Светлячки в небе

      Эванора направляла своё время на плодотворные тренировки магии, чтобы освоить и магию крови. Табус лично наблюдал за тем, чтобы ведьма не пропускала уроков. Им нужна была сила, которую могла дать эта молодая ведьма. Иссушитель отчитывался перед Херобрином, который держал все комментарии при себе.       Чтобы практиковать магию крови, Эванора требовала животных. Но для полноценного освоения колдовства нужна была реальная плоть. Этого ведьма делать не хотела. Она хотела остаться человек, не становиться монстром, которого так страшилась её душа.       Вернувшись после практики из леса в сопровождении скелетов, Эванора закрылась в комнате. Она присела на кровать, Лакки тут же сел ей на ноги, вылизывая щёки хозяйки. Хищный кот ластился. Из его пасти несло кровью. Оцелот опять разорвал какого-то грызуна или птицу, которая оказалась в крепости Шинай.       Эва легла на краю, позволяя питомцу растянуться вдоль её спины. Лакки мордой уткнулся в шею девушки, легонько царапая тонкую кожу, не оставляя следов. Пусть он и животное, но понимал, что нельзя делать ей больно. Она приручила его. За счёт магии оцелот постепенно взрослел. Прошло около месяца, а Лакки был больше похож на годовалого кота.       Ведьма закрыла глаза, пальцами сжимая себе горло. Ей нельзя было кричать и показывать слабость. У ней не было на это времени. Все силы должны были идти на прогрессивность армии. Питомец лишь находился рядом и становился причиной для того, чтобы отвлечься.       Лёгкий щелчок заставил отвлечься. Около кровати уже стоял Херобрин. Он молчал, ожидая, когда ведьма будет готова его слушать. Тяжело вздохнув, Эванора приняла сидячее положение, так же молча сверлила мужчину взглядом. Две волны сталкивались друг с другом. Как-то Табус проронил фразу, что противоположности, поставленные рядом, становятся более явными. И иссушитель не видел ярких отличий между Херобрином и Эванорой.       — Отпускай свои страдания. На войне эти чувства убивают тебя, — мужчина нарушил тишину первым.       — Я пыталась отключить эмоции. У меня не вышло.       — Я знаю твоё состояние. Одиночество окутывает разум. Ты одинока, но не одна. Учись видеть сквозь, а не напрямую, — Херобрин пожал плечами. — Я пришёл для другого. Я собирался поделиться с тобой кое-чем...       — Мне стоит уже бояться?       — Мне казалось, что ты смелая. Ты хочешь, чтобы я в этом усомнился? — на его слова девушка прикусила язык.       Херобрин велел идти за ним. Опять. Эванора погладила Лакки, встала с постели и направилась за мужчиной. Её догадки не подвели - Херобрин собирался показать ей того, кого скрывал в закрытых казармах. Солнце ушло за горизонт, позволив нежити выползти из закоулков. Зомби проводили их взглядами, слишком осознанными для ходячих мертвецов.       Табус уже ждал их. Он снял капюшон с черепа. Иссушитель слегка качнулся. Табус пошёл вперёд, вокруг казармы. Вверх по лестнице. Со стальной двери упал тяжёлый замок. Внутри было темно, иссушитель зажёг факелы вдоль стен, осветив огромное помещение.       Все койки были сдвинуты в одну сторону, на полу сидели женщины возрастом от двадцати пяти до сорока лет. Все в длинных платьях, с взъерошенными волосами и бледной кожей. Эва словно попала под ледяную воду водопада, ощущая энергию каждой из двенадцати колдуний.       Это были ведьмы, которых попытались сломать, завладеть их силами. Все находились под одурманивающим действием тумана. Рецепт зелья для иссушителя раскрыла одна из ведьм. Их руки и шеи были закованы цепями. Тело не слушало Эванору. Разум требовал бежать, когда ноги отказывались даже стоять. Первозданный страх, который девушка могла сравнить только с посвящением, когда молодая ведьма должна была встретиться со своим внутренним монстром.       По своему рождению каждый был одержим своим хранителем. У мужчин он переходил в физические способности, а у некоторых женщин с помощью зелий эта одержимость превращалась в магию. Так появлялись ведьмы. Не всех можно было сделать колдуньями, но те, кто прошёл через превращение, должен был пройти бой с внутренний монстром. И эти монстры спящих ведьм были готовы порвать их тела, чтобы разорвать противников.       Эва обернулась на Херобрина. Его холодные глаза вызывали у неё злость. Цель никогда не оправдывала средства, применяемые для достижения этой самой цели. Ему нужны были маги, способные уничтожить армию противника. На это не нужна их воля, голос и прочее. Только их сила, которую нужно было подчинить и усмирить во славу победы над демонами.       — Так об этом вы хотели сказать? О ведьмах? Скольких вы пытались забрать на свою сторону?       — Теперь это не имеет значения. Мне нужна была помощь. Они отказались. Я должен был их подчинить себе. Мне нужна сила, — Херобрин говорил максимально холодно.       — Меня ждала такая же участь, откажись я подчиниться?       — Эванора Селестия де Кьера, ты пошла сама. У тебя был выбор. Дать свою силу добровольно или подчиниться. Мы говорили на эту тему, — мужчина смотрел словно сквозь ведьму.       — Это омерзительно, — ответила девушка.       — На войне нет места чему-то прекрасному.       — Я бы поспорил с вами, Херобрин, — внезапно произнёс Табус.       Иссушитель смотрел на Эванору, пытаясь успокоить её ровным голосом. Самые простые чары, которые часто применяла Селена, когда Эва была маленькой. Девушка отмахнулась, пытаясь унять дрожь в теле. Она вновь посмотрела на ведьм внизу. Для неё это было дикость - затуманить разум и посадить на цепь.       Слова Табуса ничего не значили. Он хотел вложить какой-то смысл в сказанное, даже какое-то внимание. Эванора знала, что её считали красивой, некоторые девочки из деревень, даже ведьмы завидовали ей. Кто-то изменял свою внешность, чтобы стать такой же, как Эва. Грация, простота, сосуд для энергии. Кто-то считал её идеалом. Не нужно было много ума, чтобы завидовать. Прожить её жизнь никто бы не пожелал.       Эва было направила дрожащие руки в сторону мужчины, чтобы нанести ему вред, выпустить свою злость и отомстить за чужие страдания таких же ведьм, как она. Херобрин никак не отреагировал на это движение в свою сторону.       — Если ты желаешь прекратить войну, то должна забрать их силу или подчинить их. Что тебе нравиться больше? — коротко кивнул мужчина.       — Вы ведь знаете, что ничего из сказанного, — Эва слегка нахмурилась.       — Однако ты должна выбирать, — иссушитель развёл руками в стороны.       Эванора хотела защитить их от насилия и несправедливости. Контролировать кого-то раньше ей не приходилось. Да, в ковне её боялись за скрытые возможности сосуда, но у неё не было власти над ними. Так и в селении. Все её любили, заботились и хотели защитить от пагубного влияния ведьм. Только все попытки оказывались тщетными.       Внутренние резервы магии не позволили бы вместить все силы этих ведьм. Эванора бы погибла от такой мощи внутри себя, а её оболочкой завладел бы монстр, жаждущий лишь убийств вокруг себя. Эва не могла допустить такого исхода событий. Как говорили среди людей, нужно всегда оставаться человек, несмотря на все обстоятельства.       Девушка опёрлась на перила, рассматривая лица ведьм. Они были беззащитны в таком состоянии, как она в день осады. На глазах наворачивались слёзы, ей хотелось разреветься, но Эванора сделала глубокий вдох. Она хотела успокоиться. Опустив голову, девушка закрыла глаза.       — Я хоть и сосуд для энергии, я не смогу вынести всю силу этих ведьм. Они сильны. Разумнее будет использовать их, — измученно ответила Эва.       — Так приступай. В Книге Теней есть соответствующее заклинание. Однако... нет, неважно.       — Раз вы проронили одну букву, то говорите всё слово, Табус.       — Это заклинание создала Селена. Она боялась восстания ковна, поэтому готовилась к тому, чтобы подчинить всех.       — Откуда вы можете это знать?       — По первозданному замыслу. С нами должна была уйти Селена, не ты, — ответил Херобрин.       — Почему я должна верить в эти слова?       — Потому что она отдала тебе Книгу. Переложила ответственность. Спроси её об этом заклинании в вашу скорую встречу.       — Скорую встречу?       — Она ушла в Союз Пяти Звёзд вместе с Барри, не позволив Стэну присоединиться к армии восстания. Ты же помнишь её обещание? — угрожающим тоном шептал мужчина.       Эванора прикусила язык, вздрогнув от короткой боли. Она опустила взгляд и закрыла глаза, переступая через гордость. Отстоять свои границы ей нельзя было, опять подчиниться. Обещание Селены только больше склоняло к этому, но тут сыграло нечто иное. На обещание убить её Эванора могла ответить только силой, что была в разы больше, чем у Селены. Только так она могла выжить.       Ведьме оставалось слушаться, чтобы вернуться. Но она не знала, куда вернётся. В этот момент её сильно озадачил этот вопрос. Эванора вытерла слёзы, снимая с пояса Книгу Теней. Её плечи поднимались слишком активно, дыхание было учащённым. Но она листала страницы дальше и дальше, пока не нашла нужное заклинание.       Херобрин и Табус отступили ей за спину, чтобы не попасть под волну заклинания. Их сверлящие взгляды говорили о скорости, требовали торопиться. Вздохнув, Эванора развела руками в стороны, книга воспарила перед ней. Глаза девушки были закрыты, пока она настраивалась на заклинание. Под тонкими веками появился лёгкий белый свет. Из её груди вырвались духовные нити, медленно окутавшие её фигуру.       Вслед за книгой от пола оторвались ноги ведьмы. Она открыла глаза, выпуская белый свет. Голос упал, становясь неестественным. Сквозь внутреннюю боль она начала читать заклинание.       — Сила, дарованная мне Солнцем-отцом и Луной-матерью, обратиться в оружие в моих руках. Да подчинит она сознания тех, кто мне угоден, и приведёт к цели, поставленной мной для достижения равновесия. Пусть обратит сила сознания их в пользу мне и обратит эти души в союзников моих. Аминь, — Эванора хлопнула, выпуская волну заклинания в сторону ведьм.       Девушка приземлилась обратно на ноги, захлопывая книгу. Свет в её глазах исчез. Эва пошатнулась, закрывая глаза рукой, второй сжимая книгу. Всё её нутро было готово выпрыгнуть от того, как ей мерзко было от самой себя. Ведьма выпрямилась, прерывисто дыша.       Херобрин одобрительно кивнул. Он не позволял себе эмоций, поэтому Эва не могла услышать в свою сторону похвалу. Из неё пытались сделать солдата. Мощное оружие, которое могло снести всё с дороги. С такими мыслями нельзя было жить. Вытерев глаза, Эванора расправила плечи, смотря на то, как ведьмы мирно уснули.       — Верное решение. Как ты себя чувствуешь?       — Отвратительно.       Эванора направилась прочь из казарм. Она перебежала весь внутренний двор и скрылась в коридорах крепости. Вслед зомби пытались что-то прорычать. Девушка поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате.       Эва зажала рот ладонями, собственный заглушённый крик резал слух. Она упала на колени, роняя слёзы на пол. Ведьме оставалось выпустить эмоции. Омерзительна, противна самой себе. Она менялась, желая оставаться живой. Мерзкое ощущение давило на сердце, затуманивало глаза. Не видя комнаты, Эванора на ощупь обошла комнату. Потом ориентиром стал рык оцелота.       Лакки сдвинулся к краю. Как животное эмпат, принадлежащий к котам, оцелот подождал, когда хозяйка ляжет на кровать. Эва скорее упала поперёк постели, откидывая книгу на подушку. Всё тело дрожало, сводило судорогами. Она кричала от боли, которая прошла через неё после прочтения заклинания. Та боль, которую испытывали ведьмы, пленённые в казармах.       Оцелот начал вылизывать лицо и руки девушки, пытаясь унять её боль в теле. Эва приоткрыла глаза, перед ней было только рыжеватое пятно. Ведьма притянула к себе питомца, обняла его и вновь зажмурилась. Из-за боли во всём теле она начала терять сознание и проваливаться в нежелательный сон.       Сон был глубоким. Сперва Эва просто падала в темноту, пока не оказалась на пепелище селения. Везде рыскали люди с оружием. На плечах одежд были пришиты обозначения в виде пятиконечных звёзд. Среди этих людей были Барри и Селена, которые вели нескольких солдат в лес, к болотной хижине Эваноры. Думая, что в её отсутствие в дом заберутся мародёры, молодая ведьма установила ловушку.       Один из солдат слегка открыл дверь, активировав механизм. Нить потянула фитиль, тот вспыхнул. Раздался взрыв. Из окошек хижины вырвались языки огня, который становился ярче и сильнее от того, что сжигал мебель и одежду. Важных книг там не было, поэтому Эва не жалела о случившимся. Реакция людей была странной - они все обернулись на Селену, требуя объяснений.       — Селена, как ты могла?       Старшая ведьма словно услышала голос, обернулась в сторону, но не увидела никого. Эванора ощутила же, как за её спиной кто-то оказался. Их было много, каждая вторила слова другой, имитировала голос. Мимикрия в природе не редкость, но точно не среди людей. Ей было страшно смотреть назад, но она сделала это.       По-отдельности стояли ведьмы из казарм, ставшие совсем бледными. После слов их кожа становилась розовой, наполняя тела жизнью. Глаза приобретали цвет, избавляясь от молочного окраса радужки. Волосы восстанавливались, становились такими же объёмными, как и при обычной жизни.       Они стали обходить Эванору, оценивающим взглядом проходились по её телу и внешнему виду, своим шёпотом растворяя пространство вокруг и погружая Эву во тьму. Вперёд вышла одна, на её поясе гремели склянки зелий, а огненные волосы прямо лежали на плечах. Женская рука вытянулась вперёд, осторожно касаясь лица молодой ведьмы.       — Ясен глас твой нам, — начала первая, называвшая себя Эльвира.       — Мы готовы слушать, — кивнула Карин.       — Ты можешь дать нам свободу в заключении, — самую молодую из них называли Лилой.       — Раньше они служили мне. Я должна была стать старейшей, — шипела Ингрим.       — Во имя мести за предательство главы, — хрипела Альта.       — Во имя желания жизни, — продолжила Терри.       — Мы пойдём за тобой, Эванора, — шептала Мисти, телепортируя себя к ней.       — Селестия де Кьера, мать твоя, была известна нам, — кашляла Верна.       — Мы вверяем свои жизни тебе, Эванора, — произнесла Розмари.       — От дня этого и до конца мы служим тебе, — пропела Ола.       — От дня этого и до конца мы защищаем тебя, — подхватила мотив Морган.       — От дня этого и до конца наши души едины с твоей, — завершила Камилла.       После своих слов ведьмы вытягивали руки в сторону Эваноры, зажигая свои огни магии. Энергия каждой имела отдельный цвет, вкус и образ. В единстве своём они создавали белый цвет, чистый и непорочный. Только люди, чьё существование не опорочила нежить, имели такие души.       Эванора закрыла глаза, показывая доверие. Она позволила впустить в себя невыносимую энергию, все эмоции, страдания и чувства, которые так хотели показать эти ведьмы. Их лишили всего, заставив быть оружием в руках монстра. Делали из них монстров, голодных волков.       — Я беру ответ за ваши жизни. Я беру ответственность за ваши поступки. Я беру на себя ваши мысли. Никто более не посягнётся на ваши сердца и души, — ответила Эванора на все их слова.       — Да будет так. Мы подчиняемся тебе, — в унисон закричали ведьмы.