Кровавые полосы

На лице Нишимуры выражалось крайнее беспокойство, и было бы странно, если бы его не было. Даниэль же улыбался, издевательски, глумливо. Сахару в его улыбке было столько, что с легкостью бы хватило на годовой запас леденцов «трость». А Ники уже размышлял как будет ему мстить и как бы избежать большого тюремного срока. — Что с тобой не так, Даниэль? — спросил он больше риторически, не ожидая ответа. — А что с тобой, Рики? — спросил он, выплюнув последнее слово. — Донгю, не обманывайся. Ты сам такой же, — говорил Нишимура, походя все ближе и ближе к старому другу. — Не боишься, что все узнают историю одного очень гейского японца? — открыто намекал Ким, высмеивая. — Мне плевать, — Ники все шёл на одноклассника, готовясь вовремя накинуть ему пару синяков и кровоподтеков на лицо. — А может тебе не плевать, какие фотки я могу выставить с этого телефона? — язвил Даниэль, тряся телефон, что держал высоко над собой. Нишимура побежал прямо на друга. Схватил телефон. И снова, как у ресторана, поднял за шиворот. — Ты думаешь у меня нет копий? — он говорил напряжённо, чувствуя как кислород покидает его легкие, но все же злостно смеялся. — Рики, — он плевался этим именем, а реакция одноклассника на своё же имя - заставляла того ухахатываться. Громкий хруст челюсти послышался в тишине. От силы удара, казалось, Даниэлю выбило не только ушные перепонки, но и зубы, будто все 32. — Урод, — Ники ударил снова, наверное, ему становилось легче. Младший же все смеялся, будто он и жаждал того, чтобы его избили. — Тебе нравится сонбэ? — издевался Даниэль, замечая, как его рот наполняется гадкой кровью. — Чего ты хочешь? — голос Нишимуры вибрировал от злости, а руки, держащие младшего, дрожали. Ники подхватил Даниэля и поднёс ближе к своему лицу, что тот еле мог продолжать стоять на цыпочках. Сейчас Нишимура был словно пума, его хватка, его желание разорвать другого на куски, его неконтролируемая агрессия, он словно рычал, а не разговаривал. — Даже не знаю… — издевательски тихо говорил Даниэль из-за недостатка кислорода. — Ким Донгю, — Нишимура назвал его по имени, тот лишь улыбался. — Ты же ненавидишь своё имя, — опешил он, отбрасывая одноклассника от себя. — Ты же тоже ненавидел, Рики, — говорил он, немного шатаясь. — От тебя мне его тошно слышать, — огрызнулся Ники. — Так значит все дело в Сону? — рассмеялся Даниэль, трогая висок рукой. — Так я был прав! Ты пидор! Мерзость… — Чего ты хочешь, Донгю? — сдерживался Нишимура, буквально рвав свою кожу на ладонях. — А Ким вообще знает почему другим нельзя так тебя называть? Интересно будет посмотреть как его изуродованное личико будет узнавать о тебе все больше и больше… — Даниэль либо блефует, чтобы задеть Ники, либо дело действительно дрянь. — Что тебе нужно взамен? — повторил Нишимура, стискивая зубы до невозможной боли в челюсти, будто сейчас ему без анестезии лечили пульпит во всех его зубах одновременно. — Взамен на эти фотки? — младший быстро достал ещё один телефон из кармана и показал содержимое Ники. Сейчас Нишимура почти терялся. Он до конца надеялся, что Даниэль всего лишь запугивает. Но сейчас, увидев пару фотографий интимного характера, готов был разорвать Донгю на несколько сотен кусков и выкинуть прямо в реку Хан, чтобы каждая из его частичек уплыла как можно дальше от него и Сону. — Что ты хочешь? — он проговаривал каждое слово по отдельности, четко и дерзко. — Не знаю, созвонимся, — он показал рукой жест, напоминающий телефонную трубку и пошёл в обратном направлении. — Не забудь сказать Сону, чтобы поблагодарил меня за находку! — крикнул Даниэль, не оборачиваясь. — Ублюдок, — смотрел он на того, совсем не понимая что ему теперь делать. — Ты хочешь сказать, что настоящее имя Ники - Рики? — Сонхуна буквально морозило от этой мысли. — Да, — четко ответил Ян. — Может он ещё не обычный японец, переехавший в Корею, а сын якудзы? — Насколько я знаю, у него было трудное прошлое, поэтому он и «поменял» имя, — говорил Чонвон налегке, продолжая собирать вещи в рюкзак. — Так что, думаю, на то есть весомые причины. — Ладно… — опустил свои мысли Сонхун. — К чему ты это спросил? — обращался он к старшему. — Бред какой-то, — наконец-то Джей смог заговорить. — Сону тесно общается с Нишимурой? — он сел на скамейку, подставив руки под лоб. — Не знаю, — Сонхун глянул на Чонвона, который возможно что-то да знал. — Не видел их вместе, только в тот раз, когда мы праздновали. — Ты говоришь про тот раз, когда ты позвонил Ники, чтобы тот Сону забрал? — дерзнул Джей. — Не знаю, что там у них происходит, но мне кажется, что ничего хорошего не выйдет. — Ты имеешь в виду, что они… встречаются? — вскинул брови Сонхун. — Пока нет, но… не знаю я, Сонхун. — выдохнул Джей. — Почему мы о нем ничего не знаем. — То есть, Ники и Сону… — пытался побрать слова Ян. — Да, а ещё у этого есть парень, — раскрыл все в порыве ярости Джей, указывая пальцем на друга. — Джей, ты случаем не офигел? — вскрикнул Сонхун. — Прости, — сразу же извинился старший, не желая слушать крики друга. — Чонвон, я тебя провожу, — Джей встал, засовывая руки в карманы. — Ну и идите, голубки, — дерзнул Сонхун, крича вслед этим двоим. — Почему ты так волнуешься за Сону? — спросил Чонвон, без каких-то плохих намерений. — Он мой друг, и я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое, — пытался объяснить свои чувства Пак. — Почему ты думаешь, что с Ники ему будет плохо? — поинтересовался Чонвон, разглядывая уличные фонари. — Не подумай, что я плохо отношусь к Нишимуре, но позавчера Ким соврал нам, а после мне звонит его мать и спрашивает, не остался ли он у меня ночевать, понимаешь? — рассказывал Джей. — А вчера я и вовсе пришёл к его дому, чтобы поговорить, а у него все колени были побиты так, словно его поезд переехал, — он дёрнулся от воспоминаний. — А потом он сказал, что день провёл с неким Рики. — он окончательно выдохнул. — Я может и друг с синдромом гиперопеки, но мне действительно важно, чтобы с ним все было хорошо. Ян шёл, опустив голову вниз, явно обдумывая все сказанные Паком слова. — Он и не рассказывает ничего, никогда о своих проблемах не говорит, только и сиди, вытягивай из него ключевые слова, а потом пытайся собрать пазл, когда частичек совсем не хватает, — Джей устало потёр глаза и они сели на автобусную остановку. — Да и я думаю, что в этом виноваты и мы с Сонхуном, мы сделали все абсолютно неправильно. Не рассказывали ему ничего, надеясь сделать лучше, а теперь и он нам не доверяет. Я так устал, — голова Пака беспорядочно опустилась вниз. — Прости, что тебе приходится это выслушивать, — виновато произнёс он, кладя голову на плечо младшего. — Ты слишком добрый, Джей, — улыбнулся Чонвон, хватая чужую руку и перебирая пальцы на ней. — Но знаешь, не бывает неправильных действий. Ты сделал выбор и вне зависимости от того, какой результат он принесёт - это опыт, который поможет тебе в дальнейшем. Ты хотел как лучше, разве это не самое главное? Теперь, ты знаешь как сделать ещё лучше, — он обхватил руку старшего своей, переплетая свои пальцы между чужими. — Подумай и о своих чувствах, направь энергию на себя. Это, конечно, хорошо, что ты заботишься о друзьях, но, знаешь, они довольно взрослые, чтобы разобраться без тебя, они могут сделать выбор, так что и ты выбери себя в конце концов. Они посидели в тишине около минуты. Но это не было неловким. Это было чем-то нужным и само собой разумеющимся. — О, мой автобус, — проговорил Чонвон, разрывая цепочку из рук. Он повернулся лицом к Джею, и плавно прикоснувшись своей рукой до его щеки, провёл подушечками пальцев, тем самым остановив дыхание у обоих. Губы Яна двинулись вперёд, совсем забывая, что сейчас они находятся на автобусной остановке, хотя людей было не так уж и много. Поцелуй вышел каким-то невинным, потому что большее Чонвон позволить себе не мог, и коротким, потому что Яна ждало как минумум 10 людей в автобусе. — Пока, — Ян оторвался от лица старшего, улыбнулся, и помахав рукой убежал в автобус. Пака разморозило спустя, наверное, минуту. Его щеки тут же порозовели, глаза выпучились и стали в пять раз шире. Он закрыл лицо руками, пытаясь оклематься, а после провёл языком по губам, пытаясь понять в какую из параллельных реальностей он попал, что это случилось. Он тут же достал телефон и набрал Яна. Два недолгих гудка. — Ты в своём уме? Что это было? — кричал на всю улицу Пак, невыносимо краснея и чуть ли не прыгая на месте. — Спокойной ночи, Чонсон, — мило сказал Чонвон, тихо дыша в трубку. — Спокойной… — успокоился Джей, гладя трубку. — Напиши, когда доедешь. — Хорошо, — снова тихо произнёс Ян, завершая звонок. Джей немного попрыгал на месте, и увидев парочку, которая странно смотрела на него, решил, что в состоянии пройти пару остановок пешком. — Сонхун, ты даже не представляешь, что случилось, — Джей снова кричал в трубку, пытаясь куда-то деть свою гиперактивность. — Неужели тебя сам Ян Чонвон поцеловал? — усмехнулся он в трубку. — Да… — Что?! — почти крикнул Сонхун, но вспомнил, что идёт по улице. Дождь все стекал по окну, Сону и не заметил сколько времени прошло с тех пор, как он начал бездумно пялиться в какую-то рандомную точку. Дождь манил, и Сону был бы не Сону, если бы не вышел сейчас на улицу. Он взглянул на настенные часы. 01:56 «Родители уже спят». Он аккуратно отворил дверь своей спальни и спустился по лестнице вниз, а дальше по скрипучим половицам дошёл до ванной. Тут уже вылезти проще, Сону всегда благодарил всех ему известных богов, в том числе Чиннамасте и даже Ханумана, за то, что у него в туалете есть окно, через которое так легко бесшумно вылезти. Он вылез из окна в одних носках, обернувшись он застыл. Было так красиво, солнце потихоньку всходило, хотя это было почти незаметно. Выйдя на проезжую часть, он шагал, просто шагал вперёд, глядя на небо, на котором ещё были видны звезды. А дальше он побежал, сейчас он чувствовал себя свободным, будто попал в небытие, где у него нет ни забот, ни дел, ни обязанностей. Утопия. Сейчас он не боялся, что его волосы намокнут, сейчас его не страшило то, что нужно будет мыть голову лишний раз. Он наслаждался, восторгался. Как и учил Ли Гону. Как и учила любовь. Он много бегал, часто чувствовал как ветер с огромной силой бьется об его лицо, как прохладой обдает щеки, как тело кидает в жар, как дыхание становится учащенным, как биение сердца преодолевает немыслимые удары в минуту. Но никогда еще он не бегал в хороших обстоятельствах. Сейчас он впервые бежал от облегчения, от чувства лёгкости. И сейчас, пока это чувство все ещё было в его голове, он должен был вынести из него все двести процентов. Ноги уже промокли, понаступав в неглубокие лужицы, образовавшиеся в ямах неровного асфальта. Ступни свербели, острые рубцы асфальта впивались в кожу ног, но Ким, как танцор, привык. Он даже на гвоздях простоит и по горящим углям пройдётся, ему будет все равно. Позитив, ранее казавшийся нескончаемым, понемногу утихал, и Сону пошёл обратно домой. Также незаметно проскочив в окно, быстро помывшись, он ушёл спать как ни в чем не бывало. Ники не то чтобы не мог уснуть, он даже не пытался. Он все бегал по своей квартире, пытаясь станцевать какие-то сложные элементы брейк-данс’а или поппинга. Наверное соседи снизу подумали, что у них землетрясение, не иначе. Нишимура до сих пор удивляется, почему они ещё полицию не вызвали, если у них сверху живет либо бегемот, либо десять кенгуру. В общем, под утро Ники выдохся и сидел на кухне, попивая кофе. На самом деле в его квартире танцевать было очень удобно, потому что она была просторной и не захламлённой. Полы не были такими скользкими, чтобы при малейшем движении он валился с ног, но и не были шершавыми, что он не мог и ноги двинуть. В общем, квартира была бы очень хорошей студией, если была бы не квартирой, а студией. На телефон пришло смс. «Ну что, отдал телефон?» — написал Даниэль. Нишимура был уверен, что тот над ним издевается. Телефон тут же полетел в одну из ближайших подушек. Точно, телефон. Нужно отдать его Сону. Ники свалился на диван, ноги то и дело содрогалась, будто у того самый настоящий тремор. Сегодня Нишимура снова заработал кучу синяков. Сону стоял у зеркала, выбирая что бы надеть с его-то проблемными руками. В конце концов, нацепив на себя какой-то лонгслив белого цвета и чёрные штаны, он вышел. Автобус не был полным, наоборот, людей было чересчур мало, но Кима это не волновало. Люди за окном то и дело сменялись, каждый был не похож на другого, у каждого различалась походка, каждый имел особенную черту. Сону нравилось вот так вот следить за бурлящей жизнью общества. Вид за окном тоже сменился, теперь тут был не дешевый спальный райончик, а престижный, даже аристократичный квартал. Ким всегда смотрел на эти зеркальные высотки с удивлением. А ещё сомневался, кто же берётся за такую работу? Наверное очень хорошие архитекторы. Он вышел на нужной остановке и шёл к месту назначения. Сегодня его настроение оставляло желать лучшего, но совесть все же была выше. Или же это чувство долга? А может благодарности? Сону и сам не понимал до конца, порой разобраться в себе даже сложнее, чем в других людях. Что же он запомнил? Волосы. Такие другие. Такие запоминающиеся. Зеленоватые, отдающие то ли в синий, то ли в чёрный. Даже с таким фотопортретом человека вычислить сложно. Ким зашёл уже в знакомое кафе, пытаясь выглядеть знакомого официанта. Потеряв надежду, он все же подошёл к кассе. — Извините, можете сказать работает ли сейчас официант с зелёными… — Ой, здравствуй! — знакомый нежный голос обращался к нему. Сону обернулся и поклонился, не ожидав увидеть официанта перед собой. — Ты как? — спросил парень. — Эй, Хисын, это все таки посетитель, говори формальнее! — разозлилась девушка за стойкой. — Все нормально, спасибо! — Ким поклонился. — Мы выйдем ненадолго, хорошо? — больше утверждал официант, нежели спрашивал. — Так как ты? — спросил официант, когда они вышли через запасной вход. — Я в порядке… — Сону мялся. — Я хотел поблагодарить вас и угостить, вы правда помогли мне, — он глубоко поклонился. — Эй, ты чего, а ну, поднимайся. — парень немного смутился. — Я не делал это для того, чтобы ты чувствовал себя должным сейчас, — произнёс он, доставая пачку сигарет из кармана. — Будешь? — Нет, спасибо, я не курю, — растерялся Ким. — Но если ты и вправду хочешь угостить меня, то я не против, — продолжил он. — Меня зовут Ли Хисын. —Я Ким Сону, — поклонился он снова. — А почему вы мне помогли? — интересовался тот. — А кто бы не помог? — удивился Хисын. — Много кто… — утверждал Ким. — Это довольно неправильно, когда тебя оскорбляют за то, что изменить в себе ты никогда не сможешь, даже если сильно постараешься, — он немного затягивался, чтобы не задерживать собеседника. — И тебе было очень некомфортно, по крайней мере, мне так показалось. Так что это меньшее, что я мог сделать. — Вы уже сталкивались с таким? — Ты и сам знаешь, как к этому относятся у нас здесь, так что нет. Это было впервые, — он снова затянулся. — Тогда почему вы относитесь к этому хорошо? — пытался понять Ким. — Если я старше тебя, то это не значит, что я буду стереотипно мыслить, — он потрепал его за волосы. — Сколько тебе? — Восемнадцать будет. — признался Сону. — А мне будет двадцать, в октябре. — улыбнулся Ли. — Не такая уж и большая разница, так что можешь общаться со мной неформально. — Не думаю, что смогу привыкнуть, — улыбнулся Ким, немного потерев затылок и наблюдая за тем, как старший тушит окурок о мусорный бак и кидает его туда же. — Можешь подождать немного и угостить меня прямо сейчас, — Хисын поднял брови, будто спрашивая. — У Вас… тебя заканчивается смена? — спросил Сону, идя обратно в ресторан за старшим. — Нет, но думаю, что начальница меня отпустит, тем более ради такого события, — посмеялся он. — Меня не угощали со времён старшей школы. — Долго ждал? — подошёл Ли, одетый словно сошёл с журнала. — Нет, — соврал Ким, который успел посчитать овечек до ста пятнадцати раз. Перед Сону возникла фигура в чёрных брюках, чёрной водолазке, чёрных массивных ботинках и черном ремне. Это будто была другая версия Кима, более богатая, более состоятельная. Сейчас младший чувствовал себя «неприкасаемым», не иначе. Они шли по этому району и совсем не подходили друг другу. Ли вёл его куда-то. А Сону уже думал сколько денег ему придётся потратить и в скольком себе отказывать, чтобы снова накопить эту сумму. — Что за парни приходили тогда? — прервал тишину Ли. — Я, честно, не знаю. Один из них одноклассник того парня, с которым я пришёл, но он всегда казался миловидным, не то что тогда, — он перебирала свои пальцы в руках, считая их. — А вы с тем парнем… встречаетесь? — Хисын смутился своего же вопроса, но не мог его не задать. — Нет… — тихо произнёс Ким. — Но по школе пустили слухи, что я гей, поэтому, сам понимаешь, ему от этого только хуже. — Не понимаю, — честно ответил Ли, поворачиваясь на собеседника. — Он очень волновался за тебя. — Рики? — Сону улыбнулся. — Иногда мне кажется, что он считает меня ребёнком. Так обо мне заботится. — Он хороший, не прогоняй его, — посоветовал старший. — Знаешь, мало у кого может что-то получиться в подростковом возрасте, но у вас есть все шансы. Мы дошли. Они зашли внутрь и Ким совсем удивился. — Угостишь меня токпокки? — спросил Хисын, улыбаясь. — Всего лишь токпокки? — все ещё был в шоке Сону. — Ну и кимчи, конечно, — он потрепал волосы младшего и сел за свободное место. — Ты действительно любишь токпокки? — Ким сделал заказ и уже сел на место. — Очень, — он достал телефон и положил его на стол. — Дай мне свой инстаграм. Ким вводил название одним пальцем, нелепо тыкая по нужным буквам, и отодвинул телефон обратно. — «Тут отстойно, но это мой выбор», — процитировал Ли описание его профиля, заставив Сону раскраснеться. — И что же это значит? Что за великие философствования? — Какой бы не был исход, я все равно буду рад, ведь сделал выбор. Свой собственный. Что не последовал за остальными, и даже если исход будет очень паршивым - я не против. В любом случае, это опыт. Это результат твоего выбора, — Сону посмотрел прямо на Хисына, рассматривая черты его лица. Чем-то он напоминал Гону. Наверное тем, что он, словно открытая книга, говорит, что думает, и это пугало. — Ого, довольно… — он не знал, как подобрать нужные слова. — проницательно. Откуда цитата? — «В поисках аляски», но я не читал книгу, — добавил он. — Не читал? — улыбнулся Ли, одновременно кланясь официанту, что принёс еду. — Просто в интернете нашёл? — Нет, — признался Ким. — Рики рассказал мне это в день нашего знакомства. — Так вот оно что, — понял все старший. — Так ты поставил эту цитату, потому что она тебе нравится, или потому что тебе нравится Рики? — Токпокки вкусные? — сменил тему Сону, а Хисын громко рассмеялся. Уведомление. «давай встретимся сегодня» — Нишимура. «конечно, во сколько?» — ответил Ким, его руки тряслись. «я могу приехать к тебе, только скажи адрес» «в этом нет нужды, я в твоём районе. просто встретимся в парке через 40 минут» — Рики? — спросил старший, на что Ким подтверждающе кивнул.