Тактика

      Было приятно размять мышцы и заняться тяжелой «работой» — разделывание жирной туши существ бездны требовали особенного навыка и набора знаний, которыми Тарталья мог свободно оперировать, даже особо не задумываясь об допущении ошибок. Да сейчас, это в принципе было не особо важно, мужчиной руководил голод, а этим все сказано.       Было приятно наконец почувствовать в руках пригодную для употребления пищу и ощутить её вкус. Мышцы были дряблыми, а вкус как у говядины, тощей и старой. В мыслях пролетело, что здесь нех подходящих специй. Уже в слух ругнулся и продолжил жевать. Даже проглотил.       Туша зверя заполнила все мысли мужчины на время отсутствия дам, из-за которых желания думать куда, и на сколько не было, из-за чего предвестник мог слегка увлечься и даже не заметить тихого прихода гостей. Из мыслей мужчину выдернул приветствующий голос Люмин, на который Аякс не сразу откликнулся, но опомнившись, даже встал.       —Это… Архонты…—предвестника не волновало кровавое месиво вокруг его «рабочей зоны», да и сейчас не слишком, поскольку Скирк на это никак не отреагировала. Мужчина вовремя не выработал привычку следить за «работой» из-за чего часто увлекался, однако реакция путешественницы его немного смутила.       —Спасибо—кротко кивнула Скирк за девушкой, даже не разглядывая работу предвестника и быстрым шагом поманила за собой пару на перевес с трапезой в ранее незнакомую обоим комнату.       Как оказывается, обитательница бездны не слишком заботит её жилище и она его часто меняет, а землянка в которой остановились путешественники на деле оказались раннее проделанными путями огромных морских червей, которых уже ранее приходилось встречать и от упоминания которых, предвестник ненадолго отложил мясо в сторону, даже не смотря на невыносимый голод.       Трапеза прошла в «чавкающей» тишине, в которой, кажется, все стали друг другу чуть ближе.       Скирк всем своим видом показывая, что её запас слов на сегодня превысил лимит, с тихим: —Разбирайтесь дальше…—прошла вглубь, специально оставляя путешественников на едине.       Тишина прерываемая шуршанием и жадными заглатываниями мяса не была напрягающей или обременяющей. Ощущение еды во рту и невидимое ощущение безопасности в кои-то веки остепеняли и давали выдохнуть. Каждый жевал не спеша, стараясь насладись каждым ошмётком, буд-то ел в последний раз.       Вот только, если этого было невидно из-за освещения, то по звуку точно можно было различить с какой жаждой предвестник поглощал каждый кусок, в то время как от путешественницы не было слышно даже шуршания. Казалось, буд-то ком ей в горло не лез.       —Аякс, ты знаешь как от сюда выбраться? — отложила мясо.       Прождав с пару секунд, с набитым до отвала ртом Тарталья издал жужжащие звуки, лишь отдалённо напоминавшие человеческую речь и только миг погодя, сказал уже что-то более внятно: —А что? Надоело в тёмной конуре сидеть? —прозвучало немного с издевкой, но этого и добивался предвестник, у него было приподнятое настроение.       —Понимаю, что здесь ты уже как местный, но, кажется у нас еще были дела в Тейвате—Люмин не пыталась оценить юмора.—Мне кажется, ты хотел отсюда выбраться больше меня...       —Ты права, вот только, откуда у тебя такая спешка? Вроде бы у тебя дела и здесь были… Нет? Помниться ты очень рвалась сюда из-за брата? Нашла что-ли?       Люмин и сама для себя еще не до конца понимала мотив своих действий и объяснить ничего не могла. Просто, в голове всплыла цель, которую нужно позарез достичь. Которую нужно успеть сделать.       Да, Люмин не нашла брата, а все что ей приснилось, можно было бы списать на сон, галлюцинации или помутнение рассудка. Но никак не на реальность. То, что произошло не было её целью, ей нужен брат. Сейчас и рядом с ней. Но чем дальше Люмин шла за Скирк в глубокие проёмы бездны, спускаясь все глубже, девушка ощущала как все её силы покидают, а вместе с тем и цель. К которой путешественница стремилась с самого своего пробуждения.       Люмин не могла объяснить смену приоритетов, не могла рассказать причину. Причину, которой могли бы воспользоваться и ударить в спину. Путешественница безусловно уважала выбор предвестника, делать все, ради семьи. Она уважала его выбор, понимала и принимала, но стоило их целям пересечься, и здесь было все неоднозначно. Люмин не знала как к её поступкам относится Тарталья, могла лишь догадываться, и это зашивало ей рот.       —Да, мы встретились…—Люмин никогда не признавала себя злодейкой: убийцей, расхитительницей гробниц или притворщицей, все это никак не соответствовало её статусу героя, её имиджу и виду, её репутации. Чем она всегда старалась активно пользоваться пускай это и приносило иногда дискомфорт. Обычно что-то подобное ей всегда сходило с рук и пускай иногда это и заставляло чувствовать себя неловко и неуместно, сейчас, на душе было спокойно—Даже поговорили и …—решила заручиться поддержкой мяса, что бы ложь была более непринужденной и естественной—Условились встретиться на поверхности, когда…—быстрые размышления—встанет солнце.       За проведённое время с Снежной Люмин многое удалось узнать о местной культуре и климате, она надеялась сыграть на любви предвестниках к родине и на особенностях местного климата.       В комнате повисла тишина, после которой предвестник заметно задумался, словно не ожидая услышанного: —Поздравляю…—неловко прожевал мясо и проглотил.       —А что как не уверенно? Думал, я его не найду? —если уж играть, то до конца.       —Нет, просто…—заметно замялся. Откусил еще кусок погодя и прожевал—я рад за тебя…—удручённо закончил предвестник.       Интонация мужчины загнала путешественницу в тупик. Повисла неловкая тишина.       —Тааак у нас есть шанс? —неловкость предвестника напрягала.       —Разумеется, просто…—замялся—не ожидал, что ты так быстро управишься…       Комната в которой сидела пара, была темной и холодной, единственным источником света служили небрежные следы ладоней Скирк с пыльцой, по каменным стенам, от которых толку было никакого. Можно считать, что трапеза была в полной темноте, а следы лишь жалко скрашивали атмосферу. Люди сидели на холодном полу и ели буквально с пола, но никто не жаловался, во всяком случае язык ни у кого не поворачивался, да и путешественники были не брезгливыми.       В какой-то степени девушке понравилось так сидеть в темноте. Темнота играла на руку притворству путешественнице, но сейчас… Сейчас голова блондинки была заполнена мыслями о реакции предвестника, что-то её в ней напрягало.       —Я надеюсь, ты помнишь наш уговор? —в голосе слышалось отчетливое замешательство, возможно несколько печальное?       —Я помню. Контракт, есть контракт, об этом не стоит волноваться…       —Не то что бы, просто…—было ясно, что предвестника что-то беспокоило, но не ясно что.       Люмин старалась внимать всему что говорит Тарталья.       —Я думал, может, мы хотя бы продумаем какой нибудь план действий?       —О чем ты? У нас же должен был состояться спарринг, разве нет?       —Это да, я просто вот думаю—откусил еще кусок мяса—вряд ли у нас будут силы что бы состязаться прямо здесь и сейчас, не думаю что это будет что-то достойное…—увел взгляд.       —А ты хотел зрелищ? Глупость, не находишь? —путешественница заметно возмущалась странному разговору предвестника. Обычно он всегда за бои, с причиной и без, а тут… Словно подменили…—Если мы устанем, тогда я хочу услышать наш план как мы будем выбираться…       —Здесь плана не нужно, просто найдём расщелину, из которой выползают черви и подгадаем момент…       —А как мы будем искать их?       —Ну, побродим немного и найдем, Скирк, если хорошо попросить, может и помочь.—внедрение в план наставницу немного смутил девушку, но по другому и быть не могло.       —А…—немного поразмыслила и продолжила—Она захочет нам помочь?       —Вряд ли она захочет, что бы мы у неё тут болтались под ногами. Скажу по секрету, она не любит гостей и если бы не её странное отношение к Тейвату. От нас бы тут ничего не осталось—Люмин почти увидела как рука предвестника комично припала ко рту. Но вот, что за странное отношение?       —А, о каком ты отношении? Ты о чем сейчас? —неудивительно, что Люмин это заинтриговало, таинственные мотивы странных людей всегда интересно.       —Ну, как тебе сказать, даже не знаю, а ты не заметила? —почесал затылок.       —И все-таки объясни—Люмин интересно.       —Даже не знаю, это как трепетное отношение к чему то очень дорогому, редкому, к чему-то что имеет для тебя ценность. Ну там не знаю, золото, тайные знания, а для наставницы—Тейват. Если интересно, не знаю, сама спрашивай почему и зачем. Раньше было не до этого…       К чему-то дорогому? Редкому? Это можно трактовать по разному. Вряд ли Люмин могла мысли в верном направлении. Скирк не та личность, которую можно так легко прочитать и понять. Частично этим как-то можно объяснить загадочное поведение женщины из бездны, но все еще слишком много белых пятен.       —Понятно, спасибо…       С минуту погодя, предвестник продолжил, отложив обглоданную кость: —Я согласен с тем, что все её поведение, возможные мотивы и отношение Скирк немного странное, возможно в некоторых вещах даже пугающее. Скирк она… Оно довольно своеобразно, но не пытайся искать во всем этом истинную природу, или какой-то скрытый подтекст. Если ей что-то не нравится, она это выскажет, и если спросить тоже… Я просто хочу сказать, что, если к нам отнеслись хорошо и помогли, не пытайся в этом что-то найти, даже если в этом и есть что-то корыстное, это уже не наше дело, не забивай себе голову чем-то подобным, прошу тебя.       Люмин ничего не ответила.       Вскоре, Скирк согласилась проводить путешественников предварительно отдав сердце бога путешественнице. Набрав провизии и сил, пара выдвинулась в путь, к которому предположительно, по словам наставницы люди могли выбраться на поверхность.       По пустынной и выжженной поверхности группа шла в напряженном ожидании и состоянии боевой готовности. Тарталья меж тем старался сглаживать атмосферу своими немногословными и очевидными комментариями, но вскоре и он затих.       В принесенной тишине, Люмин позволила себе немного порассуждать над словами Скирк:путешественница часто видела смерть, и нередко являлась её причиной. она видела её в разных формах и проявлениях, но некогда не задумывалась о своей собственной. Казалось, что одни мысли об этом недопустимы, мысли о том, что жизнь скоротечна и имеет свой конец... Такой близкий и устрашающий.       Смерть — явление естественное, многие умирают от болезней, старости, ран... Но, все это для Люмин казалось, чем-то таким далёким, несущественным и невообразимым, что слова наставницы казались какой-то несуразицей или неудачной шуткой? Как иноземка из другого мира может умереть от собственной же силы? Это же какое-то безумие, бред, но никак не реальность.       Понятие собственной смерти, конца, никак не ложилось на самосознание путешественницы. Ведь, понимание смерти в её чистом воплощении и традиционном понимании — это конец всем своим желаниям, мечтам, надеждам, стремлениям, действиям. Все плоды долгих трудов могут быть в одну секунду стоить ничего, ведь ты, лично, не сможешь лицезреть результат. А если это так, то, зачем тогда стараться что-то возводить и строить, если не сможешь насладится этим? Люмин не понимала, не могла понять.       Смутное отражение понимания смерти пришло лишь тогда, когда одним ранним утром путешественница очнувшись отто сна, поняла, что она была в комнате одна. Не было шумного шуршания под боком, писклявой болтовни во время готовки, была тишина во время трапезы. Холодная, мертвая тишина, которую не могу никто прервать кроме самой Люмин. Лишь тогда, пришло понимание — Паймон больше нет. И она больше никогда в жизни путешественницы не появится и больше никогда не будет её сопровождать в её путешествиях, скрашивая молчаливые странствия своим нытьём, от которого, как казалось Люмин, она устала.       Люмин за все время пребывания в Тейвате тратила своё время на людей, как правило ничего для неё не значащих и часто отдавалась в помощь абсолютно чужим людям с головой. Потом, конечно, это стало раздражать, ну а после превратилось в привычку и путешественница сама не заметила как прошло уже шесть лет с начала поисков, а результата до сих пор нет.        Зато есть звание национального героя и почет. Хотя в Снежной это и стало сразу ярлыком к поимке злостной преступницы, в которую Люмин и превратилась, хотя таковой себя и не считала. В конце концов, её героизм и несколько мифическая сила для Тейвата сопоставимая с божественной, делала свое дело.       Но Люмин так до сих пор и не поняла, и не могла понять, зачем люди жертвовали собой ради других, ради своих дел, мечт и желаний отдавали себя без остатка не получая ничего в замен. Она не могла понять зачем и без того смертные люди отдавали и без того ограниченный запас времени, не получая ничего с этого. Просто не могла этого понять. Как и не понимала поступка Паймон и её глупое жертвоприношение.       Откровенно говоря, путешественница злилась на Паймон и очень сильно, хоть и тоска по ней была сильней, люмин не могла понять, зачем подруга оставила её?       —Здесь...—из собственных мыслей, Люмин вырвал ровный голос Скирк—в последнее время черви наиболее активны.—Люмин стояла сзади и только со спины могла лицезреть насколько могущественно и величаво возвышалась фигура обитательницы бездны над огромным разломом куда она и привела путешественников.       —Ущелье действительно впечатляющее, но... Ты предлагаешь нам просто взять и прыгнуть туда?—Тарталья по виду хотел сказать серьёзно, но немного усмехнулся. Видимо с нервов.       —Дождётесь когда черви поползут наверх и прыгните на одного из них, оседлаете и они сама вас выведут на поверхность...—серьёзный тон наставницы смутил Люмин. Так же как и горящие глаза предвестника, что по виду был готов оседлать чудовище уже сейчас. Возможно, это из-за того, что Скирк любезно поделилась чем-то отдалённо на поминающее обувь для Чайлда, из-за чего последний чувствовал себя более уверенно. Люмин до конца не знала. В любом случае, вид угрожающе дышащего ущелья в загривок девушке не внушал ничего, кроме как ускоренное приближение кончины.       —А как долго нам их ждать?       —Если хотите обратно, то дождётесь—звучало уверенно, хоть и не добавляло надежды.       На этом Скирк распрощалась с путешественниками, на конец бросив, что их здесь никто не ждёт, и что бы они больше встречи с бездной не искали. На что Тарталья усмехнулся, и крикнул; что они, возможно, не прощаются.       Люмин же сама для себя осознала, что больше сюда не сунется, и что если она выберется, это будет не что иное как чудо.       Предвестник же в свою очередь мрачного настроя девушки не разделял, и со странным воодушевлением плюхнулся на черную траву поодаль от путешественницы, став всматриваться в такую же бездонную бездну как и его глаза тьму.       Люмин тоже присела, не кинув и взгляда на мужчину.       —Куда пойдёшь когда выберемся?—навязчивые попытки начать с путешественницей диалог немного раздражали блондинку, но колкостями отвечать не хотелось, поэтому отвечала односложно:—исследовать Снежную и пытаться не попасться к местным властям в руки—получилось не слишком односложно, как того желала путешественница, но истинного плана все же не выдало.       —А если не получится и попадёшься— было ясно, что речь идёт о договоре, но девушка такой вариант даже не рассматривала. В худшем случае её планы просто скорее воплотятся в жизнь, но предпочтительнее было бы все таки подготовится.—Что тогда?—я поддаваться тебе не стану.       Ответ рассмешил предвестника.       —Так и я сдерживаться не буду, дорогая моя—на секунду обнажив свой кровавый оскал развернулся лицом к девушке.—Но так и быть, я дам тебе фору в три дня, после того как мы выберемся, но после... Предлагаю встретиться на берегу моря и померится клинками, что скажешь?       Предложение о форе звучала до дрожи высокомерно и надменно, но отказываться от возможности перевести дух и собраться с мыслями всё равно не помешает. Люмин так же высокомерно приняла предложение предвестника, но с маленькой оговоркой у себя в голове, что не явится в назначенный день и час на место.       И такое решение не казалось чем-то из ряда вон для девушки. Просто для Люмин этот спарринг показался сущей мелочью перед её планами, от которых она не собиралась отказываться в пользу личной чести и морали.       В конце концов, если уж путешественнице и суждено было умереть, то она не могла себе больше позволить разбрасываться временем как раньше. Хотя Люмин и до сих пор до конца и не осознавала свою смертность.       Вскоре послышалась дрожание породы и из ущелья донеслось угрожающе холодное дыхание, после которого оглушающий рев.       —Ну наконец-то—заключил предвестник. К слову, они ждали не так уж и долго.       —Не так уж и долго ждали—в глазах путешественницы воссияло что то различимое между страхом и азартом, а в руках материализовался клинок.       —А могли бы ждать и вечность—парировал предвестник и вслед за словами которого прямо перед людьми выросла гигантская тень закрывающая единственный источник света в таком жутком и темном месте, что-то на подобие луны.       Огромный червь устремился в небо и не раздумывая и секунды предвестник бросился во тьму, а за ним и путешественница.       Было страшно осознавать, что могло бы произойти, если бы Люмин отпустила рукоять, а поэтому старалась смотреть на ускользающую фигуру предвестника, что каким-то странным образом удалялся от путешественницы все дальше. По виду фатуи двигался все выше и выше к изголовью на своих водяных клинках.        Люмин не понимала мотивов, но чувствовала в груди нарастающую тревогу от вида удаляющегося предвестника, из-за чего старалась не упускать из виду и пыталась не отставать. Скрепя зумами и клинком, пробираясь через разряжённый воздух девушка поняла, что не может больше вздохнуть. Червь несся с ужасающей скоростью в высь и было неизвестно, сколько еще так придется продержать без кислорода. Люмин старалась девать вдохи, но безуспешно.       Стало холодно, вокруг было темно. И если блондинка могла для себя объяснить холод, и прижималась к туше червя, что бы согреться за счет чужой энергии, то вот темноту оправдывала для себя отсутствием источника света. И здесь пришло осознание, что в Снежно т оже темно вне зависимости от времени сут ок, а когда этот самый рассвет, Люмин в душе не знала. И здесь накатила паника: а вдруг не поймет когда можно будет сойти с рейса? А если червь снова уйдёт под землю в бездну, а девушка этого не помет из-за темноты? А вдруг...       Панический внутренний монолог девушки прервала яркая голубая вспышка метнувший краем глаза и так же быстро исчезнувший.       Быстрых рассуждений не потребовалось, что бы сложить что-то в голове, да и путешественница разжала руку на около инстинктивном уровне, быстро сложив два и два в голове, даже не допуская иного варианта.       В голове не было вопросов как? почему? и зачем? Просто полёт вниз и быстрая вспышка пламени в руке, ведь глаз бога удалялся от девушки с ужасающей скоростью, а вокруг не было даже звезд. Тревожное напоминание о том, что еще рано сходить, и бьющая тревога, на равне с животным страхом, просто пропасть без вести неизвестно где, столкнулись в ожесточённую борьбу в груди. Почему-то Люмин не допускала возможности вернуться только одной, даже мысли не разу не смела обронить.       Возможно, в глазах многих предвестник и заслуживал такого конца, но только не у путешественницы. Слишком много было не сделано и не сказано, и так просто пропасть предвестнику Люмин не даст. Пусть это будет плата за её спасение.       Путешественница не знала, сколько еще так будет лететь, а расстояние между предвестником все не сокращалось, путешественница использовала холодные потоки воздуха и постаралась ускорить себя. Ощущение невесомости беспокоило и создавало ощущение беспомощности. Люмин всегда считала из всех семи элементов ветер чуть ли не самым родным, но здесь, когда она не властна не над телом и не над ситуацией, тело обуяло дрожь и страх. При ужасном стечении обстоятельств, Тарталья просто разобьётся насмерть, а Люмин не заметив, разобьется на пару.       Кромешная тьма мыслей высвободило горячее пламя из ладоней заставляя сгорать ладони девушки, но приблизится к цели.       Лицо Аякса было мертвенно бледным, а тело камнем летело вниз с устрашай легкостью с которой сейчас летела Люмин. Быстрым рывков обхватив тело, в правой руке воссиял меч пронзившийся в толстую шкуру червя, удерживая путешественников на теле червя.       Тварь извивалась и ревела.       Люмин обхватила кожу червя обняв свисшее мертвым грузом тело предвестника и всеми силами старалась не отлипать, припав к коже мертвой хватко.       Червь на удивление и страх путешественницы извернулся куда-то в сторону, стараясь скинуть больно кусающих букашек, на что девушка лишь крепче обняла Аякса и вонзила холодный клинок глубже.       Воздуха на высоте не хватало, путешественница старалась вокруг предвестника сосредоточить те немногое крупицы вокруг, что могли бы помочь, вернуть предвестника в норму, хотя это и было с самого начала бесполезной затеей. Девушка теплилась надеждой за счет кроткого сердцебиения, что могла расслышать Люмин припав к груди предвестника. Стараясь вслушиваться в каждый стук и улавливать.       Но несмотря на старания путешественницы, не обстоятельства, не мастерства в управлении стихией на столь филигранном уровне, не способствовали ровным счётом ничему.       В какой-то момент, когда червь вновь с удвоенной скоростью резким манёвром начал двигаться куда-то в сторону, девушка поняла, что воздуха совсем не хватает, даже на неё. Люмин не знала куда свернул червь. Она давно потеряла ориентацию в пространстве сосредоточившись на выживании, но даже так, ощущение безнадёги и в пустую потраченных усилий медлённо тянули за собой Люмин.       Отрезвляла мысль лишь о том, что если девушка отключится, то им обоим настанет конец, а этого уж точно нельзя было допустить, не здесь и не сейчас.       Сжавшись и прильнув всем телом к телу предвестника, девушка себя тешила теплом чужого тела и глупыми мыслями о том, что поступи она так в обычных обстоятельствах, её бы точно высмеяли бы и нацепили бы ярлык какой нибудь извращенки или распутной эскортницы. Но путешественница ничего не могла с собой поделать, слишком манящим было тепло чужого тела в пространстве практической невесомости, и надежда, что её спутник еще жив, которую в себе хранило слегка тусклое, но ясно пульсирующее сердце бога.       Люмин ощущала подозрительно парящую лёгкость, даже порой окрыляющую. Чувство ветра в волосах и ощущение полёта, напоминало о времени, когда она было свободна...       Нет              Этого не может быть. У тебя отняли крылья, ты давно забыла какого это... Так как это...        Прежде чем путешественница что-то поняла, перед её глазами возникло темное небо усыпанное яркими звездами.