Тео стоял у подоконника в коридоре, рядом сидела Полумна. В голове у обоих до сих пор мелькали события прошедшего похода в Хогсмид.
Гермиона стала сама на себя не похожа. Вернее, на обычную себя. Сириус упал на колени позади неё. Казалось, его что-то душит. Вскоре он без сознания упал на снег.
Умер?
Тео замер. Не могла Грейнджер так просто начать его душить. Для этого, она слишком любит Блэка. Девушка смотрела на Невилла. Её лицо издалека, казалось, посветлело на несколько тонов. Она словно призрак спустилась с небольшой возвышенности. Делала это абсолютно тихо, будто действительно была воздушной материей.
Пока Луна сидела и тихо плакала, не в силах сделать хоть что-то, Тео наблюдал исключительно за Гермионой. Она чуть не придушила Сириуса, кто знает, что она может выкинуть в таком состоянии. Сама же шатенка не смотрела ни на кого. Только на мёртвое тело.
Нотт поднялся. Спина заныла, но парню было на это все равно. В два шага преодолел оставшееся расстояние и резко остановился. Грейнджер тоже встала на месте. Она осела на снег. Опустилась, будто ноги были больше не в состоянии держать тело.
Теодор уже смелее преодолел оставшееся расстояние. Он не был уверен, чего ожидать. В состоянии помутнения Гермиона могла и убить его. Могла искалечить так, что оставшуюся жизнь Нотт проведет в инвалидном кресле рядом с дедом. А могла просто проигнорировать.
Парень всегда считал, что отсутствие реакции в таких ситуациях намного страшнее всех самых разрушающих эмоций. Равнодушие означало холод. Холод — контроль. А контроль рано или поздно покидал любого.
Лучше бы Грейнджер сейчас билась в истерике, как это было с Асторией, гневалась, пошла бы выплескивать свою боль на каждом встречном, чем вот так просто сидела.
Полумна же просто тихо плакала. Тео, опустившись на одно колено, что далось с особым трудом, внимательно следил за Гермионой, чей мертвый взгляд остановился лишь на небольшой струйке крови, которая вытекла из бока гриффиндорца. И когда его только ранили?
— Эй, — Тео коснулся плеча Гермионы. — Эй?
Называть её по имени опасно. Даже находится здесь с ними опасно.
—
Уходить вам нужно. — Сказал он. — Увидят — появится много вопросов.
Девушка будто не слышала его. Тео потряс её, держа за плечи стальной хваткой.
— Ты слышишь меня?! — прикрикнул он. — Уходи отсюда. Домой иди. Сейчас же.
Грейнджер перевела на него взгляд. В глазах отчетливо читался немой вопрос: домой? У неё нет дома. Никогда не было место, куда можно вернуться. Но в данный момент Тео имел ввиду гостиную старост.
— Иди, — он чуть было не сказал «Гермиона». — Я всё здесь уберу и приду к тебе. Оставайся в холе. Поняла?
Девушка смотрела на него какое-то время, а потом прошептала:
— Сириус…
— Я позабочусь о нём. — Тут же ответил Нотт. Ему нужно было, чтоб она ушла. Мозг работал исправно, что было очень кстати. — Если сейчас не уйдёшь — испортишь весь план хозяина.
Гермиона еще какое-то время смотрела ему в глаза, а потом исчезла с хлопком. Должно быть трансгрессировала. Обычно, в критические ситуации, как эта, трансгрессионный купол снимался и ученики, владеющие этим искусством, могли спокойном перенести себя и других в безопасную школу.
И Тео действительно всё убрал. Он чудом уволок Луну от Невилла, с трудом, даже с помощью палочки, подхватил Сириуса левитационным заклинанием, и пошёл в школу. От груза, в виде кучерявой блондинки, безумно болела спина. Но с этим он разберется позже.
Оставил Полумну в общей гостиной Слизерина на попечение Гарри, заранее стянув с неё мантию. Потом не сказав ни слова ушёл. Блэка оставил у Северуса. Удивительно, как ни один из них ничего не спросил. Даже не заикнулся.
Грейнджер могла уже уйти. Так что нужно было поторапливаться. Но, вопреки опасениям, девушка так же сидела на подоконнике, как и каждый вечер. Курила его сигареты.
Только в тот момент парень заметил кровавые разводы на мантии. На их фоне поблек даже яркий алый цвет самой ткани.
Нотт стянул девушку с подоконника, отобрав сигарету. Понёс в ванну. Снял одежду с тела шатенки, сам же остался в ней. Только пальто и ботинки оставил у двери. Вместе с ней зашел под горячий душ. Крови, стекающей с Гермионы, было невообразимое количество.
Но и с этим они справились. Гермиона всё время стояла тихая, не возмущалась, не сопротивлялась, когда Тео просил поднять ту или иную часть тела или развернуться спиной. Потом уложил девушку в кровать, дав перед этим сонное зелье. Закинул две красные мантии и свои мокрые вещи в стирку, затем помылся и лег рядом с Грейнджер.
Если она проснётся, он это поймёт.
— Что у вас с ней? — неожиданно спросила Луна, выдернув Тео из воспоминаний. — С Гермионой.
Нотт задумался. Что у них? Он понял это относительно недавно. Не стеснялся этого, но не знал, стоит ли кому-то рассказывать? Друзьям сказать не мог, они бы его не поняли. Другим Тёмным тоже. Белле не мог, ведь ей не особо нравится прошлое Грейнджер. А на счет Лавгуд парень сильно сомневался. Она её подруга, часть семьи. Не обернётся ли это худшим для него?
— Она мне нравится.
Девушка зависла, ошарашенно глядя на друга. Ему нравится Гермиона?
— Великий Мерлин… — вырвалось у неё. — Ты что серьёзно? Тео! — она улыбнулась.
— Что, уже смеёшься надо мной? — скептически ответил он.
— Заметь, это не я сказала.
— Да я знаю, что ничего не получится. — Тео отвернулся. Он был уверен, что Грейнджер ему нравится, но не знал, готов ли к отношениям с ней. Хотя, скорее всего они ничем не отличаются от тех, которые у них были сейчас.
— Почему ты так думаешь? — блондинка смотрела в окно.
Конечно, она знает.
— Послушай, — Луна свесила ноги с подоконника. — В мире есть куча способов умереть. Жизнь с Гермионой — самый простой из них.
Тео задумался. А ведь она права.
— Может она и дьявол во плоти, — девушка уставилась в одну точку перед собой. — Но Гермиона единственная из всех людей, которых я знаю, кто готов защищать свою семью до самого конца.
Парень косо глянул на неё. Блондинка задумалась, а потом тихо сказала:
— Ты знаешь, например, почему я не общаюсь с отцом?
Слизеринец отрицательно покачал головой. Из сознания Гермионы он знал, что весь отряд жил в каком-то замке. Все вместе. И он даже пару раз задумывался почему. Но, так как вариантов было слишком много, начиная тем, что у всех них могли быть мертвы родители и заканчивая тем, что того требует сам Дамблдор, оставил подобные размышления на потом.
— Знаешь, — девушка прикусила губу. Было видно, что ей сложно говорить о таком. — Мне было девять, когда мама умерла. Кроме отца никого не было, так что приходилось выстраивать хорошие отношения. Я его любила. Как и он меня.
Снова закусила губу, сделала вдох. Выдохнула. Тео внимательно наблюдал со стороны. Он не спешил прерывать поток её мыслей, знал, что может получиться лишь хуже.
— А потом, — снова заминка. — Когда я уже работала на Дамблдора, со мной произошла очень неприятная ситуация.
Сделала ещё один вдох, резко выдохнула.
— Ты можешь не рассказывать. — Предложил Тео.
— Нет, — оборвала его блондинка, качнув головой. — Ты должен знать. Эм, я должна была раздобыть для него кое-какие сведения. Возвращалась поздно вечером, переулками.
Тео глянул на нее. Кажется, он уже начинает понимать, о чем идет речь.
— Эм, — снова сделала вдох. — Это был мужчина. Большой, сильный, он отвратительно пах.
— Луна, — вновь прервал её Тео. Он не мог ждать всех этих подробностей, был слишком взволнован. — Просто ответь да или нет. Тебя изнасиловали?
Секундная тишина и роковой ответ:
— Да.
Полумна подняла на него свои глаза, но Нотт не обнаружил в них ни печали, ни страха, ни сожаления. Скорее полное отсутствие всего этого. Было видно, что девушке сложно даётся это вспоминать, но она уже смирилась.
— Это было давно?
— Мне было четырнадцать. — Кивнула она.
Тео завис. Он не знал, что ему делать. Не знал, что говорить и говорить ли вообще. А если он скажет лишнего? Нотт никогда не боялся задеть чьи-то чувства. Но Луна… Для него она стала хорошим другом. И что только нельзя было сделать, так это списать всё на короткую юбку, силу нападавшего или неразумность самой девушки.
Вообще ни на что нельзя списать.
— Мне очень жаль. — Промямлил Теодор. Он просто не знал, что ещё ему сказать. Это звучало так жалко, что аж тошнило.
— Жалость здесь не поможет. — Ответила девушка. — Но спасибо.
— Говоришь, прямо как Гермиона. — Улыбнулся Тео.
Луна задумалась, а потом, с улыбкой, сказала:
— Она мне как старшая сестра. Всегда рядом, всегда поддержит. Пусть по своему, но поддержит. Гермиона очень дорога мне.
Девушка вновь прикусила губу.
— Но её жажда мести погубит её. — С её губ слетел смешок. — Знаешь, а ведь поначалу они с Невиллом сильно не ладили.
Нотт нахмурился. Гермиона и Долгопупс не ладили? Да, их отношения нельзя было назвать дружескими, но Грейнджер доверяла Невиллу. Именно ему она поручила достать книгу, и не важно, что без помощи Тео, тот бы этого не сделал.
— Они сошлись на общей ненависти к Реддлам, Тео. — Горько усмехнулась девушка, смотря в пол. — Эта ненависть уже забрала Невилла. Дальше пойдёт Герм.
Теодор вздохнул. Он был согласен с ней. Грейнджер была практически помешана на мести. Это было то, что заставляло её подниматься утром с кровати. То, ради чего она совершила уже много чего. Ради чего убивала, мучала людей и мучалась сама. А в том, что она мучалась не было никаких сомнений.
Нотт подумал:
— Ей можно присвоить прозвище — Мученица.
— Да уж, — посмеялась Полумна. Но в этом не было ничего смешного. — Мученица Эвелина. Звучит.
Они снова замолчали. Это была не самая комфортная тишина. Они думали об одном и том же, но в то же время и о разном.
— Не отталкивай её, Тео. — покачала головой блондинка. — Это очень плохо обернётся для вас обоих.
Нотт фыркнул.
— Я не отталкивал её. Просто, — он вздохнул, смиряясь с чем-то. — Она же защищает только семью. Тебя, Уизли, Пэнси, Дафну, Невилла — только вас. Никого больше. Даже себя не защищает.
— Послушай, — Лавгуд спустилась с подоконника и встала напротив парня, положив руку на его плечо. — Помимо нас есть ещё несколько людей, которых она хочет защитить. Сириус, к примеру.
— Сириус её дядя.
— Как и Регулус Блэк. Как и Нарцисса Малфой. Как и Андромеда Тонкс. — Девушка нервно хохотнула. — Драко вообще ей кузеном приходиться. И что? Ты уже часть её семьи. Даже больше.
Тео завис.
Больше?
— Как это?
— Всё тебе расскажи! — девушка пихнула его в плечо, улыбаясь.
Намёк был прозрачен.
— Ладно, понял я, понял.
Послышались какие-то голоса. Компания семикурсников со Слизерина.
— Твои знакомые? — предположила Луна.
— Типо того, — вздохнул Тео.
— О, Нотт. — Воскликнул один, проходя мимо. — Твоя новая подружка?
Вся компания засмеялась.
— Уж больно мягкая для тебя. Быстро ты забыл Милли. — Фыркнула какая-то девчонка с Когтеврана. Её лица Тео не знал, так что предположил, что она на курс или два младше.
— Не переживай, не моя. — Прищурился Тео. — Она Поттера.
Компания резко зависла, все затихли. Луна заинтересованно посмотрела Теодора, выгнув бровь, на подобии того, как это делала Гермиона.
— Все вы знаете, что бывает когда кто-то задевает то, что принадлежит ему.
Слизеринцы косо глянули друг на друга и поспешили ретироваться. Когда они зашли за угол, девушка спросила:
— Я принадлежу Гарри?
— Поверь, — вздохнул темноволосый, — если тебе не нужно лишнее внимание, лучше сказать так. Никто не будет трогать то, что хоть каким нибудь образом связано с ним.
— Но я не принадлежу ему. — Продолжала настаивать Полумна.
— Ты ему нравишься. — Пожал плечами Нотт. — Он этого не признаёт, но этого уже более чем достаточно, чтобы никто не задавал лишних вопросов.
— Главное, чтобы после этого не появились лишние вопросы. — Блондинка взглянула на поворот, за которым скрылась компания. — Особенно у Гермионы.
Тео тихо пробормотал:
— Ну, это я могу попробовать уладить.
Пару минут они стояли в тишине. Слова Теодора явно заставили Луну задуматься. Нотт же переваривал свои мысли.
— Слушай, — неожиданно сказал он. — Мне нужно будет уехать на день или несколько. Сможешь приглядеть за ней?
Девушка улыбнулась, тихо фыркнув.
— Сейчас ты нужен ей больше, чем мы все вместе взятые. Ты же видел, она даже Сириуса не пожалела.
Тео была приятна такая, он сам не знал что это, вера в его способности? Но, ухмыльнувшись, он ответил лишь:
— Я уже сделал всё что смог. Дальше именно вы нужны ей.
Пару секунд девушка молчала, но потом, легко пихнув его в плечо, сказала:
— Ладно. Присмотрю. Но если мы облажаемся, тебе придется это разгребать самому.
— Я понял.
***
Ночью было особенно прохладно. Драко и Пэнси почти каждый вечер приходили на Астрономическую башню и, в полной тишине, просто сидели, свесив ноги.
Но сегодня что-то поменялось. В Хогсмиде погибло много людей. Снег в некоторых местах до сих пор кровавого цвета.
Наверное, это очень надолго отпечаталось в сознании девушки. Драко старался не слишком часто думать об этом. Он был уверен, что человек, который пережил домашнее насилие, чаще всего намного проще реагировал на такие проишествия.
И пусть последние несколько лет, он не видел Паркинсон, парень четко знал, что с такими маленькими трудностями она справится.
Занятия отменили почти на неделю. Три дня назад Хогсмид погряз в крови. В тот день, после того, как всё началось, Гарри нашел его и Блейза в кабаке Аберфорта Дамблдора.
То, что брат вернулся без Тео очень насторожило друзей, но Поттер не стал вдаваться в подробности, сказав, что Нотт догонит их уже в замке.
Но когда тот притащил за собой ещё и Лавгуд с Блэком, Драко практически выпал из реальности. Северус рвал и метал в своём кабинете, Нарцисса, как она об этом узнала Драко не совсем понимал, написала на тот момент профессору уже пять писем, отправляя их с помощью домовых эльфов.
Отец лично приехал после шестого письма, на которое ответ так и не был получен, оставив жену тётке в замке Салазара. Как там дальше спасался Том, младшему Малфою даже думать было страшно. У Люциуса кружилась голова, так что Драко решил, что ему нелегко далось высвобождение из лап взволнованной жены.
Тео оставил Блэка Северусу, а потом слинял, ничего не объясняя. Хотя, его никто даже не успел спросить. Все были слишком заняты. Дамблдора в школе не было, а спустя почти полчаса, он, якобы, вышел в Хогсмид, приведя с собой ещё и МакГонагалл с Флитвиком.
Только увидев кучерявые светлые волосы Лавгуд, Драко тут же вспомнил про их абсолютную противоположность. Он не видел Пэнси в тот день даже мельком после того, как они разошлись в разные концы деревни. А узнав, сколько людей примерно погибло, сразу подумал, что среди них может быть и она.
Как он ошибался в тот момент.
Долгопупс и ещё несколько студентов погибли. Вроде Пэнси хорошо общалась с первым. Тут было бы логично пособолезновать, но у парня язык не повернулся так сказать. Вместо этого он прервал тишину другим высказыванием.
— Знаешь, — усмехнулся он, — отец просто ненавидит такие кровавые бойни.
Девушка молчала. Она скосила на него глаза, но продолжала хранить молчание. Она сама прекрасно понимала, для чего Драко поднял эту тему, но не хотела обсуждать её.
—Ненависть — вещь относительная. Мой отец ненавидел меня и мать. — Зачем-то сказала она.
Малфой нахмурился. Ему было сложно это осознать. Он всегда рос в достаточно спокойной и любящей семье. Отец любил мать, в этом сомнений не было. Мать любила отца.
Так что для Драко очень тяжело давалось осознание, что у кого-то может быть не так, а когда, в далеком прошлом, ему сказали, что мистер Паркинсон пытал свою дочь за всякую мелочь, парень вообще на несколько дней выпал из реальности. Разумеется, это случалось уже после того, как родители Пэнси умерли.
Но в них маленький мальчик вроде него всегда видел какую-то искру. Видимо в детстве он считал это неким проявлением любви. Он всегда считал, что отец Пэнси любит её мать.
— Я просто ненавидела отца. Как и Гермиона. — За последнюю фразу, Пэнси была готова отрезать себе язык. Она сморщила нос, отвернув голову. Но дальше предпочла сделалать вид, будто вообще промолчала. Малфой же нахмурился.
Грейнджер ненавидела отца?
— Её родители умерли от рук магов, выжила только она. — Драко решил развить эту тему. Убийство Грейнджеров до сих пор оставалось огромной загадкой для всего магического мира. Но Пэнси могла знать больше. — Думаю, они её защищали. Или хотя бы уговорили не трогать, интересно, правда, как. Мне всегда казалось, что она жила в любящей семье. Где родители любят друг друга и своего ребенка. А он любит их в ответ. Вряд ли можно одновременно ненавидеть человека и любить его. — Нахмурился он. — Это просто не возможно.
— Не думаю, что ты прав. — Пробормотала она.
— Почему?
— Тебя же я ненавижу. — Пожала девушка плечами. Его нужно было отвлечь, это был самый простой способ.
Драко завис. Нахмурился, задумавшись о смысле сказанных слов. Но Пэнси уже встала, отвернувшись от него. И парень потерял свою мысль. Не успел за неё ухватиться.
— Тomber amoureux ne signifie pas aimer. — Неожиданно выдал он. Не был уверен, что девушка его поймет. Обернулся, она стояла у самого выхода, смотря не него через плечо. — Vous pouvez tomber amoureux et détester*.
Пэнси фыркнула.
— Цитировать Достоевского на французском просто варварство, Драко.
В голове у неё промелькнул вопрос: «Где он вообще услышал маггловскую литературу?»
У него: «Она знает французский, странно».
Он тоже поднялся и вышел следом, как всегда, проводил её до гостиной. Пэнси шла быстрее, не хотела с ним говорить, и он это отлично понимал. Потом парень ушёл к себе.
***
Тео уехал в тот же день, когда сказал Полумне. Вряд ли Грейнджер заметит его отсутствие. Последнее время, парень только и делает, что накачивает её зельем сна без сновидений.
Вряд ли это было хорошее решение, но другого он просто не нашёл. Тео боялся не её, но того, что она могла вытворить. Её невербальная магия была достойна самого высшего уважения, пусть та и была подпитана эмоциями.
Была уже поздняя ночь. Нотт стоял в небольшом уголке старинной библиотеки замка Салазара. Тут пахло книгами, старостью, пылью и знакомыми духами.
Белла вошла. Женщина была одета в шелковое платье черного цвета до пола, похожее на то, что Полумна надевала на Хеллоуин. Только в этом платье, мадам Лестрейндж явно чаще всего спала.
— Тео. — Улыбнулась брюнетка подходя к нему и обнимая.
Тео прижался к такому знакомому теплу. Духи Беллатрикс не меняла на протяжении очень многих лет, так что все вещи в её гардеробе уже пропахли ими насквозь. Как и весь замок.
Острые, колючие, которые очень многих отталкивали, как и их обладательница, они смутно напоминали ему тот далекий запах Алии Нотт.
— Здравствуй, Белла.
Когда-то эта женщина заменила Тео мать. Отец не воспринимал её всерьез, но заметно беспокоился, когда иногда посещал заседания Темного Лорда. Диаманд всегда представлял себе эти собрания, как пятичасовой юмористический концерт, где главными комиками выступали хозяева замка.
Отец даже сначала не понял, как Тео ввязался во всю эту дичь. А когда до него дошло, было уже очень поздно. Дед окончательно укрепил Теодора в главном звене, а Диаманд уже ничего не смог сделать.
— Какими судьбами и почему так секретно? — изумленно спросила брюнетка.
Теодор вздохнул.
— Том спит?
Женщина кивнула, улыбнувшись.
— Да, я его сильно измотала.
Представлять Тео это не очень хотел. Он практически избегал мыслей о том, что Белла и Том пытаются жить дальше, но ничего не получается.
И если раньше Нотт страстно желал счастливой жизни Реддлам, то сейчас, познакомившись с их пропавшей дочерью, узнав её историю, мысли и чувства, парень уже очень сильно сомневался, что хочет, чтобы жизнь Темного Лорда и его жены продолжалась.
Будто они могли забыть о Гермионе.
— Достала?
— Конечно, — фыркнула мадам Лестрейндж. — Ты что - сомневаешься во мне?
Она протянула руку к полке слева и достала небольшой конверт, лежавший между какими-то книгами. Тео привередливого окинул конверт взглядом и спрятал в карман мантии.
— Тео, ты бы понюхал его ещё. Точно уверен? — спросила Беллатриса.
— Более чем.
Женщина покачала головой. В её взгляде явно читалась гордость напополам с некой тоской.
— Почему ты так внезапно решился? В армии это называется дезертирство, что б ты знал.
Нотт не очень хотел отвечать на этот вопрос. Данные в конверте хорошо могли помочь ему отыскать Сивого. Может Гермиона не считает его угрозой, но вот сам Тео не думал о нём, как о каком-то щенке. Сивый сильный оборотень. Ужасный маг, но первое перекрывает это всё.
Пусть сейчас он наполовину мёртв, это не отменяет всех его деяний. У него остались соратники, если не Пожиратели, то другие. Его свора собак не просто так считалась самой сильной в Британии. Даже странно было думать, что такая могущественная стая пала всего за несколько часов.
Но, если говорить на чистоту, Тео делал это не только ради Грейнджер, этот тип его просто бесил. Бесил деда, раздражал отца, Тома, саму Беллатрису.
— Одна моя знакомая пострадала. — Тео был близок к провалу. Он так хотел рассказать, выложить всё как на духу. Парень знал, Блэкам можно доверять важную информацию. Но он уже пообещал не говорить. Пусть, Грейнджер этого и не просила. Нотт не был настолько глуп. — Не хочу спускать это кому-то с рук.
Белла немного прищурилась, на губах заиграла лукавая ухмылка.
— Кто же она такая, что ради неё так подставиться готов?
Теодор невесело ухмыльнулся, скосив глаза в угол.
— Однажды, вы с ней встретитесь. Обещаю.
Женщина лишь пожала плечами. Но Тео был полностью уверен в своих словах.
— Не говори пока никому, хорошо, миссис Реддл? — Тео улыбнулся.
«Миссис Реддл», как он иногда её называл, лишь закатила глаза уставившись куда-то в угол. Она никогда не возмущалась, но так как Том не делал ей официального предложения, не старалась отзываться на это прозвище.
Лишь в одном Теодор был уверен, рано или поздно, они оба, Беллатриса и Том, обязательно встретятся с Гермионой. А он этому просто немного поможет.
