кровати. Он прислоняется к изголовью, а она опускается на подушку и, потягиваясь, улыбается. — Да? — А ты случайно ничего не знаешь о том, почему все рабы выглядят чертовски уставшими? Она хихикает. — Хорошо. Возможно, вчера вечером у меня были друзья. — Ханна! — Что? Это были просто пара человек. Ничего дикого, обещаю. Эрик и Джерри задержались допоздна, чтобы прибраться, вот и все. Она придвигается ближе, и Габриэль поднимает руку, чтобы она могла прислониться к нему. Приятно, когда она так близко. После смерти родителей они много лет спали в одной постели, и, если быть честным, он всегда скучал по ней, когда она переехала в свою собственную спальню. Трудно не воспринимать её как свою младшую сестру. Наверное, он всегда будет воспринимать её так, сколько бы лет ей ни было. — Расскажи мне о своей поездке, — говорит она, устраиваясь поудобнее. — Боюсь, что это довольно скучно, — улыбается Габриэль. — Всё равно. Ты всегда так занят, почти никогда не бываешь дома. А когда бываешь, ты с ним. У нас слишком давно не было возможности поговорить, — жалуется она, её глаза на мгновение вспыхивают гневом, и Габриэль чувствует укол стыда, понимая, что она права. — Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне о том, что ты тогда затеяла. — Договорились, — улыбается она, и Габриэль начинает говорить.