Откат

      - Мыслите рационально, мисс Грейнджер.       Смешно. Рационально мыслить... а сам он был способен на рациональное мышление, когда речь заходила о чувствах? Он мыслил рационально всякий раз засматриваясь на эту отвратительную женщину при всех студентах? Он мыслил рационально, когда делал жене с явно отсутствующим инстинктом самосохранения ребенка прямо во время войны? Мыслил рационально, когда его руками демон умерщвлял ни в чем неповинных парней, только чтобы одна единственная девчонка смогла выжить?!       Перо хрустнуло в гробовой тишине класса, и Гермиона, оторвав глаза от конспекта, обнаружила себя под пристальным вниманием буквально каждого однокурсника. - Мисс Грейнджер, все в порядке? - спросила МакГонагалл, так же глядя на нее. - Да. Прошу прощения, просто перо... сломалось... - она бросила пару злобных взглядов в разные стороны, чтобы отбить у всех желание на нее пялиться.       Малфой же смотрел на нее дольше всех. Непонятное выражение его лица напрягало Гермиону. Чего задумал этот мерзкий чистокровный засранец? Хочет ее опять как-нибудь унизить перед всеми? Она посмотрела в ответ, но тот только покачал головой и уткнулся носом в свою самостоятельную. На какое-то мгновение ей показалось, что лицо его выражало жалость, но девушка не была готова позволить себе даже просто подумать, что Малфой мог испытывать к ней жалость. Да и за что ее вообще жалеть?       Однокурсники вообще сегодня вели себя странно, однако Гермиона списывала все на то, что внешний вид ее оставлял желать лучшего. Она прорыдала всю ночь, а теперь опухшая и красноглазая сидела и писала эту идиотскую самостоятельную по трансфигурации, которая вроде бы и не была сложной, но почему-то совсем не давалась ей - никак не получалось сосредоточиться.       Она злилась на Снейпа, злилась на Лили Эванс, которую он почему-то так сильно любил даже спустя почти пятнадцать лет в браке, злилась на Гарри и Герду, что были огромным препятствием, в конце концов она злилась на себя за то, что повела себя так глупо и как последняя идиотка на что-то понадеялась. Сейчас было самой смешно от осознания того, насколько это была идиотская затея. Пойти признаваться преподавателю в любви...       Гермиона тяжело вздохнула, принимаясь писать что-то, неуверенная, что ответы правильные, все так же думая о чем угодно, кроме самой работы: о своем чувстве злости, о непонятном поведении однокурсников относительно нее, об их перешептываниях и взглядах в ее сторону во время завтрака и до начала урока, о неоднозначном выражении лица Малфоя и том, что Гарри и Рон пересели за пустовавшую первую парту перед столом МакГонагалл, забив на возможность списать, как будто чтобы специально оказаться подальше. И они не поздоровались с ней утром, и за столом в Большом зале тоже сидели в другом месте... Что на всех нашло?       Грейнджер первой встала, чтобы сдать работу. Хотя бы МакГонагалл вела себя как всегда, хотя и смотрела на нее сегодня подозрительно часто. Может хотела о чем-то спросить? Спросила бы, если бы хотела, что за глупость... Положив листок на край стола, Гермиона вернулась на свое место, но продолжать сидеть в этой абсолютной тишине, нарушаемой лишь чьими-то вымученными тяжелыми вздохами, было невыносимо, и она отпросилась в туалет, а так как до конца занятия оставалось меньше пяти минут, забрала сумку с учебниками.       В туалете она оказалась одна. Девушка уперлась руками в раковину и пристально посмотрела на себя в зеркало. От жалости к себе снова захотелось расплакаться. Она и вправду выглядела ужасно, и чувствовала себя ни чуть не лучше, и все это вместе вызывало невыносимо сильное желание просто сдохнуть и не мучаться.       Неужели она не заслужила хотя бы немного его любви? Что с ней не так? Она настолько страшная? Он ведь соврал про ее красоту - Гермиона никогда не имела никаких иллюзий на счет своей внешности, всегда знала, что она не так хороша и привлекательна как Джинни или Герда, или любая другая более-менее симпатичная по стандартам девушка. Но неужели все настолько плохо, что она вообще не может конкурировать с его гребаной рыжей куклой?       Гермиона всхлипнула, наклоняясь над раковиной, зажмуриваясь, чувствуя, как боль пронизывает грудь, проходит острым лезвием прямо сквозь сердце. Ему не нравится ее личность? А что не так в ее личности? Она слишком умная? Занудная? Скучная? Или, наоборот, может, он считает ее тупой? Или он думает, что она глупый ребенок, что она не видела никакой жизни?       "Твои чувства не настоящие, это просто подростковые гормоны." Вот значит что это. Просто гормоны. Она так страдала из-за него, а он назвал это просто разбушевавшимися гормонами! Чертов идиот! Зачем он ей вообще сдался, такой поверхностный противный ублюдок, обесценивающий вот так просто ее чувства?! Пусть дальше любит свою шлюху, а ей он такой не нужен!       Слезы застелили глаза, и девушка разрыдалась.       Оперевшись спиной на стену, она съехала вниз, закрыла лицо руками и снова плакала навзрыд, чувствуя себя самой несчастной на планете. Настолько плохо ей еще никогда не было. И самым страшным было то, что сколько бы она не пыталась себе доказать, что он не стоит всех ее страданий, это было бесполезно.       Гермиона любила Северуса и ни что не могло на это повлиять. Она не могла винить его в том, что он не любит ее, не могла винить в том, что он был как околдован этой женщиной, что у них были дети, да ни в чем не могла его винить... Ему просто не повезло. И Грейнджер тоже просто не повезло. И у нее есть возможность все исправить, но... имеет ли это смысл? Он не любит ее нисколечко, так должна ли она спасать его, рискуя всем для себя?       В конце концов, усилием воли она заставила себя подняться на ноги, подойти к раковине и умыться, от холодной воды приходя в себя. Приведя себя в порядок настолько, насколько это вообще было возможно, девушка взяла сумку и вышла из туалета.       В коридоре уже бродил народ. Пройдя несколько метров, не успев дойти до поворота, она вдруг осознала, что теперь странными взглядами ее одаряли не только однокурсники, но и другие студенты, и даже младшекурсники косо поглядывали и перешептывались, хихикая, что не могло не напрягать. Все вокруг явно знают что-то, чего не знает она, но что? Не могли же они знать про... - Профессор Снейп, я люблю вас! - раздался за ее спиной с наигранно драматичной интонацией голос Гойла.       Гермиона застыла на месте как вкопанная посреди коридора, и все вокруг тоже вдруг замерли, глядя то на нее, то на слизеринца, что был где-то за ее спиной. Она медленно повернула голову, посмотрев на однокурсников через плечо. - Мисс Грейнджер, вы, кажется, слегка того, я же ваш препод! - так же до мерзкого наигранно отвечал ему Крэб. - Но вы ведь не всегда им будете! - воскликнул Гойл. - Я закончу школу, и мы сможем пожениться, и буду умничать и выпендриваться своими знаниями только для вас одного всю оставшуюся жизнь!       Грейнджер не могла пошевелиться. Все тело парализовало от шока. Она помнила, что столкнулась с какими-то слизеринцами, когда вышла из кабинета, но она и не подумала, что это могли быть эти двое, и что они могли стоять там намного дольше, и все подслушать. И рассказать об этом всем. Это объясняло вообще все. - Если бы ты была действительно умной, то не устраивала бы мне тут представления, потому что у тебя явно маловата жопа и гнездо на голове!.. - Эй, вы, два идиота! - сквозь столпившихся студентов протолкнулся Гарри. - А ну свалили в класс живо, придурки, заняться больше нечем? И остальные тоже валите куда собирались, пока старосты не пришли!       Крэб и Гойл стушевались при виде Снейпа и поторопились скрыться. Окончание представления заставило и всех собравшихся зевак разбрестись кто куда изначально шел, а Гермиона так и стояла как вкопанная, думая о том, что то, что только что произошло буквально самое унизительное событие в ее жизни. Она даже не поняла, что у нее по щекам снова текли слезы.       За Гарри Гермиона увидела и Герду с Драко. Снейп прижимала к себе учебники, то ли напугано, то ли удивленно глядя на нее, и неловко переминаясь с ноги на ногу. На лице Драко вновь появилось это неоднозначное выражение, но теперь оно больше напоминало призрение. - Да уж, Грейнджер... такого от тебя точно никто не ожидал. Умеешь удивлять, - пробурчал Малфой. - Пойдем, малыш, у тебя тут тушь размазалась, надо поправить... - он приобнял Герда за талию и повел по коридору вперед.       Гарри посмотрел на нее пристально и пошел следом.       Снейп обернулась через плечо и только сейчас Гермиона заметила, что та, похоже, тоже заплакала. От чего? Для нее это, наверное, предательство, да? Как и для Гарри. И наверное, для Рона тоже, верно? И для Джинни, для всех для них... она теперь что-то вроде предателя, потому что она предала Гарри и Герду, верно? Почему все так сложно?       Гермиона закрыла ладонями лицо, пытаясь сдержать всхлип, от чего ее плечи нервно дернулись. Из горла вырвался странный звук, похожий на вой, и она поспешила плотно прижать пальцы к губам, сама напуганная этим. Хотелось провалиться сквозь землю к чертовой матери. А ведь если об этом узнали студенты, то и профессора тоже рано или поздно узнают. Ужасно... Ей нельзя сейчас на занятия в таком состоянии.

***

      В дверь наконец прекратили стучать и раздался встревоженный голос Джинни: - Гермиона? Ты здесь? Можно я зайду? Гермиона? - Может ее нет? Может она где-нибудь спряталась? В закрытом туалете для девочек, а может вообще ушла из замка? - послышался голос Лонгбботома. - Ей нужно побыть одной, а в комнате она живет как минимум с двумя соседками, которые могут в любой момент вернуться. Да и она не отвечает, а мы тут уже пять минут. - Может ее правда просто нет? - заговорил кто-то третий, кажется, это была Лавгуд. - Да, наверное, вы правы... я, если честно, даже не знаю, о чем с ней говорить сейчас. Я все еще в шоке. И не знаю, есть ли в этом смысл. Она... она призналась в любви Снейпу. Какой кошмар... - Джинни тяжело вздохнула. - Как вообще можно было запасть на Снейпа? Он же ее дрочил с первого курса, - снова говорил Нэвилл. - Это, не знаю, как-то как будто что-то противоестественное случилось. - Просто представь, что на месте Снейпа был твой отец, - ответила ему Уизли. - Фу, кошмар какой... - Ребят, мы может ее все таки поищем? - прервала их диалог Полумна. - Я понимаю, что она поступила очень... странно и, наверное, неправильно, но я думаю, конкретно сейчас, после того, что произошло в коридоре, за ней лучше приглядывать. Вдруг она с собой что-нибудь сделает. - Да, конечно... - Девчонки, я все понимаю, но мне занятие надо сейчас уже. - У нас нет урока, мы займемся ее поисками. Встречаемся на перемене под лестницей у кабинета чар, окей? - Все, пойдемте уже.       Гермиона облегченно выдохнула, когда наконец стихли шаги друзей. Видимо, все таки, пока еще друзей, хотя лично она не представляла, как теперь с кем-то из них разговаривать, поэтому последние пять минут и лежала тихо, не подавая голоса и не шевелясь, чтобы никак не выдать свое присутствие.       Ей не хотелось плакать, не хотелось больше жалеть себя, теперь она только злилась на гребаных слизеринцев и их языки без костей, и Снейпа за то, что из-за него, из-за его отказа, она оказалась в таком ужасном положении. Хотя, страшно подумать при таком раскладе, что было бы в ином случае, но никакого иного случая не было. Было только то, что случилось, и это выводило ее из себя.       Что теперь вообще с ней будет? Над ней будут издеваться? Конечно будут, они уже начали это делать. Все местные клоуны следом за Крэбом и Гойлом теперь не упустят возможность подшутить над этим, ведь это же конечно так смешно. Уроды. Вопрос в том, как долго это продлится. Такое клеймо на репутации... да ей это будут припоминать до последнего учебного дня и на каждой встрече выпускников. Почему это все вообще происходит именно с ней? Как это исправить?       Что-то вдруг скрипнуло, и девушка села на кровати. Дверца прикроватной тумбочки приоткрылась. Гермиона огляделась по сторонам и вновь опустила взгляд на тумбочку, где спрятала кинжал и книгу с ритуалами.       Она рискнула на признание, чтобы исключить единственную альтернативу привороту. Если она будет со Снейпом... они все захлебнуться собственной желчью и уже тогда она будет смеяться над ними. Но ей нужны какие-то гарантии.       Откинув ковер, Грейнджер начертила мелом на полу круг призыва. Она прочитала заклинание и капнула в центр напиток живой смерти. - Ну, что надумала? - Билл появился за ее спиной. - Мне нужно будет быть уверенной в том, что меня не поймают. Теперь каждый первый подумает на меня, если с Лили Эванс что-то случится, - Гермиона стиснула в ладони рукоятку кинжала. - Думаю, разумно потребовать безопасности от тебя, потому что конкретно ты работаешь с гарантией. - Вообще да, я, в отличии от них, не могу никак проколоться. Будет тебе безопасность, девочка, - он развел руками. - Хорошо подумала? Назад пути не будет. Я со своей стороны сделаю все, что должен, а вот если ты сама ошибешься - то это только твои проблемы. - Разве не в твоих интересах, чтобы я не отказывалась? - Пф, да как хочешь. Просто предупреждаю. И еще. Ритуал начнется с момента, как на кинжале окажется ее кровь, и он обязательно должен быть завершен. В любом случае, абсолютно в любом. Времени у тебя будет ровно до полуночи.

***

      Гермиона гипнотизировала взглядом дверь комнаты профессора Эванс.       Чтобы свести к минимуму вероятность попасться кому-то на глаза, действовать было решено ближе к отбою. Все нужное для ритуала было при ней. Откуда-то сама собой взялась совершенно железная уверенность, что она точно все сможет. В этом ведь нет ничего сложного? Грейнджер опустила в пол взгляд. Убить человека не сложно... если цель оправдывает средства.       Он будет ее. Никто даже не посмеет заикнуться, даже посмотреть как-то не так в ее сторону. Она получит любимого мужчину, который не будет теперь находиться в опасности, живя с совершенно не подходящей ему женщиной.       А Гарри и Герда... она найдет с ними общий язык. Ну а если не получится, то и наплевать. Они никогда особо не пытались и не хотели ее понять по-настоящему, постоянно пытаясь подмять под себя, заставить тусоваться со всеми, игнорируя то, что ей это не нравилось, что ей этого совсем не хотелось. Они не желали услышать ее, якобы ей обязательно нужно было бывать среди своих почаще. "Побольше развлекайся и немного меньше думай об учебе, а то ты так с ума сойдешь совсем, мать, " - говорил Гарри всякий раз, когда она отказывалась идти на какую-то очередную убогую вечеринку, на которую он ее зазывал.       Ей все это было не нужно. Ей нужен был только он один. Никто больше в этом мире кроме Северуса Снейпа не был для нее по-настоящему важен, сколько бы она не пыталась играть обычную среднестатистическую девушку-студентку, прилежную дочь и хорошую подругу. Все, что было ей нужно - быть с ним, быть им любимой и иметь возможность дарить ему свою любовь.       Ну, конечно, такие вещи как карьера и какая-то социальная деятельность, наверное, тоже, но сейчас... сейчас только он. Это все потом, когда для этого придет время, когда она закончит школу, встанет на ноги, в чем он ей, конечно, поможет... да, тогда она этим всем и займется, а сейчас ей нужно было сделать то, что она должна была, если хотела стать счастливой. Грейнджер занесла руку для того, чтобы постучать в дверь, вторую запустив в сумку и обхватывая пальцами рукоятку кинжала. - Гермиона? Вот ты где, я искала тебя в общежитие, хотела с тобой поговорить, но... - раздался за ее спиной голос Лили. - А-а-а, собственно, что ты здесь делаешь? - женщина посмотрела на нее с недоумением. - Я... не знаю, - пожала плечами Грейнджер, разворачиваясь к ней, стараясь принять максимально придурковатый и непринужденный вид. Это было не по плану... - Вы сказали, что вы хотели поговорить. О чем? - Я слышала о том, что говорят ребята. И знаю о том, что случилось сегодня утром в коридоре. Джинни сказала, что весь день тебя не видела... я подумала, может, ты захочешь это с кем-то обсудить. Хотя, наверное, вряд ли ты захочешь обсуждать это со мной... - Вы в курсе всего и вы захотели со мной об этом поговорить? - Гермиона прищурилась, пытаясь вникнуть в эту мысль. - Разве вы не должны злиться, ревновать там, не знаю...       Глупости. В такой ситуации человека должно разрывать от негативных эмоций. Она буквально призналась в любви ее мужу, явно не без расчета на взаимность, о чем узнала вся школа. Да ее саму бы это конкретно разозлило, а эта женщина... если только ей не абсолютно все равно на Северуса. - Ну... я скорее очень удивлена, - Лили выглядела спокойной. - Во-первых, зная то, как о нем отзываются студенты, да и учитывая несколько специфичные методы преподавания, с которыми ты и сама знакома, сложно представить, что кто-то из студенток мог в него влюбиться. Во-вторых, я была уверена, что ты влюблена в Рона. Пойдем пройдемся... - В Рона? - Грейнджер скривилась, нагоняя ее, зашагавшую по коридору.       Нет, Уизли не был каким-то ужасным парнем, и внешне вполне себе симпатичный, но влюбиться в него это просто бред. Он же совершенно не собранный, и делает все спустя рукава, к учебе относится ужасно, и вообще не понятно, что с него выйдет. Да и с чего бы вообще ему самому быть в нее влюбленным? Откуда это вообще взялось в голове Эванс? - Ну, да. Вы много времени проводите вместе, он ухаживает за тобой довольно давно, по вашему взаимодействию, по крайней мере по тому, как его описывал Гарри, создавалось впечатление, что это взаимно. Но теперь все на своих местах, - Лили отвела взгляд в сторону. - Он за мной не ухаживает, - задумавшись на несколько мгновений, сказала Гермиона. - Думаю, ты просто не обращала внимания и не придавала его действиям особого значения потому, что не испытывала к нему романтических чувств... послушай, Гермиона, то, что произошло между тобой и профессором Снейпом, это очень обидно и больно, но ты ведь понимаешь, что это не конец всего? Это лишь этап. Люди влюбляются, не всегда взаимно, не всегда имея возможность быть вместе, и нормально чувствовать боль от этого, но ты должна поверить в то, что боль пройдет, не останется с тобой на вечно, и ты должна помнить, что ты в состоянии все пережить...       Да и так понятно, что она все в состоянии пережить. Но она этого не хочет. Она не хочет переживать, она хочет, чтобы все сложилось так, как ей это нужно. И почему она продолжает говорить с таким выражением лица, как будто они прогуливаются не по холодному коридору, а по японскому саду, и обсуждают не то, как Гермионе плохо от того, что Снейп ее отверг, а что-то обыденное, словно не имеющее к Лили никакого отношения! Ей как будто абсолютно все равно! - Нет. Не понимаю. Вы не можете говорить так спокойно! - Грейнджер остановилась. - Могу, - так же остановившись, сказала Лили. - Я сейчас прежде всего твой преподаватель. Как и профессор Снейп в первую очередь мой коллега и твой преподаватель. Ты еще очень молода. Это, конечно, вовсе не значит, что ты глупая или что ты не понимаешь ничего в этой жизни, но жизненный опыт... он все-таки очень много решает. И с опытом придет куда больше понимания всего происходящего вокруг тебя. - И что? Какая разница, что будет потом, если мне плохо сейчас? - вскинула руки Гермиона. - Что делать сейчас? Что делать со сверстниками, которые будут издеваться надо мной? - Ты всегда прекрасно справлялась с тем, чтобы защитить себя. И мы защитим тебя на столько, на сколько это в наших силах. К Рождеству об этом никто и не вспомнит. - Да что вы об этом вообще знаете? Вы мисс Совершенство, и вы были такой и в школьные годы, откуда вам знать, какого это - терпеть издевательства? - Кто тебе такое сказал? - Да все об этом говорят! - Знаешь, люди много говорят. А я могу припомнить десяток позорных случаев и это только то, что я помню, вероятно, их было больше. Даже не смотря на то, что в школьные годы я действительно была весьма активна и со многими дружила, просто для кого-то это на самом деле лишь случайное происшествие. Они помнят об этом месяц, два, три, может быть год или даже два года, но потом забывают, потому что это случилось не с ними. Спроси кого-то из моих однокурсников, помнят ли они, как я протекла посреди матча, и что поймала тогда снитч только потому, что при столкновении ловец Слизерина вымазался моей кровью, задев древко моей метлы и испугавшись? Нет. Серьезно. Об этом никто не помнит, кроме меня, того слизеринца и наших друзей, хотя до самого конца учебного года меня называли Кровавая Лили. Для них это просто малюсенький кусочек школьной жизни. Поэтому важно стараться не зацикливаться на них. Ты не знаешь, что помнят другие люди, но важно то, что помнишь ты. - А друзья? Я... не знаю как смотреть им теперь в глаза.       Гермиона все не могла ухватить подходящий момент. Лили все свое внимание концентрировала только на ней, не отвлекаясь, да еще и этот разговор... Она протекла при всех, тоже, нашла историю великого позора... И неважно, что суть не в этом. Грейнджер вообще не нужен и не интересен этот разговор, все эти банальные поверхностные рассуждения и попытки ее успокоить... Эта женщина ее даже не знает. И все же в ее словах была доля логики, сложно было отрицать, что говорила она вполне себе складно и не такие уж и неправильные или глупые вещи... - Не дай ей себя отвлечь, - раздался голос в голове у Гермионы. Она замерла. Это было не похоже на ее собственный внутренний голос, чем-то отдаленно напоминало голос Билла. Да, наверное, это он, кто еще это может быть? Если он мог влиять на ее сознание во снах, то может и в мысли ее влезть, верно? - А друзья со временем примут произошедшее. Они ведь друзья, они любят тебя, не просто же так они искали тебя весь день по всему замку, а потому что хотели поддержать тебя. Сама не отворачивайся от них, потому что если ты отвернешься, то у них будет полное право поступить так же, и тогда уже все исправить будет намного сложнее.       - Эта сука просто заговаривает тебе зубы,- снова зазвучал голос в голове. - Хватит ее слушать! - Гермиона? - Д-да, я слушаю вас. Я вас слушаю... - девушка медленно опустила руку в сумку. - Я слышала, что вы говорили, что я должна не отворачиваться от своих друзей... - Да. Именно это я и говорила. Я рада, что ты меня услышала. Прошу тебя, не сосредотачивайся на своей боли. Дай себе это пережить и не забывай, что жизнь не закончилась. Впереди еще много всего, так много, что ты сейчас даже не представляешь, сколько. И начни уже высыпаться, пожалуйста. Твои синяки под глазами пугают весь профессорский состав. - Хорошо. Я постараюсь. - Хорошо. Тогда иди к себе. А у меня еще дела... - Лили развернулась и пошла дальше по коридору. - Ну же! Давай! Она сейчас уйдет!       Гермиона выхватила кинжал и хотела ударить ее в правый бок, но Лили вдруг перехватила ее руку. - Гермиона. Не делай глупостей, - крепко сжав ее запястье, глядя ей прямо в глаза, медленно процедила женщина. - Хватит мне указывать, - прорычала Грейнджер, резким движением ноги ударяя Эванс под коленом.       Женщина вдруг закатила глаза, ослабляя хватку и Гермиона, не желая больше терять ни мгновения, неуклюже нанесла первый удар в живот, еще до того, как Лили упала, под весом собственного тела соскользнув с лезвия.       Она застыла, глядя то на окровавленный кинжал, то на то, как по светлой блузке Эванс растекалось багровое пятно под левым ребром. Неужели она это правда сделала? Она ударила человека ножом, просто так, не с целью защитить себя. Она просто ударила ее ножом... Просто женщину, которая вряд ли могла себе даже представить, что она захочет сделать нечто подобное... А почему она отключилась? Не от удара под колено же она вырубилась.       Лили захрипела, слабо зашевелилась. Гермиона от неожиданности со всей силы пнула ее в живот, заставив сжаться в комок и завыть. Еще живая? Она присела на корточки, опрокидывая ее на спину за плечо и снова нанося удар.       Руки дрожали, в голове все поплыло. Она хаотично несколько раз ударила ее кинжалом, не видя, куда попадает - от слез зажгло глаза и она зажмурилась.       Послышались шаги.       Грейнджер словно очнулась от тяжелого муторного сна. Она глянула на тело, лежавшее на полу, на свои руки, испачкавшиеся в крови.       - Уходи, идиотка! Спрячься, пока тебя не застукали! - буквально закричал голос в голове, заставляя подскочить и нестись к ближайшему помещению, коим оказалась подсобка, где девушка и заперлась.       Шаги приближались. Все громче. И громче. - Лили! - вскрикнул Северус.