Когда я тебя потеряю — мне станет неважно,
Что жизнь состоит из забега от Ада до Рая,
Не всё в этой жизни, мой друг, повторяется дважды,
А значит, лишь раз я тебя навсегда потеряю…
Когда я тебя потеряю — мне будет неважно,
Кто в этой войне пострадал, кто погиб, а кто выжил…
Ничто на земле, милый мой, не случается дважды…
А значит, я больше тебя никогда не увижу!!!
(Ю. Олефир)
***
«Tommee Profit — Dark Conscience Instrumental»
(От лица Автора, за час до последних событий…) Преисподняя содрогается от ужасов, происходящих на её окраине, Межземелье переполнено кровопролитием. Первый круг, временно управляемый Геральдом, стал надёжным тылом для войск Люцифера, туда поступают раненые, шанс на спасение которых ещё есть. Дворец же Столицы погружён в тихое, напряжённо-мучительное ожидание вестей. Кровопролитная битва, не прекращающаяся вот уже несколько дней, всё больше изматывает нервы Вики, которой строго-настрого запрещено мужем покидать пределы защищённого Дворца. Несмотря на то, что внутри не так много охраны, снаружи выстроена опаснейшая смесь архидемонов, лично проверенных Люцифером. Любой, кто сунет нос к обители королевской четы, определённо об этом пожалеет. Сидя с двойняшками, Елизаздрой и малышкой Астреей в своих покоях, Дьяволица понимает, что доводы Люцифера отчасти верны, сейчас она никому кроме себя, наверное, не смогла бы поручить малышей и их безопасность, но… чёрт возьми, как же перестать волноваться за своего мужчину? Лучше бы сейчас ей быть там, на поле боя! Дочь великого Аида — не какая-то безвольная слабачка, а вынуждена отсиживаться за кулисами! Очередной день, а если быть точнее, полдень, радует новостью о том, что родные и близкие живы. Потирая глаза от недосыпа, Вики заканчивает с кормлением Абеларда, подтягивая шлейки лифа бежевой ночной сорочки так, чтобы прикрыть оголённую грудь. Довольный своим сытым состоянием мальчик весело причмокивает, моментально засыпая на материнских руках, однако Вики уже хорошо изучила его уловки: стоит уложить Абеларда в кроватку, поверив что этот проказник уснул, как он сразу начинает капризничать, учинять сущий бунт! Ну не царское это дело, спать в колыбели, на материнских руках — вот где радость! Крошка Габи, хвала Шепфе, предпочитает не испытывать маму на прочность, в отличие от своего братика, мирно и сыто сопя в кроватке. Хотя эта мини Бестия отыграла свой концерт в ночную смену, не давая мамочке уснуть в надежде спокойно пожевать её шелковый бежевый халатик. Караул, ребёнку не дали пожевать халат, что за жестокость?! В общем, в момент, когда Вики с Абелардом на руках распахивает двери спальни, входя в гостиную покоев, Елизаздра, сидящая с Астреей на мягкой софе, впадает в лёгкий ступор от вида младшей сестры. Распущенные в беспорядочном хаосе кучеряшки, небольшие круги под красноватыми от слёз глазами, свободная бежевая ночная сорочка в пол — вид Виктории полностью передаёт её состояние. Учтиво постучав, в покои входит Лора, любезно помогающая Вики с дворцовыми делами в последнее время. На руках белокурой девушки большой поднос еды, наверняка снова «чрезвычайно полезной», от вида которой Вики просто выворачивает наизнанку. Да что там вид, по запаху уже всё понятно, тащите тазик, нельзя так долго мучить правильным питанием! Лора: — Только не спорь, это полезно, ты кормящая мать! Вики: — Ло-о-ора… я хочу чего-нибудь менее… тушёного что-ли. Лора: — Елизаздра, ну скажи ей! — с немалой долей мольбы в глазах Лора обращается к сидящей Елизаздре. Елизаздра: — Меня не вмешивай, — вздымает ладони вверх, — я знаю свою сестрицу, а потому сразу умываю руки! Вики: Тычет пальцем в тарелку, — Фасоль — это зло! Астрея: — Фасоль — это правда зло? — Ребёнок удивлённо вскидывает брови, — Папа Ади говорит, чтобы вырасти, надо кушать овощи. Елизаздра: Гладит девочку по голове, пуская в Вики осуждающие искорки глазами: — Всё твой папа правильно говорит, наша Королева привередливая просто, с овощами не в ладах. Вслед за Лорой в покои входят ещё две служанки с подносами, содержимое которых явно чуть более радужное, чем у мечтающей о жареном бифштексе Вики. Оставив подносы и отвесив положенный по этикету поклон, девушки уходят: Вики: — Ну уж нет! — Видит мясо на других подносах, — Лора, ты издеватель! Лора: — Ладно, — открывает крышку второго блюда, — тебе я тоже велела мясо приготовить, а то совсем нервная, ещё на слуг кидаться начнёшь, свою войнушку развяжешь. Вики: Задумавшись о войне, с грустью в голосе произносит: — Есть новые вести с поля боя? Елизаздра: Взволнованно присоединяется: — Может о Вельзевуле и Данталионе тоже есть? Лора: — Только утром был гонец, если бы что случилось, нам бы давно дали знать. Его Величество стойко держит оборону, и переживать не о чём, лучше вон, поешьте, остынет же! Вики: — Какая ты у меня строгая, Лора. Лора: — Должность личной помощницы Вашего Величества обязывает, хи-хик. Вики: — Хорошо, что вы тут обе со мной остались, я бы одна с ума сошла в четырёх стенах! Елизаздра: — А толку с нас там? Мы не воины, ни я, ни Лора… мешались бы только под ногами. То ли дело матушка! Вики: — Странная наша мать, Еля, сама в гущу сражения полезла, а из нас пыталась леди выделать сколько себя помню. Елизаздра: — Ну из тебя, может, и пыталась, а себя я считаю вполне удачным экспериментом железной Ребекки Уокер! Вики: — Ой-ой-ой, не спорю! Лора: — Может, вы уже наконец приступите к трапезе? Стынет же… — Недовольно скрещивает руки в локтях и наигранно притопывает ножкой. Елизаздра: — Не обижайся, Лора, но кусок в горло не лезет. Астрея: — И я ни-ха-чу! — Воспользовавшись шансом, девочка присоединяется к коллективному протесту, уповая побыстрее получить десерт. Вики: — Как хотите, но я накинусь на мясо, мне ещё двойняшек через часик кормить, ненасытных. — Аккуратно придерживая довольного Абеларда, закидывает кусочек мяса в рот. Лора: — Девочка, красивая, так нельзя, надо скушать ради папы Ади. — Смотрит на Елизаздру, — А то вернётся, увидит и расстроится, что ты не притронулась к еде. А Леди Елизаздра тебе компанию составит, правда? Елизаздра: — Кажется, только что меня лишили права голоса. — Грустно выдохнув, начинает есть за компанию с Астреей. Вики: Пьёт молоко, — Лора, а ты чего не ешь? Давай с нами, тут так много! Лора: — Эта трапеза лишь для вас, моя Королева. Миг. Сидящие рядом Елизаздра и малышка Астрея словно по щелчку теряют сознание, приземляясь на софу в обморочных позах. То, что они живы, позволяют понять их шумные дыхания, но этот факт всё равно не вселяет в Вики доброго предчувствия. Быстро оценив ситуацию, Дьяволица отбрасывает поднос с едой, попутно выплевывая изо рта всё, что ещё не успела проглотить. «Почему они спят? То, что им подсыпали было и в моей тарелке?» — быстро прокручивает про себя Дьяволица, крепче прижимая спящего Абеларда к груди. Вики: — Лора? — Яростно расправляет крылья, — Немедленно объяснись! Лора: — А что тут непонятного? — Ехидно улыбается, — Ты убила Энди и должна заплатить за это, стерва! Предпочитая не рисковать ребёнком, мирно спящим в её руках, Вики фокусирует на Лоре опасный взгляд, планируя сейчас же сжечь подлую предательницу заживо, но не тут-то было! Сила отказывается работать, ни пламени, ни щита, ни даже водоворота! Лора: — Ха-ха-ха, доверчивая, наивная Вики, твоя еда была окроплена особым зельем. Теперь не то что пламя вызвать, ты и пикнуть не посмеешь! Вики: — Ах ты сука! Голыми руками удавлю! Лора: — Ну что же ты при детях выражаешься? — Возмущённо цокает, — Ещё мать называется! Не напрягайся так сильно, самое интересное только начинается, хи-хик. Двери вновь распахиваются, впуская внутрь Ламию с омерзительно победным выражением лица. В защищённый дворец она пробралась по тайному ходу, о котором узнала от проворной, ушлой Лоры. Минуя немыслимую стражу по периметру, ведьма оказалась внутри и, сговорившись с Лорой, которая уже давно служит Ахерону втайне ото всех, велела той усыпить стражников у дверей и Елизаздру с девчонкой, чтоб не мешались. Ламия: — Я поклялась отомстить тебе, тварь. Вики: — Так это ты за всем стоишь, ведьма… Не боишься, что я отниму твой второй глаз? Ламия: — Ты даже встать без моего позволения не посмеешь. —Скалится во все тридцать два зуба, коготком касаясь фарфорового глаза, — А что касается глаза, ты ответишь за это, курица! НА КОЛЕНИ!!! Тело Вики начинает бить крупная дрожь, ноги, не слушаясь свою хозяйку, меняют позу, в считанные секунды выполняя приказ ведьмы. Шокированная безвольностью собственного тела, Вики округлившимися глазами смотрит на Ламию, пытаясь во что бы то ни стало воспротивиться приказу, однако тщетно… её колени намертво приклеиваются к полу. Калейдоскопическая смесь эмоций позволяет Дьяволице с ребёнком на руках сказать только что-то несуразное, короткое, отчаянное, пока Ламия, самодовольно ухмыляясь, обходит её, стоящую на коленях, по кругу: Вики: — Как ты это делаешь? Почему я не могу двигаться? Ламия: — Зелье послушания в моём великолепном исполнении и щепотка магии, ха-ха-ха! Теперь ты моя кукла, и я полна желания вдоволь с тобой наиграться. М-да, незавидная картина: Вики изо всех сил пытается встать, но не может даже шелохнуться! Приподняв подбородок своей «игрушки» так, чтобы встретиться с ней глазами, Ламия хищно, с долей отвращения шипит: Ламия: — ОТДАЙ МНЕ РЕБЁНКА! Вики: — Нет!!! Стон, походящий скорее на рычание, вновь пронзившая тело Виктории дрожь, стекающие по щекам слёзы… всё говорит о том, как сильно она борется с действием зелья в эту секунду. Однако руки, ведомые чужой волей, руки, которые Вики сама сейчас готова проклясть, отдают дорогое сердцу дитя кровному врагу. При виде мальчика Ламия нелицеприятно кривится, а затем велит Лоре пойти и убить младенца Абеларда, утопив его, скажем, в какой-нибудь канаве. Ламия: — Что, думала, оставлю кровного наследника Ада в живых? — отдаёт младенца Лоре. Лора: — Как быть с девочкой? Ламия: — Точно, у неё же двойня. — Скалясь во все тридцать два, смотрит на плачущую Вики. Вики: — Неееет, прошу, я сделаю всё, что скажешь, только не тронь моих детей!!! Ламия: — Ты и так сделаешь всё, что я прикажу, курица! — Обращается к Лоре, — Где ребёнок? Лора: — В спальне. — Кивает в нужную сторону. Ламия: — ПРИНЕСИ МНЕ СВОЮ ДОЧЬ! Снова тело, управляемое волей Ламии, действует против Дьяволицы. Открыв дверь в спальню нараспашку, Вики подходит к колыбели малышки Габриэлы, которая моментально просыпается, уставившись на маму непонимающим взглядом своих красных рубинов. Бестия содрогается пополам, одной своей рукой бьёт другую в попытке противиться приказу, заставляя удивлённую Всадницу Голода повторить свою волю вслух ещё раз. Не в силах противостоять чарам, Виктория на ватных ногах берёт Габи из колыбельки, сталкиваясь с её агуканьем и весёлым лепетом. Становится страшно, по-настоящему страшно за то, какая же Вики мать после этого. Неужели вот так вот она отдаст Ламии своих деток? Взбесившись от долгого ожидания, ведьма сама подходит к держащей Габриэлу Виктории, протягивая к малышке свои мерзкие когти, а затем в очередной, третий раз повторяет: Ламия: — ОТДАЙ МНЕ ЕЁ! Неведомая вспышка окончательно парализует волю Вики, ломает её, заставляя девушку подчиниться приказу Всадницы. Взглянув на девочку, Ламия замирает… Именно такой ведьма представляла свою не родившуюся на свет дочь от Люцифера. Чуть прокашлявшись, Лора осторожно подходит к ведьме, по-прежнему продолжая держать на руках Абеларда: Лора: — Девочка тоже наследница. Мне убить и её? Ламия: — Нет, иди. Лора: — Но… Ламия: — Твоя месть свершится, как только ты убьёшь её выродка. Ступай и отомсти за возлюбленного. Вики: — Нет! Взмах крылом! Вики аккуратно ударяет Лору в пах, и та взвизгивает от боли, настойчиво продолжая держать в своих руках младенца. Мальчик начинает истошно плакать, пока Лора замахивается для ответного удара: Ламия: — ПРЕКРАТИТЬ! Дьяволица получает сильный удар по лицу. Удар, который в гуще сражения Люцифер принимает за свой собственный, не придав значения связи соулмейтов… Воззвав к магическим путам чистого хаоса, Ламия подвешивает строптивую Дьяволицу за руки к потолку, неосторожно портя помещение множеством трещин из-за переизбытка новоприобретённой силы. Запихнув в рот Виктории кляп из первой попавшейся тряпки, Всадница Голода вновь, но теперь уж более раздражённо обращается к обомлевшей от ужаса Лоре: Ламия: — Я сделаю эту малышку ведьмой, подобной мне. Ведьмовская суть отравит её кровь с помощью того же ритуала, который Ахерон провёл надо мной, и Сердце Ада никогда не признает девочку кровной наследницей Люцифера. Душераздирающее мычание скованной магическими путами Вики заполоняет пространство. Полюбовавшись состоянием врага напоследок, Лора кивает и уходит совершать своё возмездие на ни в чём не повинном ребёнке. Оставшись с Вики наедине и упиваясь её беспомощностью, Ламия прижимает крошку Габи к своей холодной пустой груди: Ламия: — Моя дочь, Хафира… вернулась к своей истинной матери спустя столько времени! Отныне мы всегда будем вместе, я лично воспитаю тебя после обращения, научу магии! Ты будешь самой желанной, искусительница нового Ада, принесёшь своей матери то, чего я так жажду и не могу получить сама! Хафира… доченька моя…«БАМ!!!»
Рядом стоящее зеркало трескается на мириады крохотных осколков. Дрожащая в подвешенном состоянии Вики выпускает на волю часть своих сил, заставляя Ламию удивиться такому быстрому их возвращению. Положив девочку в кровать, Ламия отвешивает по лицу Вики очередной хлёсткий удар, а затем, вытащив кляп изо рта Дьяволицы, вливает в неё неизвестный пузырёк, споро вынутый из кармана: Ламия: — Лора, безмозглая курица, не смогла проследить за тем, чтобы ты как следует наелась моего зелья! Смотрю, любишь нарываться, тварь? О, нет, даже не пытайся двинуться, то, что я влила в тебя — мощный паралитик. — Смахивает слезу со щеки Вики, — Ничего, сейчас поиграем, скучно не будет… — Осматривает осколки, — Любишь зеркала? Я вот люблю… Всадница Голода излучает странное серое свечение, пол и стены в комнате начинают разрушаться, походить на руины, всё, кроме колыбели с лежащим внутри ребёнком, превращается в хлам. Осколки, разлетевшиеся по комнате от силы Вики, собираются воедино, перед Ламией возникает целёхенькое зеркало в полный рост! Разрезав ладонь и размазав кровь по зеркальной поверхности, ведьма читает заклинание, на время приобретая свой истинный облик Всадницы. Иссушенное тело со множеством походящих на паучьи рук, седые редкие волосы с проплешинами, старушечье лицо, гнилые, местами отсутствующие зубы и зеленоватая слизь, сочащаяся изо рта— истинный облик Голода, которым она стала. Сняв свои одежды и оголив до омерзения гниющую плоть, Ламия разрывает сорочку подвешенной за руки Виктории, бросая её на пол. Мерзко хихикая, дыша гнилым запахом на свою жертву, ведьма упоенно шипит: Ламия: — Став Всадником, я стала всесильна. Любое заклятие работает без осечек, Ви-ки. За подобную силу и плата имеется… всё, что ощущают мои жертвы, я проживаю на себе. Знаю, просто убить тебя нельзя, я Всадник, и твоя сила убьёт меня, так что заклятие зеркал идеально подходит под наш случай, ХА-ХА-ХА!!! Всё, что я буду делать с собой, глядя в это чудное зеркало, будет происходить с тобой, и нет… это не будет считаться убийством, скорее самоубийством, ведь твои движения будут вторить моим. Но сперва, как я и обещала, мы поиграем, тварь. Ламия с упоением впивает свой взгляд в ослабленную Вики, показывая ей множество ночей, проведённых в объятиях Люцифера, где мужчина ласкает ведьму, любовно целует и прочее, прочее из числа того, что Вики предпочла бы никогда не видеть собственными глазами… Это длится долго, особо страстные моменты Ламия прокручивает по несколько раз, заставляя Вики сгорать изнутри. В конце концов, натешившись сломленной Викторией, Всадница Голода сбрасывает магические оковы с Дьяволицы, заставляя парализованное тело рухнуть на искорёженный пол. Отдых длится недолго, вложив в руку Виктории кинжал и подойдя к зеркалу, Ламия медленно перерезает свои запястья. Как бы не противилась Вики заклятию, но устоять не сумела: глубокие раны появляются на безвольном теле сразу же и не заживают, как ведьмовские. Ламия: — Это, конечно, не понравится mi amor, но у него ведь уже хватает Всадников, не пойму, зачем он вообще прицепился к этой проклятой силе! Вики: — Ненавижу тебя… убью... Ламия: — О, что-то новенькое, тварь! Разочарую, но ты с минуты на минуту сдохнешь в луже собственной крови. После того, чем я тебя накачала, регенерация работает хуже, чем у смертных, ха-ха-ха! Детский плач. Габриэлла, словно ощущая страдания родной матери, никак не унимается, заставляя Всадницу Голода обратить внимание на себя и прекратить пытки истекающей кровью Вики. Благоговейно подхватив девочку на руки, Ламия в последний раз смотрит на поверженного врага, упиваясь моментом, смакуя его на вкус, записывая в архивы памяти, а затем исчезает в тоннеле, разрушая дворец на пути к нему так, чтобы всякому было тяжело прийти на помощь к умирающей Королеве. Опоённых ранее Лорой стражников, намертво придавливает обломками, усеивая коридор горой трупов… Вернувшийся по указанию отца Арес застаёт суматоху, в которой стражники слаженно разгребают завалы, пытаясь пробиться к его матери. Предчувствуя неладное, парень вызывает водоворот, минуя все преграды, попадает в родительские покои. В гостевой, от которой мало что осталось, Арес застаёт лежащих без сознания Елизаздру и Астрею. Убрав с Елизаздры обвалившуюся балку и убедившись, что обе демоницы живы, парень стремительно бежит в спальню, похожую на руины не меньше остального. Вид матери повергает в катастрофический шок: свернувшаяся калачиком девушка истекает кровью, прижимая к груди ошмётки ночной сорочки. Арес стягивает с детской кроватки простынь и оборачивает ею мать, часть ткани рвёт на лоскуты, туго затягивая порезы на запястьях. Трясёт Вики, пытаясь привести её в чувства, ведь сон — это последнее, что ей сейчас нужно позволить! С трудом открыв глаза, Дьяволица сталкивается с родным лицом Ареса: Вики: — Сыночек… Арес: — Мама! Я отнесу тебя в лазарет! Вики: — Нет, сыночек… позови своего отца, это важно… он… должен… быть здесь… прошу… Арес: — Точно, — взъерошивает свои тёмные волосы, — ваша с отцом связь поможет тебе, я мигом! Парень исчезает в водовороте. Дьяволица понимает, времени у неё осталось мало, потеряв столько крови, остаётся надеяться только на Люцифера, но зовёт она его не ради собственной шкуры, а для того, чтобы мужчина спас их детей, которых девушка своими же руками обрекла на погибель! Только Люци может сейчас что-то сделать!!!«Umbra-a-a… Духи врат предрекали, дитя, ты отдала желанное сердца своего! Сама, из рук в руки, плоть от плоти свою, отдала…»
Мистический шёпот исчезает так же внезапно, как и появляется, оставляя Вики в пучине саморазъедающих проклятий, обращённых исключительно к себе самой. Она отдала своих крошек! Хочется кричать, но сил хватает лишь на то, чтобы тихонечко плакать, виня себя и проклиная. Желанное и есть они? Как эти мерзкие духи так извращают действительность? Владей она сама собой — ни за что не отдала бы! Появившийся водоворот выпускает запыхавшихся, грязных от чужой крови Люцифера и Ареса. Демоны примчались на всех парах ради того, чтобы помочь ей, но уже слишком поздно… Вики, надеющаяся выжить, совсем забыла, как Ламия что-то лепетала про действие выпитого зелья на регенерацию. Пока Люцифер чертыхается в попытке помочь своей Дьяволице, ей едва удаётся отвести мужчину от роковой ошибки завершения их связи соулмейтов, он здесь не для того, чтобы умереть! Вики: — Ламия забрала наших детей... Люцифер: — Я спасу их, родная, но сначала вылечим тебя, завершим нашу связь! Вики: — Им нужен отец… Не рискуй собой, мой Люци… и помни, я… люблю тебя… Люцифер: — НЕ-Е-ЕТ!!!«Tommee Profitt Stanaj — Lament From The Grave»
/Настоящее время/ Люцифер крепко прижимает ледяное тело Вики к своей груди, покачивается с ней и повторяет, как заведённый, одно лишь: «Не верю». Целуя её в макушку, Дьявол втягивает в себя нежный аромат пленительного жасмина… так бывает, когда желаешь навечно оставить в памяти образ любимой… С кем угодно, но только не с ним, судьба не может лишить его единственного лучика света в кромешной тьме всех Миров, когда-либо созданных! «Почему ты отнимаешь её у меня, Шепфа? Наверное, ты сейчас счастлив? Забрал бы лучше мою жизнь, чем сердце! Вики — моё сердце!!!» Грянул гром. Дьявол готов проклясть всё: Всадников, Ахерона, Шепфу, судьбу, начавшийся в Аду ливень, себя самого! Впервые за свою жизнь, Арес видит в отце такое проявление чувств, так им презираемых, как парень думал… Люцифер плачет. Это похоже не на рыдание, а скорее на неизбежное, беззвучное проявление боли, пришедшее из недр чёрной, со стороны, казалось бы, чёрствой души. Упав на колени перед матерью, Арес берёт её руку и целует, позволяя холодной коже Дьяволицы пропитаться и его слезами. Слишком больно. Шепфа, почему так больно терять? Парень не был готов к такому, никто не был… Люцифер: — Какой я идиот, Вики, идиот, что оставил тебя здесь. Надо было послушаться, когда собиралась пойти со мной, но нет, я же упрямый! Хотел уберечь, а в итоге потерял единственное, что ценил больше всего! Упрямая, слишком смелая дурочка, во что ты влезла пока меня здесь не было?! Едва встав со своего места, Арес медленно бредёт в сторону, куда именно, сам не знает, однако в последний момент спохватывается, предпринимает попытку привести отца в чувства: Арес: — Отец, твоя экс-шлюха украла моих брата и сестру. Мать, скорее всего, для этого тебя звала, знала, что не выживет… Времени у нас мало, поэтому вставай, нужно начать поиск малышни. А ведьму эту, мне оставь, прошу... хочу собственноручно закопать живьём. Уноси отсюда маму, а я… там в гостиной тётя Елизаздра с дочкой Ади, — вытирает слёзы тыльной стороной руки, — живые вроде, заберу их. Люцифер: — Понял, встретимся в тронном зале. Бережно взяв Дьяволицу на руки, Люцифер переносит её в тайную комнату, оберегающую Сердце Ада. Сняв с пьедестала подушку, на которой хранится камень, Люцифер заботливо подкладывает её под голову умершей Вики, а сам камень прячет в её бледных, ледяных руках. Жалко оставлять её здесь одну, в окровавленной простыне, но Арес прав, во чтобы то ни стало, сейчас надо найти двойняшек, Вики бы хотела этого. Оставив на губах своей Бестии прощальный поцелуй, полный боли, мужчина покидает её, надёжно запирая за собой тайную комнату… Тем временем Арес помогает подняться пришедшей в себя Елизаздре и подхватывает на руки всё ещё спящую Астрею, вызывая им водоворот в лазарет, уже в котором девочка просыпается и, глядя удивлённо на Ареса, спрашивает: Астрея: — Почему я на твоих руках? Арес: — Тихо, малая, ты как? Астрея: — Сам малой. Арес: — Огрызаешься, значит нормально. — Укладывает девочку на койку, подзывая лекаря. Елизаздра: — Арес, Лора опоила нас чем-то. — Болезненно хватается за голову, — Когда мы с Астреей потеряли сознание, Вики была ещё в себе. Как она? Арес: — Так это помощница моей матери вас опоила? Елизаздра: — Да, её схватили? Где Вики? Арес: — Больше ничего не помните? Елизаздра: — Нет… наверное. Мальчик мой, что с Вики? — Читает дурное по глазам парня. Арес: — Ясно, покажитесь лекарю, мало ли. — Уходит, так и не дав ответа. В тронном зале разнос. Люцифер вырывает язык каждому слуге, который лжёт, отвечая на его вопросы, выкалывает глаза каждому стражнику, кто должен был следить за Вики и не справился со своей задачей. Ворвавшийся Арес, не заботясь о церемониальности, сходу спрашивает: Арес: — Лора среди этих слуг? Люцифер: — Нет, поэтому нет смысла больше тратить на них время. Я закончил. Пытаясь успокоить сбившееся дыхание, пока слуги «подчищают» следы экзекуции, Люцифер садится на трон и закрывает глаза. Подойдя к отцу, Арес зло грубит: Арес: — Решил вздремнуть, серьёзно?! Люцифер: — Тихо. Я тянусь к энергиям твоих брата и сестры, но чтобы сделать это, мне всегда требуется выпустить немного пара, не мешай сосредоточиться, засранец. В отличие от почившего Сатаны, у Люцифера поиск нужного субъекта всегда занимал время, уж слишком Дьявол вспыльчивый! Лишь выпустив мешавшиеся эмоции, Люциферу удаётся провернуть сей трюк. След энергии Абеларда прослеживается сразу же: едва уловимый, родной. Мозг Дьявола моментально рисует окружающее сына пространство, толщу льда, колючий ветер. «Он на озере Коцит!» — убеждается Люцифер, моментально вызывая водоворот и прыгая в него на пару с нетерпеливым Аресом. Представшая перед демонами картина изумляет: белоснежный снег пропитан алой кровью лежащего трупа, а плачущего младенца держит на руках до боли знакомая персона из прошлого…***
/За пятнадцать минут до этого/ Кристаллики снега звучно хрустят под ногами. Следуя приказу Ламии и неудержимому желанию отомстить Виктории за убийство Энди, Лора пришла к озеру Коцит с младенцем на руках. Она не придумала ничего более оригинального, кроме как утопить мальчика в ледяной проруби, над которой, собственно, склонилась. Взглянув на непонимающего происходящей картины и недовольно крехтящего от прохлады Абеларда, Лора сквозь зубы подмечает: Лора: — У тебя такие же глаза, как у матери… В ответ ребёнок лишь больше ёжится от пронизывающего холода, а когда девушка подносит его к проруби, начинает истошно плакать. Лора настолько сосредоточена погружением ребёнка под ледяную воду, что совсем не придаёт значения лёгкому порыву ветра за своей спиной. Тем временем крик Абеларда, практически полностью опущенного в воду, эхом откликается отовсюду, но так и не вызывает жалости у коварной Лоры. Вдох, плач стихает, превращаясь в нервное бурление воды, а глаза детоубийцы наполняются слезами, солью текущими прямо в скалящийся рот… не понятно, счастлива Лора от своего возмездия, или же это слёзы сожаления о том, что ещё не поздно предотвратить.«КХ-КРХ…»
Удавка ремня, накинутого из-за спины, крепко стискивает шею Лоры, заставляя её окончательно отпустить малыша в прорубь, дабы ухватиться за узел в попытке его ослабить. Видя, что ребёнок тонет всё глубже, неизвестный противник меняет тактику на более скорый вариант: перерезает детоубийце горло, скорее вытаскивая младенца из проруби, пока ещё не поздно. Брызги крови окропляют толщу льда, уродуют девственно-белоснежные хлопья снега, тело Лоры, бьющееся в конвульсиях, глухо валится на твердь замёрзшей воды. Оказавшийся на суше малыш Абелард не плачет, кажется, не дышит вовсе! Неизвестная фигура, облаченная в чёрные одежды, делает ребёнку искусственное дыхание, заставляя маленького сплюнуть жидкость, успевшую заполонить его крохотные лёгкие. Миг. Детский крик заполоняет всю округу. С ребёнка быстро снимают промокшие насквозь пелёнки, таинственный спаситель стягивает с себя накидку, оборачивая ею трясущегося, синеватого малыша. Вот теперь-то становится видно, кто его спас! /Настоящее время/ Люцифер и Арес застают Ости с ребёнком на руках посреди обители льда. Молнией подлетев к Остелле, Люцифер отнимает у неё своего сына, с применением внушения задавая вопросы о том, как она здесь оказалась и где вообще его дочь. Следившая за подозрительной Ламией, демоница словно соловей выкладывает всё как на духу: начиная с того, как Арехон вытащил её из земной опалы, службу на него и последующее за этим разочарование, заканчивая тем, как же сильно Остелла сейчас раскаивается во всём содеянном. Ости: — Прости, Люци…фер, я смогла спасти только твоего сына. Его Ламия собиралась убить, девочке же ничего не грозит, поэтому я и пошла за этой, как её… Лирой, Лурой… Люцифер: — Лорой. — Укрывает малыша своим крылом, согревая его. Ости: — Да. Люцифер: — Почему ты просто не предупредила меня о том, что ведьма сунулась к Вики? Почему не помогла ей?! — Яростный взгляд Дьявола не сулит ничего доброго демонице. Ости: — Чтобы меня ненароком убили на поле битвы? Я похожа на дуру? Ламия бы от меня тоже мокрого места не оставила, какая силища у неё сейчас! Люцифер: — Где ведьма? — Хватает Ости за шкирку одной рукой, — Почему я не чувствую местонахождение дочери? — Яростно, — ОТВЕЧАЙ, СУКА! Ости: — Н-н-на то она и ведьма, Люцифер. Заклятие туда-сюда, и хрен где найдешь. Люцифер: — У тебя наверняка догадки имеются, не беси меня, ГОВОРИ! — Начинает душить перепуганную демоницу. Ости: — Ей некуда идти, только к Ахерону, в тылы, кх-е, п-пусти, про-ш-шу. Люцифер: Грубо поднимает Ости за воротник: — Слушай внимательно, ты найдёшь способ провести меня туда, или я выпотрошу тебя, уяснила? Слёзно кивнув, Остелла задрожала, заставляя Люцифера брезгливо поморщиться. Отдав младенца Аресу, Дьявол приказывает наследнику забрать Елизаздру и Астрею на первый круг, чтобы позаботились о ребёнке там, а после возвращаться в тылы, помогать деду Аиду, но только без фокусов. Сам же Люцифер грубо хватает Ости и скрывается с демоницей в водовороте. Не то чтобы Арес в восторге от перспективы тупо ждать, пока отец спасает сестру, но за братом приглядеть тоже надо.***
«Atom Music Audio — Black Heart Queen»
(От лица Автора) Оказавшись в самом сердце вражеского лагеря, Люцифер берёт Ости в охапку и мгновенно скрывает свою энергию, прячась в одном из обшарпанных шатров: Ости: — На вот, — протягивает Люциферу тёмную тряпицу, отдалённо похожую на шарф, — скрой лицо, а то нам несдобровать. Не то что до Ламии добраться, из шатра не высунемся незамеченными. Люцифер: Берёт шарф: — У вас тут что, все настолько тупые? По крыльям и доспехам понятно, кто я. Лучше тебе придумать, как добраться к ведьме незамеченными, или за себя не ручаюсь. — Подходит к Ости с угрожающим видом. Ости: — Н-не угрожай мне, я это… п-помочь вообще-то пытаюсь. — Нервно попятившись, испуганно смотрит на демона, — Сейчас ещё накидку какую найду, прикроем тебя. Стянув первый попавшийся плащ с сундука, Ости даёт его Люциферу, который не задумываясь, мигом накидывает на себя колючую ткань, не желая терять больше ни минуты драгоценного времени. Выглянув из шатра и удостоверившись в отсутствии поблизости охраны, Ости окольными путями ведёт Дьявола в покои Ламии, в которых та прячет малышку Габриэллу. Оставаться незамеченными удаётся, к большой удаче никто из дозорных не придаёт значения таинственному «сопровождению» Остеллы, так умело скрывающемуся из поля зрения в правильный момент. Ламия же гостей явно не ждёт. С дикими криками выгнав из покоев очередную замученную постоянным страхом за жизнь служанку, ведьма прижимает плачущую Габи к груди в попытке успокоить голодное, на расстоянии чувствующее родительскую тревогу дитя. Оставив Люцифера под дверью выжидать удобный момент, Ости заваливается в покои ведьмы, как к себе домой, даже не постучавшись, чем ужас как злит блондинку. План таков, что шум поднимать нельзя, а то набегут кто ни попадя и ребёнка уже не вытащить, а так Ости под выдуманным предлогом вытащит Ламию за дверь, где её встретит неожиданный сюрприз в лице Короля Ада. Может, давным-давно ведьма и была бы рада перспективе такого внепланового рандеву с Дьяволом, но сейчас её приоритеты малость видоизменились: Ламия: — Ты что себе позволяешь, курица? Как смеешь врываться ко мне без стука? Ости: — Господин приказывает тебе немедленно вернуться на поле битвы. Исчезла, даже не предупредив, он зол, очень. — Ости наигранно качает головой, дескать, попала ты, дорогуша! Ламия: — Как ты, мерзкая плебейка, шваль подзаборная, смеешь обращаться ко мне на ты? Совсем страх потеряла? Так я напомню, с превеликим удовольствием! — Стоит отдать Ламии должное, растеряться — это не про неё. Насупилась, сощурила жёлтые рептилиеподобные глаза, жуть, одним словом. Ости: — Характер свой рекомендую в бою проявлять, а не на меня нарываться и в няньку тут играть. Откуда эта малявка взялась? — Наигранно разводит руками, поворачивая указательный палец на младенца. Ламия: — Не твоё дело, тупоголовая! Отныне ты будешь чтить этого ребёнка, — гордо вздёргивает подбородок, — моя дочь перед тобой! Ости: — Ой, не могу, насмеши-и-ила, — хватается за живот. — Господин в курсе? Готова поспорить, что нет, пойти что ли рассказать ему? Ламия: — Сиди здесь и присмотри за Хафирой, — отдаёт девочку в руки Ости, — всё равно ты бесполезна на поле битвы, слабачка, — направляется к выходу из покоев, открывает дверь, но, явно забыв что-то добавить Остелле, поворачивается к ней лицом. — Учти, если с моей дочерью хоть что-нибудь случится, я живьём тебя закопа…«ХРУСЬ!»
Без всяких там церемоний Люцифер сворачивает ведьме шею. Это лишь способ выиграть достаточно времени, чтобы без шуму забрать отсюда дочь и захватить с собой Всадницу Голода, этакий бонус. Так легко убийца его любимой не отделается… он свернул ведьме шею без намерения убить, а значит, скоро белобрысая проснется и уж тогда начнётся её персональный Ад, это Дьявол гарантирует. Втащив тело блондинки обратно в комнату и грубо бросив её у самого порога, Люцифер плотно закрывает за собой дверь, а затем спешно приближается к Ости, чтобы наконец взять свою плачущую дочь на руки и удостовериться, что с малышкой Габи всё в порядке. Наконец увидев лицо папы, ребёнок успокаивается, лишь продолжая тихонько хныкать, требуя еду. Красные глазки девчушки вопросительно зыркают на демона, то ли с вопросом «где же мама?», то ли с каким другим, когда он берёт девочку на руки и с трепетом вдыхает её родной запах. Даром не проходит больше ни минуты, Люцифер исчезает из этого проклятого места. Вызвав водоворот на первый круг, ставший лагерем для его войск, Дьявол забирает туда дочь и Ости с отключившейся ведьмой. /Поле битвы, в это же время/ Никто не знает, сколько длится происходящая резня, больше не ведётся подсчёт павшим, чьи трупы в несколько слоёв плотно укрывают собой трепещущую землю. Чертовски сильный ливень смывает кровь на тяжёлых доспехах и кольчугах воинов, у кого вражескую, а у кого и собственную. Очередное тело неизвестного солдата, упавшее с небес, остаётся никем не замеченным, кишки несчастного слизко вываливаются из вспоротого брюха, смешиваясь с грязью в отвратительную субстанцию. Противоборствующие силы теперь не равны, приспешники Ахерона одерживают явное преимущество числом, как это ни прискорбно. Военачальники Люцифера самоотверженно пытаются держать линию фронта, однако неумолимо терпят потери без своего Короля. Взявший знатную долю командования на себя, Вельзевул остаётся в тылу, координируя войска Люцифера вместо него и попутно пресекая любые вопросы о том, куда всё-таки исчез Король Ада. Пока только один Вельзевул знает о произошедшем с Вики и двойняшками, об этом ему сказал недавно вернувшийся в тылы Арес. Ох, весть о смерти Королевы вряд ли поспособствует поднятию боевого духа армии… Истошный крик Кастии едва слышен в гуще кровавого сражения, слёзы демоницы смывает ледяной водой прежде, чем они успевают скатиться со впалых щёк. Азазель мёртв! Жестоким образом пал в битве с Ахероном. Нет больше великого генерала войск Преисподней… нет отца Кастии. Прижав к себе его тело, демоница полностью теряет самообладание, становится уязвимой в своём горе. От разящего удара в спину девушку спасает Аид. Встряхнув дочь павшего друга, Лорд седьмого круга помогает ей прийти в себя, а главное, останавливает от глупого, слишком импульсивного решения слепо наброситься на убийцу отца… Месть вкупе с горем затуманили бы разум девушки, если бы не Аид, ещё не догадывающийся о трагической кончине своей младшей дочки, Касси прямо в эту секунду бы бесспорно умерла от рук Ахерона. Всадника Войны питает происходящее, сие суть его естества. Чем дольше сражение длится, тем могущественнее становится Ахерон, упивающийся кровопролитием. Естественно, смерть Мора не ушла от его цепкого внимания, равно как и исчезновение слишком уж своенравной Ламии с поля брани. Отчего Люцифер, до недавнего времени мелькавший в поле зрения, теперь отсутствует? Этот вопрос всё не даёт покоя Всаднику, словно он предчувствует некий подвох. Ещё и старик Азазель окончательно взбесил, заставил провозиться с ним немалое время, прежде чем сдох наконец. Пора заканчивать этот цирк, Ахерон выждал достаточно времени для того, чтобы впитать в себя весь хаос окружающих сражений.«Really Slow Motion — Your God Is Dead»
Энергетическая волна, резко выпущенная Всадником, моментально убивает каждого в радиусе примерно сотни метров. Все, кто сражался в зоне досягаемости стали чистым фаршем, лишь отдалённо напоминающим подобие бессмертных. Не важно, враги или свои падут от его руки, демон жаждет поскорее заполучить власть, непоколебимость его слова, признание неоспоримой силы и статуса любой ценой. Лишь подчинив своей воле неугодных, он обретёт желаемое. Либо так, либо убьёт каждого, кто посмеет стать на пути. Держа грубые ладони друг напротив друга, Ахерон заново собирает в них энергию для ещё одного выброса, на этот раз не пробного, а гораздо более разрушительного, масштабного, убивающего тысячами. Рыже-красная аура пламенем просачивается сквозь кожу демона, неестественно искря, будто работающая болгарка. Планы Войны нарушает Аид. Идеально владеющий щитом, способным блокировать любые другие способности, Лорд седьмого круга мастерски проводит манёвр и предотвращает новые смерти до того, как Ахерон успевает выпустить вторую волну разрушительной энергии. Щит Аида делает замысел Всадника невозможным, но стоит признать… сдерживать столь огромную силу отцу Вики приходится впервые, и он на грани своих возможностей. Стоит Ахерону поднажать, как всё здесь пойдёт прахом! Угрожающе зыркая на Аида, Война принимает столь дерзкий вызов, взмахивает могучими крыльями, за считанные доли секунды воспаряя над противником в боевой стойке. Лорд седьмого круга блокирует прилетевший удар и их сталь пускается в неистовую пляску смерти. Аид и Ахерон — пути назад не будет, ведь только один демон останется в живых после схватки. Ещё не полностью восстановившийся после яда Лорд, измождённый долгими, нескончаемыми сражениями, проигрывает, достаточно секунды, чтобы меч Всадника пронзил грудь потерявшего сознание Аида!«КЛАЦ!!!»
Направленный на противника удар Ахерона встречает Люцифер. Дьявол появляется на поле битвы словно гром среди ясного неба и, заслонив тестя собой, отбивает смертельный удар мечом: Люцифер: — Аид, оставь его мне, — с неистовой яростью смотрит прямо на Ахерона, крепче сжимая рукоять меча, — всё закончится здесь и сейчас. Ахерон: — Браво, — самодовольно ухмыляется, надменно зыркая на искомую пропажу, — набрался смелости встретиться со мной лицом к лицу, отпрыск Сатаны? Так подходи, не мешкай, отправлю тебя в Небытие вслед за папашей, ха-ха-ха! Аид: Встав с земли и отряхнувшись, тихо говорит Люциферу — Ты уверен? Лучше бы мне остаться, подстраховать, этот выродок тот ещё трюкач. Люцифер: — Уверен, Аид. Тебе нужно узнать кое-что, найди Ареса и... пригляди за ним, что бы дальше не произошло. Аид: — Что-то случилось с Вики? — Отцовское сердце, вплоть до сего момента тревожное, теперь вдвойне чует неладное,— Ты был с ней? Едва сдержавшись от того, чтобы не взвыть от отчаяния прямо здесь и сейчас, Дьявол лишь сухо, не без заметной доли надломленности в голосе повторяет Аиду свою просьбу, и тот отправляется на поиск внука, дабы утихомирить дурное предчувствие, коль это возможным будет. Люцифер заходит с козырей: не желая тратить лишней минуты на выродка, возомнившего себя правителем всея вселенной, красноглазый мигом принимает вторую ипостась. Лихо вывернув собственную кожу, Король предстаёт перед противником в своём исконно-дьявольском обличьи, заполняя каждый закуток поля битвы чудовищным рёвом. Мускулистое тело Люцифера, увеличенное раз в пять, с рогами, когтями и шипами, вмиг вспыхивает, очерняя копотью его грубую багровую кожу, а кожистые крылья угрожающе раскрываются, направляя свою мощь на Ахерона. Всадник тоже не мешкает, планомерно превращаясь в громадную тварину почти на голову выше Люцифера. Он словно соткан не из плоти и крови: исполинское тело покрыто неопознанной чёрной слизью, оттопыренные, остриями торчащие наружу рёбра, будто живые, готовы жадно пронзать недруга, дабы заполнить своё пустотное бездушное нутро. Длинные конечности Ахерона могучи, смертельны, насквозь пропитаны тьмой своего обладателя, массивный череп которого увенчан кручёными рогами сразу на висках и скулах! Сотрясая изувеченную твердь земли своими грохочущими шагами, Война яростно расправляет крылья, теперича объятые недобрыми искрами рыжего всполоха, точь-в-точь такого же, что сочится из его проклятых глазниц. Их схватку можно сравнить разве что со всепоглощающим разрушением, сметающем всё живое на своём пути. Завязывается ближний бой, где каждый удар может стать для кого-то последним. Стараясь уничтожить Дьявола, Ахерон проводит серию двойных ударов, оглушая Люцифера на несколько миллисекунд, которых оказывается вполне достаточно, чтобы отшвырнуть его на метров так тридцать, словно консервную банку. Отнюдь не мягкое приземление влечёт за собой несколько сломанных костей, однако Король Преисподней не собирается сдаваться так легко. Взмахнув кожистыми крыльями, Люцифер посылает в сторону Всадника чистое адское пламя, на что противник находит своеобразный ответ, воззвав к украденному прежде у одного из своих подручных дару водной стихии. Призванная Ахероном водная преграда надёжно защищает его шкуру от подоспевшего пламени, пусть и приходится ради этого истратить всю стихию, отнятую ранее у истинного владельца. Люцифер: «Блядство, я и забыл, что ты, урод, на чужие дары падок!» — Сука! Стремительно приблизившись, имеющий преимущество в скорости Дьявол валит противника наземь весом своего тела. Оба они, словно дикие животные, царапают, бьют, душат, пинают и даже кусают друг друга, вовсю перекатываясь по устланной трупами безымянных бессмертных земле. Сражение с каждой минутой набирает обороты, демонам не до мечей и клинков, словно два диких зверя, мужчины бьются врукопашную до выбитых зубов, затёкших глаз, рассечённых бровей и многочисленных переломов. Это продолжается долго, выматывает в край каждого, заставляя вовсю истощать энергетические запасы. В конечном итоге, всё подходит к необратимому финалу… Сердце Ада прекращает питать Люцифера. «Что за хрень?» — молниеносно проносится в голове обескураженного Дьявола, — «Почему силы Ада иссякли?» Последнюю каплю из красноглазого одним прикосновением высасывает Ахерон: Люцифер: — Да отцепись ты, мудила! — Наносит яростный удар кулаком, пытаясь остановить Всадника. Ахерон: Выворачивает Люциферу крыло, — Сдохни уже! Люцифер: — РА-А-А! Мерзкий звук хруста костей сопровождает рык Люцифера, терпящего неистовую боль. Всадник вырывает его крыло с мясом, сильно травмируя правую лопатку Дьявола. Отшвырнув багровую, кровоточащую плоть как нечто отвратительное, Ахерон пробивает грудную клетку противника голыми руками, жёстко впиваясь в стучащее сердце своими когтями. Изо всех сил сжав цепко вошедшую под грудь конечность, Люцифер пытается не дать раздавить пекущее сердце… пытается… но… Ахерон: — СДОХНИ!!!«ВЖИХ!!!»
Струйным потоком кровь бессмертного окропляет проклятую Адскую землю…***
«Florence + The Machine — Seven Devils»
(От лица Вики, примерно за пол часа до этого момента) Тишина. Ещё недавно мне чудился мистический шёпот, отдающийся пульсацией в перепонках, а сейчас всё здесь погрузилось в гробовое молчание. А здесь — это где? Тьма. Кругом только нечто беспросветное, схожее с моими умершими мечтами. Наверное, я умерла, точно умерла, ведь это так логично! Разве после всего произошедшего может жизнь быть во мне? Люцифер, всего несколько мгновений назад я держала твою любящую руку, а теперь оказалась в этом проклятом месте… Прости меня, любовь моя, за ту боль, на которую тебя обрекла! Грудь сдавливает от накрывающих слёз, сколько помню себя, наивно полагала, что умру как угодно, но не так низко и бесславно. Предательство Лоры тому виной! Если бы я раньше могла раскрыть глаза, чтобы увидеть то, о чём Люцифер так много раз предупреждал меня, наивная дура! Да, чёрт побери, я идиотка каких поискать, ведь готова поверить на слово лжецам и лицемерам… была готова, но что уж теперь… Я мертва и здесь, посреди огромной, необъятной пустоты непроницаемого мрака, стану корить себя денно и нощно за своих малюток. Надеюсь, Люци спасёт их! Кроме надежды и веры в это не имею больше ничего. В горле застревает тугой, кислый ком, мышцы шеи сокращаются помимо воли, а дыхание становится рваным. Звучно сглатываю, давая волю застоявшимся слезам. Слабачка ты, Вики! Именно так сказала бы моя мать, даже не сомневаюсь в этом! Ещё до кучи Ребекка провела бы воспитательные профилактические работы, делая из меня такую же стальную барышню, кой сама является. К чертям всё… КАК ТАМ МОИ МАЛЮТКИ? Шепфа, я ни о чём тебя прежде не просила, но теперь… помоги им выжить, молю, я помочь уже не в силах! Пусть Люцифер успеет спасти их только начавшие свой путь жизни. Падаю на колени, в немом отчаянии бью кулаками твердь под ногами. Закрываю глаза, пытаясь обуздать ярость, вернуть холодность собственному рассудку. Вспышка. Внезапно появившийся свет заставляет в диком любопытстве открыть глаза и сразу же зажмурить их обратно, щурясь от неестественно яркого потока белёсых лучей. С каждой секундой всё больше свыкаясь с новым освещением окружающей меня обстановки, опасливо распахиваю сощуренные глаза, давая себе шанс оценить изменения вокруг. Оказываюсь посреди цветущего благоухающего луга, разноцветным ковром простирающегося до самого горизонта. В нос бьёт пестрый аромат распустившихся цветов и свежей травы. Подняв опущенную голову, подмечаю идеально голубое небо с шутливыми перистыми облаками без единой тучки, небольшое озерцо, прозрачное настолько, что позволяет спокойно разглядеть всех его чешуйчатых обитателей. Я что, резко в Рай свалилась? Кому расскажи, не поверят! Оглядывая себя саму, замечаю, что на мне та самая сорочка, которую Ламия с азартом цербера полностью уничтожила некоторое время назад, только вот сейчас одежда целёхонькая, чистенькая, будто новая. Шаги. Ощущение, что позади меня кто-то есть, заставляет мгновенно прерваться от окружающей красоты. Обернувшись, сталкиваюсь с добродушным, несколько даже материнским взглядом Старой Мары: Старая Мара: — Вот мы и встретились в последний раз, дочь Аида. Пришёл час, и ты отдала желанное, как предрекли духи Врат. Сама того не хотя, отдала плоть от плоти свою в руки врага. Готова ли теперь принять проклятье, которое обходила стороной всё это время? Вики: — Будьте вы все прокляты, лезете и лезете! Покоя не даю? Я просто хотела спокойно жить, растить своих детей вместе с любимым демоном, а ты и шайка так называемых "духов" постоянно встреваете, чтобы всё испортить! Отдала желанное… а ничего, что желанным, как вы это прозвали, стали мои собственные дети?! Со мной делайте, что хотите, проклинайте, убивайте, но их я никому в обиду не дам, даже отсюда вас достану, клянусь! Старая Мара: — Успокойся, дитя, здесь — обводит ладонью окружающее пространство, — в Мире духов обнажаются все наши эмоции, они и говорят в тебе сейчас. — Выдавливает улыбку, — Я не в обиде. Вики: — Разве мы сейчас не в Небытие? — Удивлённо вскидываю брови, — Я ведь умерла… Старая Мара: — Не умерла, дитя, лишь завершаешь своё перерождение в Смерть. Сила Всадника, кой ты владеешь, велика, она не дала телу окончательно остыть, залечила раны, запустила остановившееся сердце, а потому прими сию силу, ибо она часть тебя. Вики: — Как такое возможно? — «То, что описывает старуха, больше похоже на воскрешение!» — Почему тогда Аида не спасла себя таким же образом? Старая Мара: — Хе-хе, дитя, так в твои хладные длани Король Преисподней вложил Сердце Ада! Не мудрено, великую силу камень имеет! Из чего, по-твоему, кольцо сотворили, что Король тебе дарил однажды? Из осколка Адового Сердца, хе-хе. Вики: — Но если Сердце Ада истратило силы на моё воскрешение, то Ад ослабнет! Старая Мара: — Ад — дух, коль живая ты, знать такая доля. Ад сам выбрал спасти тебя, видать прикипел дух к тебе, давно признал истинной Королевой своей. Да и Сердце Адово не из малых камений, сдюжит. На долю секунды провидица исчезает из виду, растворяясь словно дым, однако вскоре предстаёт передо мной снова, заставляя как минимум удивиться такому фокусу: Старая Мара: — Не смотри так, дитя, мой час среди духов недолог, отныне Небытие зову домом. Напоследок скажу только, не печалься, дети твои уже спасены Люцифером, однако ж ему самому доля тяжкая светит, коль ты не воротишься. — Начинает растворяться, — Прими тьму сил, что дарованы судьбой, в них спасение и в связи уз нерушимых. — Становится совсем прозрачной, едва видимой, — Участь Всадника незавидна, тебе надлежит сохранять баланс: давая жизнь одному, отнимать у другого. — Исчезает окончательно, — Прощай, дочь Аида. Тихой какофонией из ниоткуда раздаётся шёпот множества голосов. Необузданной волной он вовлекает меня в свой плен, с каждой секундой становясь всё громче… громче, пока я снова не погружаюсь во мрак:«UMBRA!!! Cave, non resurget a mortuis iterum…»
***
(От лица Автора, настоящее время...) Ахерон: — СДОХНИ!!!«ВЖИХ!!!»
Струйным потоком кровь бессмертного окропляет проклятую Адскую землю. Следом хлёстко падает отрубленная рука Ахерона, именно та когтистая зараза, что ещё секунду назад цепко впивалась в сердце Дьявола. Вики: — Ты на чьё сердце покусился, козёл? Оно моё!!! Между демонами появляется Виктория. Облачённая в сияющие доспехи, с чёрными, как бездонное море, глазами и вздутыми венами, парой мощных дьявольских рогов, проросших сквозь смоляные кудри, сама на себя прежнюю не похожая, неживая будто. На бледно-фарфоровом лице ни следа румяности, не говоря уже о том, что всё тело Дьяволицы походит скорее на фантом, бестелый призрак, нежели на материальное своё воплощение. Люцифер горько давится накатившей в нутро лавиной радости, сразу, как замечает, что его Бестия наполовину прозрачна! Ахерон прытко отлетает шагов этак с десяток подальше от новоиспеченной гостьи, дабы оценить перестановку сил, весьма некстати сложившуюся, стоит признать сей очевидный факт. Споро стягивая кровоточащий обрубок конечности тугим ремнём, Всадник получше приглядывается к обладательнице пиздеца-апокалипсиса, которым Уокер, мать её, теперь стала. Можно ли прожечь дыру в ком-либо одним взглядом? Легко! Сам Ахерон чего стоит… Нет, он, конечно, ожидал такого поворота, но не думал, что девица сумеет обуздать силу Всадника полностью. То, что сейчас можно лицезреть вместо былой, в меру безобидной "милашки", заставляет кровь в жилах стыть, кипеть, а затем сызнова застыть: абсолютно исхудавшая, со впалыми щеками, рогато-крылатая Всадница Смерть готова греметь костями во славу царства мёртвых. Однако цепляет-таки Войну один радужный факт — из груди Виктории хлещет кровища не хуже, чем у Люцифера, будто… «Да вы же соулмейты!» — подытоживает про себя Ахерон, едва сдерживая победоносный хохот и продолжая манипуляции с отрубленной конечностью. К такому же выводу приходит и Люцифер, только что отошедший от немого шока. Видя, как его "восставшая из мёртвых" любимая истекает кровью точно так же, как он сам прямо сейчас, Дьявол невольно вспоминает недавний момент прощания с её остывшим телом, которое он тщетно жаждал наполнить жизнью…Люцифер:
— Упрямая, слишком смелая дурочка, во что ты влезла пока меня здесь не было?!
Из воспоминаний сказанного накануне вытаскивает Вики. Приложив ледяную ладонь к ране мужа, девушка заставляет его клетки регенерировать с невероятной скоростью, а свои — вторить этой регенерации. Он, не веря до конца в происходящее, кладёт горячую ладонь поверх её, накрывая тонкие женские пальцы: Люцифер: — Ты правда вернулась ко мне… То ли вопрос, то ли утверждение, мужчина шепчет практически одними губами, но она понимает его. Притянув лёгкое тело демоницы к себе, Люцифер заключает девушку в любящие объятия, попутно расцеловывая её заплаканное лицо. Он не верит до конца, сумбурно целует, будто не давая Виктории растаять навеки: Вики: — Н-не так крепко, Л-люци… Люцифер: — Прости, родная, — целует демоницу в носик, — всё ещё не могу поверить, что ты реальна. — Целует в уголок губ, жадно вдыхая родной аромат пленительного жасмина. Вики: — Дети… — Опомнившись от эйфории их встречи, спрашивает, глядя в рубиновые омуты Дьявола. Люцифер: — В полном порядке, все трое. — Отвечает, слегка выдавив свою фирменную ухмылочку, невзирая на боль в избитом лице, а затем чуть поглаживает тёмную макушку любимой. Вики: Облегчённо выдыхает: — Камень с души, знала, что ты справишься! Люцифер: — А я знал, что ты не оставишь меня просто так, моя своенравная упрямица. Вики: — Решила не дать тебя в обиду. Люцифер: — Прости за это, — прикладывает руку к зажившей груди Виктории, — я причинил тебе боль и, сам того не желая, завершил связь. Вики: — Тебе не за что извиняться, тем более я сама тебя просила сделать это и, между прочим, очень давно! Люцифер: Искоса поглядывает на Ахерона, замечая, что тот уже заканчивает возиться с рукой, вернув взгляд на Вики и держа её за плечи, говорит: — Уходи отсюда, Бестия, я справлюсь. Вики: — Ты, кажется, не понял, Люци. Мы связаны! Твоё самопожертвование не сохранит мою жизнь, так что хочешь ты или нет, а я остаюсь. Люцифер: — Скажи это ещё раз. Вики: — Что мы связаны? Люцифер: — Нет, что ты жива…«БАМ!»
Мощный взрыв обрушивается на пару. Воспаривший над разрытой землёй Ахерон с упоением ждёт, пока завеса из последствий его всплеска осядет, демонстрируя два истерзанных на куски трупа. К слову, отлетевшие в сторону обрубки мяса и жжёная плоть всё же греют его проклятую душу, подпитывая фантазию картинками мёртвых врагов. Война ещё не догадывается, что в последний миг перед ударом Люцифер накрыл Вики и себя единственным уцелевшим крылом, в результате чего несчастная конечность бессмертного теперь стала похожа на гниющий, волочащийся обрубок, небольшие ошмётки которого, собственно, и отлетели в стороны. Дьявол и его Дьяволица уцелели, однако же причиной тому стала немалая плата. Морщась от адской боли, Люцифер решительно обращается к Вики: Люцифер: — Вырви мне крыло. Вики: — Ты с ума сошёл? У тебя будут всего сутки, чтобы отрастить себе новое, если не успеешь… Люцифер: — Знаю, останусь пешим. Рви, это мясо не подлежит восстановлению, в придачу дико болит, сейчас это обуза. РВИ! Ахерон и так уже вырвал одно. С сожалением глянув на то, что осталось от некогда могущественного крыла, Вики понимает, Люцифер прав. Конечность уже никогда не регенерирует, от неё попросту ничего не осталось, тут даже соулмейт не властен помочь! Вцепившись в основание теперь уже обрубка, Виктория быстро вырывает его, тихонько роняя слезу. Если бессмертный недостаточно силён для того, чтобы отрастить себе крылья в течении суток, значит, никогда более не воспарит вновь. Это требует чрезвычайного количества энергии… Люцифер: — Р-А-А!!! Вики: — Прости… Люцифер: — Некогда, сейчас пыль рассеется и тогда Ахерон увидит, что мы живы, снова нападёт. Вики: — У меня есть план, но тебе он не понравится. Люцифер: — Очень внимательно слушаю… Они отчаянно сражаются уже несколько часов. Окаменелые от надрыва мышцы отказываются подчиняться, но всё равно совершают поступательные движения, отдаваясь в телах бессмертных мучительной болью. Все на грани… обессиленные зеваки то и дело собираются вокруг сражающихся предводителей своих войск уповая на скорейшее прекращение этого ужаса. Вмешиваться в бой бессмертных запрещено, до одури страшно, чревато похоронными последствиями. Стоя у излома, в жерле которого Вики и Люцифер сражаются с Ахероном, Вельзевул останавливает поползновение Мальбонте встрять в чужую битву: Вельзевул: — Не лезь, Князь. Наши друзья сильны, Всаднику не выстоять, а твоё вмешательство может перетасовать все карты. Мальбонте: — Остатки армии Ахерона тоже ждут, стервятники... — С силой сжимает кулак, глядя на вражеские морды, — Всех положу! Вельзевул: — Ты не понимаешь, исход войны больше от нас не зависит, — устремляет взгляд на поле битвы, — вот где наши судьбы. Мальбонте: — И тебя это не нервирует? Вельзевул: — Может быть у тебя ещё остались силы в запасе, но посмотри на остальных, Князь. Ты когда-нибудь видел такое количество настолько вымотавшихся бессмертных? Вопрос остаётся без ответа хотя, учитывая его риторическую основу, так и предполагалось Вельзевулом. Тем временем Мальбонте возвращается к нервному покусыванию нижней губы, сопряжённому с неустанным слежением за ходом, дай Шепфа, последнего сражения. Борьба развивается скверно, доводя ситуацию до критической точки кипения: Ахерону удаётся взять Викторию в удушающий захват со спины! Дьяволица, не растерявшись, пинает демона в пах и, пользуясь ситуацией его временного замешательства, переходит на более ближний бой к которому стремительно подключается Люцифер. Вихрь стали так или иначе цепляет каждого, однако резко прерывается на моменте, когда Люцифер рефлекторно прикрывает Вики собой, отбивая меч врага. Отражая один клинок, Дьявол упускает из внимания второй, который с остервенением вонзается в лёгкие красноглазого. Тяжёлый взгляд. Ощущая мерзкий привкус металла на языке, харкающий кровью Люцифер в панике оборачивается к Вики и видит, что родная, всем сердцем любимая Дьяволица задыхается. Её лёгкие тоже наполняются кровью. Оба не жильцы, рана сквозная, жгучая, из неё так и хлещет. Да будь проклята связь, заставляющая одного соулмейта гибнуть вслед за другим! Боль, сожаление, гнев, возмущение, отчаянье… в кипу пёстрой эмоциональной подоплёки умирающих идёт всё, кажется, в народе это выражается присказкой: «вся жизнь перед глазами пролетает!» Ахерон торжествует, триумф его величия наконец настал!!! Ступив на руку павшего Люцифера, Всадник с упоением давит несчастную конечность, смакуя момент. Ад разверзся, с небес его падают огненные шары непомерного масштаба, и сеют хаос они, пуще прежнего раздувая кровавое месиво. Из-за этого явления никто не обращает внимания на Мальбонте, собравшего всю свою силу, до самой последней капли, дабы сотворить то, что ему одному подвластно. Тихо прокравшись к центру побоища, аккурат избегая падающих метеоров, Князь касается руки Дьяволицы, едва дышащей, но ещё живой: Мальбонте: — Я всё исправлю, моя Королева. Вики: — Ма...ль… Изо рта девушки льётся густая кровь, а веки её медленно смыкаются, будто под тяжестью всех известных и неизвестных миров… Дальнейшие события развиваются словно обратная съёмка из кинофильма — светясь подобно бенгальской петарде, Князь откатывает время вспять всего на несколько минут, но этого оказывается вполне достаточно чтобы изменить ход всего. Мальбонте заслоняет собой Люцифера как раз в момент, когда Ахерон целится в лёгкие Дьявола вторым клинком! Лишь те, кого напрямую коснулись временные изменения, поняли, что сейчас произошло: Ахерон, злой из-за отнятой победы, прокалывает Мальбонте насквозь, а затем отрубает демону голову с такой дикостью, кой ещё не проявлял на людях; Вики вскрикивает, когда отделённая от тела голова друга падает, как ненужный обрубок; Люцифер мысленно благодарит Князя, пожертвовавшего своей жизнью, несмотря на настороженное к его персоне отношение, царствие ему небесное. Всё случилось так, как и предрекла Мара. Ещё тогда, во всеми забытом местечке провидица видела его горькую судьбу:«Как бы властен над временем ты не стал, НЕ УСПЕЕШЬ!!! Либо ты жив останешься, либо её спасёшь, Мальбонте…»
Дьявол встряхивает Вики за плечи: Люцифер: — Прийди в себя, Вики! Сейчас не время, ты нужна мне! Её глаза пуще прежнего наливаются тьмой, которая корнями прорастает в сердце. Прекратив ронять слёзы, Вики давит в себе их позывы и берёт мужа за руку, наполняя обоих непонятной силой, дарованной словно самим Шепфой. Ненасытное пламя властителей Преисподней пожирает всё: начиная с трупов и заканчивая Ахероном. Ничто уже не способно послужить Всаднику щитом против пламени соулмейтов, сине-красно-фиолетовые всполохи которого заставляют Войну верещать не своим голосом. Он сгорает, не оставляя после себя даже подобия костей, один только прах. Если бы Дьявол знал, какую силу соулмейты властны обрести взамен на жизнь единую, быть может, не тянул бы так с закреплением связи. Они победили, ценой кровавой, жестокой и невозвратной, лишь в памяти теперь будут многие, кто пал из-за алчности, надменности, высокомерия… пороки перечислять можно неустанно. Однако ничто не опьяняет больше чувства, что всё закончилось и теперь позади. С этим и падают на землю оба, Виктория и Люцифер, обессиленные, но выжившие...***