По разные стороны

Глава 1: Корделия и Джулиан — Снейп? — рыжеволосый протянул мне свою ладонь, беззаботно улыбаясь во все тридцать два. — Ненавижу тебя, — прошипел я, старательно сдерживая улыбку. Несмотря на то, что в Большом зале царила атмосфера сказочной зимы, у меня не было ни капли рождественского настроения. Так что, возможно, гриффиндорский дружок сестры скрасит этот вечер. Парень бесцеремонно плюхнулся на стул рядом со мной, в пол оборота, что-то во мне высматривая. Я не обращал внимания. — Ну и выдержка у тебя... — прошептал он через несколько минут. — У вас это семейное, Снейп? — Не называй меня по фамилии. — Так вы же одинаковые. — Тебе нечем заняться? — Джордж исчез с твоей сестрой, так что как раз нечем, — Фред снова усмехнулся. Я поднял на него глаза: не так часто мы спокойно сидели рядом, чтобы я мог его рассмотреть. — Не догадываешься где они могут быть? Я бы мог признать, что в какой-то степени Фред даже симпатичный: волосы вполне сносные, если их расчёсывать, а веснушки не всегда выглядят как пролитый тыквенный суп. Но его характер... Он пощёлкал у меня перед глазами. А мысли я свои списал на несколько глотков ликера, который протащил на бал парень из моей комнаты. — Пошли искать твою сестру. Я рассмеялся, скользнул взглядом по потолку и снова посмотрел на парня. — Поверь, я лучше посижу. — Снейп... — Не... — Джулиан, — прозвучало моё имя у меня за спиной: холодно и кратко. Промелькнула мысль, что мне всё-таки хотелось бы услышать как произнёс бы моё имя Фред, но... Парень обернулся и чуть заметно дернулся, а я повернулся медленно, потому что и так знал кто там стоит. — Пап? Он лишь кивнул в сторону выхода и сам направился туда. Он же не станет читать нотации насчёт общения с гриффиндорцами? Учитывая, что один из его детей учится как раз с ними. Я хотел уже встать, но Фред положил руку мне на колено. Я поднял на него удивленные глаза, в которых, наверное, не читалось ни капли раздражения. Но он убрал руку и промолчал. Я взял со стола с напитками стакан какой-то газировки, выпил её за неимением чего покрепче и задвинул за собой стул. Он оценивающе меня оглядел — не знаю, вкурсе ли он, но эти взгляды от него я замечал весь вечер. А сейчас делает вид, будто видит впервые. Смешной и глупый. — Тебе идёт красный цвет. Может Гриффиндор шел бы тоже больше. — Очень сомневаюсь, — я хмыкнул и поспешил к выходу, улыбаясь про себя: красный костюм определенно был хорошей идеей. Проталкиваясь сквозь танцующих и немного подпивших школьников я наконец покинул Большой зал. Оглянулся и отца не увидел. Он в своём кабинете? Я поёжился от холода: на зал наложили согревающие чары, но в подземельях было свежо. Пахло сыростью и плесенью, но меня это не напрягало. Лучше, чем в львятнике в башне. Не то чтобы я там был, но представить могу: шумно, жарко, пахнет дешёвыми духами, кто-то ест домашнюю курицу, которую передала мать и воняет этим всем на всю гостиную. И нет, это не зависть, что у кого-то есть мать. Но не успел я и первый раз повернуть, как кто-то схватил меня за предплечье, я вскрикнул, и меня затащили в нишу. — Тише, — я услышал знакомый голос. Встал ровно и пригладил волосы. — Я не пил. Честно, — я закивал. И открыл рот, чтобы добавить, но отец меня перебил: — Он ждёт. Я застыл. Папа достал руку из мантии и приподнял мой подбородок, чтобы закрыть рот. Я засмеялся. Чуть не спросил «Кто?», хотя я и так вижу, что он на нервах. А теперь и я. — Меня? Одного? — Я просил его тебя не трогать, поверь, но ты же знаешь его... — Я верю, пап... — боже только пусть он не думает, что я его виню. — ...Он берёт целыми семьями, будто коллекционирует. — А Дел..? — спросил я и отец сжал губы. — Зачем я ему? — Он не давал свой план на вечер. — А ты?.. — Тебе надо идти одному. Я провел рукой по шее, задумавшись, или оттягивая момент отбытия. Я знал, что это произойдёт. Просто не надеялся, что под Рождество. Через час я могу быть где-нибудь в Йоркшире применять Круциатус к старому магу. Или быть личным арлеккино. Или быть мёртвым. Я засмеялся, и почувствовал на своих плечах ткань. Папа накинул на меня свою мантию и теперь, стоя в одной рубашке застегивал пуговицы у моей шеи. Я видел, казалось, каждую венку на его лбу. — Все будет в порядке. Главное так перед ним не смейся. — А может я его покорю, — я ухмыльнулся. Отец качнул головой. — Торопись. Трансгрессируй к поместью Малфоев и иди в столовую. Везде будет открыто. Они тебя будут ждать.

***

Трансгрессировав, я шлёпнулся на задницу. Туфли, на которые я выложил последние галлеоны были в грязи, но это было наименьшим что меня волновало. Я поднялся, вышел на дорожку и направился к зданию. Оно куда приятнее, когда ты приехал на воскресеный чай, летом, когда по саду бегают павлины, а мистер Малфой вполне даже не ворчливый. В самом поместье было ещё темнее, чем на улице. В голове было столько мыслей — тяжелых и удручающих, — что моя сестра наверное сейчас бы заплакала. Но именно поэтому я на Слизерине, а она на Гриффиндоре. Я не видел его вживую раньше. И желанием не горел, но почему-то не боялся. Он ведь был человеком. И пусть сейчас вся человечность утрачена, выглядит он больше как змея и говорит так же, но всё равно, мне не так страшно как, наверное, должно быть. Не успел я встать у дверей и выдохнуть, как они распахнулись и взгляду моему представилась столовая Малфоев. Стол из красного дерева, тянувшийся от одной стены к противоположной был сдвинут вбок, и комната стала ещё просторней. А он ещё и дизайнер. И по столовой раздался смех, такой, как я себе и представлял. — А вы похожи на отца. Надеюсь не внешне. — Внутренне, — прошипел голос и снова залился в смехе. В одно мгновение факелы загорелись и посреди столовой я увидел его. В кресле. А справа стояло трое: Малфой старший, Яксли и женщина. Меня даже не испугало, что он читал мои мысли, но тот факт, что это столь сильная магия, отнимающая силы, а ему было не лень с первой же секунды залезть в голову подростка. — Хотел узнать какой вы, — он улыбнулся и поднял руку, сделав непонятный жест в воздухе. — Так сказать: познакомиться. Подойдите, мистер Снейп. Я шёл к нему, но смотрел на Малфоя. Он выглядит... Жалко. Ещё летом он был куда свежее. Когда был уже в двух метрах от него — перевел взгляд. И под мою кожу забрался страх. Вот оно, то чувство, которое я думал, что забыл. Перекрывающее доступ воздуха. Заставляющее кулаки инстинктивно сжаться... — О, Джулиан, не бойтесь. Уже через час вы выйдете отсюда и вернётесь на бал — если пожелаете, — он улыбнулся, противно и криво; но случайно я вспомнил, как двадцать минут назад мне улыбался рыжеволосый грифиндорец и стало чуть легче. — Люциус, подай парню стул. Я чуть ли не слышал скрежет зубов Малфоя, но уже боялся отводить взгляд от него. Тот притащил мне стул, но он поднял руку с палочкой, прося подождать. — Неприлично вести беседы в верхней одежде, вам так не кажется, мистер? Он взмахнул палочкой и мантия слетела с моих плеч, приземлившись в нескольких метрах на грязный паркет. Я снова непроизвольно поёжился, но сел. — Пиджачок тоже, думаю, можно снять. Тут тепло, как мне кажется. Я снял пиджак, повесил его на спинку стула, но согласиться, что тут тепло, не смог: тут было чертовски холодно. — Ты ведь, Джулиан... Со Слизерина? — Да, — мой голос был хриплый и я прочистил горло. — На мгновение подумалось, что передо мной другой ребёнок Снейпа. С гриффиндора. Так. Цветовые ассоциации с факультетами, знаешь ли, — он махнул палочкой, поднял с пола мантию и аккуратно сложил у своих ног, а я побоялся добавить, что "другой ребенок Снейпа" это девочка, — Имуществом не раскидываемся. Наверное тяжело твоему отцу растить двух подростков. Одному, без помощи, — на это я промолчал. — Как у тебя успехи в учебе?  Шестой курс... Сложное время. Планы на будущее? Я всё же глянул на Малфоя и заметил, как он мне еле заметно кивнул. — Академия при Святом Мунго. — Будешь латать волшебников? Я кивнул. — А ты знаешь, главное качество хорошего доктора? — его голос был похож на шипение змеи, но на этом слове мне казалось я слышал лишь змею: — Преданность. Я сглотнул. Он встал и сделал несколько шагов ко мне. В поместье были открыты окна и мои плечи дрожали как проклятые, но ещё хуже было осознание того, к чему он клонит. — Преданность делу. Преданность людям. И я считаю, подростковые годы — лучшее время для саморазвития, — он снова залился хриплым, забирающимся под кожу, смехом, повернулся к троим стоящим, и те тоже засмеялись. Он взял мою руку и провёл шершавыми, ледяными пальцами по блежной тонкой коже, достал палочку и направил на предплечье. — Морсморде. И зал утонул в моих криках.