Silence of my soulmate

тусе из Туапсе

Я скоро повешусь

сына: Не плюсую, умножаю Ликси: поддерживаю

Эх, щас бы подъёб от Сынмо…

сына: Да… Ликси: да… Ликси: сколько его уже нет? сына: Пару месяцев точно

Три

т_т

сына: Никогда не думал, что буду скучать по этому язвительному деду

* * *

вечно молодые

истеричка: Как истеричка: Же истеричка: Мне истеричка: Не истеричка: Хватает истеричка: Чанбина истеричка: Господь истеричка: Всемогущий мамаша: Я мамаша: Накормлю мамаша: Тебя мамаша: Салфетками мамаша: Если мамаша: Будешь мамаша: Писать мамаша: По мамаша: Одному мамаша: Слову Чан-хён: вы Чан-хён: меня Чан-хён: разбудили Чан-хён: но я поддерживаю, мне тоже не хватает Бина Чан-хён: МНЕ МУЗЫКУ ПИСАТЬ НЕ С КЕМ т_т мамаша: У тебя есть Хани мамаша: Кстати, верни мне Хани Чан-хён: нам нужна наша третья половинка мамаша: Сам то понял, что сказал? истеричка: Половинка? истеричка: Я думал, Джинса ваш сын истеричка: Не? Чан-хён: не, ну так-то да мамаша: А мамаша: ??? мамаша: У меня есть вопросы мамаша: Но я даже боюсь услышать ответы истеричка: Бойся Чан-хён: нужен Чанбин истеричка: Хочу проснуться утром и увидеть соо «не дождётесь, придурки» мамаша: Тебя там Феликс что ли покусал? истеричка: Кто знает .-. мамаша: ДА НУ ФУ БЛЯДЬ, Я НЕ ХОТЕЛ ЭТО ЗНАТЬ

* * *

мышонок Винни

Гуд морнинг

Уже, вообще-то, афтернун

Феликс бы нас убил

Йеп

Я чё хотел

Мы тут на выходных пойдём шопиться

Рождество там, новый год

Ну вот это вот всё

Ты как?

Я вообще за Но я обещала, что схожу с онни и малышкой Я спрошу, может они не против пойти с вами А я не думаю, что они будут против

Но всё равно спроси

Мне кажется, мы с Йеной пугаем Чён

Вы просто шушуть крэйзи

И ты вместе с нами

И я вместе с вами

Хаотик тим?

Хаотик тим Я уже устала спрашивать, но у тебя там Мин не нарисовался?

Нет т_т

А спящий красавец?

Сэйм т_т

т_т Мне пора бежать Я напишу в пятницу

Оукееей

Жду

* * *

🚫🚫🚫

зря ты это сделал, крошка Минни

* * *

Сынмин смотрит на экран телефона и вздыхает. В последнее время он всё чаще ловит себя на том, что сначала делает, а потом уже думает. Вот и сейчас он стоит возле выхода из аэропорта и прокручивает в голове события последних суток, пока ждёт Вонпиля, а на улице моросит дождь. Корея как-то не сильно приветлива. Почти два месяца назад он попросил старшего забрать его из Америки обратно, и тот согласился, но с условием, что Сынмин должен закончить учебный семестр. Учёба кончилась, близились Рождественские каникулы, и парень решил, что за прыжки по университетам его на кол посадят, да и учиться за границей ему, в целом, понравилось, даже не смотря на сложности с языком. Посоветовавшись с Вонпилем, а точнее, поплакав ему ещё разок-другой, было принято решение взять академ, уладить все свои проблемы и потом со спокойной душой и по собственному желанию вернуться в Америку доучиваться. — Сынни! — старший выплывает из толпы, лавируя между людьми со взглядом кошки и грацией картошки. — Ой, какая мерзость, — он смотрит на улицу. — С высоты всё не выглядело так плохо… Тут разве не должен снег идти и всё такое? — Может это знак свыше? — Сынмин улыбается краем рта и поправляет сумку на плече. Телефон в руке опять вибрирует, но он даже не смотрит на экран. — Слушай, ну он у тебя прям совсем конченый какой-то, ну честное слово, — Вонпиль раздражённо цокает языком и закатывает глаза. — Даже меня достал уже, а я ведь даже не ругался никогда! — Всё бывает в первый раз, — младший пожимает плечами. — А ты не пробовал, не знаю, заявление написать какое-нибудь? — у Вонпиля у самого телефон вибрирует, и он отвлекается, чтобы ответить. — На преследование или ещё там чего… — Хён… — Сынмин медленно поворачивает в нему голову с немного охуевшим от жизни лицом. — М? — Я долбаклан… — он закрывает лицо руками и опускается на корточки, начиная истерично ржать. — Сынни… — Вонпиль смотрит на младшего и пытается сам не засмеяться. — М? — Ты долбаклан… — Ну спасибо. — О, машина, — старший протягивает руку и помогает встать, а потом выводит за собой из здания аэропорта в объятия мерзкой мороси на улице.

* * *

Сынмина подвозят до дома, и он обещает написать старшему позже. Друг Вонпиля, который приехал их забрать, ворчит что-то про подобранных детей и мамку, за что получает подзатыльник. Машина уезжает, а Сынмин стоит на улице, запрокинув голову и ловит редкие снежинки. Наконец-то, морось сменилась хоть каким-то снегом… Когда парень поднимается наверх, он мысленно аплодирует себе и благодарит очаровательную старушку, у которой снимает квартиру, за то, что она согласилась на оплату по кварталам, а не ежемесячно. Возникала проблема, потому что срок оплаты через неделю, а денег не слишком много… Придётся договариваться. Лифт останавливается на нужном этаже, Сынмин выходит и замирает перед дверью, даже не вставив ключ. Дверь соседней квартиры открывается, и оттуда выскакивает маленькая девочка. — Ма, ну быт’ее! — девочка смеётся и путается в шарфике, а Сынмин смотрит на неё огромными, как два теннисных мячика, глазами. — Ой, — она поворачивается и перестаёт смеяться, — д’асте… — малышка забавно картавит, но явно старается говорить хорошо, и это вызывает лёгкую улыбку. — Доча, кто там? — из глубины квартиры доносится незнакомый голос. На лестничную площадку выходит женщина, на ходу застёгивая чёрное пальто и путаясь в мехах. — Здравствуйте, — она протягивает девочке руку, и та вцепляется в неё, как маленькая коала. — Здравствуйте, — Сынмин отмирает и кивает. — Простите, а Вы не знаете… — Это Ваша квартира? — женщина перебивает его и кивает на дверь. — А, ну, — парень на секунду теряется, — да, — он пару раз кивает головой и под недоверчивым взглядом вставляет ключ в замок и поворачивает. — Мышка! — женщина моментально меняется в лице. — Выйди, пожалуйста! — Что там? — из квартиры доносится знакомый голос, и Сынмин с облегчением выдыхает. Винни выходит наружу и застывает на пороге своей квартиры с огромными глазами и отвисшей челюстью. Следом вылетает подросший Пряня и начинает носиться кругами. — А! — Винни орёт так, что наверняка услышали даже соседи снизу и сверху. — КИМ СЫНМИН!!! — девушка буквально запрыгивает на него, едва не сбивая с ног и сжимая до хруста в позвоночнике. — ТЫ!!! — Онни, кто это? — девочка, до этого прятавшаяся за мамой, робко выглядывает. — Не бойся, это мой хороший друг, — Винни слезает с Сынмина, опускается на корточки возле девочки и гладит по голове. — Мышка, мы, наверное, пойдём на улицу и будем ждать тебя там. Вам надо поговорить, — женщина улыбается и смотрит на Винни, потом на Сынмина, и снова на Винни. — Да, спасибо, — Винни всё так же на корточках разворачивается, пару раз щёлкает пальцами, привлекая внимание собаки, и цепляет к ошейнику поводок, который протягивает девочке. Когда мама с дочкой и собакой уходят, вместе считая ступеньки до первого этажа, а Сынмин смотрит на глупую улыбку на лице Винни, и всё понимает. Но выслушать полную версию хочет сильнее, поэтому просто открывает уже, наконец, свою квартиру и заходит. Парень ожидает увидеть трёхмесячную пыль и паутину, но всё выглядит так, будто он никуда и не уезжал. Рюкзак с грохотом приземляется на пол возле двери, а Винни в своих тапочках с мышками проходит мимо в кухню и набирает воду в чайник, пока хозяин квартиры мучается со шнурками на кроссовках. — Знаешь, оппа, — Винни с грохотом ставит на стол кружки, — я вообще добрая, но вот тебя бы забила насмерть тапочкой, честное слово! — Ну я разрешаю, — Сынмин садится за стол и берёт кружку. Чай пахнет апельсинами и корицей, и парень очень осторожно отпивает, обжигая язык и кривясь. — Пф, разрешает он… — девушка закатывает глаза и усмехается. — У тебя разрешения не спрашивали, а вот УК и дядя Гиппократ — это да! — она вздыхает. — Какая ты жестокая, фу, — Сынмин демонстративно фыркает и отворачивается. — Ну я могу внезапно вспомнить все часы медэтики и деонтологии, если ты прямо сейчас начнёшь объясняться, — Винни растягивает губы в улыбке и опирается подбородком на руки. — Oh…shit… — Да, оппа, мне нужны объяснения всей хуйни за прошедшие три месяца. — Вообще всей? Это надолго! — Сынмин строит лицо вселенского мученика и жалобно смотрит на Винни, но девушка грозно качает головой. — Ладно, но у меня тоже есть вопросы. Я только не знаю, про ребёнка или про шугар мамми… — он ухмыляется, наблюдая за краснеющей Винни. — Ну это тоже надолго… И вообще, я первая спросила! — девушка щурится и складывает руки на груди. — Так что я тебя внимательно слушаю.

* * *

радужка и Феликс

Ликси: ПОКУПКИПОКУПКИПОКУПКИ Ликси: ГДЕ ВЫ ТАМ??? сына: идём мы сына: идём ёбырь Ликси: Лучше давайте быстрее ёбырь Ликси: Я не могу его успокоить ёбырь Ликси: ХАН ДЖИСОН ГДЕ ТЫ

Шрифт понизь

Почти пришли

ёбырь Ликси: ПОЧЕМУ ВСЕ ОПАЗДЫВАЮТ Хо: Кто-то долго собирался потому что

Я искал ТВОЮ толстовку

Хо: Ага, которую ТЫ куда-то дел ёбырь Лиски: А можно без подробностей? Хо: Нет, страдай ёбырь Ликси: Фу Хо: Салфетки ёбырь Ликси: ЧАН МЕНЯ ОБИЖАЮТ Хо: Ой, да кому ты нужен ёбырь Ликси: Эээ ёбырь Ликси: Ликсу Ликси: разве? ёбырь Ликси: ЭЙ ёбырь Ликси: ОБИДНО Ликси: ;)

А Винни пришла?

ёбырь Ликси: А она с нами? сына: Да Ликси: да Хо: Они все трое с нами зять хён: И ПРИНЦЕССА БУДЕТ???

Блядь, завели деда

Ликси: молчу Хо: Да бля… ёбырь Ликси: Да бля… зять хён: что? сына: ничего, Чани, ничего Хо: Так, мы пришли Хо: Где? ёбырь Ликси: Второй этаж, кафе с вафлями сына: ВАФЛИ!!! зять хён: хван хёнджин зачем ты это сказал? зять хён: ловите его теперь сами зять хён: я стар для беготни

* * *

радужка и Феликс

Ликси: КОТ-ХЁН КОТ-ХЁН КОТ-ХЁН Ликси: СМОТРИ КТО ТУТ Ликси: *фото* Хо: Опа Хо: А говорили, уедут

Это кто?

ёбырь Ликси: Да девочки наши

А, ладно

зять хён: дети мои, я не понял зять хён: вы уже закончили? Хо: Ну да ёбырь Ликси: Давно Ликси: почти Хо: А ты нет? зять хйн: ну… зять хён: задерживаемся зять хён: *фото* ёбырь Ликси: Заберите у Чана ребёнка Хо: О боже…

Кстати, о детях

Ликси: ГДЕ СЫН?

И Винни

зять хён: а, ну зять хён: Джису-нуна и мышка ушла куда-то, а я вот с принцессой сына: а я уже стотыщмильонаф лет жду вас всех, пока вы закончите сына: *фото*

Ах ты Мелкий говнюк Мы тут значит носимся по магазинам А он в маке сидит жрёт

ёбырь Ликси: Кстати, о еде ёбырь Ликси: Я нашёл идеальный торт для возвращения Чанбина ёбырь Ликси: ВО ёбырь Ликси: *фото* ёбырь Ликси: Крутой, да? не дышит: не дождётесь Сынмо: кто дал тебе телефон? не дышит: мама)))

СТОП ЧТО

Хо: А? Ликси: чего? сына: Охуеть ёбырь Ликси: Не понял зять хён: ебануться IT'S ALIVE не дышит: я вернулся, сучки

РЕВУ тт_тт

* * *

Сынмо

КИМ СЫНМИН ИДИ СЮДА

* * *

Сынмин идёт по коридору и подходит к семейной паре, разговаривающей с врачом возле палаты. Парень протягивает женщине стакан с чаем, на что та благодарно кивает и в очередной раз всхлипывает, вытирая слёзы кружевным платочком. Её муж стоит рядом и успокаивающе гладит по спине. Он коротко кивает Сынмину, и парень тихо проскальзывает мимо них в палату. — Зачем так людей пугать? — Сынмин машет телефон с открытым чатом, где происходит групповая истерика. — Не, ну а хуле они? — у Чанбина голос хриплый и едва слышимый после нескольких месяцев молчания, и каждое слово с трудом даётся, но он всё равно смеётся и закашливается, не переставая активно печатать сообщения.

чуть больше часа назад

Сынмин выходит на улицу и вдыхает морозный воздух. Люди снуют туда-сюда, готовясь к праздникам, дети уже носятся по улице с бенгальскими огнями, сбивая прохожих с ног, на дорогах огроменные пробки, потому что всем всё надо успеть. Сынмин праздники ненавидит… Он натягивает на голову капюшон толстовки, а сверху ещё и куртки, и добавляет громкости в наушниках. Винни вчера предложила присоединиться к ним в походе за подарками, и Сынмин почти согласился (надо занять себя хоть чем-то, чтобы не лезть на стену в собственной квартире), но передумал, услышав про всех остальных. Видеться с ними, почему-то, не было никакого желания. Он даже не сказал, что уже неделю как вернулся, и попросил молчать Винни. Особенно сильно не хотелось встречаться Джисоном, перед которым Сынмин чувствовал не свойственную ему вину. В конце концов, это был единственный заботившийся о нем человек, ну кроме недавно появившихся в жизни Винни и Вонпиля, с которым он поступил не слишком хорошо, и, вообще-то, надо бы сначала прийти лично и извиниться, потом сесть и поговорить, а вот после этого уже можно и за подарками, и на край света, и всё остальное. Короче говоря, Сынмин решил не изменять себе, и сбежать от проблемы, а не разбираться с ней… Парень бездумно бредёт по улице и прокручивает в голове планы на жизнь. За прошедшую неделю он встретился с хозяйкой квартиры (бабуля чуть не расплакалась, когда он пришёл, и поняла и простила все грехи), потом часов сто проторчал в играх (ебануться можно от того, сколько людей готово платить, чтоб им прошли возвышение в геншине или вывезли катку в танках… вопрос, конечно, нахуя?), и сейчас чувствовал себя вяленым кабачком. А на вечер ещё запланирована встреча с какой-то знакомой Вонпиля, которая согласилась помочь с проблемными родственниками или хотя бы узнать, что с этим можно сделать. Продолжая строить в голове планы, Сынмин чуть не попадает под машину на перекрёстке, но его дёргают назад за локоть. Он несколько раз моргает, возвращаясь в реальность, и смотрит на обеспокоенную женщину рядом. — Ты что, на дорогу не смотришь совсем?! — она теребит его за рукав куртки, а рядом грозно возвышается мужчина. — Поутыкаются в свои телефоны и попадают потом под машины, а ты ходи к ним в больницу и плачь сутками! — причитает женщина, не отпуская Сынмина. — Да я… — Киму от чего-то так неловко становится, что он глаза в пол опускает и невнятно бубнит. — Я задумался. Спасибо Вам, — парень кланяется, и женщина, наконец, его отпускает. Загорается зелёный и толпа людей переходит на другую сторону, а Сынмин только сейчас замечает, куда пришёл. Каким-то попутно-прекрёстным ветром его задуло в область больницы, где (из последних новостей, рассказанных Винни) оказался Чанбин. Винни и сама всех подробностей не знала, но Со оказался в весёлой компании белых стен и запаха антисептика из-за того самого водителя из «Плетёного человека»… Разве что старший не был девочкой в красном. Сынмин усмехается сам себе и думает, что пора прекращать деградировать под фильмы с Кейджем и вернуться к просмотру документалок про маньяков. Ну или к мультикам про Бэтмена… Сынмин нервно сглатывает, когда перешагивает порог больницы, и застывает на месте. Всё тело пробирает дрожью, а в голове всплывают воспоминания о собственном пребывании в больнице много лет назад. Ким глубоко вдыхает и медленно успокаивается. А потом думает, с чего это вдруг он вообще зашёл? Не собирался же он зайти поздороваться со старшим? Ну типа, зачем? Кто он такой, чтобы это делать? В самом деле, он же… Ой, да никто он! А из этого следует, что можно развернуться и спокойно пойти дом… — …да, Со Чанбин, палата номер… — Мы знаем, спасибо, — слышит Сынмин обрывок разговора сбоку и медленно поворачивает голову. Возле стойки регистрации стоит знакомая пара и общается с женщиной в белом халате. «Да ну сука!» думает парень и поджимает губы. Сынмин никогда не верил ни в бога, ни во Вселенную, ни в какие другие высшие силы, но и в совпадения не верил тоже. Но с другой стороны, если вспомнить всех окружающих его, то во что-то поверить всё же придётся. — Дорогой, пойдём, — женщина тем временем берёт под руку мужа, и они уходят в сторону лифтов. — Простите! — Сынмин срывается с места и под ошарашенным взглядом женщины регистратора проносится мимо её к семейной паре. — Здравствуйте, — он останавливается, когда мужчина и женщина оборачиваются. — Я прошу прощения, — Ким выкручивает на максимум всю имеющуюся в нём вежливость, — вы сказали, что сказали, что пришли к Со Чанбину… — не сколько переспрашивает, а уточняет Сынмин. — Он мой старший из университета, — даже почти не врёт, но женщина недоверчиво вскидывает бровь. — Я никогда тебя не видел, — резко говорит мужчина. — Да, я знаю, — Сынмин кивает. — Меня не было в стране какое-то время, и я недавно узнал, — Ким говорит быстрее, чем успевает думать. — Можно мне подняться с вами? На две минуты, и потом я уйду, — он смотрит на мужчину, а тот хмурится и собирается, скорее всего, отказать (на самом деле, Сынмин готов к этому), но жена сжимает его локоть и качает головой. Когда женщина переводит взгляд на Сынмина и пристально осматривает с головы до ног, Сынмин чувствует неловкость и внутренне скукоживается весь, как изюм, но когда она заглядывает в лицо и смотрит в глаза, то улыбается. От этого сразу тепло становится и как-то легчает. Женщина с улыбкой кивает. — Спасибо, — Сынмин облегчённо выдыхает и опять кланяется. Они поднимаются на лифте в полной тишине, и в какой-то момент Сынмин ловит себя на том, что нервно теребит лямку рюкзака. «Так, стоять… Это что ещё такое? Что за нервы, как в первом классе перед контрольной? Соберись! Тебе потом ещё с Джи разговаривать, вот там будешь нервничать.» мысленно ругается сам с собой. Лифт останавливается, и пара уверенно выходит, сразу сворачивая в нужную сторону. Сынмин пару секунду мнётся, но, когда двери начинают закрываться, вылетает в коридор и плетётся следом. Чанбин похож на фарфоровую куклу. На спящую фарфоровую куклу. И вообще не похож на себя. На себя, шутящего самые тупые в мире, но такие, сука, смешные шутки типа «колобок повесился» и громче всех смеющегося с них же. На себя, кривляющегося и постоянно лезущего обниматься с младшими. На себя, спорящего с Джисоном из-за сериала. На сочиняющего грустный реп в четыре утра, на курящего в одиночестве на крыше и на тайно обожающего белый шоколад с кокосом и миндалём тоже не похож. Сынмину, почему-то, больно, и в голове всплывают слова Джисона, что о своём молчании он однажды сильно пожалеет. Возможно, друг был прав. Немного. Но оно того стоило. Сынмин давно знает, что мир не состоит из радуг и бабочек, что не всем везёт, как Джисону или Чонину с Феликсом. К тому же, перед глазами то и дело всплывают примеры родителей и брата, которому тоже не повезло с жизни, и временами Сынмину кажется, это у них семейное. Поэтому он просто наблюдает со стороны, изучает и ищет подвох. Джисон периодически зовёт его ёбнутым. Возможно, друг прав. Немного. Чем дольше Сынмин наблюдает за своим соулмейтом хёном, тем больше в душе надеется, что подвоха нет, и что «это» не семейное. Его эмоциональное состояние немного штормит из-за войны, которая начинается между мозгом и сердцем, и тогда он знакомится с Винни. У неё тоже есть свои проблемы, и они договариваются присматривать друг за другом. Винни достаёт ему успокоительные, и всё приходит в норму, мозг почти полностью возвращает себе контроль над ситуацией. Всё прекрасно. Пока в один момент жизнь не переворачивает внезапно вернувшийся в неё брат. И тогда Сынмин понимает, что устал. Просто устал находиться в состоянии, в которое загнал сам себя, поэтому позволяет себя забрать. Ему немного стыдно перед Джисоном и Винни, но он даёт себе обещание однажды извиниться за всё. Сынмин думает, что всё позади и скоро он опять станет сначала думать, а потом делать, но у каких-то там высших сил Вселенной на него другие планы, и она посылает ему Вонпиля. Старший точно использует чёрную магию, потому что умудряется заставить мозг и сердце Сынмина перезагрузить и прийти к какому-то согласию, ничего особого при этом не делая. Ладно, возможно, и только возможно, он и правда его фей-крёстный. Но магия заканчивается ровно в полночь, а точнее, когда после возвращения Сынмин узнаёт все последние новости. И до него доходит, почему в голове было настолько пусто. Даже как-то одиноко… Но Сынмин твёрдо решил дать себе шанс! Вот только стоя в дверях больничной палаты и наблюдая, как мать нежно обнимает лежащего на койке сына и целует его в лоб, прося вернуться, он понимает, что Вселенная устала носиться с ним, как курица с яйцом, и что подарки от неё кончились. Что ж, значит пришло время сделать что-то самому. В какой-то момент женщина начинает мелко дрожать и всхлипывать, поэтому муж обнимает её за плечи и аккуратно выводит из палаты, по пути кивнув Сынмину. Дверь закрывается, и через некоторое время шаги в коридоре стихают, слышно остаётся только мерное гудение аппарата и собственное сердцебиение. Ким обходит койку и останавливается возле окна. На улице начинает идти мелкий снежок. «Красивый мужчина…» Сынмин усмехается. Винни, наверное, сказала бы что-то такое, чтобы разрядить обстановку, но вообще, Сынмин с ней согласен. Чанбин правда очень красивый. А ещё весёлый, шумный, очень добрый и умный, а душе ранимый любитель поплакать над романтичной дорамой по выходным и потом написать грустную песню в четыре утра. А Сынмин потом будет весь день ходить уставший и чуть не завалит тест… — Привёт, хён, — Сынмин садится на стул, оставленный женщиной, и позволяет себе минутку тоже побыть тем самым романтиком, верящим в разные сказки. Например в то, что люди в коме вас слышат. (Не слышат, Сынмин знает, проходил…) Но немного же можно, да? — Я тут, в общем, вернулся и зашёл поздороваться, — он неловко улыбается и чешет щеку. — Хотя ты, скорее всего, даже не знаешь, что я уезжал куда-то… — тут же вспоминает, и этого грустно становится. — Ещё я немного хуйни натворил… Да кого я обманываю, много хуйни я натворил! — Сынмин закатывает глаза и отворачивается к окну. На улице начинает идти мелкий снежок. Красиво. — Но я всё равно хочу всё исправить или хотя бы попытаться. Я же ничего не потеряю, да? Ну вот и я так думаю. Только есть одна проблема, — он подпирает голову рукой, не отрывая взгляд от окна, — мне нужна помощь. Я очень редко о ней прошу, но в этот раз она правда нужна, — Сынмин закусывает губу и делает глубокий вдох. — И, так уж вышло, — он понижает голос до шёпота и сглатывает подступивший к горлу ком. — Так уж вышло, что именно твоя… — Ким сам себе не верит, что сказал это вслух, и шумно выдыхает. Какое счастье, что никто не слышал этот позор, а то он бы уже провалился на месте. — Только, если споёшь мне что-нибудь… — очень слабый сиплый голос раздаётся сбоку. У Сынмина глаза округляются до размера баскетбольных мячей, и он медленно поворачивает голову. Ким за свой короткий и крайне неловкий монолог ушёл в себя, и даже не заметил изменившийся монотонный шум аппарата на писк, сообщающийся о возвращении пациента в сознание. Ёбаный стыд… — Что? — Чанбин еле шевелит потрескавшимися губами и вскидывает бровь, пока Сынмин медленно сползает со стула на пол и прячет лицо в коленях. заливаясь краской до кончиков ушей. В палату влетает врач с парочкой медсестёр и родители Чанбина. Сынмин берёт себя в руки и отходит в сторону, давая им пространство. Женщина снова плачет, на этот раз громко и не сдерживаясь, поэтому муж снова выводит её в коридор, и Сынмин тоже следует за ними. Ему нужен воздух. И покричать. Он говорит, что спустится вниз и вернётся, если они не против, и на ватных ногах уходит к лифту, не видя полные слёз и благодарности глаза. За углом возле здания больницы есть небольшая кофейня, где Сынмин берёт себе американо. Доза кофеина приводит охуевший от такого поворота событий мозг в нормальное состояние. Проходит минут сорок, и Ким уже собирается обратно, но вспоминает ревущую женщину и решает, что ей тоже нужно прийти в чувство, поэтому покупает зелёный травяной чай и возвращается. Уже в лифте телефон в кармане в очередной раз начинает вибрировать от потока сообщений. Хван скидывает в общий чат фотку торта, на что Сынмин, честно признаться, даже прыскает со смеху, но в ответ прилетает Чанбиново «не дождётесь», и Ким закатывает глаза. — Только пришёл в себя и сразу в телефон, — ворчит Сынмин, набирая сообщение одной рукой и второй нажимая на кнопку нужного этажа. В чате начинается истерика. Сынмин идёт по коридору и подходит к семейной паре, разговаривающей с врачом возле палаты. Парень протягивает женщине стакан с чаем, на что та благодарно кивает и в очередной раз всхлипывает, вытирая слёзы кружевным платочком. Её муж стоит рядом и успокаивающе гладит по спине. Он коротко кивает Сынмину, и парень тихо проскальзывает мимо них в палату. — Зачем так людей пугать? — Сынмин машет телефон с открытым чатом, где происходит групповая истерика. — Не, ну а хуле они? — у Чанбина голос хриплый и едва слышимый после нескольких месяцев молчания, и каждое слово с трудом даётся, но он всё равно смеётся и закашливается, не переставая активно печатать сообщения. — Как ты? — Сынмин присаживается на край койки и хлопает по гипсу на ноге. — Домой хочу, — Чанбин откладывает телефон и тяжело вздыхает. — Истерички, — фыркает, когда телефон продолжает жужжать от приходящих сообщений. — Ну они соскучились, — Ким разводит руками, а у самого в кармане телефон ад разрывается. Джисон наверняка весь мозг ему потом выест. — А ты?.. — Чанбин откидывается на подушку и прикрывает глаза. — Давно ты в курсе? — Сынмин нервно закусывает губу и старается смотреть куда угодно в сторону. — Не, не очень, — Со качает головой. — Джинса сказал. — Я убью его, — сквозь зубы цедит Сынмин и сжимает кулаки. — Эй, он случайно! Кто ж знал, что люди в коме хорошо слышат, — Чанбин ухмыляется и кончиками пальцев дотрагивается до Сынминовой ладони. — Когда выпишусь, пойдём смотреть мультики и пить пиво? — Это будет не скоро... — Сынмин сам не замечает, как уголки губ ползут вниз. — Торопишься куда-то? — Чанбин ухмыляется и выгибает бровь. — Не, не очень, — Ким неопределённо пожимает плечами и отворачивается к окну. — Темное нефильтрованное, — добавляет как бы невзначай. — Вот так ты мне больше нравишься, — слабо смеется Чанбин и переплетает пальцы. — Я запомнил.

* * *

…а в Рождество Джисон швыряет в них омелу.