Кровавые полосы

— Джей, привет, Сону у тебя? — говорил Сонхун в трубку, ходя из стороны в сторону. — А? — не понял Пак спросонья, прижимая трубку ближе. — Да он у Ники наверное… — говорил он почти шепотом. — Ты вообще знаешь сколько время? — Знаю, Джей. — выдохнул младший. — Его мать звонила. — пояснил он. — Просто позвони Нишимуре, я спать, пока, — сказал Джей на выдохе, сбросив звонок. Сонхун, раздраженно, закатив глаза, набрал номер Ники, параллельно проклиная его за то, что сейчас он должен заботиться об этом, вместо того, чтобы спать крепким сном. Прозвучала пара гудков, звонок сброшен. У Нишимуры всегда звук включён, в чем дело? Сейчас Пак ругался только на самого себя, ведь он мог оставить эту ситуацию до утра, потому что скорее всего Ким спит в обнимку со своим парнем, но его переживания были сильнее. Возможно он был параноиком, а может просто заботливым другом, но прямо сейчас он быстро надевал штаны, чтобы побежать прямо к дому Нишимуры. Несясь мимо высоток, которые больше напоминали длинную стену, за которой скроется даже колоссальный титан, нежели жилые дома. Он старался вспомнить на каком этаже живёт этот парень. Двадцать первый? Двадцать пятый? В общем, оббежать ему придётся много. Проходясь по коридору, он все же встретил глазами знакомую дверь. Он в надежде потянул ручку, что поддалась сразу, это по-настоящему ввело Сонхуна в ступор. Он даже интуитивно схватился за ключи в кармане, чтобы ударить противника наиболее острой стороной в висок. Шаги стали совсем тихими, он прошёлся по уже давно знакомому коридору и дошёл до кровати. Опустив из тяжёлой хватки ключи, он тихо выдохнул, стараясь расслабиться. Вот эти двое лежат на кровати, в целости и сохранности, совсем не побитые или вовсе убитые. Укутались в одеяло, обнявши друг друга, Пак даже на секунду умилился, пока его не охватила ярость. И вот из-за этого он бежал сюда сломя голову и не спит всю ночь? Он быстро нашёл подушку на полу и запульнул ее в парней так, словно это было обыденное дело. — Что? — привстал Нишимура, сонно потирая глаза. — Сонхун? — он почти упал с кровати, пытаясь скоординироваться. — Представляете! — кипел он от злости, разводя руками в стороны. — Что ты тут делаешь? — поднял голову Ким, старательно напрягая невыспавшиеся мозги. — Сону, ты звонил матери, когда пришёл сюда? — он пытался говорить спокойным тоном, медленно садясь на кровать. — Нет… — подумал он, а после понял к чему ведёт старший. — Прости, прости, Сонхун… — жалобно тараторил Сону, приближаясь к Паку, передвигая коленями по тонкой простыне, и обнимая его со спины. — Ни ты, ни Нишимура трубки не берёте, — выдохнул Сонхун, облокотив голову о руки, будто сдерживая голос, что готов был задрожать в любой момент. — Сонхун, прости, правда, я не подумал… — снова произнес Сону, прижимаясь к другу. Ники молчал. Он наверняка чувствовал вину перед Сонхуном. Что из-за него Пак не будет спать всю ночь, а потом родители Сону станут ругать его за то, что тот сбежал из дома. Но сейчас рационально мыслить не получалось. Виноват был или мозг, что ещё не проснулся, после внезапного пробуждения, или состояние, в котором до этого пребывал Нишимура. Вот тут он и сам понять не мог, да и не хотел. Ему хотелось лишь уснуть в обнимку с Кимом и спать вечным сном. Но Ники также завидовал. У него никогда не было таких друзей. Таких как Чонсон или Сонхун. Которые прикроют тебя, даже если ты их не предупредишь. Которые найдут тебя даже там, где вероятнее всего ты не будешь находиться. Не будут спать всю ночь, разыскивая тебя, когда ты не ответил на телефонный звонок. Которые не будут ругать, а будут заботиться, переживать, сочувствовать. Такого ему не хватало, таким он хотел стать для Сону, но ему всегда казалось, что он конкретно пролетает. Особенно сейчас, когда даже не удосужился нормально позаботиться о своём парне. — Вы двое встречаетесь? — прямо спросил Пак, даже не делая намеки. — Да, — твёрдо ответил Ким, ложась в исходное положение. — Что? — удивился Ники, расширив глаза. — Ты хорошо относишься к… этому? — А я не должен? — не понимал Пак. — Да, просто ты выглядишь как настоящий гетеро-кринжуля, — усмехнулся Нишимура, пододвигаясь ближе к Сону. — Знаешь, ты тоже не похож на стереотипного гея… — закатил он глаза. —У него парень есть, — раскрыл все карты Ким, закрывая глаза, которые скоро будто совсем сомкнутся. — Сону… — прорычал Сонхун, кидая острый взгляд в его сторону. — Да ну… — раскрыл Нишимура рот. — Оставишь свои удивления на потом, — зевнул старший. — Я разберу тебе на диване, пойдём. — Нишимура встал, ведя за собой Пака, и оставляя спящего Кима одного на кровати. — Тебе действительно нравится Сону? — попытался выяснить Сонхун, наблюдая за «уборкой» Ники. — Очень… — Ты не сделаешь ему больно? — садился он на уже разобранную кровать, устраиваясь поудобнее. — Мы все люди, нам свойственно делать больно, — выдохнул он, садясь рядом. — Но я буду стараться из всех сил. — Это все не так просто, как ты можешь подумать, да и Сону не обычный парень, который сможет вывести все твои заскоки, — Сонхун помолчал немного. — Когда я только познакомился с Джейком, я не думал, что у меня будут с ним отношения, понимаешь? Я даже и представить не мог, потому что он первый парень, в которого я влюбился. И это было все так по-новому, так искренно, — улыбался Сонхун, перебирая свои пальцы. — У Джейка уже был опыт, но поцеловал его первым я. Он не хотел торопиться, а я очень хотел, так и получилось. Это все сложно, это не гетеро-отношения, тебе нужно это понять, — он посмотрел на него, глядя в глаза. — Такие отношения - это осуждение, презрение и все негативные «преимущества» в комплекте. Поэтому, подумай об этом. А ещё минимизируй плохие последствия для Сону, хорошо? — поджал он губы, собираясь было ложиться, но Ники не дал ему этого сделать внезапным потоком мыслей. — Он понравился мне сразу. Прямо тогда, когда он отдёрнул меня на этом чертовом пирсе, — улыбнулся Нишимура, стараясь держать дистанцию от Сонхуна. — Мне нравится его широкая улыбка, когда он смеётся по-настоящему. Мне нравится его привычка выпучивать глаза, когда он чем-то недоволен. Мне нравятся его милые фотографии в инстаграмме, которые он постоянно подписывает особенно по-глупому. Когда он показывает мне свои руки, когда он учит меня вокалу. Когда он контролирует эмоции. Мне нравится когда он пишет мне, я ненавижу ждать его сообщений. Мне нравится как он внюхивается в цветы сакуры, запах которых ему совсем не нравится. Мне нравится, что он доверяет мне. Мне нравится шептать ему на ухо и целовать в губы. Мне нравятся его острые ключицы, выпирающие через тонкие кофты. Мне нравится как он смущается, когда я говорю что-то двусмысленное. Мне нравится, когда он не стесняется говорить о том, что ему нравится. Он мне нравится. Они оба молчали, пока Сонхун вдруг не произнёс. — Не подведи, — улыбнулся он, хлопая младшего по плечу. — Не подведу, — встал Нишимура с места, направляясь к Сону. Кровать со светлым постельным бельём никогда не казалась такой родной, как сейчас. И в этом, конечно, был виноват Ким Сону. Такой расслабленный, спящий, беззащитный, невинный, тихо сопящий в наволочку Ники. Нишимуру это откровенно умиляло, не думал он, что когда-то будет спать с любимым человеком на кровати, но невозможное возможно. Верно же? Младший прилёг на свою сторону, старательно разглядывая черты лица своего партнёра. И параллельно думал о том, что же наговорил Паку. Но он действительно не сожалел о такой непосредственной прямоте, хотя та и заставляла его краснеть до пят. И вот он, лежащий на кровати с Сону, красный, словно помидор, рассматривает чужой силуэт, подмечая мелкие детали, которые может пропустить в повседневной жизни. Его зрачки, иногда дергающиеся под кожей, так и притягивают внимание. Его розоватые волосы, уже давно потерявшие яркий пигмент, непослушно лежавшие на ресницах. Розовые пряди настолько отросшие, что доставали до прямой переносицы. Виднелись натуральные корни волос, создававшие эффект градиента на волосах, что выглядело довольно красиво. В этой неаккуратности был свой шарм. Его равномерное дыхание, что доходило до шеи младшего, обжигая словно огнём бедное, словно соломенное, тело. Нишимуру иногда передергивало, горячий поток воздуха будто проносился электрическим ударом по всему телу. Но младшему это нравилось, очень нравилось… Рука непроизвольно дотронулась до чужих волос, проглаживая вдоль, нежно и неторопливо. Опустился на скулы, трогая порозовевшие от духоты щеки. Почти красные губы, до того искусанные, что казалось, на губах Нишимуры они оставят глубокие и грубые кровавые полосы, пройдутся словно лезвием с невыносимой болью. Но разве это его волновало? Большим пальцем он дотронулся до губ старшего, подавляя желание сделать требовательный поцелуй. Но чувства морали останавливали его намного чаще, чем он мог подумать. Руки, костяшки которых были разбиты в мясо, опустились на кровать. Ники не собирался целовать Кима без разрешения, это было неправильно. Он должен думать и о его чувствах, как бы эгоистичен по своей натуре он ни был. В любом случае, позволить легкие объятия он себе мог. Рука перетянула тело, обхватывая словно джутовая веревка. Ему хотелось прижать его настолько сильно, чтобы перехрустели рёбра, чтобы почувствовать его совсем близко. Но желание быстро подавилось. Единственный, кому Нишимура не хотел делать больно - Сону. Так что если кто кого и убьёт, так это Ким Нишимуру. Кто больше любит, тот и проигрывает. Но правда ли это? Воздуха не хватает в лёгких. Такое ужасное чувство, но до жути повседневное, что пугало до чертиков. Сону задыхался, вскочив с кровати, начал тянуть воздух в лёгкие, буквально раздирая свою шею мягкими подушечками пальцев. — Сону, все в порядке, — Нишимура тоже вскочил, сразу же стараясь перевести чужое дыхание под свой контроль. — Дыши со мной, ладно? — он взял руки старшего в свои, отдирая от шеи, и проглаживая каждую фалангу. — Вдох, — он вдохнул. — Выдох, — выдохнул, будто объясняя порядок действий. — Вдох. Все это было настолько знакомым и родным, что в голове Кима началась мигрень. Что-то такое уже было. — Что случилось? — Ники совсем волновался, но не мог позволить себе эмоции, чтобы Сону успокоился. — Я… это сон, — посмотрел он вниз, неосознанно глядя на чужие руки, обхватывающие его. — И часто так? — Нишимура не выдерживал, обнимая сидящего сонбэ, стискивая в руках. — Бывает иногда, — тихо сказал он, стараясь не издавать громких звуков. — Кхм-кхм, — послышался звук из-за спины Ники. — Я воспользовался твоим душем, — в комнату зашёл Сонхун, потирая свои мокрые темные волосы. — Знаешь, это мне напомнило тебя и Ыйджу, — смеялся Пак, явно вспоминая смешной момент, глядя на обнимающихся голубков. — Сонхун?! — вскрикнул Ким, то ли от того, что совсем не понимал, что Пак делает здесь, то ли от нежеланно смешных воспоминаний. — Но вы же так и лежали! — засмеялся он сильнее. — Стучаться научись! — крикнул Ким, швыряя одну из подушек в друга. — Ладно-ладно. Я домой пойду. — Ыйджу? — спросил Нишимура, дождавшись пока Сонхун выйдет из комнаты. — Он был твоим парнем? — спросил младший больше из любопытства, нежели от ревности. — Не дай боже… — засмеялся Ким, доставая телефон с тумбочки. — Мы были очень хорошими друзьями, ему нравились девушки, да и мне он совсем не нравился, — улыбнулся он, вспоминая былые деньки. — Он не многим от обезьяны отличался, — расхохотался он снова, явно шутя. — Видимо он был хорошим другом, — искренне улыбнулся Ники, удивляясь тому, как Сону дорожит этими воспоминаниями. — Подожди, — произнес он, улыбаясь, и листая что-то в телефоне. — Вот, — дал он телефон в руки Нишимуры. Перед глазами открылась фотография. Было уже темно. Был вечер. Один парень держал камеру телефона, делая селку. А трое остальных купались в речке. — Ого… — протянул Ники от умиления, а после почти закричал. — Это Сонхун?! — указал он на парня делающего фото. — Да… — пододвинулся Ким ближе. — У него были русые волосы? Он такой маленький, — он отодвинул фотографию, приблизив, указал на другого человека. — Это ты? — парень на фото улыбался, показывая «рогатку» пальцами у глаз. — У тебя здесь платиновые волосы, — на фотографии Ким сидел на чужих плечах. — А это кто? — спросил Нишимура, приближая парня, что держал сонбэ. — Это Гону, — произнес Сону, продолжая глядеть на фото. —Вы видимо были близки, — посмотрел он на старшего, ожидая ответа. — Были, — поджал он губы, забирая телефон и приближая следующего парня, который показывал сердце над головой. — Вот Ыйджу, — улыбнулся он, вспоминая тот день. — Ты в воде… — только дошло до Нишимуры. — Но… твоя батофобия… — уголки его губ опустились. — Тогда все было хорошо, — улыбнулся он снова, пролистывая галерею назад. — Смотри. Сонхун в тот день влог снимал, — показывал он видео на телефоне. — Супер! Водичка тёплая… — Ким улыбнулся, показывая большой палец вверх в камеру. — А ты что скажешь, Ыйджу? — расспрашивал Сонхун почти смеясь, представляя себе интервьюером. — Водяная атака! — крикнул старший, плескаясь водой, что попадала на одежду Пака и на остальных ребят. — Войну хочешь? — крикнул Гону, нырнув под воду и поплыв прямо к Бюну. — Прямой репортаж с места события! — начал было Ким и Сонхун перевёл камеру на него. — Две бешенные собаки сцепились прямо на проезжей части! — он буквально задыхался от того, насколько протяженным и резким был его смех. — Мы собаки? — прокричал Ыйджу, Пак перевёл камеру на него, сильно смеясь. — Прыгай ко мне! — Ли подплыл к Киму, приглашая того на свою спину. — Быстрее! — Сону запрыгнул, и они поплыли вперёд. — Сможешь сальтушку сделать? — спрашивал Гону, плывя все дальше. — Смогу, — сомневался Ким, но адреналин, ударивший в голову, был сильнее. — Раз, два, три, — Ли подкинул младшего над собой, тот, сделав кульбит, удачно приземлился в воду. — Воу! Я это заснял! — кричал Пак, снимая Сону, что уже вынырнул из под воды. — Давайте вылезайте, придурки. — Сам ты придурок, — огрызнулся Гону, но послушно вылез из воды. Ким улыбался. Он не смотрел это видео с того раза, как только они его сняли. И сейчас это стало своеобразной перезагрузкой, сейчас ему было о чем подумать. — У меня никогда не было таких друзей… — протянул Нишимура, перекатываясь по кровати. — Гону мне нравился, — тихо произнёс Ким, считая нужным сказать это сейчас. — Оу, и вы… встречались? — пытался выдавить из себя Ники. — Нет, я не успел признаться, — перебирал он пальцы рук. — Он переехал куда-то? — пытался понять младший. — Он умер, — тихо признался Ким, поглащая всю комнату в молчание и мрак. Это как раз тот самый лабиринт страдания. Мы все уходим. Попробуй не застрять в тупике.