Красная нить

Леви сидел на завтраке и лениво ковырялся в тарелке, размазывая кашу по ней. Настроения у него не было абсолютно. Всё казалось каким-то унылым, и он боялся признаться себе, в чем проблема на самом деле. Габи и Фалько что-то весело обсуждали и, в частности, говорили о предстоящей прогулке. Леви их не слышал. Или не слушал. — Леви… Леви… Очнись! — Габи потрясла Аккермана за плечо. — Всё хорошо? — Задумался я, ребятня. — О чём думаешь? — спросил Фалько. — Да так, о своём. — Или, может, о ком? — рассмеялась Габи. — Что? Ты что несёшь, Габи? — А почему тебя так задел вопрос, Леви… Это просто вопрос… Ладно, давайте собираться гулять. Леви много думал. Казалось, что мысли овладевают им с новой силой. Сидеть на скамье в парке и наблюдать, как Габи и Фалько носятся по всей местности и кидают друг в друга снежки, было для мужчины некой отдушиной. Он всё понимал. Не прошло и недели, как Пик уехала, а он всё ещё столько думал о ней, что голова шла кругом. Почему о ней думает? Почему девушка занимает все его мысли? Он боялся сказать, хотя в душе хотел признаться, чтобы больше не мучиться. Габи и Фалько весело бегали, и на их фоне показалась молодая парочка. Девушка шла за руку с мужчиной, будто ведя его. Тогда Леви заметил. Мужчина тоже был травмирован, как и он. Но девушка, заботливо ведя его к скамейке, только улыбалась ему. Они сели как раз рядом с Леви. Девушка помогла усадить своего спутника и только потом села сама. — Не стоило мне помогать, Анжела… — сказал мужчина. — Я уже иду на поправку. Сам могу ходить. — Гейб, я люблю тебя. Мне хочется тебе помочь. «Я люблю тебя». Эти слова Леви никогда не слышал. Любовь? Слабость это или сила? Он не знал. Хотел ли узнать? Неизвестно. Но эти три слова так врезались в его сознание, что он обомлел. Чего он хотел? Чего жаждал? Был ли он сумасшедшим, если даже сейчас думал о ней. О Пик. Почему в голову приходила только Пик? Что с ним происходило? Была ли она той, кого он… Нет… Это было бессмыслицей. Полной чепухой. Леви знал это. И боялся. Аккерман прикрыл глаза. Он вспоминал момент, когда впервые увидел Пик. Именно Пик, а не её титана. Это было, когда начался гул. Когда Ханджи объединилась с Магатом и Пик. Тогда Фингер казалась Леви такой сильной. Он пытался вспомнить, что он подумал о ней. Каким было его первое впечатление о девушке? Она точно была красивой. Она так величественно вылезала из титана. Тогда ещё она казалась врагом. Но ведь… Враги этим и примечательны? Враги этим и запоминаются. Тьма всегда тянет к себе, как самый сильный магнит. Проблема была в том, что Пик уже очень давно не была врагом. Она уже была такой родной и уютной. Малышка Пик Фингер. Она была словно дом, в который хотелось возвращаться. Леви вспоминал её улыбку, и не заметил, как его лицо озарила точно такая же яркая, веселая улыбка. — Леви, что с тобой? — перед ним возникла Габи. — У тебя всё хорошо? Леви сразу же перестал улыбаться и открыл глаза, взглянув на детей. — У меня все нормально! Что такое? — Ты выглядел так, словно тебе снилось что-то очень хорошее… — подумала Габи. — О, словно ты прыгал по облакам. — Какие облака, малышня! Идите бегайте дальше, оставьте меня, я хочу ещё немного посидеть… — Какой ты снова стал ворчливый, Леви… — Габи улыбнулась. — Пик уехала, и больше не надо вести себя вежливо? — Причём здесь Пик??? — побледнел Леви. — Причём здесь она… — Ну… — протянул Фалько. — Так и скажи, что очень по ней скучаешь. — отрезала Габи, отчего у Грайса пошли мурашки, а у Леви округлились глаза. — С ума сошла, что ли? — Аккерману хотелось закричать, но он понимал, что кричать на Габи было последним делом. Нельзя. Да и он сам не знал, что чувствовал. И правда. Скучал ли он? Хороший вопрос. Он хотел сказать, что нет. Самого себя ведь обманывать нельзя. Он надеялся, что внутренним ответом будет нет. Но… что-то внутри кричало: «Да». Очень тихо, незаметно, но метко. Леви понимал, что этот внутренний голосок подсказывал ему, в каком направлении мыслить, но в голову ничего не приходило. Так всё-таки. Да или нет? Вопрос, который так беспокоил Леви. — Я пошутила, Леви… — рассмеялась Габи. — Ну и лицо у тебя! Ты бы видел! Чего весь побледнел??? Габи заливалась искренним смехом. Конечно, она уже всё знала. Знала, что Леви так безбожно влюблён в Пик, но так по-идиотски это отрицает, что хотелось ему врезать. И сейчас он не особо-то скрывал свои чувства. Габи всё смеялась, пока Фалько успокаивал. А Леви от страха посмотрел на рядом сидящую пару. Они все ещё сидели, и мужчине показалось, что это был тайный знак. Девушка держала мужчину за руку и казалась самой счастливой в его объятиях. Они были молоды, влюблены, и Леви видел в них что-то, что его заинтересовало. То, как они обращались друг с другом, улыбались, смеялись. Леви понял. Он в душе хотел так же. Но было бы у него когда-то так же? Да никогда в жизни. Леви сидел на скамье и рассуждал о том, что всё же он человек. Со своими слабостями, со своими желаниями, и теперь уже со своими чувствами, которые он никак не мог контролировать. Вернулись дети с Леви с прогулки к ужину. Пока Фалько готовил, Габи в своей комнате, а, точнее, в комнате Пик, разглядывала себя у зеркала, примеряя наряды, которые взяла с собой. А Леви… Он осторожно разжег камин, наблюдая за языками пламени, попутно много думая. Он пытался что-то понять, осознать, и он даже не заметил, как подошёл к серванту с чашками. Открыв дверцу, он взял одну из них. Особенную. Ту, что была надколота. Он аккуратно взял её в руки и покрутил. Вернувшись на диван, он продолжал держать надломившуюся чашку так, словно она была всем для него. А для Леви она действительно имела смысл. И очень большой. — Леви… Ужин го… — Фалько пришёл в гостиную, но только заметил Аккермана, сидящего перед камином. — Всё нормально? — Я в полном порядке. — Почему у тебя в руках надломившаяся чашка? — Что? А? — Почему ты сломал чашку и не выкидываешь её? Давай я… — Нет! — выкрикнул злобно Леви. — Я не дам тебе её выбросить! — А… А зачем тебе сломанная чашка! — Это моя чашка. Не вздумай её тронуть, малец! — Леви сам не знал, что на него нашло. Это ведь была всего лишь чашка. Почему она вызвала у него бурю эмоций. — Ладно-ладно! — замахал руками Фалько. — Я позову Габи ужинать. Прости, Леви. — Это ты меня прости, просто… это моя чашка… Фалько только тряхнул головой и направился в комнату к Габи. Он постучал и вошёл к ней, когда она стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы. Посмотрев на него в зеркало, она улыбнулась. — Габи, ужин готов. — проинформировал Грайс. — Хорошо, сейчас, пару минуток, и я приду! — девочка лукаво улыбнулась и продолжала смотреть на Фалько. У него покраснели щеки. — Ты чего? — Просто… Ты очень красивая, Габи. — Ох… — она опустила расчёску и повернулась к парню. Её щёки тоже запылали, но она не знала, что ещё можно сказать. А Фалько только о несчастной чашке и думал. — Габи… — решил Грайс перевести тему. — А ты не знаешь, почему Леви хранит разбитую чашку? — Что? — задумалась Габи. — Какую разбитую чашку? — Он сейчас сидит в гостиной перед камином с разбитой чашкой. — Ох… Я не знаю… Нет, подожди. Пик говорила, что разбила одну из чашек, когда в первый день приехала. — Пик разбила? — Пик разбила… — Подожди… А почему… — Какой же он влюблённый, Фалько. Он так разочарован, что Пик сейчас нет рядом. Ты вообще думал, что мы увидим его таким влюблённым? — Я не думал… Ну, то есть… — Я притворюсь, что ничего не знаю, но на самом деле я, возможно, знаю больше, чем он. Вот же Леви… На ужине было снова весело. Габи и Фалько делились смешными историями, но Леви не мог улыбнуться. Отчего-то он не мог взять в толк, что именно он хочет понять. Разбитая чашка все ещё стояла рядом с ним на столе, и Габи клялась всем Богам, что еле держалась, чтобы не сказать Леви что-нибудь на этот счёт. По её мнению, он сейчас был таким глупым. Он даже не мог точно понять, что чувствует. А понимал ли он хоть что-то? Габи не удержалась. Под конец ужина она все-таки сказала: — Это ведь та самая чашка, которую разбила Пик? А почему она стоит рядом с тобой, Леви? — Что? Нет… Это не Пик разбила… Это я разбил… «Ну, заливай» — рассмеялась про себя Габи, вскинув бровь. — Ты разбил? — переспросил Фалько. — Я… Тут, понимаешь, такое дело… — Знаете, чудесный ужин, но я, пожалуй, пойду спать! Я очень устала! — сказала Габи и встала из-за стола, собрав посуду. — Я помою! — заявил Фалько и забрал у неё тарелки. Леви усмехнулся. Не заметить их симпатию было трудно. В этом заключалась сложность жизни. Мы легко анализируем чувства других, но со своими разобраться не в силах. Именно об этом и думал Леви, стоя под прохладной струей воды. Всё его тело словно не слушалось его, а мысли и подавно уносили его ещё дальше. Но почему-то каждый раз, когда Леви прикрывал глаза под очередной струей воды, перед ним образовывался чёткий образ одной чудесной темноволосой девушки. Словно она была с ним здесь, под этими струями воды. У Леви от злости сжались зубы. Он не должен был так похабно и грубо думать о Пик, но именно эти предательские мысли вертелись в голове. Они застревали даже тогда, когда он забрался к себе в постель и закрыл глаза. Уснуть он не мог. Всё лез в голову тот самый эпизод, когда они проснулись в одной кровати. Наверное, это был единственный раз в жизни Леви, который он бы хотел повторить ещё и ещё. Да что с ним? Он вспоминал свою руку на её талии, мягкость её волос. И ему хотелось… Хотелось касаться… Хотелось снова ощутить всё это. К чему это? Леви снова прикрыл глаза, но ненадолго. Он вдруг всё-таки впустил эту страшную мысль в свою голову. А что, если? Что, если он правда влюбился? Нет… Не может этого быть. Не может же, правда? Он спрашивал и спрашивал себя, пока окончательно не уснул. Все казалось словно в каком-то бреду. И проснулся он так же. С чувством бреда, который так и не мог понять. Все его дни теперь проходили одинаково. Он вставал, завтракал, помогал убираться, обедал, гулял, ужинал. Все было рутиной. Но почему с Пик это не казалось рутиной? Леви уже стало казаться, что она никогда не приедет. Он с ужасом понял, что не хотел этого. Все, что он думал на этот счёт, казалось нелепостью. Теперь он засыпал лишь с одной мыслью. Только с мыслью, что он сам чувствует. Он не мог понять свои чувства. Он ведь всю жизнь скрывал их. Что он мог подумать сейчас? Мог ли вообще что-то почувствовать? Он уже хотел дать себе положительный ответ, но всегда осекался, потому что боялся своих истинных чувств. Но как же сильно было его желание уснуть и проснуться в объятиях Пик. Нормально ли было такое желание? Позволял ли себе Леви такое желание? Он не знал. Но он хотел себе позволить его хоть на мгновение. Однажды Леви, закутавшись в плед и свою куртку, сидел в беседке, наблюдая за прохожими. Именно так делала Пик. Он никогда не понимал её, но сейчас ему казалось, что самое время понять. Он сидел и наслаждался. Он наслаждался звуками шума города? Это было нормально для него? Также подумали Габи и Фалько. Они присели к нему в беседку, и поглядели на него. — А почему ты тут сидишь? — спросила Габи. — А что, нельзя? — усмехнулся Леви. — Да почему, можно… — Когда уже Пик приедет?.. — Фалько посмотрел вдаль. Мимо проходили люди с корзинками. — Скучаю я по ней. — Не ты один! — улыбнулась Габи и посмотрела на Леви. Он посмотрел на неё. — Что ты имеешь в виду? — задал вопрос мужчина. Ему стало некомфортно. — Не говори, что ты по ней не скучаешь… — Габи… — Фалько покачал головой. Он предчувствовал что-то нехорошее. — Подожди, Фалько… — Габи… — повторил Грайс. — Я думаю, Леви, что ты так сильно скучаешь по Пик, потому что очень сильно влюблён… — Что? — тупо уставился Леви на девочку. — Габи… — Фалько чуть ли не начал дергать Габи за рукав. — Повтори, Габи… — угрожающе сказал Леви. Но девочка его не боялась, она знала, каким добрым бывает Леви. — Ты в неё влюбился. Не отрицай, это понятно любому дураку. — Так вы с Фалько дураки? — вскинул бровь Леви. — Габи… — Фалько отвернулся от девочки и мужчины. — Очень смешно, Леви. Ты влюбился. — Да не влюбился я. Что за бред? — внутри Леви кипел. Он не знал, что ещё сказать, как правильно ответить, и, к сожалению, понимал, что ответ его мыслям был положительный. Это пугало. Поэтому Леви подорвался и своим шагом прошёл в дом, оставляя детей одних в беседке. Фалько только зло посмотрел на девочку. Вечером Грайс читал книгу Леви, переодически останавливаясь и обсуждая с ним эпизоды. — А вот здесь… — Габи права. Я влюблён в Пик. Фалько оторвал глаза от книги и испуганно посмотрел на Леви. Его лицо ничего не отражало. Леви всего колотило изнутри. Он не знал, что думать. Но Габи была, черт возьми, права. Бессмысленно было отрицать очевидное. Леви действительно был влюблён.