Отряд особого назначения

— Я помню её такой маленькой. — Пробормотала Белла. — И слабой. А сейчас она может посоперничать со мной. Они стояли в комнате дочери в Восточном крыле. Они так часто стали посещать это место, а сегодня Белла здесь практически ночевала. Она стояла у маленькой кроватки и разглядывала пыльные игрушки в ней. Маленькое одеялко, с вышитыми на его уголке буквами «ЭР». Это была вещь, подаренная Нарциссой на рождение их дочери. Без этого одеяла девочка практически никогда не спала. Было так странно видеть её сейчас спустя столько лет взрослой девушкой, практически военным командиром. До рождения Эвелины Том хотел воспитать её такой, какой видел сейчас. Убийцей, идеальной машиной массового поражения, своей правой рукой. Однако уже ближе к первому году её рождения, стоило дочери порезать пальцы о разбившуюся вазу или разбить губу и колени, случайно запутавшись в ногах и упав, как Темный Лорд первым бил тревогу. Он никогда не подозревал, что может так привязаться к маленькому человеку, и когда она пропала, не стало будто и его самого. Реддл подошел к жене, погладил её по плечам, она откинула голову ему на плечо. — Я знаю, что тебе проще справляться с этим самому. — Сказала Белла. — Иди, я хотела здесь прибраться. — Я тебя одну не оставлю. — Я хочу сделать ремонт и мебель поменять. Когда мы её переманим, она будет жить здесь. Не думаю, что теперь Эви поместится в этой кровати. — Думаешь, переманим? — нахмурился мужчина. — Не мы, так Тео. — Пожала плечами госпожа Лестрейндж. — Ступай, я нашла чем себя занять. Тебе тоже нужно. И он ушел. В последний раз оглядываясь на свое прошлое, он вспомнил, как почти девятнадцать лет назад, Беллатриса так же суетливо крутилась около детской кроватки. Это всё было так странно, думал Темный Лорд. Он бродил по коридорам замка своего предка тысячи раз за последние шестнадцать лет, однако именно этот ощущался по особенному. Его ноги сами двигались, глаза сами указывали направление, хоть оно и было беспорядочным. За последние пару часов они ни разу не провели его по одному и тому же коридору или залу. Словно его разум что-то искал, но не мог толком понять что. Очередная дверь распахнулась необычайно тяжело, а сердце билось, словно птица в клетке. Это не был какой-то особенный в его жизни коридор, напротив — самый обычный. В него даже ходил мало кто, он вел в северо-западное крыло здания, где были только гостевые спальни, в которых никто не останавливался. Да и выглядел совершенно обыкновенно: деревянные панели из вишневого дерева, паркет, одна стена пустая, напротив неё три больших окна с глубокими подоконниками. Всё выглядело точно так же: подсвечники, тумба, картины. Мужчина обратил внимание даже на дверные ручки. Но всё было одинаковое. Кроме необычного женского силуэта на одном из подоконников. Реддл мог поклясться, что увидел Беллатрису, только моложе и более худощавую. Словно мираж или воспоминание. Глаза, такие же темные, как его, смотрели на него надменно, даже почти презрительно. — Здравствуй, Том. Мужчина неосознанно выпрямился, на губах заиграла легкая нервная ухмылка — выработанная привычка не более. — Здравствуй, Эвелина, — он немного склонил голову к плечу. — Или как мне лучше тебя звать? Мисс Грейнджер? Гермиона? Кровавая Госпожа? — Зови как хочешь, мне без разницы, — девушка не сдержалась и закатила глаза. — Я пришла поговорить. — О чем же? Разве что-то случилось? — Я предлагаю обмен, — игнорировала его высказывания дочь. — Я хочу обменять младшего Малфоя на информацию. — Младший Малфой скорее добровольно искупается в павлиньем дерьме, чем согласится с подобным обменом своей жизни. — Том прищурил глаза. — Мне плевать, согласится он или нет. Мне нужна только информация. А его жизнь всё равно в моих руках, так что я принимаю за него решения. Это звучало так абсурдно, о Мерлин. Темному Лорду ужасно и до последнего не хотелось признавать, что он пошел бы на обмен и без младшего Мафлоя в заложниках. Но не мог себе такого позволить, поэтому решил уточнить: — О каком роде информации идет речь? И тут выражение лица девушки резко изменилось. Она поджала губы и отвернулась к окну, будто стесняясь говорить или вовсе не желая, просто за надобностью. Глаза Тома прищурились ещё сильнее. Он оглядел дочь с головы до ног. Ничего необычного и подозрительного, только перчатки до локтей и высокий воротник безрукавки выдают всю суть. Реддл завис. Он знал только одну причину, по которой нужно так усердно скрывать руки и шею, и не сказать, что она ему очень нравилась. Оно не могло передаться и ей тоже. Неужели это проклятье передавалось наследственно? — Я так полагаю, — осторожно начал он, едва сдерживая ярость и желание отомстить Дамблдору прямо сейчас, нарушив все выстроенные планы. — Дело в черноте, ведь так? Голова девушки непроизвольно дернулась в бок. Знакомый до боли жест. Реддл сам делал так, когда злился, нервничал или напряженно размышлял. — Хочу знать, как от этого избавиться. — Подтвердила его догадку шатенка. В моменте ярость вскипела настолько сильно, что за окнами небо потемнело на несколько тонов. В окно стукнула одиноко поднявшаяся от сильного ветра ветка, но ни отец, ни дочь не обратили на это внимание. Для них это было обыденностью — корни Салазара давали о себе знать, особенно там, где сила его и его потомков скапливалась в стенах замка. — И как давно у тебя это? — Несколько лет, не переводи тему. — Нетерпеливо продолжала девушка. — У тебя нет такого, но было, я знаю. Как ты от этого избавился? Том прищурился. — Почему ты задаешься этим вопросом лишь сейчас? — Эвелина молчала. Мужчина склонил голову к плечу, заинтересованно наблюдая за дочкой. — Если готова обменять это на главный рычаг — пойти против господина, значит, что-то изменилось. Спрашиваешь только сейчас, похоже, раньше как-то справлялась. Позволь догадаться, стало хуже? Девушка нервно ухмыльнулась. — Покажи. Её глаза удивленно и с интересом посмотрели на него. — Покажи, — хозяин замка сделал непроизвольно сделал два шага к подоконнику, когда в лицо ему направили палочку. — Дистанция, Том. Держи дистанцию в три метра. Я здесь фактически незаконно, не хочу проблем, если случайно тебя укокошу. Реддл через силу улыбнулся и сделал большой шаг назад. Укокошит она его… смешно. В таком случае, это будет самая невероятная из всех возможных причин его смерти. — Покажи, пожалуйста, — яд сочился с губ даже через кривую улыбку. Гостья подумала ещё пару секунд, потом опустила палочку и сняла одну перчатку. Брови нахмурились. Всё намного хуже, чем он ожидал. Чернильно черная рука от самых кончиков пальцев, почти до самых локтей. Даже он никогда не доводил проклятье до такого состояния. Впрочем, Реддл знал, как его можно активировать, и готов был поручиться, что Дамблдор не просветил его дочь в суть проблемы. Том почти сделал необдуманный шаг к подоконнику, но вовремя себя остановил. — Когда трогаешь больно? — Больно постоянно, я уже начинаю привыкать. — Пожала плечами девушка. Неожиданно двери распахнулись с громким грохотом и в коридор почти влетел Теодор Нотт. Юноша нес в руках стопку бумаг, внимательно их разглядывал, однако он бы ничего не понял. Том узнал эти бумаги, на них было наложено заклятье. Никто, кроме него и ещё пары людей не поймут, о чем в них идет речь. Интересно, а Беллатрисе стоит знать о визите дочери? — Господин Реддл, Люциус подготовил какие-то бумаги, попросил Вам отнести. — Внезапно глаза Нотта поднялись. Он замер, не в силах продолжить свою мысль. Его руки безвольно опустились, и бумаги развалились по полу. Однако, никто, кроме хозяина замка, не обратил на это внимание. Мужчина заметил, как его дочь и его ученик смотрели друг на друга. Заметил некий страх в глазах Эвелины, когда она, словно ребенок пялилась на Нотта, а потом быстро отвернулась к окну. Как сам Тео смотрел на неё так, будто хотел что-то сделать, но не мог. Не имел возможности. Вероятнее всего из-за того, что здесь был он — Том. Мужчина ухмыльнулся своим мыслями, собрал упавшие бумаги с помощью палочки и вышел, потрепав Нотта по плечу. — Соблюдай дистанцию в три метра, — с ухмылкой сказал Том. — Не делай ничего необдуманного, — послышалось уже у Тео в голове. Они остались вдвоем. Тео стоял молча, засунув руки в карманы от волнения, он внимательно рассматривал руку без перчатки, которую девушка попыталась прикрыть второй рукой. — Больно? — его тихий голос звучал в полной тишине, словно крик. Гермиона повернула к нему голову. Глаза смотрели настолько равнодушно и одновременно многозначно, что вопросы уже были ни к чему. — Ты явно его ученик, — фыркнула она. Тео сглотнул. Потянулся к карману, достал пачку сигарет. Вытянул две, одну протянул девушке. Игнорируя совет Тома, облокотился плечом о стенку к косяку между окнами — рядом с ней. Запах мигом распространился по комнате. Нотт продолжал внимательно следить за девушкой. Сигарету она взяла не сразу, но голой рукой. — Сильно болит? — почти прошептал, словно стены этого дома могли передать все его слова хозяину или хозяйке. — Даже ножи держать нормально не могу. Юноша кивнул. Спрашивать о Драко он побоялся, но ему хватило легко намека, что его как минимум пытали. — Зачем ты здесь? Девушка молчала несколько минут. Тео был уже уверен, что она не ответит. Сигареты истлели намного раньше, чем он думал. Гермиона скинула окурок на пол, затем протянула руку, всё так же не поворачиваясь. Уже на половине второй сигареты, которую они на этот раз раскуривали вдвоем, она нехотя пробормотала: — Переговоры. Тео кивнул. В последнее время их разговоры всегда были такими. Он уже начинал привыкать, стараясь игнорировать то, что его не вполне это устраивало. — Если тебе интересно, Сириус отделался легкими травмами. — Мне кажется тебе стоит проверится у нашего командного врача. Сириус мертв. Для меня так уж точно. И ты с этим смирись. Нотт кивнул. Очевидно, он зря затронул эту тему. — И кто его разукрасил? — отчужденно спросила Гермиона. Сделала вид, что её это не волнует. Тео стоял молча, упрямо засунув руки в карманы. Он не особо хотел отвечать. Ведь знал, что Грейнджер не очень понравится его ответ. Но сегодня её настойчивости не было предела. Она повернула к нему голову, и ему не оставалось ничего, кроме как взглянуть на неё в ответ. Видимо, выражение его лица было настолько красноречивым, что все вопросы получили свой ответ. Девушка аккуратно переплела пальцами его запястье и вытащила руку из кармана. Она долго рассматривала содранные в кровь костяшки пальцев и кожу на самих пальцах, неосознанно поглаживая их. А Тео смотрел только на неё. Её черная рука, не смотря на то, что сейчас Гермиона могла посоперничать в бледности с Драко, удивительно контрастно и хорошо сочеталась с его разодранными костяшками на кисти. Синяки под глазами — свидетели долгих бессонных ночей, проведенных в размышлении о том, что делать дальше. Она сидела только в одном положении, никак не двигала ноги и таз, лишь голову и одну руку. Она очень устала, но пришла сюда, чтобы заключить с Томом сделку. — Я надеюсь, — тихо пробормотала она. — Его лицо выглядит не хуже. Тео ухмыльнулся. — Даже лучше. Девушка отвернулась. Что же за сделку она предложила Повелителю тьмы? Вариантов было слишком много, однако уверенность в том, что их все обменивали на Драко, немного успокаивала Теодора. Это значило, что друг ещё жив. — Почему? — Гермиона повернула голову к нему. Тео заметил — глаза застилала пелена слёз, которые шатенка отчаянно не хотела выпускать. — Почему он меня бросил? Почему мне стоило только родиться, чтобы от меня отказались все? Нотт немедленно сократил небольшое расстояние. Притянул Грейнджер к себе за плечи, укутал в объятия. — Я от тебя не откажусь. Ни за что. Он слишком долго и упорно добивался такого доверия со стороны девушки, чтобы в один момент понять, что оно ему никаким образом не сдалось. — Все отказываются. Даже семья. Тео выпрямился, чуть отстранившись, но по-прежнему сжимая её плечи. — Тебе пора понять, что я далеко не все. Он легко приблизился, ненавязчиво коснувшись её губ. — Зачем? — не поняла она. Тео практически своей жизнью рисковал ради того, чтобы поцеловать её. Том его прибьет, если узнает. — Считай это подарком на Рождество. - Ты подарил мне свою жизнь? - Я дарю тебе себя. Глаза шатенки уставились на него. Может, это и звучало слишком резко и странно, но Тео знал, что не сказать эти слова - допустить огромнейшую ошибку.

***

Они пробирались по пустым коридорам огромного замка, и Драко вряд ли бы признался, что не понимает, что происходит. Паркинсон вытащила его из подземелий в полубессознательном состоянии. Пришел в себя он уже ближе к седьмой подряд лестнице. Малфой пытался задать хоть один вопрос, но девушка двигалась так быстро и так ужасающе настойчиво подгоняла его, что все возможные варианты вопросов просто потонули в его горле. Они прошли почти шесть этажей, прежде, чем он смог взять себя в руки. — Что ты делаешь?! — прошипел Малфой. Пэнси лишь толкала его ближе к балкону. — Пэнс, что ты делаешь?! — парень схватил её за запястья и дёрнул на себе. Девушка этого не ожидала, так что врезалась в грудь Драко, и они вместе чуть не упали на пол. — Жизнь тебе спасаю, придурок! — воскликнула она. В её глазах появились слёзы. Ну, нет! Она не станет перед ним тут реветь. Девушка дёрнула руки обратно на себя, но Драко не отпустил их, так что теперь это он врезался в неё. — Если уйдёшь сейчас, успеешь скрыться. — Малфой молчал. — Она убьёт тебя, Драко! — А если я уйду, она убьёт тебя! — прокричал в ответ пепельноволосый, встряхнув её за руки. А потом, заговорил почти шёпотом. — Я не хочу чтоб ты умирала. За окном громыхнула молния. Своей вспышкой она осветила его лицо. Волосы были растрепаны, по щеке стекала кровь, а под глазом виднелась обширная гематома. Но глаза, это было то, что поразило Паркинсон больше всего, они были обеспокоены. Не испуганные, не уставшие, не озлобленные, именно обеспокоенные. Он беспокоился. Но явно не о себе. Он вообще никогда о себе не беспокоился. Пэнси упорно не замечала очевидного, и Драко это отлично понимал. Впрочем, сейчас ему это даже на руку. Он не должен уйти. Хочет, может, но не должен. Если уйдёт, пострадает дорогой ему человек. Как бы сложно не было это признать. Девушка аккуратно высвободила свои руки из его хватки и обняла лицо человека, ради которого сейчас рисковала всем. Пэнси осторожно прижалась своим лбом к его. А он лишь стоял с опущенными по бокам руками, явно не зная куда себя деть. — Ты должен уйти. — взмолилась она. — Я не могу. — Ты должен. — прошептала она, а после прильнула к его губам. В тот момент было не важно, что идёт война, что утром, возможно, её убьёт собственная подруга, было не важно, что они сражались на разных сторонах, было важно лишь то, что сейчас она могла спасти ему жизнь. Спасти жизнь человеку, которого любит. Это мгновение не подходило под описание первого поцелуя, коим девушка представляла его себе с ним. Он был солёным от слёз, что всё-таки потекли из её глаз. Он был горьким, от приближающегося расставания. Он был отчаянный, потому что оба они прекрасно понимали, что просто так ни один из них не отделается. Пэнси, воспользовавшись моментом, сделала пару шагов вперёд. А Малфой, будучи не в состоянии трезво оценивать ситуацию, просто отступал к пропасти. Девушка резко разорвала поцелуй, и, продолжая прижиматься к нему лбом, прошептала прямо в губы: — Прости. Малфой тут же очнулся. Он сделал один шаг назад, что бы успеть заглянуть ей в глаза и всё понять, но это и стало его ошибкой. Парень находился слишком близко к обрыву, и девушке ничего не оставалось просто немного подтолкнуть его. Что она и поспешил сделать, успев зацепить за то, что когда-то было рубашкой, брошь. — Пэнси, нет! — успел крикнуть Драко, но его крик потонул в толще леса, а потом прервался хлопком перемещения.