-°-
Эрик смотрит, как хозяин застёгивает рубашку, не вставая с кровати, уютно устроившись под одеялом. Ещё так чертовски рано. Он понятия не имеет, как хозяин заставляет себя вставать с рассветом каждый день, но он просто благодарен, что тот не настаивает, чтобы Эрик просыпался вместе с ним. — Вам нужно идти, господин? — Эрик дуется. Он знает, что так жаловаться — значит ходить по тонкому льду, но ничего не может с собой поделать. Это не то же самое, когда у него нет тёплого тела хозяина, к которому можно прижаться. — Думаешь, я хочу идти? — усмехается господин, засовывая ремень в петли брюк. — Я бы предпочёл остаться в постели с тобой, чем часами исправлять ошибки этой женщины. Я не должен тратить своё время на это дерьмо. Такая утомительная работа. Хм, — мастер внезапно прекращает свою тираду, поворачиваясь к Эрику с блеском в глазах, который заставляет его сердце нервно трепетать. — Если подумать, может, я мог бы занять домашний кабинет, сделать свою работу немного приятнее. Ложись в центр кровати. На живот. Эрику хочется застонать и спрятаться под одеялами. В следующий раз он притворится спящим. Со вздохом он выползает из-под одеяла, тут же скучая по его теплу. Он ложится на середину кровати, с тревогой наблюдая за господином, который засучил рукава и сейчас просматривает свою коробку сюрпризов. — Немного утренней зарядки, — ухмыляется он, а затем посмеивается, когда Эрик бросает на него взгляд. Он заводит обе руки Эрика назад, связывая их вместе верёвкой, а затем привязывает их к ногам. Это заставляет его плечи неудобно откинуться назад, спина выгибается, и Эрик сразу же понимает, что через несколько минут ему это не понравится. — Просто завершающий штрих, — радостно бормочет хозяин, а затем тянется к нему сзади. В руке он держит металлический крюк с довольно большим шаром на конце. На мгновение Эрик не понимает, для чего он нужен, но, когда хозяин начинает тщательно смазывать круглый конец крюка, его желудок замирает от осознания. Точно. Конечно, именно туда он и входит. Раздвинув пальцами его ягодицы, мастер капает ещё смазки на его дырочку, и в следующий момент он чувствует, как твёрдый холодный металл прижимается к входу. Он делает дрожащий вдох, пытаясь заставить себя расслабиться, пока хозяин мягко, но настойчиво вводит его внутрь. Это нелёгкая задача, но, наконец, выпуклая часть проходит через плотное кольцо мышц и проскальзывает внутрь. Эта штука плотно сидит в его заднице, прижимаясь к сладкому месту, и Эрик сосредотачивается на своём дыхании. Он вздрагивает, когда хозяин осторожно расчёсывает пальцами его волосы и завязывает их в хвост. — Давай, голову вверх, — мягко инструктирует хозяин, и Эрик выгибается ещё больше, несмотря на протестующие мышцы. Только после этого господин привязывает хвостик Эрика верёвкой к концу крюка. — Прекрасно, — удовлетворённо поднимается господин, оглядывая его. Сразу же мышцы Эрика начинают болеть от того, что он держит позу, но, когда он расслабляется, его волосы загоняют крюк ещё глубже, и Эрик стонет от этого изнуряющего ощущения. Сосредоточившись на удержании позиции, он едва замечает, как мастер кладёт свой телефон на тумбу напротив кровати и запускает камеру. Он возится с ней некоторое время, пока Эрик чётко не попадает в кадр, а затем потирает руки. — Хорошо, всё готово. Тогда я пойду. — Подождите, нет, господин, пожалуйста, — задыхается Эрик, внезапно испугавшись, что его вот так оставят одного. — Не волнуйся, милый. Я буду присматривать за тобой из кабинета. Это должно сделать работу немного приятнее, а? Я приду за тобой, когда закончу, так что постарайся не отвлекать меня слишком сильно, — подмигивает он и уходит. Эрик сглатывает, его учащённое дыхание внезапно становится очень громким в тихой спальне. Он мельком видит себя на телефоне хозяина и быстро отводит глаза, его лицо начинает пылать. Он находит маленькую трещину на противоположной стене и отчаянно пытается сосредоточиться на ней. Вскоре мышцы устают. Держать спину выгнутой, как сейчас, чертовски хреново, и вскоре он обнаруживает, что прогибается, шипя от того, как дёргается эта чёртова штука в его заднице. Он считает вдохи, попеременно расслабляя мышцы и снова напрягаясь, но все эти извивания и дёрганья только усугубляют его напряжение и разочарование. Незаметно для себя он пытается тереться о кровать, но этого недостаточно для того, чтобы снять напряжение, и в любом случае это требует слишком больших усилий, поэтому он останавливается, задыхаясь и терпя поражение. Время идёт, и неуверенность начинает съедать его изнутри. Сколько прошло времени? Десять минут? Полчаса? Честно говоря, он не может сказать. А сколько осталось? Может быть, несколько часов или всего пара минут. Он чувствует, как в глубине его сознания зарождается холодная паника, и отчаянно пытается сдержать её. Он не может сходить с ума прямо сейчас. Всё в порядке. Всё под контролем. Чёрт, но почему в одиночку это намного труднее? Он знает, что хозяин наблюдает за ним. Правда? Что, если он выскочил позавтракать или ещё что-нибудь? Что, если ему позвонили и он не может уделить ему внимание? Несмотря на собственные ощущения, он пытается бороться с верёвкой, и его паника только усиливается, когда становится до боли ясно, что ему отсюда не выбраться. Его дыхание становится коротким, паническим, а на глаза наворачиваются слезы. — Хозяин? — умоляюще всхлипывает он. Ответа, конечно, нет. Господин, вероятно, смотрит на него в беззвучном режиме. Если он вообще смотрит. Нет, его там нет, Эрик одинок и напуган, и никто ему не поможет… Дверь открывается, и входит господин, садится на кровать рядом с Эриком, кладёт руку на его поясницу. — Успокойся, всё хорошо, — успокаивающе говорит он. — Сделай вдох. Эрик делает несколько неглубоких вдохов через сжатое горло, пока хозяин развязывает верёвку, освобождая его руки, ноги и волосы, оставляя только крюк, но Эрик рад игнорировать его, лёжа на кровати и задыхаясь. — Я… простите, — бормочет он, осмеливаясь взглянуть на мастера сквозь волосы. Тот хмурится, проводя рукой по спине. — Хм, — хмыкает он, потянувшись, чтобы поиграть с крюком, заставляя Эрика стонать в простыни. — Наверное, я должен был догадаться, что лучше не оставлять тебя одного в таком состоянии. Когда хозяин здесь, он вскоре берёт свои нервы под контроль, и его возбуждение возвращается в полную силу. Он немного приподнимает задницу, выгибая спину, и в награду получает звонкий шлепок по заду, от которого вскрикивает. — Ты так отвлекаешь меня, как я могу здесь что-то сделать, — ласково наставляет его хозяин, но это срабатывает, как и надеялся Эрик. Господин нетерпеливо вытаскивает крюк. Эрик слышит, как расстёгивается молния, влажный звук смазки, а затем член хозяина упирается в его вход. Уткнувшись лицом в предплечья, Эрик становится податливым, позволяя хозяину манипулировать им, пока он трахает его. Он позволяет себе наслаждаться этим. Всё в порядке. Он заслуживает немного удовольствия в своей жизни, не так ли? И что с того, что он наслаждается этим. Это произойдёт в любом случае, так что он может извлечь из этого максимальную пользу. По-другому он не может. Хозяин сегодня добр к нему. Не слишком груб, попадает в нужную точку при каждом толчке, и даже, проникая ему между ног, когда он приближается, дрочит Эрику, пока тот не кончает прямо на кровать. После этого они оба падают на постель, посреди отброшенных верёвки и крюка. Эрик прижимается ближе, стараясь не помять и не испачкать одежду хозяина. — Хорошо, — вздыхает господин. — Теперь мне действительно пора идти. Прибери здесь всё, ладно? Легко поцеловав Эрика в губы, он встаёт, застёгивает молнию и уходит. Эрик в ужасе смотрит на испачканную постель и брошенный крюк, а затем снова забирается под одеяло и с наслаждением мурлычет, устраиваясь поудобнее. Уборка подождёт.-°-
Эрик стоит на коленях у кресла хозяина, изучая узоры на ковре, и ему скучно. Обед сегодня слишком затянулся. Обычно хозяин хотя бы кормит его кусочком-другим, но сегодня он явно забыл о нем, яростно печатая на своём телефоне. Господин дома не больше недели, а Эрик уже отчаянно мечтает, чтобы он уволил эту новую секретаршу. Постоянно возникают какие-то проблемы, и настроение хозяина становится всё более и более скверным. И всегда именно Эрика в итоге используют для снятия стресса. — Гейб, — вздыхает хозяйка, подталкивая вилкой свою еду на тарелке. — Разве у нас нет правила «никаких телефонов за столом»? — Ханна, — предупреждающе говорит господин, глядя на неё поверх своего телефона. — Серьёзно. Если я хоть раз взгляну на свой телефон во время обеда, я получу полную лекцию. — Верно, только я здесь занимаюсь срочным делом, а ты… что, болтаешь по Дискорду? — И что? Это нечестно. — Хватит! — огрызнулся мастер, стукнув рукой по столу, и Эрик вздрогнул. — Ого. Ты не в духе. Ладно! — хмыкает она. Некоторое время они оба едят в сердитом молчании, пока хозяйка не отталкивает свою полуфабрикатную еду. Тут же Джерри тихонько вскакивает и забирает тарелку. — О, это напомнило мне, — говорит она, наблюдая за его уходом. — Я хотела тебе сказать. Ты ведь помнишь Майкла? У него сегодня премьера в его галерее, и ему не хватает персонала, поэтому я сказала ему, что он может одолжить Джерри. Сердце Эрика болезненно сжалось. Это тот самый парень в водолазке с вечеринки хозяйки, не так ли? Должно быть. — Для чего? — мастер наконец поднял глаза от своего телефона, нахмурившись. — Обслуживание и помощь в уборке, вот и всё. Утром его вернут совершенно невредимым, обещаю, — она сладко улыбается, а под кожей Эрика закипает гнев. Эта чёртова сука. Она знает, что он хотел трахнуть Джерри в прошлый раз. Не может быть, чтобы он просто хотел, чтобы Джерри помог с грёбаной посудой. — Ладно, хорошо, — неохотно соглашается хозяин и возвращается к своему телефону. — Но в следующий раз неплохо было бы предупредить. — Я знаю, просто некоторые из его сотрудников заболели, а он знает, что Джерри хорошо разбирается в сервировке и кейтеринге. — Хм, — хмыкает он, отвлекаясь. Эрик практически вибрирует от разочарования, но он молчит. Он не настолько глуп, чтобы устраивать сцену и спорить в присутствии хозяйки. Остаток обеда тянется ещё более мучительно, но ему каким-то образом удаётся держать рот на замке, пока они не возвращаются в спальню. — Вы не должны отпускать Джерри в эту галерею! — громко требует он, как только за ними закрывается дверь. Господин поворачивается к нему, удивлённо поднимая брови. — Что ты только что сказал? — мрачно спрашивает он, его лицо становится жёстким. Оглядываясь назад, Эрик понимает, что это была подсказка заткнуться и, возможно, попробовать умолять, но он был слишком увлечён своим праведным гневом. — Вы не можете, хозяин! — кричит он, делая шаг ближе. — Вы не понимаете, вы не должны… Пощёчина обрушивается на него так сильно и неожиданно, что он отшатывается назад, хватаясь за пульсирующую щёку. — Я буду поступать со своей собственностью так, как считаю нужным, и ты не будешь указывать мне, что я могу или не могу делать! — Нет, но хозяин… Хозяин сокращает расстояние между ними, и Эрик хнычет от страха, когда он тянется к нему. Он хватает Эрика за волосы и грубо тащит в другой конец спальни. Эрик изо всех сил старается идти следом, но мучительная хватка на его волосах не ослабевает, глаза слезятся. В углу спальни хозяин почти бросает его на колени, лицом к углу. — Оставайся здесь. Клянусь богом, если я услышу от тебя ещё хоть слово об этом, я заткну тебе рот. Эрик фыркает, сопротивляясь желанию потереть больную кожу головы, и смахивает слёзы, уставившись на белую стену. Позади него хозяин некоторое время ходит по комнате, явно разъярённый, а затем уходит, захлопнув за собой дверь. Эрик с тревогой ждёт некоторое время, но когда хозяин не возвращается, он прижимается к стене, давая волю рыданиям. Он сильно облажался. О чём, чёрт возьми, он только думал. Он знает, как хозяин ненавидит, когда к нему предъявляют требования. И с тем настроением, в котором он был в последнее время… Какого чёрта он ожидал? В отчаянии он пытается придумать, как спасти ситуацию и помочь Джерри. Может быть, он зря суетится? Может быть, это действительно работа в сфере общественного питания. Может быть, это даже не тот самый Майкл. Может быть, все будет хорошо. Но все эти заверения не дают покоя и ничем не облегчают его тревогу. Он понятия не имеет, как долго он стоит на коленях в углу, как непослушный ребёнок. Он знает только, что его колени просто убивают его. В конце концов, он пересаживается на бедро и разминает больные ноги. Он снова встанет на колени, если услышит, что хозяин возвращается. Его щека всё ещё пульсирует, и он думает, не останется ли на ней синяка. Голова тоже раскалывается, скорее всего, от напряжения, и он закрывает глаза, прислонившись к стене. Он просыпается, когда включается свет. Моргает, смущённый тем, что на улице уже темно, и неуклюже поднимается на колени, его сердце снова бьётся, когда хозяин появляется в дверном проёме, задумчиво наблюдая за ним. Медленно господин подходит ближе. Подперев пальцем подбородок, он наклоняет его голову, заставляя Эрика посмотреть на него. Он выглядит измождённым и усталым, но его глаза по-прежнему тверды и смотрят на него с ожиданием. — Что ты скажешь? — холодно говорит он. — Я… — говорит Эрик, проглатывая бесполезную ярость. — Я прошу прощения, хозяин. Наконец, лицо хозяина немного смягчается, и он кивает. — Возможно, я был слишком снисходителен к тебе, мальчик, а? Я баловал тебя и позволял тебе слишком много болтать. Разве я дал тебе понять, что ты можешь так кричать на меня? — Я… Нет. Простите, господин, — снова жалобно произносит Эрик, не зная, что ещё сказать. — Хм. Что ж. Не позволяй этому случиться снова. А теперь иди, — машет он рукой. — Иди, возьми себе что-нибудь поесть, а потом ложись спать. Я присоединюсь к тебе позже. Не видя другого выхода, кроме как подчиниться, Эрик спешит вниз по лестнице, и, запыхавшись, врывается на кухню. Трейси как раз заканчивает уборку, и её глаза расширяются от жалости, когда она видит его. — О нет, милый, что ты наделал? — спрашивает она. Бросив грязную посуду, она достаёт из морозилки пакет со льдом, заворачивает его в полотенце и осторожно прижимает к лицу Эрика. — Ничего страшного, — говорит Эрик, шипя, когда пакет со льдом прикасается к его больной щеке. — Где Джерри? — Он пошёл помочь на каком-то мероприятии в галерее. У Эрика сводит желудок. Он опоздал. Он уже ушёл. Трейси хмурится и смотрит на него с беспокойством. — Все в порядке, он вернётся утром. Я сама несколько раз помогала с подобными мероприятиями, всё не так уж плохо. А теперь садись, я разогрею тебе что-нибудь поесть. Эрик ничего не может сделать, кроме как надеяться, что Трейси права, так что он садится за кухонный стол и жалобно смотрит, как она нагружает тарелку.