Красная нить

Вернувшись домой, Пик заварила чай. Даже в кардигане вечером она слегка замерзала. Так как кофе уже давно остыл, она решила, что чай на ночь ей поможет согреться. Она внесла в гостиную чайник и чашки. Одну для себя. Вторую для Леви. Это было уже привычно, будто так было всегда. Вот только Аккерману так не казалось. Когда он увидел, что Пик поставила перед ним чашку, он спросил, не скрывая удивления: — Ты зачем мне принесла? — Ой… — она сразу же с непониманием посмотрела на него. — Я думала, что ты тоже выпьешь чай на ночь. Не хочешь? — Не планировал. — Ну хорошо, тогда я одна. — Да ладно, давай. Пик была озадачена. Леви вообще в её глазах был довольно странным человеком. То ли он сам был таким, то ли так на него повлияла война. Но за два с половиной месяца она чётко уяснила, что у него, как и у всех людей на этой адской планете, есть свои слабости, которые он, по какой-то неведомой ей причине, не хотел никому показывать. Это было то, что она и не особо хотела узнавать, потому что понимала, что Леви было бы больно бередить старые раны. Именно из них и складывались слабости. — Спать уже пора, Леви. Я забыла спросить, тебе лучше сегодня перестелить постель или завтра? — иногда она забывала о своих обязанностях и корила себя за это. Она привыкла, что от неё многое зависело. Да и не хотелось, чтобы Леви лишний раз нервничал. — Сегодня перестели, конечно. — Хорошо… Тогда побудь здесь, пока я… — Нет. Не так. — Леви махнул рукой, отчего Пик пришла в ступор. — Лучше завтра с утра. — Но… — девушке было его не понять, но его желания были для неё первостепенны, поэтому пришлось просто кивнуть. — Как хочешь. Все оставшееся вечернее чаепитие прошло в тишине. В относительной тишине. Пик только ела печенье, которое стояло на столе. Леви же вообще его не брал. Каждый сидел за столом в своих мыслях. Пик думала о завтрашних делах, а Леви почему-то вспоминал прошлое. Это было тяжело для него. Хотя в последнее время он все меньше и меньше предавался воспоминаниям. Это уже был прогресс. Когда они допили чай, Пик помогла Леви подняться с дивана. Удивительно, но он действительно ходил, хоть и с помощью трости. Очень медленно, но он так старался, что девушка улыбалась себе. Мелкими шагами он добирался до своей комнаты и с тяжёлым вздохом садился на кровать. Он пытался. И это уже было плюсом. Плюсом, который Пик не могла не отметить. Она радовалась. Девушка решила открыть окно. Свежий октябрьский воздух ударил ей в лицо. Было очень хорошо. Но от мыслей её отвлёк голос Леви. — А ты почитаешь ещё ту книгу? — она медленно обернулась и посмотрела, как Аккерман держит в руке книгу. Это точно бывший капитан разведкорпуса? Когда она приезжала сюда, он таким не был. Может, он наконец-то начал ей доверять. Она надеялась на лучшее. Странная просьба Леви была ей непонятна, но приятна. Значит, ему понравилось, что она читает. Пик видела в его глазах интерес. Это было для неё важно. В конечном счете, Леви редко когда выражал интерес. Девушка снова читала. Ровно. Интересно. Как она это делала всегда. Пик сидела на его кровати, чтобы не слишком напрягать голос. Она могла сидеть на диване, но ей просто не хотелось. Или на стуле. Но она сидела рядом и читала. — А все-таки, Троянская война — это миф? Пик подняла глаза на мужчину и увидела, с каким интересом он спрашивает. — Никто не знает, Леви. Но если ты хочешь верить в миф, то кто тебя остановит?! Леви было любопытно. Он жалел, что раньше, в минуты покоя, не читал книг. Наверное, он действительно думал, что книги бы помогали ему отвлекаться. Он посмотрел на девушку. Она читала с таким интересом, с таким желанием показать ему этот удивительный мир книги. Она улыбалась между строк, иногда останавливаясь, чтобы переварить то, что читала. От мелодичного тихого голоса Пик и спокойной обстановки Леви чувствовал себя в безопасности. Он никогда не чувствовал себя так. — Я схожу в ванную, Фингер. Потом ещё прочитаешь. — Как скажешь. Под холодной водой было легче приводить мысли в порядок. Он всё думал о книге, которую читала Пик. Он всё думал о её голосе. Удивительно, но он больше не видел в ней того марлийского воина, который когда-то рушил ему жизнь. Он теперь чувствовал только весь тот ужас, который они все пережили. Под холодной водой было хорошо. Напряжённые мышцы расслаблялись, заставляя Леви почувствовать спокойствие. Он вернулся в комнату минут через двадцать, поняв, что слишком долго провёл в ванной. И каково было его удивление и недоумение, когда он увидел, как девушка, свернувшись, мирно спала на его кровати. Теперь она казалась ещё меньше чем обычно, а на лице была такая милая улыбка, что Леви все это сбило с толку. Теперь она сама уснула на его кровати, как он. Это казалось таким необьяснимым и таким неправильным. Но будить Пик было ещё чем-то более неправильным. Она так спокойно спала, что Леви только и мог наблюдать за тем, как она осторожно дышит. С другой стороны, на диване он спать не хотел. Не ложиться же в самом деле с ней. — Фингер, просыпайся! — Леви все-таки решил подергать её за плечо. — Фингер, не надо спать на моей кровати! — Что? — Пик открыла глаза и сонно посмотрела на Аккермана, смутно осознавая, что с ней только что произошло. — Это моя кровать! Не надо тут спать. — Ой… — она сразу же поднялась с постели Леви, протирая глаза. — А сам уснул у меня в прошлый раз… Лег бы рядом, раз уж не хотел идти на диван. — Ещё чего скажешь! — Леви округлил глаза, посмотрев на девушку, но она лишь грустно усмехнулась. — Я пошутила, Леви. — Пик встала с кровати, оставив книгу на прикроватной тумбочке мужчины. — Спокойной ночи. Он снова ей ничего не ответил. Лишь посмотрел, как она выходит из его комнаты. Как плавно закрывает дверь, оставляя его одного. В своих мыслях. Эта необычная девица уже шутила над ним. Это точно не закончилось бы чем-то хорошим. Она шутила над ним. Над Леви Аккерманом. Какая дерзость. Но отчего-то её шутка звучало слишком странно. Пик легла на свою кровать и, засыпая, думала о том, что Леви был всё-таки не таким, каким казался на первый взгляд. За два месяца она удивилась, как он изменился. В эту ночь вместо военных действий ей снилось, как она учит ходить Леви. Как это было в жизни. Она аккуратно держала его за руку, а он пытался ходить. Пытался. *** Следующим утром Пик сидела в беседке, выпивая кофе. Как и всегда. Она поплотнее укуталась в кардиган, когда увидела, как к ней шёл Леви. Было удивительно, что он снова решил к ней выйти. Он аккуратно переступал с ноги на ногу, но уже шёл. Медленно. Но шёл. Это радовало девушку. Ее труды не пропадали даром. Леви ходил. Пусть пока что не так, как нужно было, однако Пик уже была довольна. — А ты всё сидишь здесь, Фингер. — он подсел рядом с девушкой, а затем посмотрел, как она нервно листала какую-то книгу. То была записная книжка с её мыслями. Эта книга была с ней, сколько она себя помнила. Из-за того, что она писала в ней урывками, книжка все ещё служила ей. Сегодня Пик предавалась воспоминаниям о былых временах. А их было у неё очень много. — С днём рождения, Пик! — в ее комнату вошёл Порко. Его одежда была слегка разодрана, но он держался стойко. Ещё и где-то раздобыл несколько хризантем. Вероятно, для неё, как ей казалось. Галлиард протянул ей цветы, роняя в пол свой смущённый взгляд. — Это тебе. — Спасибо, Покко! — она взяла у него цветы и неожиданно для себя поцеловала его в щеку. — Мне приятно. А с кем ты подрался? Парень весь покраснел, что девушка сразу заметила, но виду не подала. — С Райнером. Как же он бесит! Он никогда не получит титана! Никогда! Он никчёмный и… — Покко… Не надо… Я не хочу это слушать… Не в свой день рождения! — Прости, меня… Там Энни тебя на улице ждёт… Выйди к ней. Пик, поставив цветы в вазу, спустилась вниз, заметив маленькую девочку возле лавочек. В руке она держала пирог. Любимый пирог Пик. С вишнёвым вареньем. Откуда Энни знала, какой пирог ей принести? — Энни… — Пик окликнула Леонхарт, поэтому та сразу же повернулась. — Привет… — Привет, Пик. С днём рождения… — Энни была не особо разговорчива, да и они с ней редко общались, но Пик стало приятно, что девочка не забыла про её день рождения. А в лагере Либерио была единственной, кто принёс ей этот пирог. Даже собственный отец не купил ей его. — Это тебе. Ты ведь его любишь… Энни протянула ей пирог, и Пик осторожно его взяла. Уголки глаз наполнились слезами. — Да, спасибо, Энни… Не хочешь зайти…? Вместе выпьем чай с ним… Первым делом в комнате взгляд Леонхарт упал на хризантемы, которые подарил Порко. Энни редко видела цветы. В последний раз, ей на день рождения подарил их только Марсель, который очень внимательно отнёсся к выбору подарка. Даже Бертольд ничего ей не подарил, хотя это и было ей не особо нужно. — Красивые цветы… — Да, это Покко подарил. — Пик наливала себе и Энни чай, но обожгла пальцы, пролив на них кипяток. Впрочем, Леонхарт не заметила это, всё ещё разглядывая цветы. — Я знаю. У тебя есть чувства к Порко? — Что? Нет, конечно. Он мой друг. Почему такой вопрос? — для Пик было шоком, что Энни с ней заговорила о таком. Девушка была нелюдимой, а здесь спрашивала такие интимные вопросы. — Просто… Порко такой странный. Вот Марсель хороший, а Порко… — Они просто разные, Энни. — Пик удивилась, что Леонхарт назвала Марселя хорошим. Энни вообще вела себя странно и подозрительно. Хотя, может, это только Пик так казалось. — Каким ты видишь своего человека? — В смысле? — Свою любовь… — Энни… — да что с ней было не так сегодня? — Я не знаю, я никогда не думала об этом. Почему ты спрашиваешь? — Глупый Райнер… — прошипела Энни, а Пик непонимающе на неё уставилась. — Он сегодня рассказывал, как прочитал разные легенды Хидзуру. — И? — Мне не даёт покоя одна из них… — Какая? — У них существует легенда о красной нити судьбы, согласно которой из мизинца вытекает невидимая красная нить, что крепко связывает нас с сердцами других людей. Эта нить может растягиваться или путаться, но она никогда не порвётся. Те, кто связан этими нитями, связаны самой судьбой. — Энни так интересно рассказывала, но Пик только рассмеялась. — И чего? Это просто легенда, Энни. А что тебя смутило? — Просто… Она так красиво звучит. Будто где-то есть человек, который создан для тебя, просто ты этого не знаешь. — Энни… Это просто легенда… Нет людей, которые созданы друг для друга. Все отношения — это борьба за них… — Ты не веришь в подобного рода легенды? — Нет… Да и, честно говоря, если мы хотим стать марлийскими воинами, нам любовью голову лучше не забивать. Никогда. Больше Энни никогда так откровенно не разговаривала с Пик. А потом она уехала на Парадиз. И Пик не видела её девять лет. Но, когда увидела её с Армином, Фингер подумала, что красная нить судьбы все же существовала. Просто не так, как они всегда думали. И вот Пик сидела в беседке на территории дома Леви и пыталась понять, почему жизнь привела её сюда. На этот проклятый остров. В этот чертов Трост. Во двор Леви, в конце концов. Было ли это тоже каким-то испытанием, или это было лишь той ступенью жизни, которую нужно было просто пережить? Пик не знала. — Да. Сегодня чудесная погода, Леви. Надеюсь, она такой ещё долго будет. — Не будет. Скоро похолодает. — Ты позавтракал? — Ммм… Что? А, да… — Леви так странно это сказал, что Пик, нахмурившись, посмотрела на мужчину. — Точно? — Да, Фингер, да… — Хорошо… Нужно сходить за цветами. Старые хризантемы совсем завяли… — Почему тебе так нравятся хризантемы? — Что? — вопрос Леви застал девушку врасплох. А ведь действительно… Почему ей так нравились хризантемы? Было ли это как-то связано с Порко? — Почему именно хризантемы, Фингер? — Они красивые и… — И…? — Мне их всегда дарил один человек. Ну как всегда… Когда мог… — Любовь, значит? — Пик показалось, что Леви усмехнулся. — Да нет, какая любовь… Просто… этот человек был мне дорог… — Кто он? — Его звали Порко… — Это тот, что титаном был ещё одним в Либерио тогда? — Да… Он был… единственным, кто был со мной, когда ребята отправились на Парадиз. Сам, наверное, понимаешь, что с Зиком я дружбу особо не водила. — Правда? — Леви изогнул бровь. — Я думал, что вы, наоборот, были лучшими друзьями. Пик рассмеялась. Они с Зиком никогда не были друзьями. Союзниками. Не более. — Насмешил. — Это не смешно… — Мне смешно… — Так что с этим Порко? — Он был хорошим… Я не знаю, что я могу ещё сказать… — Так ты его, значит, любила… — Не любила… — В глубине души любила… Вот отпустить и не можешь… — Леви посмотрел вдаль, как ходили люди по улице. — Откуда ты знаешь? У меня на лице же не написано… — Много я любви повидал на войне… И в то же время чертовски мало… Но что-то я всё же видел… — Я не любила Порко… — Зачем ты оправдываешься? Зачем отрицаешь прошлые чувства? — Я не оправдываюсь… А ты, Леви, ты любил? Бывший капитан осторожно повернулся, пытаясь увидеть, как она смотрит на него. С вызовом. Она бросила вызов Леви Аккерману. Она хотела, чтобы он обнажил перед ней свою душу. Вот чертовка. — А тебе всё интересно, Фингер? — Конечно мне интересно, любил ли когда-нибудь бывший капитан разведкорпуса… — Честно? — Ну мы же здесь в честности играем… — Любил… — Леви сказал это строго. Голос его не дрогнул, но у Пик аж щеки покрылись румянцем от признания капитана. — Правда? А что… что случилось… Прости, это неправильно… Я не должна спрашивать. Это слишком личное… — Я все равно тебе не скажу. — А ты смог отпустить? — Смог. Когда любимый человек умирает, его приходится отпустить. Я отпустил. — Мне жаль… — Нет, не надо, Фингер. Это было давно. Знаешь, Зик как-то рассказывал про этого Порко. Он ведь был чем-то похож на Кирштайна. Я вот что тебе скажу… Никогда не пытайся заменить одного человека другим. Это низко… — Я и не хотела, я… Почему все так думают… — Я так не думаю… Я просто сказал… Скорее ещё для себя… — В смысле? — Так, к слову. Ладно. Холодно стало. Иди за цветами своими. Пик ещё раз бросила взгляд на Леви. Мужчина теперь казался ей озадаченным, но виду она не подала. Она лишь положила ободряюще свою руку поверх его. — В этом и суть любви. Ты не заменяешь человека, если когда-то потерял. Ты ищешь покой в другом. После Пик вышла из беседки и, взяв с собой корзинку из дома, отправилась в центр городка. Девушка шла медленно, а волосы аккуратно спадали на плечи мягкой волной. После утреннего разговора с Леви на душе будто скреблись кошки. Она шла вдоль торговой улочки, глядя по сторонам, ища цветочную лавку. Корзинка, которую Пик держала в руках, была до краев уже заполнена разными фруктами. Девушка укуталась в кардиган и пошла дальше, цепляясь глазами за букеты в конце улицы. Самые разные цветы на любой вкус и цвет, которые только можно было увидеть и ощутить. — Какие цветы интересуют Вас, госпожа? — цветочница мягко спросила Пик, держа в руках букет роз. — Может незабудки? Лилии? А, может, розы? Пик ведь всегда выбирала хризантемы. Почему сейчас она смотрела на другие цветы??? Может быть, пришло время выбрать другие цветы? — Вы так светитесь, милая моя! — Правда? — Пик от неожиданности округлила глаза. Щеки поалели, а сама она тяжело задышала. Этого она точно не ожидала. После разговора с Леви ей казалось, что она должна быть больше озадаченной, но никак не сиять. — Может быть, я могу подсказать, какие цветы лучше взять, исходя из ситуации? — Оу, ну… я живу с мужчиной… — господи, как абсурдно это звучало. Зачем она вообще это сказала? — Так вы влюблены? — Нет, что Вы! — щеки Пик заалели с новой силой. — Я просто приношу в дом всегда цветы, чтобы они стояли в вазе. Пик хотела ударить себя по голове за то, что начала запинаться и думать об этом так, словно это что-то предосудительное. Бедная-бедная девочка. Потерялась в своих же собственных мыслях, когда хотелось просто выбрать цветы. Цветочница многозначительно улыбнулась. — Возможно, Ваш мужчина чем-то болен, раз именно Вы выбираете цветы? — Можно и так сказать, только он не мой. — Пик снова была смущена, как пропащая девочка. Мысли отнесли её куда-то не в ту сторону. — Я поняла. Может быть, приглядитесь к гвоздикам? Они красивые. — цветочница махнула рукой в сторону белых гвоздик. Пик долго не могла решиться, но, послушав женщину, все же взяла те цветы, что предложила она. По дороге домой она вспомнила о том, что белые гвоздики — это символ чистой любви. Ей рассказывала об этом когда-то давно Зофия. Ещё на войне со средневосточным альянсом. Воспоминания накрывали с головой, и девушка чуть не пропустила свой дом, пока шла. Нет, это был не её дом. Это был дом Леви Аккермана. Наверное, Пик совсем потеряла голову, если рассуждала об этом месте, как о своём. Она здесь на время, ведь всего лишь согласилась помочь мужчине. В доме она поставила цветы в вазу. Это был вечный ритуал, который она никогда не пропускала. Она любила вид цветов у себя в доме. Нет, не у себя. У Леви. Леви Аккермана. Имела ли она вообще право думать, что это её дом, если он был таковым временно? — Это какие-то другие цветы. — отметил Леви, когда осторожным шагом пришёл в гостиную. — Да, это не хризантемы. Это гвоздики. — Красивые… — Да, они символизируют любовь… — Что? Пик только сейчас поняла, что она ляпнула, округлив глаза, испугавшись реакции бывшего капитана. Нет, она ведь не боялась его. Тогда почему она сейчас так потерялась? — Да неважно… — Тебя так впечатлил разговор, который был у нас утром? — Возможно… — Перестелила бы лучше мою постель… Больше Леви ничего не ответил. Лишь взял в руки газету и принялся читать. Пик присела рядом, глядя на мужчину и на вазу с цветами. Да, цветы стоило поменять.