Кто ты?

Крики. Безумные крики, разрывающие тишину непроглядной ночи. Крики, заставляющие застыть кровь в моих жилах. Крики, несущие за собой смерть. Вой. Жуткий. Протяжный. Он пронизывает каждую клеточку моего тела, взывая к животному страху, с которым нет сил бороться. Хруст. Чудовищный мерзкий хруст. Хруст, сопровождающий крошение чьих-кто костей в убогий серый песок. И луна. Багрово-алая луна, равнодушно наблюдающая за ужасом, происходящим на обочине дороги. И вдруг, тишина. Тишина, настолько абсолютная, что, я почти уверен в том, что внезапно оглох. И снова этот отвратительный треск. Треск, перемалывающий тела в нечто, напоминающее красновато-черную кашу. Я подпрыгиваю на кровати и хватаюсь за гудящую голову. Пытаясь заглушить шум, состоящий из леденящих душу, криков и воя, я прижимаю ладони, как можно плотнее к своим ушам, но все тщетно – убийственно-громкий шторм звуков не поддается. В безрезультатных попытках вернуть желанную мною тишину, начинаю биться головой об деревянное изголовье кровати, и неожиданно для себя, осознаю, что еще один надрывной, на грани истерики голос, присоединяется к уже существующей какофонии звуков. Но именно этот, в отличие от остальных, вырывается из моей собственной груди. - Айзек?! Что случилось? – сквозь пелену вязкого тумана, окутавшего мое сознание, слышу я. - Айзек! Прекрати!!! Кто-то крепко хватает мою раскалывающуюся на части голову и прижимает ее к чему-то горячему. Я пытаюсь вырваться, пытаюсь освободиться из стальной хватки, но мне это не удается - я уступаю по силе тому, кто хочет прекратить яростное битье головой о твердую часть кровати. - Айзек? Ты слышишь меня? – где-то вдалеке раздается до жути знакомый мне голос. – Айзек! Это я! Дерен! И тут, что-то словно переключается в окружающем меня хаосе звуков – становится тихо. Пульсирующая боль в моей голове отступает. На смену ей приходит жуткая усталость. Я хочу открыть глаза, хочу посмотреть на того, кто осторожно держит мое лицо в своих руках, но изможденность, наполнившая все мое существо, берет верх. Мое сознание отключается… *** Яркий свет бьет в глаза, раздражая меня своей настойчивостью. В попытке избежать солнечных лучей, я неохотно отрываю свою голову от чего-то горячего. Сделав это, осознаю, что я не один. Рядом лежит распластавшийся по большей части кровати Дерен, на груди которого, я так мирно спал. Какого… Что он здесь делает? Словно услышав этот вопрос, Дерен открывает свои медовые глаза и, слегка улыбнувшись, спрашивает: - Все нормально? Неуверенно киваю, смутно вспоминая причину этого вопроса. - Тебе приснился кошмар? События прошлой ночи молниеносно врываются в мое сознание, заставляя передернуться от неприятных ощущений. Это был кошмар. Всего лишь кошмар. Еще один. Один из многих других, сопровождающих меня весь этот проклятый год. Однако, ставить его в ряд с собратьями, я не могу. Этот был слишком реальным. Все, что я слышал и видел, было слишком живым, слишком правдоподобным. - Что тебе снилось? – с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат. - Я…я не помню, - хочу скрыть от него то, что видел ночью. Обочина дороги, на которой разворачивалось нечто ужасное, слишком хорошо знакома нам обоим. Я понимаю, чем вызван этот кошмар. События прошлого не дают забыть о себе. Более того, они меняются в моем подсознании, становятся более яркими, более детальными, более живыми. Это пугает до безумия. Но я не скажу об этом Дерену. Он не должен мучиться вместе со мной. Последний, судя по его лицу, не верит сказанному, однако, решает не давить на меня. Я знаю, он не хочет травмировать своего младшего брата еще сильнее. Кстати, о травмах. Я морщусь от боли, когда рука Дерена касается моей макушки. Проделываю тоже самое и понимаю, что на задней части головы наклеено что-то, напоминающее плотную ткань. - Я обработал рану и наложил пластырь, все нормально, она заживет, - Дерен слегка ерошит мои волосы. – Пойдем, будем завтракать. - Спасибо, Дер. Завтрак сопровождается полной тишиной. Я не хочу ничего говорить, а Дерен о чем-то сосредоточенно думает, в который раз тыча в опустевшую от еды тарелку. - Я не смогу сегодня тебя подбросить, - вдруг говорит он, смотря на меня виноватыми глазами. – Я, правда, хочу, но… - Все нормально, Дер! Я воспользуюсь школьным автобусом, - как всегда, все его мысли обо мне. Достоин ли я такого брата, как он? Задуматься над ответом на этот вопрос я не успеваю – настойчивый стук во входную дверь прерывает, не успевшие заполонить мою голову, мысли. Мы с Дереном удивленно переглядываемся – у нас никогда не бывает гостей. Никто ни разу за последний год даже близко не подходил к порогу нашего дома. Дерен встает из-за стола и направляется к двери. Я следую его примеру. После того, как брат распахивает ее, перед нашим взором появляется… О нет! Моя челюсть встречается с полом, пытаюсь хоть что-то сказать, но, поняв, что найти слов для выражения своего возмущения я просто не могу, бросаю бесполезные попытки извлечения звуков из своего, отвисшего от удивления, рта. - Здравствуйте, я Кит, одноклассник Айзека! - Стоящий на крыльце радостно протягивает руку Дерену, которую тот тут же пожимает. - Дерен, брат Айзека. - О, привет, Айзек! – заметив меня за спиной Дерена, выдает Кит. – Ну, что? Идешь в школу? Какого черта? Что ОН здесь делает? Он преследует меня? - Ты что здесь… - ошалело начинаю я, но брат бесцеремонно перебивает. - Подожду секунду, Кит! Айзек уже одет, и вот! – Дерен сует рюкзак, стоящий на ближайшей полке в мои руки и, перед тем как вытолкать меня за дверь, шепчет мне на ухо: «Ухватись за эту возможность, ты должен возвращаться к нормальной жизни». Все это сопровождается лучезарной улыбкой, растянутой по преувеличенно дружелюбному лицу. - Давай, чувак, быстрее! Кит тащит меня к своей машине, которая, мягко говоря, выглядит необычно - она больше похожа на гниющую кучку металла, чем на автомобиль. Но меня удивляет совсем не это. Разноцветные стикеры, которыми обклеена почти вся поверхность этого хлама, вот, что кажется мне действительно странным. - У тебя классный брат! – говорит Кит, вставляя ключ зажигания в место, где, судя по всему, когда-то находился цилиндрический замок. – Пристегнись, а то, знаешь, моя старушка иногда хулиганит! – Он любовно постукивает по потертому рулю своей развалины. Мы трогаемся с места и несколько метров спустя, Кит тычет пальцем в расположенный неподалеку дом: - Смотри, вот там я живу! Теперь мне все становится ясно. Он живет на той же улице, что и я. Он не преследует меня. На душе становится немного легче. Но в то же время, гнетущее чувство того, что Кит является моим соседом, неприятно отдает в мою травмированную об изголовье кровати голову. Мне хватало того, что он сидит со мной на географии. А теперь еще и это. Я тяжко вздыхаю, облокотившись черепушкой о боковое стекло. - Ты говорил с Кайлом вчера? После географии? – не отрывая взгляда от дороги, вдруг спрашивает Кит. Я совсем не ожидал услышать этот вопрос. На самом деле, я мысленно готовился к словесной пытке, в которой Кит так хорош. Я думал, что мне придется всю дорогу слушать его бесконечные истории о всякой ерунде типа арахисовой пасты, его аллергии на яблоки, курьезных ситуациях, которые случались с ним в школьном туалете. Я не знаю, с чего Кит решил спросить меня о Кайле. Он, ведь, не мог видеть, то, что случилось вчера в коридоре? Или он тоже стал свидетелем того, как железные шкафчики были жестоко лишены своих табличек, а затем окончательно изуродованы неестественно сильными конечностями? Кит, ведь, был в кабинете, верно? - Эмм…нет, - немного неуверенно отвечаю я. И я не соврал. Я действительно не говорил с Кайлом. Я не сказал ему ни слова. Я молчал. Кайл был тем, кто говорил. Кит как-то странно хмыкает и, продолжает разговор: - Вчера, когда закончился урок, Ричард попросил меня задержаться. – Сидящий рядом делает небольшую паузу. – Когда все покинули класс, он стал спрашивать меня о тебе, о твоей семье. Эти расспросы показались мне подозрительными, однако, тогда я решил, что в этом нет ничего необычного… Ты новый ученик, и все такое… Но, то, что учитель сказал мне дальше было действительно… Как сказать… Мягко говоря, странным… Кит замолкает, словно пытаясь найти подходящие слова. Это совсем не вписывается в образ, который сложился о нем у меня в голове. Я бы никогда не подумал, что этот парень когда-либо нуждался или будет нуждаться в дополнительном времени на раздумья. Было бы логичнее, если бы он просто оттараторил всю историю на одном дыхании, попутно переключаясь на другие, несвязанные с темой разговора, вещи. Я бы никогда не поверил, что Кит может выглядеть так серьезно. - Учитель сказал мне присмотреть за тобой. - В каком это смысле присмотреть? – впервые за мое знакомство с Китом, он получает от меня обратную связь. -Я не знаю… Но он явно дал понять, что тебе грозит опасность… Я ничего не понимаю. Какая опасность? От кого? От чего? Секунду… - Ты думаешь, что это как-то связано с его сыном? С Кайлом? Кит задумчиво хмурит брови, по-прежнему не отрывая взгляда от дороги. После минутного молчания, в нем словно что-то переключается, недавнее выражение, придающее его лицу глубокомысленный вид, сменяется привычной беззаботной маской, которая будто приклеивается к его физиономии, пытаясь скрыть за собой настоящее «Я» своего хозяина. - С другой стороны, не думаю, что он это серьезно! Бедолага уже немолод! Несчастная жертва старческого маразма! Не парься, чувак! Я не понимаю, зачем он это делает. Зачем он притворяется тем, кем не является на самом деле? Зачем он строит из себя дурачка, не являясь таковым? Что-то здесь не так. И что мне теперь делать с этим предупреждением? Стоит ли мне воспринимать его всерьез? - Приехали, чувак! Вылезай! – кричит Кит, стоящий снаружи машины. – О чем ты там так задумался? Я уверен, что он прекрасно понимает причину моего минутного ступора, но, раз он не хочет выходить из удобного ему образа, пробиваться сквозь эту броню я не буду – это даже к лучшему. Несмотря на то, что Кит весь день продолжал вести себя так же, как при нашем знакомстве – болтать без умолку, доводя меня до безумия, я заметил кое-что интересное. Он под разными предлогами, глупыми, высосанными из пальца причинами не отходил от меня ни на секунду. Каждый раз, как на горизонте появлялся Кайл или его дружки – Калиб и Стэйн, он пытался увести меня подальше, а если это не представлялось возможным, то прятал меня от них разнообразными способами, порой очень странными - несколько раз он просто закрывал мое лицо своими руками. Я не знаю, на что он рассчитывал, делая это, однако, такое поведение заставило меня посмотреть на Кита немного другими глазами. Возможно, мне стоит дать ему шанс. Возможно, мне стоит прислушаться к Дерену и начать общаться с кем-то, помимо него. Однако, я не уверен. Я не уверен, что смогу вылезти из своей скорлупы и жить так же, как до трагедии, случившейся год назад. Я не уверен, что смогу доверять кому-то, кроме своего брата. На последнем уроке, уроке математики, я облегченно выдыхаю – Кит молчит. Он, к моему безграничному счастью, устает от этих шпионских игр. Все эти пляски вокруг меня забирают у него много энергии, и даже он, человек, жизненное призвание, которого заключается в бессмысленной болтологии, выбивается из сил. Однако, Кит все еще на чеку – до начала занятия, он буквально, выталкивает мою соседку по парте с ее законного места, располагая на нем свою упрямую тушку. Не знаю, о чем он переживает – мы, ведь, на уроке! - Айзек? Верно? – неожиданно спрашивает математичка, глядя на меня. Утвердительно киваю. - Сходите, пожалуйста, в учительскую за мелом! Боковым зрением вижу, как мой сосед резко вскакивает со своего места, остервенело размахивая руками: - Я схожу!!! Он новенький, он не знает, где находится учительская! Он ее не найдет!!! Преподавательница смотрит на Кита с нескрываемым скептицизмом. - В прошлый раз я вас так и не дождалась! Я не позволю вам снова сбежать с моего урока! - Я вернусь! Честно! Мы можем сходить вместе с ним! Я покажу ему верное направление! Учительница раздраженно скрещивает руки на груди, а я понимаю, что с ней лучше не спорить. - Кит, сядьте, мы не в лесу! Айзек прекрасно справится и без вас! Мой сосед, даже не пытаясь скрыть свое недовольство, с грохотом плюхается на стул. Он что-то неразборчиво шипит мне вслед, а я мысленно удивляюсь его поведению. Почему он так беспокоится обо мне? Математичка была права, я очень быстро нашел учительскую, в которой не оказалось никого, кроме нашего географа. - Здравствуйте… - я опешил, так как не ожидал его там увидеть. После слов Кита относительно предупреждения Ричарда, я чувствую себя как-то странно в его компании. - Здравствуйте, - отвечает он, не поднимая головы от одной из разбросанных по столу тетрадей. Возможно, он не осознает, что это я, иначе, он вел бы себя по-другому, верно? Он, ведь, должен объяснить мне то, что происходит? Конечно, он должен! Мне обязательно, несмотря ни на что, нужно выудить из него всю информацию, касательно, нависшей, по его словам, угрозы над моей головой. Но как мне начать? Как мне сделать это? Последний год жизни явно не пошел на пользу моей способности к созданию эффективных коммуникаций. Я потерял то, что есть почти у каждого человека – умение идти на контакт. Я настолько привык держать все в себе, настолько привык быть изолированным от общества, что всякое общение с окружающими людьми стало мне чуждым. - Вы что-то хотели, Айзек? – неожиданно спрашивает учитель, все так же не поднимая головы. И как это понимать? Он будет делать вид, что ничего не произошло? - Эмм… мел, я пришел за мелом… - еле-еле выдавливаю из себя эти слова. - Возьмите, в шкафчике, на верхней полке, - он, указывает в направлении, одного из предметов мебели, его глаза по-прежнему сосредоточены на бумагах. Слегка замешкавшись, я все-таки направляюсь к шкафу и хватаю одну из коробочек с мелом. Я понимаю, что по идее, я должен идти, что я должен освободить кабинет от своего присутствия, но желание узнать у Ричарда, причину, по которой он так себя ведет, не дает сдвинуться с места. Не смотря на всю мою индифферентность к окружающему миру, часть моего сознания удерживает меня в этом кабинете. - Еще что-то хотели? – спрашивает учитель, подняв, наконец, на меня свой непроницаемый взгляд. - Ээ… нет, - удрученно шепчу я, - до свидания… Именно в этот момент я жалею, что Кит не пошел со мной. У него не возникло бы никаких проблем с общением. Его бы ничего не остановило. Он бы вытащил из Ричарда всю интересующую меня информацию. - До свидания. – Слышится безэмоциональный голос за закрывающейся за мной дверью. Я ухожу ни с чем. Я просто взял и упустил такую хорошую возможность! Но почему я так уверен в том, что весь этот бред, с грозящей мне опасностью, правда? Почему я так уверен, что эта угроза существует? Почему я должен верить во все это? Может, Кит прав? Может, Ричард действительно немного того? Может, он просто развлекается таким образом - выдумывает всякую чушь, а затем наслаждается реакцией учеников? И вообще! Я не могу исключать возможности того, что вся эта история была выдумана Китом! Если это так, то моя молчаливость предотвратила неловкую ситуацию, которая могла возникнуть между мной и географом. Что бы там ни было, мне ничего не остается, как вернуться в класс. Думаю, жизнь сама расставит все по местам и ответит на мои вопросы. Однако, знаете, что странно? Странно то, насколько быстро нам порой отвечает жизнь и способы, которыми она это делает. Одним она благоволит и преподносит информацию легкими намеками, будто бы не желая травмировать их тонкую душевную организацию. Других она может просто проигнорировать, считая, что они не достойны ее внимания. Но существует еще одна группа тех, кто ждет ее ответов. С ними наша героиня не церемонится – она просто, в один момент, обрушивает на их голову, всю имеющуюся у нее информацию, вызывая нестерпимую эмоциональную, а иногда, и физическую боль. Почему-то мне кажется, что я отношусь к последней категории людей… «Айзек…» Услышав свое имя, я удивленно останавливаюсь посреди пустынного коридора. «Вы уверены, что это он?» Кручу головой, пытаясь определить источник этих звуков. «Мы не можем так рисковать!» Я понимаю, что до меня доносятся отрывки чьего-то приглушенного разговора - сейчас, прямо сейчас, в этот самый момент, я объект чьего-то обсуждения. Но кто может говорить обо мне в этой школе?! Кто, забив на занятия, занимается этим во время урока? Неуверенно шагаю в сторону, которая, по моему мнению, является местом сосредоточения этих звуков. «Ты, ведь, тоже это почувствовал!» Голоса становятся все громче, подтверждая, что я верно определил направление. Через пару секунд я дохожу до помещения с большой буквой «М», выгравированной на слегка потертой двери и понимаю, что меня и участников этого разговора отделяет лишь одно - тонкая стена школьного туалета. Я полностью превращаюсь вслух, желая понять, что явилось причиной обсуждения моей персоны. Ну, что может быть такого важного в этой беседе, чтобы прятаться в месте, предназначенном совсем для других дел! «Кайл! Я видел твое лицо! Я видел, как ты на него смотрел!» Кайл?! От одного упоминания этого человека, по коже пробегает куча ледяных мурашек. В моем сознании тут же всплывают пугающе разные глаза, пронизывающие тело колючим холодом, всплывает пустая ухмылка, застывшая на лице носителя этого имени. Дыхание замирает. Сердце пропускает удар. «И что вы предлагаете? Просто избавиться от него?» Нервно закусываю губу, пытаясь удержать свое тело на месте. Мне совсем не нравится то, что я слышу. «Тсс…» Неожиданно наступившая тишина давит на ушные перепонки своим безмолвием. Становится не по себе. Становится жутко. Это затишье вызывает еще больше негативных эмоций, чем разговор, предшествующий ему. Знаете, есть такое выражение «Страшнее паука может быть только момент, когда ты теряешь его из виду»? То же самое можно сказать и об этой ситуации – гробовая тишина, наполнившая напряженный воздух, кажется подозрительной. Что это? Затишье перед бурей? Бам!!! Мое тело внезапно отрывается от земли и, пролетев всю площадь туалетной комнаты, с грохотом приземляется на холодный пол. Все мое существо наполняет жуткая боль. Голова, пострадавшая от ночного происшествия, снова начинает гудеть. «Зачем… сделали?! Это… мы… не знаем на сто процентов!» С трудом открываю глаза. Сквозь пелену, окутавшую вИдение, мне удается разглядеть три темные фигуры, заполнившие пространство около меня. «Я сказал…нет!» Один из силуэтов взлетает в воздух, зависая где-то под потолком. Что происходит? Я никак не могу сфокусировать свой взгляд. Грохот. В комнате остается только две фигуры. В надежде вернуть окружающему меня миру более четкие контуры, протираю глаза своими дрожащими от смеси шока и боли руками. Обстановка вокруг становится немного выразительнее, однако, не могу сказать, что стоящие посреди туалета Кайл и Стэйн в полной мере объясняют то, что сейчас происходит. «Кайл! Ты не можешь смотреть на это сквозь пальцы! Так не должно быть! Это не по правилам!» Кое-как поднимаюсь на ватные ноги, тут же облокачиваясь на шершавую поверхность стены. Гул в голове немного стихает, позволяя выпустить, накопившийся в легких, воздух. Становится легче, но, сковывавшая все мое тело боль, никуда не девается. «Я докажу тебе!» Стэйн молниеносно сокращает расстояние между нами, буквально налетая на мое парализованное тело. Его рука, без раздумий выброшенная в воздух, грубо хватает меня за шею. Никаких объяснений – просто усугубление моего и так, жалкого состояния. - Говори! Пытаюсь отцепить руку, ограничившую доступ кислорода к мозгу, но ничего не выходит – я настолько впадаю в панику, что мои собственные конечности подводят меня. Немного расцарапав кисть Стэйна, они быстро обмякают, несчастно повиснув по обе стороны от моего туловища. - Говори!! – более настойчиво повторяет Стэйн. Будто откуда-то со стороны слышу свой хриплый голос: - Что… что тебе надо? - Что ты? Что ты такое?! – почти звериный рык наполняет все пространство туалета. Не имеющий никакого смысла вопрос, заставляет мои глаза широко раскрыться. Даже состояние крайней боли, в котором я сейчас нахожусь, позволяет осознать всю нелепость слов, вылетающих из уст Стэйна. Что это может значить? Неужели я настолько сильно ударился головой? Пытаясь понять, что же от меня все-таки хотят, я всматриваюсь в огромные голубые глаза напротив: мое затуманенное сознание надеется найти в них ответы, но единственное, что я там вижу – это ненависть. Пылающую, уничтожающую все на своем пути, ненависть. Ненависть ко мне. - Я. КАЖЕТСЯ. СПРОСИЛ. ЧТО ТЫ ТАКОЕ? Стэйн кричит так громко, что мне приходится зажмуриться от неприятного давления, оказываемого на мои барабанные перепонки. Его надрывной, смешанный с какими-то животными нотками голос, пронизывает мое тело, оставляя за собой мерзкое чувство липкого страха. Я понимаю, что верно его расслышал. Я понимаю, что мне нужно ему ответить. Открываю рот, пытаясь выпустить из него хоть какие-нибудь звуки, но все тщетно – мне нечего сказать. Я слишком напуган, слишком растерян. Я не уверен, что смог бы найти слов для выражения своих мыслей, будучи даже в нормальном эмоциональном состоянии. Я чувствую, как невероятно острые для простого человека ногти, впиваются в мою кожу, и с ужасом понимаю, что Стэйн окончательно теряет терпение. Яростный вой наполняет все пространство комнаты, а сильные пальцы нещадно давят на мое горло, все больше и больше погружаясь в многострадальную плоть. Грудь разрывает от недостатка кислорода. Место безжалостного воздействия, горит, словно от раскаленного железа. Слезы потоком заливают мое, исказившееся от боли, лицо. - Все! Достаточно! – голос Кайла. Мгновение, и, Стэйна буквально отдирают от меня. – Ты должен успокоиться! Спасительный воздух врывается в сжавшиеся в убогие тряпочки, легкие. Падаю на колени от столь резкого вторжения кислорода в мой измученный организм и слышу, словно не свой, хриплый, исходящий откуда-то из глубины моего тела, кашель. Мне становится немного легче, однако, открыть сомкнутые глаза, я пока не в состоянии – они словно склеились от невыносимой боли, которую я ощущал буквально пару мгновений назад. - Не выходи отсюда, пока не придешь в себя!!! Ты вообще понимаешь, что творишь?! Мы еще не знаем наверняка! – недалеко от меня раздается голос Кайла, за которым следует хлопок двери кабинки туалета. По тяжелым неторопливым шагам, которые становятся все громче и громче с каждым мгновением, я в ужасе понимаю, что обладатель этого голоса направляется ко мне – я ничего не вижу, однако, способность слышать все еще со мной. Я пытаюсь отползти, пытаюсь увеличить расстояние между нами, но двигаться некуда – холодная стена не пускает меня дальше. Хочу подняться на ноги, но все тщетно – тело не поддается моим уговорам. Единственное на что я сейчас способен – это трястись от страха, от чувства собственной беспомощности, а также от злости, от злости на предательство со стороны своего организма. Что они хотят от меня?! Что-то горячее мягко касается моей шеи, заставляя вздрогнуть от неожиданности и боли - несмотря на осторожное прикосновение, раны на горле остро реагируют на воздействие извне. Я хочу избавиться от саднящего чувства и снова обращаюсь к своему организму, однако, словно налитые свинцом руки, отказываются со мной сотрудничать. Мне остается только вяло крутить головой, надеясь, что это поможет скинуть с себя источник неприятных ощущений. - Не двигайся, - шепот, раздающийся прямо у моего уха, пускает табун ледяных мурашек по моей коже. – Ничего страшного, раны не такие глубокие, как тебе может показаться. Чужие пальцы неторопливо переходят на мою голову, тут же зарываясь в мои вьющиеся от природы волосы. Я начинаю активнее дергать захваченной частью тела – чтобы не задумал Кайл, мне это не нравится, меня это пугает. - Не надо бояться, я просто посмотрю. Что происходит? Что он хочет там увидеть?! Я чувствую, как Кайл аккуратно ощупывает всю поверхность моей головы, отодвигая особо упрямые кудри в сторону. Когда его осмотр доходит до моей макушки, он, как-то странно хмыкает. - Не против, если я… - не дожидаясь ответа, Кайл начинает возиться с заботливо приклеенным моим братом, пластырем. По неприятному жжению, атаковавшему место воздействия, понимаю, что рана, полученная мной прошлой ночью, оголена. - Откуда это? – раздается его немного ошарашенный голос. – Ты сам…сделал это с собой? Снова кручу головой, в надежде избавиться от невыносимо горячих прикосновений. - Айзек! Ответь мне! – повышает тон Кайл. Я не в состоянии говорить, я слишком измучен. Измучен физически и морально. Да даже если бы я мог что-то сказать, он…они ничего не добились бы от меня. Не знаю, какие игры они ведут, но задавать вопросы после всего случившегося и надеяться получить ответы, это даже для таких, как они слишком! - Только не говори мне… Ты пытался избавиться от них… от голосов… от звуков?! БАМ!!! Грохот, за которым следует истеричный ор: - Эй!!!! А, ну, отвали от него, Кайл! Я сразу же узнаю этот голос. Я бы никогда не подумал, что буду так рад слышать Кита.