Ужас, летящий на крыльях ночи

— Ты, как там тебя звать, Волде-хрень! — могучий маг совершенно без какого-либо пиетета ткнул пальцем в Темного Лорда, а тот вдруг как-то съежился. — Я тебя пока не ликвидировал, просто потому что мне любопытно, какого хрена ты понаделал этих крестражей? — Люциусу сначала показалось, что он ослышался, да и среди Пожирателей послышался ропот. — А тебе никогда не хотелось стать бессмертным? — Волдеморт вскинул голову, а Грейнджер лишь покачал головой. — Ты даже не представляешь, — пробормотал он с горькой улыбкой. — Хорошо, ты захотел стать бессмертным. Насколько я слышал, ты был когда-то очень талантливым. Мог бы пойти в ученики к Николя и научиться создавать Философский Камень, или самому придумать способ — их немало, пусть не бессмертия, но долгой жизни точно. Но крестражи?! — он недовольно нахмурился. — Много? — оторопело переспросил Темный Лорд, но не был услышан. — Да и вообще, бессмертие — это лишь кажется привлекательным вначале, — как-то грустно сказал Грейнджер. — А еще ты хотел разрушить Хогвартс! — и голос опять загремел. — Тебе не понять всех моих замыслов, — попытался ответить величаво Волдеморт. — Ой, да ну тебя, — махнул рукой маг. — Столько пафоса, аж тошно. Гермиона, — повернулся он к толпе, и голос стал опять ласковым, — вы сколько нашли крестражей? — Почти все, — ответила девчонка, выйдя из толпы, — мы уничтожили еще два, третий у нас, так что осталась только Змея Волдеморта. — Которая? — Нагайна, уползай! — отчаянно закричал Темный Лорд, из-за спин уже выползала сфера с отчаянно бившейся в ней змеей. — Так, придется Адским огнем, не задеть бы никого, — пробормотал Грейнджер. — Не только, пап. Еще клыком Василиска или мечом Гриффиндора. — Гриффиндора? Мечом? — рыжие брови поползли вверх. — Да, он впитал яд василиска, — вышел вперед рыжий-скорее-всего-Уизли. — Ну что ж, — при этих словах Грейнджер просто вытянул руку и, мгновение спустя, в его руке блеснул меч, в котором Люциус действительно узнал реликвию Основателя и чуть не осел на землю. — Да кто ты, в конце концов! — не выдержал Волдеморт, а Макгонагалл вдруг вскрикнула и прижала руки к груди. — У меня было много имен, которые мне приходилось менять за долгие годы, — грустно сказал маг. — Но вам, скорее всего, известно мое изначальное имя. — Какое? — не выдержал Люциус. — Годрик Гриффиндор. — Это вызвало шок у всех присутствующих, а Люциус хотел сначала нервно рассмеяться, но глянув на Макгонагалл и Снейпа, опускающихся на колени (и вспомнив рассказ Снейпа, что в кабинете директора есть неживые портреты Основателей), еле подавил желание самому грохнуться на колени. — Папа? — Это долгая история, принцесса — потом расскажу. — Чушь! Ты — самозванец, да еще и в магловском тряпье, — возмутился Темный Лорд, но тут же дико закричал, так как Гриффиндор-или-кто-там одним махом перерубил Нагайну. — Ну, во-первых, это не тряпье а форма SAS, — гордо ответил он. — Во-вторых, мне как-то насрать, веришь ты мне или нет, а в-третьих, можно и так, — при этих словах он достал палочку (наконец-то!), взмахнул ею и тут же явился в роскошных одеждах многовековой давности. — Так, сюда еще коня не хватает. — Еще один взмах — и вот под ним гарцует великолепный черный жеребец. — Так лучше? Стоять! Тпру, глупая скотина! Да встаньте вы, — повернулся он к Макгонагалл. — Вы — Годрик Гриффиндор? — с придыханием спросила та, вставая. — Ну я. — Ложь! — вскричал Темный Лорд, а Люциус поежился, про себя осуждая безрассудность своего почти бывшего господина. — Гриффиндор жил тысячу лет назад, да и не стал бы он вот так убивать людей направо и налево. — Да ну? — рассмеялся маг. — Начитались мифов? У магов вашего времени вообще, блин, критическое мышление отбито? Тпру! Стоять! — он натянул поводья. — Да что за наказание! Хрен с ней — с эпичностью! — в сердцах воскликнул он и опять оказался на земле, без коня, в своей магловской странной одежде. — О чем я? Ну да — о великом, мудром, добром Гриффиндоре, и одновременно, лучшем воине. Вы хоть знаете, какие нравы царили тогда? И как вы это представляете? Что я выбивал меч из рук, а потом щадил соперника и благородно поворачивался к нему спиной? И сколько бы я прожил? — он насмешливо оглядел окружающих. В этом мгновение Люциус понял, что перед ним действительно Годрик Гриффиндор, неведомым образом доживший до наших дней. И этот Гриффиндор явно был совсем не добрым. — Так что — да, я поржал, когда дочь мне зачитала куски из «Истории Хогвартса». И я, бля, совсем не тот ангел, описанный там. Вы представляете, сколько мне народу пришлось покрошить, чтобы быть признанным сильнейшим? Да больше меня только Хельга укокошила! — Дружное «ах» разнеслось со всех сторон. — А, ну да, она у вас там вообще милашкой вышла, — опять рассмеялся Гриффиндор. — А Ровена хотя бы умной была? — раздался робкий голос из толпы. — О, — улыбнулся он, а его голос потеплел, — Ровена была умнейшей ведьмой, и до сих пор я умнее не встречал. Так, надо уничтожить последний крестраж. Получив от черноволосого паренька какую-то диадему и спросив его: «Ты ведь Гарри?» (а Люциус скрипнул зубами, ведь именно этот оборвыш был у них в плену), Гриффиндор одним взмахом меча уничтожил и ее. — Ну что ж, — бодро продолжило чудовище, — теперь можем заняться главным. — А можно еще вопрос? — Конечно, принцесса, — опять улыбнулся он своей дочери (О, Мерлин, эта грязнокровка — дочь Гриффиндора!). — А Слизерин? Он действительно ненавидел маглорожденных? — Малфой невольно вздохнул: ей-то что теперь? — Ненавидел? — хмыкнул ее отец. — Да боялся он их! — Боялся? — не выдержал Темный Лорд. — Ну да, боялся. Считал, что маглорожденные поделятся с обычными людьми всеми секретами, объединятся и уничтожат магов. Он вообще параноик был, — ухмыльнулся он. — «Все плохо! Мы пропали! Маглорожденные наступают! Зима близко!» — А причем здесь зима? — А… Не обращай внимание, принцесса — папа перечитал магловского фэнтези, — чуть смущенно ответил маг. — Так что, — бодро повернулся он к своим врагам, — прощай Волд-как-ты-там-зовешься! — и он поднял палочку.

***

Гермиона не отрывала глаз от этого человека и чувствовала, как ее захлестывают противоречивые эмоции. С одной стороны, это был ее отец: и лицо, и улыбка, и голос, а главное — его ласковый, такой знакомый взгляд, обращенный к ней. С другой — это был незнакомый, очень сильный волшебник, и когда он обращался к другим, она буквально видела какие-то запредельные холод и жесткость, совсем не свойственные ее папочке — словно это был незнакомец, реально сошедший со страниц «Истории Хогвартса». Однако, не время было рефлексировать — потом, когда она останется одна, она поразмыслит над этим, а пока решила, что если человек выглядит, как ее отец, ходит и звучит, как ее отец… дальше понятно. Сейчас он нацелил палочку на Волдеморта, и скоро все закончится. — Стойте! — внезапно выступил вперед Снейп. — Есть еще один крестраж. — Опа! Да ты прям трудяга — столько наклепать. Точнее — идиот, — процедил отец. — И где последний? — Ей показалось, или Снейп весь сжался и словно постарел? — Он в шраме Гарри, — почти прошептал он, но Гермионе показалось, что голос профессора буквально прогремел в ее голове. — Что? — откликнулся многоголосый хор, а папа, повернувшись к Гарри, сделал несколько пасов палочкой, пробормотав какие-то заклятья (надо будет спросить его потом про них). — Да, — жестко сказал он, — там действительно крестраж. Жаль, — он поморщился, — но других вариантов нет. Прости, принцесса, но тебе надо попрощаться со своим другом. — Нет! — закричала она и кинулась закрывать Гарри. Руки дрожали и горло сжал комок. — Нет, папа, не смей! Я не дам тебе это сделать! — Гермиона, — отец говорил с ней ласково, как с ребенком, — прости, но это просто вопрос времени: либо я убью его сейчас, либо через пару лет его убьет крестраж и овладеет телом. — Нет, папа, — умоляюще заскулила она, — пожалуйста. Не делай этого. Ситуация просто не умещалась в ее голове: папа, ее папа — да какой, к черту, папа — грозный и жестокий Годрик Гриффиндор собирался убить ее Гарри, и она осознавала, что ни у кого не получится его остановить. Легкая теплая волна воздуха подняла ее и нежно переставила подальше. Ее трясло от страха и отчаяния, глаза жгло. — Ты не сделаешь этого! - ее пронзительный вопль наверняка услышали в Хогсмите. - Ты не убьешь моего… моего... — Твоего — кого? — нахмурился отец. Мозги вскипели, и мысли крутились с космической скоростью: это все еще ее отец, он ее любит, он не сможет уничтожить ее счастье. — Моего жениха! — резко выкрикнула она и, бросившись на грудь Гарри, как на амбразуру, она буквально впилась в его губы поцелуем (ну, по крайней мере, это подразумевался поцелуй). К счастью Гарри, постояв пару секунд каменным столбом, сообразил подыграть ей и, нежно обняв, перевел ее несуразные попытки в настоящий поцелуй. Спустя какое-то время (хоть убей, Гермиона не смогла бы определить, сколько это длилось) она чуть отодвинулась, глянула на ошалело улыбающегося друга (?) и повернулась к отцу. Тот выглядел озадаченным и чуть злым, но палочку опустил. — Мда, ситуация… — пробормотал он. — Не трогай его, папочка. — Слезы наконец-то пролились, и хорошо — еще один аргумент для папы. — Ситуация безвыходная, принцесса… — Неужели нет никаких вариантов? — подала голос профессор МакГонагал. — Есть, — покачал головой отец, — если владелец крестража выстрелит Авадой прямо в шрам, но, во-первых, ваш Темный-тьфу-Лорд лишен магии на полгода. — А вы можете ему вернуть магию на время? — уточнил Кингсли Шеклболт, выступив вперед. — Я тебе, бля, крестная фея что ли? Забрал магию — вернул магию. Я знаю только одно заклинание, забирающее магию, и оно лишает на шесть месяцев. Не на два, не на три, а на шесть! И тебя могу лишить, чтобы этим скучно не было, — рыкнул он, и Шеклболт тут же сделал шаг назад и поднял руки, как бы сдаваясь. — И вообще, даже если бы мог, вы реально думаете, что этот ублюдок, получив в руки палочку, сделает как вы хотите? Да тут даже на Империо нет стопроцентной надежды. — Есть же еще один способ, — вкрадчиво сказал Снейп. — Есть, хоть и мерзость нереальная, — его ощутимо передернуло, — но для этого нужно два архимага. Два! Магия в теле растет с годами, и либо нужен очень сильный и старый волшебник, либо древний. То есть надо оживить вашего Дамблдора и подождать лет пятьдесят-сто, или найти мага старше трехсот лет. А Фламель скорее сожрет свой камень, чем согласится на такое. — Он согласится, — уверенно ответил профессор Снейп, — он дал Дамблдору слово, что если найдется еще один такой маг, он поможет. Просто мы и не надеялись найти еще одного такого же могучего. — А ваш Дамблдор прям все варианты учитывает, да? — процедил отец. — И как он этого старого лентяя уговорил? Ладно, теперь придется попридержать вашего лордика и упаковать этих головорезов. — Он повернулся к Пожирателям, которые теперь напоминали скорее стадо робких овец, чем грозных боевиков. К нему подошел Шеклболт. — Доченька, идите в замок, вам надо отдохнуть. Теперь взрослые со всем разберутся.