Беллатриса сидела в библиотеке. Последние время женщина часто это делала. Ничего. Она сидела за какой-то абсолютно случайно выбранной книжкой, которую брала по пути к любимому креслу, и смотрела сквозь неё.
Размышляя о чем-либо, мадам Лестрейндж могла часами просидеть в одной позе на кожаном кресле.
Чаще всего мысли возвращали в прошлое.
В те далёкие года, когда Блэки были дружны и нелюдимы. Когда не было раздрая между ними, и все собирались в семейном поместье Блэков на окраине страны, а не там, где жили Сириус и Регулус.
Сириус. Последние время Беллатрикс очень часто о нём думала. Интересно, почему? Они давно не общались, более того, не виделись вообще. Но все же, характер старшего сына Вальбурги Блэк, был ближе мадам Лестрейндж, чем характер младшего.
Они оба были вспыльчивы и раздражительны. Они преданы своему делу и очень неохотно меняют представление о чем либо.
Регулус больше был привязан к Цисси и Меде, нежели к Белле. Но и этот брат последние время тоже куда-то пропадал. То он есть, то его нет. Хотя работы у него не так уж и много.
Женщина услышала шаги, приближающиеся к ней. Она подняла голову и увидела младшего из братьев.
Лёгок на помине.
— Только о тебе думала, — сказала брюнетка.
Парень в ответ улыбнулся. В свои тридцать семь, он выглядел лишь на двадцать пять. Хотя, наверно это было присуще всем Блекам. Серые глаза и чёрные волосы. Высокий, красивый, что ещё можно сказать.
— Я тоже тебя недавно вспоминал. — Ответил Регулус. Он подошёл ближе и сел в кресло напротив. — Есть разговор.
— О чём? — заинтересовалась мадам Лестрейндж. Кузен так резко поменял тему, что женщина опешила.
— Мне нужно будет уехать на пару дней. Ты не против?
Беллатрикс удивлённо подняла брови? Против? О чем это он?
— Почему я должна быть против? — напрямую спросила она.
— Скоро девятнадцатое. — Ответил мужчина. Глаза Беллы распахнулись, а губы поджались сами собой.
— Ну, ты же не на долго? — резко севшим голосом, произнесла брюнетка.
— Нет, — мужчина положил руку на запястье сестры. — Я обещаю, вернусь до дня икс.
Мадам Лестрейндж понадобилось пара минут на раздумья. Но, в конце концов, она ответила:
— Хорошо.
Лицо кузена посветлело. Он широко улыбнулся и поднявшись, поцеловал Беллатрису в лоб, сказав:
— Спасибо.
— Эй, а ну хватит! — отмахнулась от него та. — Ты же знаешь, я этого не люблю.
— Знаю, — улыбнулся в ответ брюнет, а после вышел из библиотеки.
Мадам Лестрейндж вздохнула, снова опустив взгляд на книгу. Она была о каких-то тёмных заклятьях, придуманных Салазаром.
Вообще забавно, что женщина вытянула именно эту книгу. Том увлекался тёмными проклятьями. Был в них чуть ли не главным знатоком. А вот Беллатрису они почти не интересовали.
Хотя, для пыток она иногда и применяла что-то более изощрённее чем Круцио. Но редко. Зато Реддл любил это. Казалось, он только для того и пленных берёт, чтобы над ними поэксперементировать.
Забавно, что при этом, главной сумашедшей считалась она, Беллатрикс. Возможно, действительно по сравнению с остальными, она была немного двинутая. Ну, или не немного. Но лишь иногда, когда всё было совсем плохо.
Порой это пугало. Вот — ты нормальный человек, а через пару минут в голове лишь мысли об убийстве. Впрочем, она не всегда была такой.
До вступления в ряды Пожирателей все было не так плохо. Тогда у молодой Беллатрикс Блэк были лишь проблемы с семьёй. Сириус ушёл, а Вальбурга стала слишком часто срываться на людей.
У брюнетки была очень хорошо развитая интуиция, но ни чем другим она не отличалась. Хотя родители всегда ставили её в пример другим.
А вот сама Белла не считала достойной столь высокой оценки. Сестры были намного талантливей её самой. А ко всему прочему ещё и адекватными.
Женщина резко отложила книгу на рядом стоящий стол и встала. Она быстрым шагом направилась прочь из библиотеки по холодным коридорам особняка.
Замок по своим размерам был просто огромен. Очевидно, Салазар любил роскошь во всём. Но в его жилище всё же больше преобладали тёмные тона. Чёрный мрамор, тёмные деревянные панели на стенах, перила лестниц, некоторые дверные ручки, резные люстры, ворота в саду — всё это тоже было выкрашено в чёрный. А может уже и сам металл после стольких столетий впитал в себя тьму…
Пройдя несколько коридоров и несколько лестниц, брюнетка натолкнулась на старинное зеркало. Большое, широкое, от потолка до пола. Давненько Беллатриса не ходила в этот коридор.
В восточный коридор.
Стекло запылилось и поцарапалось. Когда-то на него накинули коричневую ткань, а теперь она съехала на один край, прикрывая лишь небольшую часть.
Женщина облизнула резко пересохшие губы и, немного подумав, не смело протянула руку к ткани. На брюнетку тут же обрушилась лавина пыли. Она закашлялась и замахала руками, пытаясь отогнать от себя серое облако.
Из зеркала на Беллу смотрела женщина с невесёлой ухмылкой. Будто второе я. Оно презрительно осматривало свой оригинал, а затем и вовсе фыркнуло.
— Что-то не нравится, тогда проваливай. — Произнесла мадам Лестрейндж.
Отражение скрестило руки на груди, а потом «сползло» со стекла к ногам оригинала, оставив настоящее отражение. Тень — давняя подруга. Скорее плоть собственного воображения или собственных стандартов.
Каким ты должен был быть. И каким стал в итоге.
А может это действительно второе я. Только более совершенное и не материальное. Впрочем, скорее заклятье дома.
Настоящее отражение же могло напугать даже мертвецов. Чёрные волосы с проблесками седины растрепались и стали похожи на гриву льва, под глазами синяки, будто их специально рисовали, а губы серые как у покойника.
На женщине была зелёная шёлковая рубашка Реддла и чёрные брюки. На ногах туфли лодочки под цвет рубашки. Живя с Нарциссой рядом многие годы, после выпуска из школы, Беллатриса научилась грамотно сочетать одежду. Хотя ей было не очень удобно в подобных вещах. Для неё главным был комфорт, но разве сестру можно переспорить?
Она очень часто любила без предупреждения вваливаться в обитель Салазара.
Беллатриса последние несколько лет была бледна нездоровой бледностью, как и Том.
Теперь уже сама женщина презрительно ухмыльнулась своему отражению и пошла дальше по коридору так быстро, что только каблуки стучали о пол.
Здесь ей было намного комфортнее, нежели в собственном поместье. А может она уже просто привыкла.
Мадам Лестрейндж вспоминала холодные коридоры особняка Лестрейнджей и кривилась. Не смотря на то, что здесь тёмных тонов было в разы больше, тут не было ловушек и опасных поворотов на каждом шагу, которые так любил расставлять по дому её покойный муж.
В этом замке было гораздо уютней. Сам его вид отталкивал чужаков и посторонних, так что ловушки были даже не нужны. К тому же, у дома была странная защитная реакция на таких людей.
Казалось, сам замок живёт отдельно от своих жильцов. Если особняк не одобрял нового человека, тому автоматически начинало становиться дурно. Он кашлял, задыхался, терял сознание, а если вовремя не убирался, то умирал. Обычно это были те люди, которые приходили чтобы предать. Или те у кого были секреты от его хозяина.
Беллу же дом принял сразу. Иногда казалось что даже полностью одобрял её. Только когда женщина была беременна замок относился к ней очень странно. То хорошо, то плохо. То защищал, то строил козни. Иногда вовсе равнодушно. Принимая как равную себе. Но за всё то время, он никогда не угрожал её жизни.
Будто дом не мог понять, как относиться к ребёнку, что вынашивала женщина.
Рудольфуса же дом во время беременности Беллатрикс вообще не принимал. Тот то с лестницы вниз два этажа пролетит, то не в тот коридор забредёт, то люстра на него упадёт стеклянная — в общем не любили его тут. И вскоре мужчина вообще перестал приходить.
Хотя, тогда никто не знал чей это на самом деле ребёнок. Рудольфус был уверен что его, Тёмный Лорд тоже. Практически все были уверены, что это Лестрейндж отец. Все, кроме самой Беллы.
И скорее всего дома.
Не просто же так он к ней так относился в конце концов. На последнем триместре женщина вовсе не могла покинуть замок. Как только она подходила к камину, то он тут же переставал работать. Пыталась трансгрессировать, её выкидывало обратно на максимально мягкое место, что было рядом. И вскоре, Реддл вообще запретил ей покидать замок.
Рабастана дом так же не пускал. Только происходить это стало за долго до беременности его невестки.
Мадам Лестрейндж ухмыльнулась, вспомнив, как он отреагировал на известии о будущем рождении племянника.
Его лицо вдруг нахмурилась и, он отрицательно покачал головой. И в итоге он оказался единственным, кто был прав. Этот ребёнок был не от его брата, как мужчина и говорил с самого начала.
Забавно, что он был единственным кто с самого начала был в этом уверен.
За своими рассуждениями, брюнетка не заметила, как пришла в комнату. Совсем забытую и заброшенную.
Она тяжело вздохнула осмотревшись.
—
«Здесь всё так же, как и год назад. — подумала она, а затем не весело хмыкнула
. — Да что там, как шестнадцать лет назад.»
По своим размерам комната была очень большой. И не поверишь же, что раньше в ней жил маленький ребёнок.
Вся в пыли и паутине справа стояла большая кровать с поседевшим пологом. С обеих сторон от неё на тумбочке два светильника с шляпками-мухоморами. Напротив кровати шкаф во всю стену. На одной половине всё ещё стояли книги, на другой детские игрушки. Напротив двери большое окно с глубоким подоконником. Рядом с дверью был длинный комод с ящиками, в котором осталась детская одежда. С другой стороны такой же. На нём стояло несколько вещей. В том числе и небольшая музыкальная шкатулка.
Женщина немного помедлила, а после подошла к комоду и взяла шкатулку в руки.
Она представляла собой карусель. На подобии тех, что были на детских площадках или в парках развлечений. С белыми, бурыми, чёрными лошадками, которые ещё и крутились, и купольной белой крышей.
Мадам Лестрейндж покрутила её в руках какое-то время и завела. Карусель закрутилась, а лошади «заскакали». Послышалась старая английская мелодия.
Напротив двери, почти во всю стену, было запылившееся и загрязнившееся окно. А под ним стояла детская колыбель.
Беллатриса перенеслась в те далёкие года, когда в этой комнате всё было разбросано по полу, включая одежду, звучал детский смех и голоса. А потом всё резко рухнуло за одну ночь.
Женщина услышала шаги позади себя и скрип столетней двери. Она знала большинство знакомых по шагам. Привычка, выработанная с раннего детства.
Тёмный Лорд зашёл в комнату и встал вплотную к спине брюнетки. Он обнял её, а она позволила себе откинуть голову на его плечо.
— Ты чего тут? — спросил Том.
— Не знаю. Просто пришла, — почти прошептала Беллатриса.
Мужчина приблизился к шее мадам Лестрейндж и немного прикусил кожу, оставив розовый след.
— Не хочу. — Отвернула голову брюнетка. — Не здесь.
Волан-де-Морт немного разочарованно вздохнул, но настаивать не стал. Он тоже осмотрелся. Его взгляд метнулся на музыкальную шкатулку. Наверно он тоже перенёсся куда-то за пределы этой пыльной комнаты.
— Как ты меня нашёл? — спросила женщина через какое-то время.
— Благодаря ей. — Ответил он, всё так же смотря на карусель. — В особняке больше никого. Парни уехали в школу. Стало очень тихо. А тут старая мелодия.
— Да, — хохотнула Беллатрикс. — Нарцисса уже отправила мне три совы, почти с одним и тем же текстом.
— Что, младший Малфой опять не написал? — ухмыльнулся наследник Салазара. Женщина улыбнулась в ответ, немного кивнув. — Это можно было предугадать.
— Он молод, а Цисси слишком эмоциональна. — Изрекла мадам Лестрейндж.
Наступила минутная тишина. Они думали об одном и том же, но озвучить общие мысли никто из них не желал. В конце концов, Том тихо произнёс:
— Интересно, на каком факультете она бы училась?
— На Слизерине. — Тут же ответила брюнетка.
— Ты так уверена? — поднял брови Тёмный Лорд.
— Она потомок Салазара Слизерина. Все мои предки учились на факультете хитрецов. Ты кстати тоже на нём учился. Так что, да, я более чем уверена. — Снова тишина. — Интересно, где она сейчас?
Мужчина тяжело вздохнул.
— Белла, милая, мы с тобой это уже обсуждали…
— Нет! — настояла мадам Лестрейндж, резко развернувшись к собеседнику лицом. А потом, смотря прямо в глаза мужу, прошептала. —
Она жива. И я это знаю.
Конечно, он в это не верил. Давно не верил. Но он доверял Беллатрисе. Поэтому поиски продолжались. Их дочь найдётся рано или поздно. Вера Беллатрикс её хоть из преисподней достанет.
— Не прекращай поиски.
— Не буду. — Он смотрел ей в глаза для большей убедительности. Она ему поверила и прижалась ближе, обняв руками и положив голову на плечо. Какое-то время они стояли так. — Пойдём отсюда.
— Да, конечно. — Ответила брюнетка. И, последний раз взглянув на комнату, вышла.
Если бы они оба знали, как ошибались.
***
После визита в замок Тёмного Лорда, Регулус отправился к другой сестре. И не важно, что по крови они были кузенами.
Малфой-Мэнор представлял собой большое строение с большими прилижащими к нему территориями. Но по сравнению с замком Салазара, в доме Люциуса Малфоя не было той напряжённой тишины. Дом не оживал, когда ему хотелось и был более чем пригоден для жизни.
Нарциссу мужчина так же нашёл в библиотеке. Домовой эльф Малфоев в лицо знал всех, кто приходил не единожды раз, так что без проблем пустил младшего из Блэков в дом.
Женщина сидела в кресле, забравшись туда с ногами. Совсем как старшая сестра. И, увидев Регулуса, помахала ему рукой. Прямо как в детстве. Похоже, женщина чувствовала себя комфортно в обществе кузена, так что не стала садиться по другому.
— Регулус. — Улыбнулась она ему.
— Привет. — Поздоровался он, садясь в ближайшее кресло. — Что читаешь?
Женщина показала ему книгу с обложки. «Целебные заклятья. Порезы самой разной сложности».
— Ого! — удивился младший Блек. — Зачем тебе это?
Женщина опустила голову на страницы книги и прикусила губу.
— Мальчики уехали, теперь Темный Лорд чаще будет посылать вас на задания.
Его кузина так и не начала называть Волан-де-Морта Томом, как это делали новое поколение или Белла. Впрочем, как и сам Регулус.
Мужчина удобнее сел в кресле, откинувшись на спинку. Он не подумал об этом. Для него жизнь давно стала сплошным заданием, основная цель которой — выжить. И пока что, он хорошо с этим справлялся.
Для нового же поколения Тёмных, жизнь была больше похожа на игру. Даже не смотря на то, что цена её проигрыша их жизни. Парни достаточно серьёзно относились к всему, были лучшими молодыми солдатами в армии Тёмного Лорда, могли выполнять задания на которые Реддл не отправлял даже генералов. Но тем не менее, Регулус сомневался, что они понимали всю сложность ситуации.
Но всё же, он сказал:
— Они уже не дети, Цисси. Сейчас вообще очень мало детей.
— Но им же всего по семнадцать. — Леди Малфой покачала головой.
Регулус переместился ближе и обнял её за плечи.
— Нарцисса, ты должна понять, что в это время, во время войны, нет детей. Их детство стёрто и востановить его очень трудно. А учитывая, что им всё уже по семнадцать, то и вовсе невозможно. Да и брось, — улыбнулся мужчина. — У них в семнадцать больше шансов выжить, чем было у нас в тридцать пять.
Женщина лишь сильнее захныкала.
Она хотела вернуться в прошлое. Все хотели вернуться в своё прошлое. Там спокойно, тихо, не так страшно. Там основной проблемой был побег Сириуса к Поттерам. И ссора братьев, которая длиться вот уже двадцать с лишним лет.
Конечно, тогда все отвергли старшего из братьев Блэк. Вся семья и чистокровное общество. Он стал изгоем и предателем. Осквернил свой род и был выжжен с семейного древа.
Но это не значит, что семья его всё ещё ненавидела.
Регулус скучал по брату. Скучал по их беззаботному детству. По времени проведённому вместе. Сириус сбежал, когда Регу было четырнадцать. Он был безумно обижен, что его брат бросил его одного с психованой матерью.
А вот, прошло двадцать три года, и он способен признаться самому себе, что скучает. Ему было безумно интересно, каким человеком он был сейчас.
Его столько раз пытались переманить. Сам Регулус никогда не учавствовал в этом. Никогда не ходил к брату сам. Не уговаривал его. Блэк не знал почему, но он не винил брата в том, что тот опять его бросает.
Будто знал причину по которой он не переходит на сторону Тёмного Лорда. Но ведь это было не так. Это всё было правдой. Все те слухи, что Сириус сам хочет перейти на сторону Реддла,
на сторону семьи, но ему что-то мешает. Вернее кто-то. Кого он там так охранял?
Ещё этот отряд Подлунных ведьм мешал. О них никто ничего не знал. Девушки сражались как профессиональные убийцы. Почти никогда не брали пленных. А их командир, казалось, потомок дьявола.
Регулус фыркнул.
Да, куда уж там,
сам дьявол.
Её методы и способы сражения были жестоки, безнравственны. Самым ужасным было то, что она ему кого-то очень напоминала.
Мужчина резко вдохнул воздух в лёгкие и повернулся к Нарцисса.
— Мне нужно будет уехать ненадолго. Ты не будешь против?
Женщина задумалась. Конечно, она не будет против, но вот лекция, которую она может ему прочитать перед его отъездом о безответственности, вот этого он боялся.
— Скоро девятнадцатое, — задумчиво произнесла она.
— Я вернусь до того, — быстро сказал Регулус, сев перед сестрой. Она какое-то время смотрела на него, а после тяжело вздохнула.
— Ладно. Иди.
Лицо мужчины посветлело, и он широко улыбнулся, поцеловав Нарциссу в щёку.
— Спасибо.
А затем, он просто ушёл.
Нарцисса ещё недолго посидела на кресле. А потом услышала стук в окно. Сова.
Женщина подскочила с места и, одним быстрым движением, распахнула створки. В комнату влетел семейный филин.
Большой, белый, красивый. С россыпью чёрных пятен на крыльях. Глаза с галлеон, янтарные.
— Привет, — сказала хозяйка поместья, а после отвязала от птицы письмо, в зелёной бумаге.
«Дорогая Нарцисса,
Пишет тебе извечный поклонник Блейз Забини, зная, что любой твой непутёвый сын про всё забудет.
С Драко всё хорошо, дрыхнет на кресле рядом.
С Гарри тоже всё хорошо, дрыхнет на диване рядом с братом. Его назначили старостой факультета.
Тео назначили старостой школы, сейчас мы в его новой гостиной. Нет, мы не пили, а просто очень устали.
С наилучшими пожеланиями,
Блейз Забини.»
Нарцисса улыбнулась и, быстро написав ответ, отправившийся с той же совой, вышла из библиотеки. Направившись в подземелья.
Там у Люциуса был одна из камер, в которой он допрашивал пленных. Сейчас там никого не было, кроме самого мужчины.
Вообще в Малфой-Мэноре пленных держали редко. В основном они были на попечении Беллатриса и Тёмного Лорда. О местонахождении их замка никто не знал, а вот к Малфоям последнее время часто приходили гости.
Люциус стоял спиной к двери. Холодное и сырое помещение, от которого миссис Малфой немного мутило, не вызывало у неё никаких других эмоций, кроме как отвращения. Даже трогать что-то здесь она очень не хотела.
Так что, войдя в комнату, женщина просто сказала:
— Блейз прислал письмо.
Люциус, казалось, немного вздрогнул. У его жены всегда была отличительная способность — быть тихой, как и полагалось истинной ведьме. Белла тоже обладала такой способностью. Все Блэки.
— Когда-нибудь у меня из-за твоих внезапных появлений сердце остановится. — Развернулся к ней муж.
Его волосы были собраны на затылке в низком хвосте, чтобы не мешали. На руках были перчатки по локоть, заляпанные были пятнами. Кажется, он чистил какое-то оружие.
— Гарри стал старостой факультета. Тео староста школы.
— Очевидно, письмо от одного или другого сына мы увидим только через пару дней, — ухмыльнулся лорд Малфой.
— Очевидно. — Улыбнулась в ответ леди Малфой. — И начнется оно со слов: «Мама, это какой-то ужас, Тео свихнулся».
— Думаю, — продолжил Люциус. — Там будет фраза наподобие: «Мама, я ужасно извиняюсь, начало учебного года, столько всего произошло, замотался», а дальше будет перечисление всего, что произошло за три дня.
— Ну, он хотя бы извинится.
— Не зря ты их воспитывала наследниками великих семей.
