Красная нить

Пик теперь не знала, как ей вести себя и что делать. Осознав, что всё происходит из-за бывшего капитана, Пик терялась в собственных чувствах. Она пыталась всё обдумать, но признание самой себе нахлынуло на неё с головой. Противиться становилось с каждым разом труднее. Через день Пик сама подошла к Леви, когда он сидел в гостиной и читал газету. — Прости меня, пожалуйста… — она хотела протянуть свою руку к его, чтобы накрыть, но побоялась. Теперь она боялась каждого своего движения и каждого своего слова. Она все ещё до конца не осознавала, чем была вызвана такая бурная реакция. — Наверное, я повела себя некрасиво… — Забей, Фингер, забей… — на удивление, Леви сказал это спокойно и мягко. Пик даже немного успокоилась, но ей было не до шуток. Каждый раз она ловила себя на мысли, что лишние секунды задерживает взгляд на Леви, что помогает ему куда больше обычного и, что было очень странно, говорит с ним по-другому. Теперь, когда она начала бояться говорить какие-то фразы, она была похожа на осторожную мышку, которая спасалась от большого кота. Пик не поняла, что именно её пугает. Её пугал сам Леви? Через несколько дней она поняла, что пугал не Леви, а его отношение к ней. Его чувства к ней. Которых, как она верила, не было. Она поняла, что начала придумывать себе вещи, которых не было. Но каждый раз с замиранием сердца она ловила моменты, когда он смотрел на неё во время чаепития, когда она читала ему книгу и другие моменты, когда они просто пересекались в доме. Ей было неловко. Но к середине декабря Пик точно осознала. В ней сидят чувства к капитану. И они были отнюдь не дружеские. Она правда сначала думала, что всё вызвано приятельскими отношениями. Ей нравится его компания, пусть она иногда и довольно скучная, и на фоне этого формируется её симпатия. Пока в один момент ей не приснился сам Леви. Во сне не она, а он вёл её через какой-то луг. Ей стало так тепло на душе, что, проснувшись, она с ужасом осознала. Её тянет к Леви. И она хочет, чтобы он… Она не знала, чего хотела. Чего ждала. Ничего. Ей казалось, что она ничего не ждёт. Ей просто нравится его компания. Но следующим вечером она некстати подумала о том, что было бы неплохо хоть раз прикоснуться к его руке неслучайно. Девушка не знала, откуда в ней это теплилось. Каждый раз, когда капитан звал её своим офицерским «Фингер», она начинала задыхаться. Будто воздуха переставало хватать совсем. Она сидела на его кровати, читая книгу, и хотела, чтобы он взял её руку. Так ненавязчиво, но чтобы хоть на мгновение почувствовать его жар. Леви, сам не знавший, что происходит в его душе, каждый раз смотрел на Пик. Но он больше не видел в ней сиделку. Она стала кем-то, кого он просто был рад видеть. Но сам он не знал, что видит. Леви давно не ощущал это. Когда видишь человека, а внутри нарастает что-то едва осязаемое. Каждый раз, когда она пыталась с ним ходить, Леви больше не чувствовал отторжение. Но брать её за руки каждый раз становилось невыносимо. А Пик не знала, когда это началось. В какой момент она почувствовала это. В какой момент поняла. Но она точно была уверена, что это лишь усиливается. Каждое слово, каждое движение, каждый шаг Леви. Каждый его взгляд. Леви стал замечать, что Пик чем-то очень похожа на него. Когда она читала серьёзные моменты в книгах, так сильно её выражение лица напоминало его самого. Она замечала какие-то мелочи, которые сам заметил бы только он. Пик тоже видела, что Леви не всегда ворчал. Иногда он был очень даже милым. Особенно когда засыпал. Им стало привычно в компании друг друга. Им стало комфортно. Между тем, Рождественские праздники стремительно приходили на Парадиз. Казалось, что каждый был будто подхвачен этой суетой, но на деле никто на острове и не знал особо об этом празднике. Пик наблюдала, как пустели ряды торговцев из-за погодных условий. Некоторые товары теперь были большой редкостью, но, тем не менее, она смогла купить всё, чтобы к Рождеству у неё была возможность испечь любимый вишневый пирог. Однажды за завтраком она задала вопрос. Она, конечно, все ещё понимала, что хочет устроить хоть какой-то праздник для Леви. — Леви, а ты не будешь против, если я сделаю на Рождество вишневый пирог? — с улыбкой сказала Пик, слегка смутившись. — Это мой любимый… Леви, посмотрев на неё с неприкрытым удивлением. Он не особо его любил, но девушка так говорила о нём, что он не смог даже сказать что-то дурного. — Ну, пусть будет вишневый пирог… — Спасибо! — она улыбнулась так широко, что Леви показалось, будто комната озарилась светом. Но было это ощущение таким быстрым, потому что Пик быстро перестала улыбаться. Она теперь боялась показывать свои настоящие эмоции. Для Леви никто никогда не устраивал праздник. Только Фарлан однажды подарил ему какие-то старинные часы, которые он раздобыл где-то, где Леви даже не знал. Это было приятно. И даже после того, как они сломались, Аккерман трепетно продолжал их хранить как память о друге. Леви не любил свой день рождения. Ханджи и Эрвин каждый год пытались выпытать у него дату, но он скрывал её, потому что не хотел излишнего внимания. Конечно, Ханджи иногда что-то приносила ему. Она часто находила какие-то странные вещички. Такой уж была госпожа Зое. Леви хранил всё. Ему было приятно, что его друзья не забывали о нем, хоть виду он не показывал. Всегда говорил им скупое: «Спасибо», которое бурчал себе под нос. И вот была Пик Фингер. Его бывший враг. Девушка, которой он имел неосторожность сказать про день рождения. Теперь он наблюдал, как она с радостным лицом говорит о Рождестве и его дне рождения. Хотя он всё ещё надеялся, что говорит она только о Рождестве. Пик времени зря не теряла. К двадцать пятому декабря у неё были готовы чудесные тёплые носки, которые она вязала со всей любовью, вкладывая душу. В последнее время, довязывая их, она частенько пела старые Марлийские песни. Ей нравился этот процесс. Ей нравилось, что вскоре она подарит их Леви. Он ещё не знал об этом. Хотя Пик заметила, что в доме стало теплее. Намного теплее, чем летом. Она не знала, как это работает. Сначала она думала, что ей только кажется, но потом стала замечать, что кардиган в доме почти не носит. У неё была мысль, что это из-за растопки камина, но она периодически шутила, что это из-за редкой улыбки бывшего капитана. Конечно, она шутила об этом про себя. Ей нравилась редкая улыбка Леви. Появлялась она нечасто, мимолётно, но Пик невольно любовалась тем, как такой сломленный жизнью человек может так красиво улыбаться. Ей хотелось купаться в этой улыбке. Ей хотелось, чтобы он улыбался как можно дольше. И да, как бы эгоистично это ни звучало, ей хотелось быть причиной его улыбки. Ей это удалось. Двадцать пятого декабря, с утра пораньше, она встала и заметила Леви, стоящего возле окна в гостиной. Он действительно стоял. Леви наблюдал за падающим снегом. — Давно в мой день рождения не шёл снег. — медленно сказал он, не оборачиваясь, услышав шаги Пик. — Наверное, небеса тебе делают сегодня исключительный подарок. — с грустной улыбкой сказала она. — Не хочешь сегодня прогуляться? — Хочу… — он обернулся и посмотрел на Пик. — Отлично. И… — прежде чем Пик пошла заваривать чай, она тихо произнесла дрожащим голосом. — С днём рождения, Леви. И с Рождеством! — Спасибо… За столом снова было тихо. Но это не мешало Пик наслаждаться тишиной. Хотя всё же кое-что сказать она хотела. — А вечером попьём чай с пирогом. — медленно сказала она. Рядом с ней лежало письмо, которое она получила с утра. Её отец написал, что задержится на Рождество у госпожи Браун и господина Леонхарта в Стохесе, ведь они уже переехали туда к своим детям. Райнер, Габи и Фалько тоже вернулись на Парадиз. Господин Фингер обещал зайти через пару дней. Он привёз Пик какой-то подарок. Уже хотелось посмотреть, что приготовил для неё отец. — Хорошо, попьём… — Леви был удивлён, что Пик действительно что-то делала для него. После обеда девушка собралась на прогулку, и, выйдя в коридор, заметила, что Леви стоит с тростью, а не сидит в инвалидном кресле. — А тебе нормально будет идти? Всё-таки большое расстояние… — растерянно сказала Пик. — Так хочу… Пройтись… — буркнул Леви. Пик ничего не ответила. Лишь вышла вместе с мужчиной из дома. Удивительно, но он действительно спокойно шёл. Да, медленно, но шёл. Всё-таки упражнения он выполнял качественно. Конечно, Леви хромал. Леви шёл медленно. Пик была рада. — Тебе не тяжело? — спросила она, когда они подходили к парку. — Нет, всё нормально… — Леви отказался от помощи, хотя ему действительно было тяжеловато. Но Пик видела это. Она, улыбнувшись, медленно покачала головой и взяла его под руку. Он опешил от её действий. Он не ожидал, что девушка отреагирует именно так. — Научись просить и принимать помощь, когда она тебе нужна, Леви… — шепнула она ему на ухо. А потом прибавила голос. — Пойдём. Снег сегодня, конечно, разошёлся что-то. Вот так за руки они медленно шли вместе к парку, наслаждаясь минутами покоя и тишины. Они не могли лгать себе, что это им не нравилось. Им было приятно находиться в компании друг друга. И это было заметно проходящим мимо людям. Чуть позже Пик со страхом поняла, что они, наверное, были сейчас очень похожи на парочку. Ей пришлось отвести взгляд от Леви, а затем отвернуться, потому что её лицо покрыл румянец. Да, всё казалось сущей нелепицей. И ей было невдомёк, что Леви в данную минуту думал так же. Они присели на скамью, любуясь снегом, который так и не перестал идти. Они молчали. Всю прогулку провели в молчании. Никто не решался что-то сказать друг другу. Правда, спустя некоторое время, Пик заметила, что руки мужчины покраснели. Он забыл перчатки. — Что такое, Фингер? — скептически спросил он. — Твои руки замёрзли. — Вовсе нет. — Ну я же вижу, что да. — Я привык. — Леви, нельзя, чтобы руки остужались. — она всё-таки сделала это. Сняла свои перчатки и вложила свои тёплые руки в его холодные. По телу у обоих прошлись мурашки. Эта атмосфера, такая спокойная и интимная, заставила обоих задержать дыхание. Пик снова было неловко, но руки она не убрала. — Ты ведь не хочешь, чтобы они потом болели! Как у меня… — У тебя болят руки? — удивился Леви. — Да. Бывает иногда. Застудила в своё время. — печально произнесла она. — Я не знал… — он покачал головой, взял её перчатки и заботливо надел их на неё. — Что ты…? — Не хочу, чтобы ты ещё больше морозила руки… — серьезно сказал Леви. — С-Спасибо… — она даже не знала, что ещё сказать. Только лицо её ещё больше покрылось румянцем. — Надеюсь, что тебе тепло, и твои руки не замёрзнут. — Не замёрзнут. Мне тепло. — усмехнулся Леви. Когда пришло время возвращаться домой, Пик снова взяла Аккермана под руку и осторожно вошла с ним в дом. Ей хотелось быстрее заварить чай и вынести пирог. Хотелось быстрее отпраздновать день рождения Леви. Он только сидел и смотрел, как она суетилась возле стола. Вишневый пирог получился действительно очень вкусный. И на вид был красивый. — Ну вот, сейчас будем пробовать… — мечтательно сказала Пик. — Но сначала хочу сделать тебе подарок. Она достала из-за спины вязаные носки, которые приготовила ему в качестве подарка. Леви такого не ожидал. Он удивлённо уставился сначала на Пик, затем на носки, потом снова на Пик и не мог понять, что это теперь его подарок. — Это правда мне? — выдавил он. — Тебе-тебе. С Рождеством! — Пик было очень радостно. Её так позабавила реакция бывшего капитана. Он был такой серьезный и такой потерянный. На миг показался ей ребёнком, которому только что подарили что-то нечто ценное. Она была такая радостная, что в какой-то момент забыла, кто она и кто сидит перед ней. Пик передала носки Леви и, вопреки здравому смыслу, подалась вперёд, чтобы оставить мимолётный поцелуй на его щеке. В этот момент её губы зажглись пламенем, а она снова покрылась румянцем. — И с днём рождения, Леви… Она сказала это тихо, а он ничего не ответил, лишь медленно поднял взгляд на неё. Иногда Пик казалось, что некоторых вещей не стоило делать, но убеждала себя, что уже целовала так по-дружески Райнера, Конни, Армина, Кольта и других ребят. Они ведь были друзьями. Это нормально. Только сейчас внутри всё полыхало. — Спасибо… Пик… — у неё сжалось сердце. Он назвал её по имени. Это дорогого стоило, ведь из его уст оно звучало так красиво. Пик лишь посмотрела на пирог. — Да не за что. Давай резать пирог. — она взяла нож и отрезала один кусочек себе, а второй Леви. Ещё Пик решила сменить тему. — Кстати, а сколько тебе лет? Удовлетвори моё любопытство. — Сорок. — Сорок лет??? — удивилась Пик. — Тебе столько не дашь! — Конечно! — усмехнулся Леви. Ему уже говорили, что он не выглядит на свой возраст. — А мне двадцать шесть… — зачем-то сказала Пик. — А я думал, что двадцать семь. Аккерману как-то говорили, что шутить он не умеет. Но сейчас он сам рассмеялся от себя. Пик только непонимающе на него посмотрела. Всё-таки мужчины были такими детьми… А Пик всё продолжала есть пирог. Удивительно, но Леви наконец-то распробовал вкус вишнёвого пирога.