***
Чонгуку наконец улыбнулась удача: он поймал такси. На редкость жизнерадостный водитель провез Чона по таким улочкам, о существовании которых тот даже не подозревал, бодро рассуждая о политике, росте преступности и пробках на дорогах – как рассуждают все сеульские таксисты, если пассажир жив и говорит по-корейски. Чонгук выскочил из такси, оставив водителю хорошие чаевые и свой портфель, потом умудрился тормознуть такси, прежде чем оно вырулило из переулка, и забрать портфель, взлетел по лестнице и вбежал в квартиру, раздеваясь на ходу. Он ловко швырнул портфель через всю комнату прямиком на диван. Ключи Гук достал из кармана и предусмотрительно положил на тумбочку в коридоре – чтобы не забыть. Когда он ворвался в спальню, зазвонил домофон. На ходу натягивая свой лучший костюм, Чон бросился в коридор. – Чонгук? Это Соми. Надеюсь, ты готов. – Да, конечно. Уже спускаюсь. Он накинул плащ и, выскочив на площадку, захлопнул за собой дверь. Соми как всегда ждала его внизу у лестницы. Она не любила его квартиру – там все было противно ее женской натуре. В самом неожиданном месте можно было обнаружить его трусы, на раковине в ванной засохли капли зубной пасты – нет, это было совсем не подходящее место для Соми. При виде нее Чон в очередной раз подивился, до чего же она красива. Он нередко ловил себя на том, что откровенно любуется ею, недоумевая: Как такая женщина могла выбрать меня?***
– Глядите-ка, мистер Джу. Он бежит уже не так быстро. – Это верно, мистер Хван. – Должно быть, потерял много крови. – Славной крови. Славной, липкой крови. – Ждать уже недолго. Раздался щелчок – это открылся пружинный нож. Звонкий, одинокий звук в темноте.***
– Чонгук, что ты делаешь? – Ничего. – Ты опять забыл ключи? – Нет. Чон прекратил поиски и сунул руки в карманы плаща. – Значит, так. Когда будешь говорить с мистером Кимом, помни: это не просто важная персона, это еще и целая компания в одном лице. – Прямо не терпится с ним познакомиться, – вздохнул тот. – Чонгук, что это значит? – Честно, жду не дождусь! – сказал он уже бодрее. – Ты можешь идти скорее? – спросила Соми. Если бы она не была самим совершенством, можно было бы предположить, что она начала терять терпение. – Мы не имеем права опаздывать. – Конечно, Сом. – Чонгук! Не называй меня так. Терпеть не могу уменьшительные имена. Они принижают! – Подайте монетку! – протянул человек, сидевший на тротуаре. У него была желтоватая седая борода и ввалившиеся темные глаза. На шее на растрепанной бечевке висела картонка, извещавшая, что он бездомный и голодный. Впрочем, это и так было понятно. Чон сунул руку в карман и принялся искать мелочь. – Чонгук! У нас нет времени, – сказала Соми, которая периодически делала пожертвования благотворительным организациям и вкладывала свои средства исключительно в полезные для общества мероприятия. – Так вот, я хочу, чтобы ты произвел на мистера Кима хорошее впечатление. Ведь ты мой жених! Мне очень важно, чтобы ты понравился мистеру Киму. – Тут ее лицо исказилось в умильной гримасе, она на секунду прижалась к Чону и прощебетала: – Я же так тебя люблю! Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Чонгук кивнул: да, он знал, что она его любит. Соми посмотрела на часы и зашагала быстрее. Чон незаметно бросил монетку в фунт – и человек на тротуаре ловко поймал ее грязной ладонью. – Столик заказал? Все в порядке? – спросила Соми, и Чонгук, который не умел врать, когда его спрашивали напрямую, выдавил только: – Э-хм…***
Он свернул не туда – и упёрся в тупик. Раньше бы его это не остановило, но сейчас он был голоден, ранен и измучен… Он прижался щекой к грубой кирпичной кладке и тяжело дышал, захлебываясь рыданиями. Рука у него была холодная, а ладонь онемела. Он чувствовал, что это конец. Свет начал меркнуть. Ему хотелось лечь и заснуть на сто лет. – Клянусь всеми уголками моей черной души! Мистер Джу, вы это видите? – послышался голос. Оказывается, преследователи были ближе, чем он думал. – Моим глазам предстало нечто такое… – Что мы сейчас убьем, мистер Хван, – подхватил другой голос. – Наш босс будет в восторге. Парень собрал последние силы, почерпнутые из глубин боли, страха и отчаяния. Он выдохся, он разбит, он больше ничего не может. Бежать некуда, сил нет, времени нет. – Пусть это будет последняя дверь, которую мне удастся открыть, – взмолился он, обращаясь к богам. – Пусть она ведет куда угодно, куда-нибудь, где безопасно … – и в отчаянии добавил: – К кому-нибудь. Уже теряя сознание, он попытался открыть дверь. Когда темнота объяла его, он услышал голос мистера Хвана, прозвучавший откуда-то издалека. Он сказал: – Черт его подери!***
Соми и Чон шли к ресторану. Она держала его под руку и бодро стучала каблучками по тротуару. Чонгук с трудом выдерживал этот темп. Уличные фонари и витрины уже закрывшихся магазинов освещали им путь. Они миновали череду призрачных зданий, темных и заброшенных, за высоким кирпичным забором. – Ты правда пообещал им восемьдесят тысяч вон за столик?! Чонгук, ты идиот! – глаза Соми сердито сверкнули. Его рассказ не показался ей забавным. – У них почему-то не оказалось записи о моем заказе. И они сказали, что все столики забронированы. Их шаги гулким эхом отдавались от стен. – Теперь нас наверняка посадят рядом с кухней, – вздохнула Соми. – Или у входа. Ты сказал им, что это для мистера Кима? – Да. Она снова вздохнула и потащила Чона дальше. Вдруг впереди открылась дверь и кто-то шагнул на улицу. Секунду, показавшуюся очень долгой, человек покачивался из стороны в сторону, а потом рухнул на тротуар. Чонгук вздрогнул и замер. Соми резко дернула его вперед. – Самое главное, запомни: ни в коем случае не перебивай мистера Кима и не вздумай с ним спорить – он этого терпеть не может. И обязательно смейся его шуткам. А если не поймешь, шутка это или нет, – посмотри на меня, я… м-м… буду барабанить пальцами по столу. Они дошли до распростертой на асфальте фигуры. Соми невозмутимо через нее перешагнула, а Чон остановился. – Соми. – Да, ты прав. Он может подумать, что мне скучно. – Соми задумалась. – О! Точно! – Она просияла. – Если он пошутит, я коснусь уха. – Соми! – Он не мог поверить, что она не замечает человека на тротуаре. – Что? – раздраженно спросила она, недовольная тем, что прервали ход ее мыслей. – Гляди. Он указал на тротуар. Человек в бесформенной, мешковатой одежде лежал лицом вниз. Соми схватила Чона за руку. – А, ну да. Знаешь, Чонгук, если станешь обращать внимание на всяких бродяг, придется заниматься только ими. Поверь, у них у всех есть квартиры. Он проспится и придет в себя. – Он? Чон пригляделся. В самом деле, это был парень. Соми между тем продолжала: – Я сказала мистеру Киму, что мы… – Чон опустился на колени. – Чонгук! Что ты делаешь?! – Он не пьян, – проговорил он и, посмотрев на свои пальцы, добавил. – Он ранен. Весь в крови. Соми поглядела на него раздраженно. – Мы опаздываем, – напомнила она. – Но парень ранен. Соми снова посмотрела на фигурку на тротуаре. Чон никогда не умел расставлять приоритеты. – Чонгук, мы опоздаем. О нем позаботится кто-нибудь другой. Лицо парня было в грязи, а одежда – мокрая от крови. – Он ранен, – просто повторил он. Соми никогда прежде не видела его с таким лицом. – Чонгук, – строго проговорила она и вдруг смягчилась, найдя выход: – Позвони 999 и вызови «скорую». Только быстрее. Парень вдруг открыл глаза – огромные на маленьком грязном личике. – Пожалуйста, не надо «скорую», – еле слышно проговорил он. – В больнице меня найдут. Отвезите меня куда-нибудь, где безопасно. Пожалуйста. – Но вы ранены, – сказал Чон и посмотрел туда, откуда она появилась. Никакой двери там не было – только глухая кирпичная стена. Он снова поглядел на хрупкую фигурку и спросил: – Почему вы не хотите в больницу? – Помогите мне! – прошептал он и закрыл глаза. – Почему вы так боитесь оказаться в больнице? – повторил он, но он не ответил. – Когда будешь звонить в «скорую», – продолжала Соми, – не называй своего имени. Иначе придется заполнять бумаги, и тогда мы точно опоздаем. А я никому не позволю испортить этот вечер… Чонгук! Что ты делаешь? Он осторожно взял парня на руки и подивился, какой он легкий. – Я отнесу его к себе, Сом. Нельзя же его здесь оставить. Передай мистеру Киму мои извинения. Скажи, что случилось нечто непредвиденное. Уверен, он поймет. – Чон, мать твою, Чонгук! Если ты сейчас же не опустишь этого бомжа на землю, я разрываю нашу помолвку! – ледяным тоном объявила Соми. – Серьезно тебя предупреждаю! Чувствуя, как его рубашка становится мокрой и теплой от крови, Чонгук вдруг понял, что иногда просто нет выбора. И ушел. Соми осталась стоять на тротуаре, глядя вслед человеку, который взял и испортил такой важный вечер. На ее глаза навернулись слезы. Вскоре он скрылся из виду и тогда – и только тогда – Соми позволила себе громко и неприлично выругаться: «Блядь!». Она швырнула сумочку на землю, и из нее вывалились мобильный телефон, помада, ежедневник, тампоны. Но поскольку ничего другого не оставалось, она собрала все обратно в сумочку и отправилась в ресторан, где ее ждал мистер Ким. Позже, потягивая белое вино, она попыталась придумать достойное оправдание для своего жениха и решила объявить, что Чонгук неожиданно скончался. – Это случилось так внезапно… – промолвила она трагическим шепотом.