Карта, бронь и два ствола.

От громады здания фабрики с высокой скоростью отделяются две фигуры, пока унылые старожилы с печальной усмешкой смотрят им вслед, совсем не предпринимая попыток остановить одного из них. "Опять он что-то натворил, – думают бандиты, почти сразу добавляя – блядский Лодейка..." О том, что Константин Лодейка приворовывает у своих с недавних пор известно каждому бандиту и потому никто не хочет оставлять с ним свои вещи. Как шестёрка он хорош, но достаточно неуклюж, чтобы брать его на важные задания. Да и вора то в напарники никто теперь не возьмёт, а как работник самой древней профессии он как раз в цене, потому что в свои года выглядит молодо и шрамы пока ещё не испортили эту привлекательную для глаз картину. Но даже этого ему теперь не светит, ибо его считают гнилым человеком и репутация его на нуле. Прошлую неделю он провёл в подвале фабрики, почти в полном одиночестве, без еды и воды. Чтобы вор окончательно не сошёл с ума к нему приставили сурового Вадима, поначалу тот просто грозил отрезать Лодейке пальцы и отпустит восвояси, подальше от базы, но наказание Борова, почему-то, исключало вариант самосуда над этой падалью, падкой на чужое добро. На этой же неделе Лодейке было разрешено перемещаться, но только в сопровождении Барского и даже в туалет он должен был ходить с ним. Уже сегодня он умудрился ухудшить своё положение. Пока серьёзный до выполнения плана Барский уснул, потому как следил за Лодейкой даже ночью, воришка сумел снять со спящего мёртвым сном спутника его экипировку, видимо, пытаясь возместить полученный моральный ущерб или просто заиметь хорошенькую броню, которую собирался приобрести на деньги с артефакта, который в прямом смысле пришлось захоронить, и как можно быстрее, ибо в его сторону тогда уже двигалась группа товарищей по преступной деятельности. Лодейке повезло что не смотря на свой слабый с виду характер и милое лицо он может быть наглым и опасным, только вот наглость эта его и погубила.   Со дня на день хозяин артефакта вернётся на базу, если не быстрее, если всё-таки увидит сообщение про воровство. Эдуард Прилепин – информатор бандитов, уважаемый ими человек и по совместительству предатель Долга. Благодаря ему они совершили несколько удачных нападков и своровали себе бойца, чтобы потребовать за него выкуп. В общем и целом, Прилепин серьёзный и довольно строгий человек, поэтому украденную вещь нужно вернуть ещё до его прихода, иначе всей базе придёт звездец.   – Отдай броник, падаль! Кому кажу броник отдай! – они уже забежали на территорию Свалки, а точнее в какие-то лютые заросли деревьев и кустов.   Ужом уклоняясь от деревьев с другими, не менее опасными преградами, Костя бежит что есть мочи, явно боясь гнева Барского. Барс же неожиданно для себя заговорил на украинском, хоть и знает его так себе, не смотря на то, что какое-то время жил в деревне со своей украинской бабушкой, вообще, у Барского много родственников, и в целом, кажется, они могут образовать интернациональный союз. В его лицо периодически прилетают ветки, они раздирают ему кожу, оставляя царапины, норовят выколоть глаза или будучи особо крупными, пробить плечо, шею, но Барского это не волнует, ему нужна его экипировка ведь он честно воровал на неё целый год. Барский то ещё помнит что проведя профилактическую беседу и попинав Лодейку по почкам, голове и корпусу, ребята отвели его обратно на базу, после чего он неделю сидел на голодухе в сыром подвале и кажется словил на этой почве излишне сильную простуду, которая окончательно его вымотала. Всё это привело его к тому, что он нагло спёр экипировку прямо со спящего Вадима, но это только часть того, благодаря чему он уже хочет удушить его на месте. Начать преследование сразу он не смог, ибо пришлось как можно быстрее переодеваться в то что есть, пока остолбеневшие от шока бандиты не понимали стрелять им, орать ли Лодейке остановиться или сразу сообщать Борову, пока Вадим нечленораздельно орал что-то про стрельбу по ногам Лодейки. Вот она – не организованность, самая главная их слабость. Лодейка же, в отличае от Вадима, либо имеет короткую память, либо дурак, так как совершать ещё один побег, а вместе с ним и воровство – значит быть либо излишне храбрым и отчаявшимся, либо иметь не широкую осведомлённость о последствиях таких действий.   – Нет! – Слышится противный ответ со стороны беглеца. Такой, будто он бежит с чем-то невероятно тяжёлым и говорит через силу, скрипуче. Такое ощущение, что Барс догоняет тушкана, что спиздил у него банку консерв, ибо именно такой противный тон был у этого ответа, да и сам побитый прошлой неделей и ребятами Лодейка выглядит как тушкан перемолотый в Мясорубку.   – Я на него всю жизнь копил, ирод! – Вадим ускоряется, настигая бедолагу – Отдай бронь, коммунист ёбаный!   – Никогда! – Вадим разозлился – Гандон, я тебя догоню и выебу как сидорову козу, гадёныш...   – Её дерут! – Вадим зло усмехается – Выдеру и выебу, чтоб ёптыть больше ничего не пиздил!   Лодейка резко останавливается, группируясь, и не успевший среагировать Вадим перелетает через него, валясь на землю и ударяясь головой о мелкую россыпь камней. Костя же собирается бежать дальше, но Барс в приступе ярости  из последних сил протягивает руку поперёк движения воришки и Лодейка падает рядом, оба запыхались, а посему бежать или вообще двигаться не горят желанием – Придурок... – недовольно рычит Вадим, держась за ушибленную голову. Костя же лежит не жив не мёртв и скорее всего плачет, ибо Барс уже очень хорошо знает этого шестёрыша – Не реви!   — Хнык   — Это ты ревешь или я реву?   — Я реву   — Вот и не реви   — Вот и перестану! – отзывается Лодейка, стыдливо отворачивая от старшего лицо, а вместе с ним и полученную рану, которая скоро станет его первым шрамом. Начинается она у правого глаза, а заканчивается ближе к концу нижней челюсти и её, скорее всего, придётся зашивать. Но сейчас пока Барсу нужно решить что делать с Лодейкой.   – Сдался тебе этот броник... У лошков всяко лучше есть. Ты думаешь мы на пикники ходим, что так богатеем? – смотрит на Костю с укором –... Погоди, что у тебя вообще с лицом? Это ты сейчас так? – стал вдруг опекающей мамочкой Вадим. Он явно не отстанет от напарника, пока он не будет более менее цел.   – Да какая разница? Ничего серьёзного... – буркнул себе под нос Лодейка, но Барский всё услышал – Повернись сюда, – холодно приказал старший, почти сразу добавив – Пожалуйста – Лодейка поворачивается, щуря глаз, благо, удар пришёлся чуть ниже.   – У меня есть аптечка... – излишне добродушно высказал товарищ, что аж страшно стало – Не надо, само заживёт.   Напарник усмехнулся, но рану всё-таки обработал. У самого воришки в инвентаре ничего нет, а в аптечке Барского же нет самого важного : ниток и иголки, уж слишком давно она у него лежит. Остались только пластыри, которые могут стянуть рану, всяческие антисептики и прочее. Ими он и воспользовался, дабы в рану хотя бы не попало заражение.   – Потом разберёмся с этой проблемой, а теперь пошли, мушкетёр – Барс встаёт на ноги, отряхиваясь, аккуратно поднимает Костю.   – Куда? – Лодейка заметно испугался – Чтобы ты меня потом вы-ы...– Вадим перебивает – Выходил, выкормил... На базу, христовый! Или тебе есть куда идти помимо нашего гадюшника?   – Не пойду я... – проворчал Константин, не заметив как Барс наклонился к самому уху, дыхнув непривычным для него жаром прямо в открытую шею, заставив волосы на голове встать дыбом. Вадим начинает говорить тише, да так сладко, что воришка ловит себя на мысли, что слушал бы его вечно – Ты ведь шестёрка, а это значит что телиться ты в принципе не должен... – Холодная ручища, контрастируя с дыханием, ложится на шею Лодейки, отчего у последнего бегут неприятные мурашки по спине и отчего тот мелко вздрагивает.   –... Тем более, под других ты за деньги и артефакты ложился, а тут за качественную броню отказываешься, да ещё и идти со мной не хочешь.   – Я ... – Барский снова перебивает – Стоит ли мне скинуть твои координаты Эду? – воришка сглатывает комок ужаса, представляя что с ним может сделать долговец, да ещё и такой серьёзный как Эдуард Прилепин.   Поднимаясь на ноги явно с желанием как можно быстрее свалить в закат, бедолага аккуратно глядит на напарника,  но Барский быстро понимает намерения плута и как бы невзначай гладит холодной ручищей загривок, сжимая его, и говоря тем самым о его беспомощности, перемещает её с тонкой шеи на такое же худое тело. Барского такое мало привлекает, ибо он любит азарт, соперничество и даже спутник жизни должен быть ему в каком-то понимании противником, иначе куда ему стремиться.   Если оценивать предпочтения Барского без всего извращения, которое имеется при нём вполне, он более жалует людей с которыми и в прямом и в переносном смысле может побороться и даже проиграть. Да, по Вадиму не скажешь что он может быть рад проигрышу, но он не так глуп и горд, как о нём думают. Косте всё это явно не нравится, но говорить что-то против он не решается, поскольку понимает что Барский в этой ситуации в выигрышном положении, да и в целом, он понимает что в драке с Барским, если она случится, просто потеряет лицо и зубы, ибо он достаточно дикий, чтобы снести и то и другое за пару секунд или один удар.   – Гх...Я не... – пугается внезапно появившегося на плече довольного лица Вадима, который уже откровенно начинает его лапать и пытается залезть под одежду, ещё больше нагнетая обстановку – Что "я не"?   – Я не хочу с тобой идти... Ты чудовище! – последние слова он говорил неуверенно, будто уходя внутрь себя, но Барский, не смотря на все мольбы Кости об обратном, услышал его высказывание. В глазах его промелькнула обида вперемешку со злостью, но на лице она так и не появилась, ибо за секунду до "Барский, мля! Ха-ха, какими судьбами здесь?!" Вадим выпрямился в спине и принял максимально не подозрительную позу, пока Лодейка пытался унять мелкую дрожь в конечностях от резвившегося страха.   Барский мастерски обрезает разговор, буквально за несколько минут рассказав новости и дав понять что он  занят, отправляет товарища на базу. Который, к слову, всё время смотрел на Костю как на дерьмо. Тут так заведено, что больше хуёв за воротник достанется ему, ведь особо не является активом. Вадим же может хоть при всех вытрахать какого-нибудь бедолагу и ему ничего не будет или даже троих сразу. В голове Лодейки невольно появляется образ Вадима – широкоплечий, угрюмый спартанец, безразлично осматривающий новичков, чтобы позже передать им знания.   Махнув друг другу руками бандиты расходятся, Вадим молча закуривает и будто не замечая Лодейку забирает броню и спускается с холма вниз, направляясь со Свалки на базу, и, кажется, уже совсем забивает на Лодейку. Товарищ Вадима теперь смотрит на Костю с ещё большим отвращением, ведь быть на месте Лодейки не так плохо, как быть на его месте, но не иметь главного, который может тебя защитить, выкормить и разделить с тобой деньги, еду и кров. Как тот самый наставник... Воин-спартанец. Если на тебя смотрят как на говно те, кто до этого был не прочь с тобой переспать буквально неделю назад, то ты моментально записываешься окружением в "брак". Значит ты не здоровый, и не важно как именно, психически, физически или морально. Сломанные игрушки никому не нужны.   – Ва... – неуверенно начал Костя. Ещё чуть-чуть и он зарыдает, что можно обнаружить по плаксивому тону, который он пытается скрыть за фальшивой уверенностью и задорностью – Вадим... — Барский запускает руку в короткие волосы, и проведя по голове раскрывает ладонь перед лицом, наблюдая как на бледной коже широкой руки застывает кровь.   Барский недовольно цыкает языком, ненадолго поворачиваясь к Лодейке, но не получив ответ в течение нескольких секунд, показывает ему окровавленный средний палец. Костя же, ослабев и потеряв всякую наглость, подобно только что родившемуся жеребёнку, хоть он и чувствует себя бесполезным мерином, неуверенно перебирая ногами, постепенно приближается к уходящему в темноту какого-то дома товарищу – Барский! – Вадим снова поворачивается к Лодейке и не вынимая сигарету изо рта, больно бьёт по Косте одной только фразой – Хуль тебе надо? Иди вон Романычу дрочи, мерзота ублюдская... – тон довольного кота, вперемешку с тёплыми нотками пропал. Теперь это холодная глыба, с острыми, неровными поверхностями, что расцарапают или разорвут тебе руки, лицо, тело, если ты только коснёшься. Лодейка сравнил бы это ощущение с тем, как если бы его кинули в овраг с шипами и они бы в момент пронзили его тело, причинив лютую боль от которой невозможно избавиться. И затем стенки столкнулись, вызвав давящее чувство в его груди.   Костя ускоряет шаг, но время будто превратилось в тягучий кисель и как бы он не бежал, скорость его минимальна, а Барский уходит всё дальше. Наконец он, запинаясь и валясь на колени, хватает Барского за руку, отчего тот с отвращением косит брови и собираясь уже вырвать руку из ручонок Лодейки, вдруг смотрит в его глазища и внутри что-то ёкает. "Чтоб тебя, бабка... За какие грехи я в тебя-то пошёл?!" – думает Вадим, всё-таки отобрав руку и теперь уже стратегически продумывая что делать с этим... Лодейкой.   – Встань, млять! – Лодейка моментально поднимается с четырёх костей на две и с самым разбитым видом стоит перед Вадимом – Допустим, мне поебать, что ты назвал меня ебучим чудовищем, но если в схрон ты со мной и пойдёшь, то за броню заплатишь, либо я тебя на органы пущу, чтобы хоть какое-то бабло от тебя получить, да мне кажется с этого варианта и то больше пользы будет...– Вадим хотел положить руку на плечо Лодейки, но в итоге обнаружил себя за тем, что крепко схватил Костю за волосы, отчего тот беспомощно мычал, хоть и было видно что старался не издавать звуков. Но когда рука Барского вдруг совершала какое-то движение, причиняя ему боль, Вадим вновь мог наблюдать жалобный вид воришки вперемешку с болью.   От этого в Барском появлялась какая-то невиданная энергия, особенно в те минуты, когда Костя, не в силах больше терпеть боль, непроизвольно заплакал, а кадык его мелко задвигался под тонкой кожей. Барскому невероятно нравилось наблюдать это, потому что только такое способно в полной мере удовлетворить его. Поначалу Костя боязливо, опасаясь избиения, коснулся плеча старшего, ощутив как тот резко дёргается, будто его кипятком окатили, и резко притягивает его к себе. Хребтом ощущая что будет дальше, Костя безвольно застыл, задрав голову вверх, потому как хватка у Барского крепкая. Старший вздыхает, приблизившись своим хищным лицом к оголённой теперь шее, Костя дёргается, как ещё живая жертва, попавшая в пасть крокодила, но выбраться бедолаге уже не суждено. А потому, Лодейка чувствует как клыкастый мироед Вадим впивается в него зубами, будто хочет сожрать, а не поцеловать. Итогом всего этого стал смачный засос, который будет видно из горловины экипировки ещё долго. Впрочем, их одежду, за исключением брони Барса, экипировкой-то не назвать, так, беспризорники да бездомные.   Лодейка же, намереваясь хотя бы задобрить товарища по несчастью, положил свободную руку, не обездвиженную громадой Барса, ему на шею и пару раз погладив хотел было перейти на затылок, но рука соприкоснулась с раной. Это его шанс! Шанс отсрочить тяжёлое наказание за всё то, что Барскому приходилось терпеть на протяжении этой недели.   – Вадим... – обеспокоенно начал Костя, улавливая краем уха возбуждённое дыхание Барского – Да? – спокойно, млея от тела Кости, отвечает Барс, поднимая взгляд на него и Костя понимает что долго на него смотреть нельзя – влюбиться можно.   Тёмные, на свету же, трудноопределимые, но вроде бы цвета мокрого бетона глаза, выражающие сейчас блаженство и радость. Тонкие губы, ободранные до крови, сейчас выражают нежность и присущую Вадиму в такие моменты слабость. Ёжик волос, которые теперь смешно торчат и выглядят как те самые жирные, тёмные иглы на которые опасно напороться. Щетина, чётко очерчивающая треугольник лица, нос, видимо, единожды сломанный и теперь подмигивающей своей кривизной другим. Всё его существо, начиная со шрамов на лбу, подбородке и где-либо ещё, левой раковины уха, у которой не достаёт куска, и заканчивая всей мощью и величием его образа. Ясно одно – он определённо хочет секса, и он не из тех кто любит долгие прелюдия. В какой-то момент стегнув себя огненной плетью, называемой "порицание", Барский быстро разжал руку и убрал её подальше от Кости, думая теперь, что в этом разговоре больше ничего руками делать не будет. Костя заметил изменения в Барском ещё раньше, когда из страстного и желающего его взгляд вдруг стал испуганным.   "Барский – ведомый? Или его можно сделать таким, если поднажать на чувства и желания? Интересно..." – думал Костя, пытаясь оклематься после произошедшего. В любом случае его задание – артефакт и даже неожиданно зарождающаяся любовь не помешает ему завершить начатое. Он должен продать его и как можно скорее, ибо это очень ценный, а значит, дорогой артефакт.   Лодейка даже не поднимает головы на Вадима, в котором бушуют противоречивые эмоции, через какое-то время он находит в себе силы для того, чтобы заговорить вновь, – Если после такого натурой платить полезешь, я тебя, блять, приведу обратно и душу тебе выверну, короче.   – Хорошо – отвечает Костя, неловко закрывая полученную отметину, видимо, Вадим тоже не ожидал, что начнёт влюбляться в него. Барский же, повторяет недавно высказанную мысль, видимо, пытаясь оградить себя от Кости и мыслей о нём, руки Вадима совсем мелко подрагивают, нервно топая ногой, совсем немного, еле слышно, он, наконец, говорит – Ты теперь мне только наличкой платить будешь, и мне поебать где и как ты её доставать собираешься. Понял? – Лодейка сдержано кивает, загипнотизированный образом Барского, который опять полез за сигаретой.   "Скверная привычка, Вадим..." – думает парень, готовый слушать Барского дальше.   – Ну вот и славно... – Вадим молча кивает на тёмное помещение справа, позади него, и ребята заходят в соседнюю комнату, обнаруживая там огромную печку – Тебе повезло что мой схрон находится в том же направлении, что и твой... – намекая на артефакт высказал Вадим, отчего Костя забеспокоился и его вновь забила дрожь.   Достав из разрушенной печки тяжёлый рюкзак, бандит отдаёт его Косте – Аванс тебе... – Лодейку мелко трясёт от переполняемых эмоций и пережитых событий, он рад, что его приняли обратно, но он уже пообещал себе что не будет рыдать или проявлять слабость, особенно перед ним, ведь ему явно всё равно, да и рыдает он не для кого-то, а просто чтобы стало легче, но легче не становится. Поэтому он вмиг надевает маску наглости и язвительности, которая не действует на Барского, но помогает от него защититься. Точнее, от его безразличного, скорее на уровне похуизма спокойствия, не смотря на то, сколько боли и неудобств он ему причинил.   – Разве ты доверяешь вору, который чуть тебя не обокрал, да ещё и подставил перед товарищами как не самого надёжного охранника?   – Мне поебать... – безразлично хмыкнул Барский, затушив сигарету – Смотри лучше что там у тебя есть... – фраза довольно подозрительная, ведь схрон по сути Барского и он должен знать что в рюкзаке. Или кто-то занёс ему рюкзак?   "Блять. Твою богомать! Зачем я только увязался за ним... Остался бы на базе, вытерпел бы какую-нибудь срань, подождал Прилепина и... Господи, да что угодно, лишь бы не ОН!" – думает Лодейка, беспокойно теребя ткань рюкзака.   – Это же твой схрон? – интересуется Лодейка, держа тяжёлый рюкзак в одной руке и протягивая его вперёд, ближе к Вадиму – Что там?   – Мля... – вздыхает Барс, разминая спину – А я что, знать должен? Тебе дали – бери.   Лодейка нервно вздыхает, какое-то время не отводя взгляд от Барса, который смотрит на него через плечо не то с подозрением, не то с интересом голодного волка, настолько суров его взгляд. Открыв рюкзак он наблюдает то, чего не видел уже давно : еда, боеприпасы... Оружие, оказалось, всё ещё лежало в печке. Самое дешёвое и ужасное, но даже с таким можно повоевать, было бы желание. Кажется, здесь есть всё, чтобы спокойно прожить неделю и Лодейка уже думал что его выгоняют из группировки, но до него скоро дошло, что чего-то всё-таки не хватает — Чего покрупнее потом возьмёшь с трупа или по дороге отберём у лошков. А теперь пошли, не нужно здесь долго находится, лишних глаз много... — Силуэты сторожил на холме, где недавно они валялись в грязи,  крайне настораживают Вадима, как и настораживает то, что они абсолютно молчат, не движутся и даже не стреляют. Ну а раз не стреляют, значит брать можно. У своих воровать не впервой, да и впереди куда более важное задание, важнее тощей задницы Лодейки и потери репутации у бандитов.   — Барский... – Вадим поворачивается к Лодейке, что держит в руках бинт и с недоумением смотрит ему в лицо.   "Сначала чудовищем называет, а теперь вот врачевать собрался? Ну что за порода такая. Слепой ты крот, Костян, мог бы и заметить, что сейчас не самое подходящее время для этого..." – думает Вадим, отводя Лодейку подальше от сторожил, в обход их пути и как можно скорее, ведь они уже подобрались к дому.   – Собаки... Неужели знали? Неужели придумали что-то хуже убийства? Ёбаный Боров... – бормочет Барский уже чуть громче, но всё ещё неразборчиво, пока Лодейка вдруг резко не останавливается, потому что они нашли подходящее место – Садись... Пожалуйста.   – Не-не, я своё отсидел, так что... – неожиданно положив свои ручища под руки Лодейки бандит ставит середнячка Костю на удачно расположившийся камень и всё равно будучи выше его, наклоняет к нему голову, как рыцарь, которого вот-вот посвятят в это дело мечом –... Бинтуй.   Лодейка какое-то время возится с упаковкой и по этой причине Вадим ударяется головой об острый локоток Кости, когда поднимает голову, чтобы отругать нерадивого товарища и отобрать упаковку с бинтом. Открыв наконец бинт, Вадим отдаёт его и сдержано, но заразительно рассмеявшись, подшучивает над Костей – Забинтовать-то сможешь? Или я голову подниму и света белого не увижу? – не закончив шутку снова смеётся.   – Ничего не будет, я знаю как бинтовать... – огрызнулся Костя, совсем не замечая что из холодной и строгой, обстановка их беседы перешла в дружеское русло. Вадим опять шутит, разряжая обстановку надвигающейся опасности и снова посмеявшись над своей же шуткой, наконец замолкает, понимая, что может услышать приближение некогда товарищей. Он пошёл на кражу только ради билета в нормальную группировку, а далее и в нормальную жизнь. Бандитский мотив уже давным-давно ему надоел, хочется свободы, хочется домой. Но с его преступлениями его не возьмут ни в одно государство, исключительно казнят, не более.   Когда дело было закончено и тоненькие ручки Лодейки покинули Барского, на голове Вадима расположилась белая полоска бинта, с которой он стал похож на какого-нибудь недо-нинзя. Проверив узлы, Барс убедился что всё надёжно и качественно, что его значительно удивило, но виду он не подал. Натянув на себя маску и капюшон, как было ещё до встречи с Костей, Барский хотел было подать ему руку, чтоб этот птенец не навернулся и не сломал себе чего-нибудь, а то ведь эта ходячая неуклюжесть может такое совершить, но опять же, к удивлению Вадима, Костя спустился сам. Призывом к быстрому побегу было деловитое сообщение от известного Барсу контакта :   "Вадим, Вадим... Плохой ты оказывается парень, зачем своих грабишь? Лодейка тебя свободолюбием заразил или как? Вроде не глупый, голова на плечах, артефакт, вот, хотел найти, чтобы мне вернуть, а мне сообщают что ты ограбил схрон, причём, я видел доказательства, и говорят чтобы я с тобой разобрался. Я, угу... С тобой-то даже дьявол-матадор не справиться, а мне такое поручили. Так что, рекомендую сдаться твоим товарищам, иначе они будут преследовать тебя пока ты не выбьешься из сил или пока не будешь ранен. Будешь скрываться и убегать дальше и место встречи изменится на притон Слизняков, а ты помнишь, там мерзкие ребята. В общем, тебе и той шлюхе я даю день. Встречаемся в баре "100 Ренген" на территории подконтрольной Долгом. Не явишься – лишишься всего, в первую очередь свободы слова и передвижения, а ты знаешь что будет дальше.  Убивать и насиловать товарищей, моих людей или людей из Слизняков не советую, потому что это выйдет тебе боком. Удачи, щегол.   Контакт : "Эдька" "   Этого хватило, чтобы разозлить Барского. Вариант начала сотрудничества только с Прилепиным, без бандитских плясок, чтобы потом оборвать сотрудничество ещё и с ним, дабы выйти наконец на свободу, путь исправления, провалился, но Вадим упёртый. Он не дастся им даже под угрозой жизни в притоне Слизняков в качестве мальчика на побегушках. Увидел он это сообщение, когда Лодейка уже заметил подозрительные фигуры и Барс, словив прилив адреналина, потащил его непонятно куда. Судя по всему, если бандиты и будут стрелять, то исключительно по ногам, чтобы вернуть его Эдуарду, дабы тот пахал на него как лошадь, чтобы возместить ущерб нанесённый людям, которых он давно недолюбливает. Поэтому то Прилепину он нужен живым, иначе бы он не слал предупреждающее сообщение о преследовании.   – Иди за мной, и запомни, почаще верти башкой и прислушивайся, иначе тебя с твоей пукалкой первым же и сожрут! – Лодейка, осознавший наконец кто за ними идёт, удивлённо посмотрел на Вадима – Забей! – раздражённо фыркнул товарищ, с каждой минутой он становился злее и устрашающе в своём виде и каждую минуту мог сорваться и начать бить что угодно от обиды и несправедливости происходящего, кидать вещи, разрушать и так далее. Была бы его воля, он бы заорал сейчас матом, но он подавил в себе это желание. Почему это он должен слушаться Эда и выполнять все его приказы? Он даже не долговец!   Когда они покидали Свалку, Барский постоянно параноидально оглядывался, видимо реально опасаясь грядущих событий. Он действительно хотел вернуться на базу, оставить Лодейку, поскольку понимает своё положение и положение новоиспечённого напарника, он хотел свалить в закат, попытавшись убедить Прилепина прекратить сотрудничество с бандитами и наконец зажить нормально под щитом Долга, чтобы пройдя какие-то испытания наконец измениться и свалить уже из Зоны. Любыми способами, в любое время погоды и времени суток, хватит с него, натерпелся. Но всё провалилось, он не учёл того, что Эдуард никогда не упустит выгодное предложение или сотрудничество, соответственно, даже собственное спасение он должен организовать в одиночку.   Подбираясь к заброшенному заводу, бандиты пересеклись с группой таких же бедолаг как и они сами, что сидели у костра и заинтересованно пялились именно на Лодейку, который от подобного интереса зарылся в капюшон, видя их взгляды. Солнце уже садилось, когда они наконец достигли своей цели и зашли на его территорию. КПК Барского, а затем и Лодейки, оповестил их о группе наёмников, но если Костя испугался этого оповещения, то вот Вадим прямо засиял. В нём что-то перемкнуло, иначе как объяснить этот безумный, полный животного азарта взгляд. Он вдруг захотел перестрелять каждого и оставить в живых только одного и это точно должен быть их главарь. И чем дольше он обдумывал варианты кого же оставить в живых, тем сильнее ему хотелось сорваться в резню, забыв и о существовании Лодейки и обо всём на свете. Больше всего Костя испугался блеска, чуть ли не искр, в глазах товарища, когда он обнаружил группу наёмников из пятнадцати человек. Двое вели допрос Свободовца и Долговца в компании своего главного, пока остальные охраняли здание. Что здесь забыли представители других группировок было не понятно, да и это мало интересует Вадима, ему нужен главный.   – Оп-па... А вот это уже интересно – Барский смотрит в бинокль и только сейчас Костя замечает как тот довольно скалится, вновь обнажая клыки – М-может поможем им?   – Ага, а ещё накормим и спать уложим. Лодейка, ты в ЗОНЕ, тут если и есть добрые люди, то только такие балбесы как ты...– Вадим отлипает от прибора и подумав некоторое время заключает, радостно потирая руки – А хотя, знаешь что, можно и помочь. Все ведь мы от Бога добрые люди – жутко глядит на него с нечеловеческой улыбкой – Короче, идёшь со мной. Только смотри, действуем так, будто уже кипишь начался.   – Понял – серьёзно и одновременно забавно, по-детски в представлении Вадима отвечает Костя, отчего бандита пробивает на более тёплую улыбку, но он в миг возвращает себе серьёзный вид – Вот ещё что, о тайнике никому не говори, иначе будет потом не лодейка, а гроб.   – Угу – Лодейка всё ещё сидит с серьёзным видом, что прикалывает Вадима – Короче, дело к ночи! Смотри, видишь во-он ту серую коробочку?   – Вижу... – Лодейка щурится, поначалу не понимая куда смотреть, но потом всё же находит цель, тогда Вадим понижает тон – Там то и схрон в подвале. Туда никто особо не ходит, потому что... Они ещё не пришли и слава Богу!   – Погоди, мы обокрали своих? – Лодейка повернулся к Вадиму с обеспокоенным видом – Они ещё себе наворуют, так что пусть хоть что-то в своей жизни хорошее сделают, считай это за гуманитарную помощь.   – Ого, я и не думал что ты знаешь такие слова... – Вадим моментально нахмурился – Чё за дискриминация пошла? Если я в бандитах числился, то это ещё не значит что я конченый маргинал. Да и тем более, баклан, ты не лучше, раз у своих воровал.   – Понял, молчу – вернувшись в состояние азарта Вадим продолжил – Короче... – воришка, не дав продолжить, хохотнул – У кого короче тот дома сидит и отращивает.   Лицо Вадима надо было видеть, ведь в таком возмущении и удивлении одновременно он ещё никогда не был – Аху... Ах ты, собака! – толкает Лодейку в плечо и тот падает на спину, наблюдая как Вадим нависает над ним.   – А? – Лодейка явно не понял что произошло, ибо высказал шутейку на автомате, пока находился в раздумьях – Хуй на! – ругнулся Вадим, не сильно ударив Костю в бок, больше в воспитательных целях – Ай! Вообще-то больно.   – Всё, харе... Наигрались. В общем, ты сидишь тут и ждёшь моего сигнала, следишь за моим передвижением и точно так же добираешься до здания, понял, баклан?   – Понял – поднимается в сидячее положение и занимает место товарища – А оружие?! — опомнился Лодейка, но было уже поздно.   "Улыбается, гад..." – думает Лодейка, смотря в пустые глазницы здания напротив, замечая как где-то там появляется силуэт товарища, после чего оба обмениваются факами – Сиди и отращивай! – еле донеслось до Лодейки.   – Чтоб тебя собаки драли... – фыркнул Костя, натянув наконец балаклаву, что всё это время лежала в рюкзаке. Из оружия у него только грёбаный пистолет и нож и если что-то случится, то это быстро превратится для него в катастрофу.   Пока Костя следил за ситуацией, видя в бинокль как жестоко пытают наёмники и слыша отголоски холодной, почти армейской манеры общения вперемешку с криками кого-то из заложников. Видимо, больше всего досталось долговцу, ибо выглядит он не очень и скорее всего скоро отдаст Богу душу, нужно торопиться. Вадим уже вылезал через другое окно на улицу, собираясь забежать в соседнее здание, чтобы скрыться в подвале, но в погоне за азартом Вадим забывает про аномалии и чуть не угодив в Карусель, падает рядом на опасно близком расстоянии к ней.   Грохот, вызванный падением Барского, привлекает к себе внимание наёмников. Слыша приближение бойцов, Вадим чуть ли не в стиле флэша отползает назад, пока не понимает как что-то возникло за его спиной и только сейчас он замечает что Костя чуть ли не кричит, что сзади него слепой пёс. Вадим помнит что такие бестии могут чувствовать аномалии, да и отсутствие зрения для них не помеха. Замерев, Вадим ждёт пока пёс подойдёт ближе, не смотря на то, что звуки шагов и привычное обманное  действие, когда абсолютно любой твой противник говорит что тебя и пальцем не тронут, а как итог ты становишься ещё одним бревном грузовика смерти, на такое поведётся только зелёный Лодейка, да и то только тогда, когда попадает в такую ситуацию один. Звук становятся ближе, как и его обладатели. Лодейка же, перебравшийся в здание слева от Вадима, почему-то не решается ему помогать.   – Помоги, блять, придурок! – сквозь зубы процедил Вадим, но Костя ещё некоторое время с непониманием наблюдал за ним, боясь сделать что-то не так. К счастью Вадима, она не могла его нормально унюхать из-за повреждения морды, но могла услышать, что сейчас и произошло. Среагировав, собака тут же понеслась в сторону Вадима, но получив толчок от бандита, всё же угодила в аномалию, тут же разлетевшись на куски, Барский перевернулся несколько раз и оказавшись у окна буквально вытащил Костю за грудки, после чего потащил в подвал.   – Ты, мля, совсем ебанулся?! – Вадим смотрит теперь на Костю как на ненадёжного товарища – Я...   – Что "я"? Головка от часов "Заря"?! – простояв в тишине с Костей какое-то время, так и не получив ответ, толкает его в стену, чтобы тот освободил проход в подвал – Придурок.   Пока Лодейка витал в облаках, где-то внизу загорелась лампочка, Вадим зашёл в помещение и стал что-то искать. В беспокойную голову Кости лезут разного рода мысли, они бегают табунами вариантов развития событий, пролетают у него в голове, но только одна мысль заставляет его остановится почти перед входом в помещение.   "Что если он реально захотел быть моим... Парнем или вообще кем-то больше? А я так поступаю с ним и думаю такое..." – сердце Лодейки ёкнуло, когда он посмотрел в спину своего товарища, а тот, будто почувствовав что Костя уже здесь, вдруг заявил, не оборачиваясь – Подойди сюда.   – Вадим... – Барский разогнулся в спине, но к Лодейке так и не повернулся – Больше не называй меня по имени. В твоём распоряжении фамилия и прозвище, имя не трогай.   – Извини... – Барс снова перебивает – Я даже родне своей не позволяю себя по имени называть, а уж тебе тем более не позволю... – осознав сказанное Лодейкой, Вадим наконец обернулся к нему– Ты сейчас сказал "извини"?   – Да... Я хочу извиниться за своё поведение и свои поступки, ведь это явно было не правильно с моей стороны – Костя неловко опустил взгляд, потирая шею, пока Вадим, не знающий извинений и прощения,  смерил Лодейку строгим взглядом прапорщика – Нет тебе прощения.   – Как я могу выпросить у тебя прощение? – Костя подходит к старшему и берёт его за руку, но тот отдёргивает её – На, примерь... – командует Барский и уже через минуту Костя стоит перед ним в лёгком обмундировании, когда же Вадим надевает на себя единственный экзоскелет в этом  схроне и странно, что это экзоскелет наёмников.   – Выпросишь когда покажешь мне артефакт, чтобы эти бакланы больше нас не преследовали. Хотя, я не уверен что они вообще от нас отстанут, видать, дело не в краденом хабаре...   – Хорошо, я покажу схрон с артефактом, всё равно...– Костя осмотрел новую экипировку, явно временно находящуюся на нём –... Я уже получил более менее стоящую броню, за место той половой тряпки.   – Дальше будет лучше, если будешь меня слушаться, может и прозвище нормальное получишь, а то от этого уже тошно.   – Даже не могу в этом сомневаться – с усмешкой произнёс Костя в исступлении наблюдая как спортивного вида тело скрывается во внушающей экипировке. Ему бы ещё Гаусску и всё, бегите бабёнки, прячьтесь мужики. Грядёт инфернальный пиздец.   – Я вижу куда ты пялишься – вроде-бы с недовольством, но при этом имея хищную, довольную улыбку на завораживающем лице отозвался Вадим.   Оскал его стал шире, когда он заметил как Костя без слов отвернулся, видимо, постеснявшись, и теперь уже смотря в грязное и побитое временем зеркало. Кому вообще пришла идея ставить зеркало именно здесь, в грёбаном, блин, схроне. Лодейка хотел было ещё спросить про то, откуда же всё-таки у бандитов экипировка наёмников и зачем она им, но вопрос сам собой вылетел из головы, когда Вадим высказал такое, отчего Костя чуть не словил инфаркт на месте : "Насмотришься ещё, если повезёт, то, возможно, не только насмотришься, но ты особо на это не рассчитывай..." И давай дальше спокойно застёгиваться. Вот что он за человек, всё ведь пытается его на это вывести, а потом, в самый интересный момент как снег на голову "Ну, это потом..." или "С тобой? Не, мне такое не интересно...– намекая на все возможные повороты не туда в исполнении Кости". Прекрасно ужасный или просто хочет казаться непобедимой глыбой? Впрочем, это пока не важно. Сейчас они обязаны как-то помочь хотя бы Свободовцу, брату по духу, так сказать. Главное сдержать Вадима от насилия, а то эту адскую гончую хрен кто остановит, если тот вдруг начнёт геноцид, учуяв теплящиеся в двуногих жизни.