42-й день после инцидента.
— Какова ситуация? — Директор ФСБ быстрым шагом вошел в кабинет для экстренных совещаний, где собралась практически вся верхушка власти. Несмотря на общую нервозность, он был спокоен словно уж, который готовился броситься на свою жертву.
— Выходит из-под контроля. — сухо ответил министр обороны, постукивая пальцами по столу. — Парламент отказался принимать новые законопроекты касательно дополнительных полномочий… На данный момент происходит создание коалиции против официальной власти. Они смогли склонить на свою сторону несколько генералов, части которых находятся непосредственно в Москве, произошло блокирование Белого дома и телецентра Останкино… Пошло вещание о том, что вы складываете с себя полномочия. Сейчас трансляция заблокирована.
— Великолепно! — восхищенно выдохнул особист. — Парламент решил повторить… Вот уроды!
— Какие из генералов нам сейчас лояльны? — спросила президент, задумчиво прохаживаясь от одного угла квадратного кабинета к другому.
— Нестеренко, Потапов, Смородинов, — ответил министр. — С ними уже связались, поэтому их войска сосредоточены в нашем районе. Пока с другой стороны попыток штурма не было, по команде к нам может сорваться семнадцатый танковый полк. И еще… у нас нет информации насчет связи парламента с другими офицерами, у бунтовщиков может быть подкрепление.
— Плохо, мы можем настроить трансляцию с нашей стороны?
— Сейчас над этим работают…
Глава государства остановилась и, посмотрев на собравшихся, проговорила:
— Выводи лояльные войска, оповещайте всех, кого можете, наша задача захватить телебашню и перекрыть связь. Блокируйте Москву и не дайте кому-либо прорваться из вне.
— Будет сделано…
11:45.
Это утро Москва встречала звуками танковых траков, автоматными очередями и массовыми волнениями. На Новоарбатском мосту возводились баррикады, некогда союзные войска в один момент оказались по разную сторону. Набережную наполняла бронетехника, готовая в случае чего открыть огонь по противнику. Жужжали Бронетранспортеры, везущие на броне пехоту. Кирзачами стучали Росгвардия и ОМОН, выдавливающие протестующих людей, дабы открыть проезд. Воздух наполнялся запахом жженных покрышек.
Командир танка, Василий Петрович, поморщился от разворачивающейся картины и сплюнул на землю. Человек, заставший перестройку, понимал, чем обычно все это заканчивается, поэтому оказался на стороне лояльных власти войск. С высоты командирской башни виднелась высокая телебашня, вокруг которой шел активный бой. Автоматные очереди сменялись пулеметной трелью и гроханьем автопушек.
— Через семь минут выдвигаемся, гражданских эвакуировали. — Стоящий на броне Майор посмотрел на часы и спрыгнул вниз. — Без надобности не стреляем, пришла информация, что к нам уже летит Авиация и двигаются десантники.
— Понял. — Василий кивнул, затушил сигарету и выбросил бычок вниз, потом скрылся внутри бронемашины. Боевое отделение новенького девяносто пятого обильно пестрило электроникой: различные экраны и моргающие датчики для человека, воевавшего на семьдесят вторых, были в новинку. Переведя тумблер активной защиты в положение «включено» и посмотрев на загоревшийся экран с изображением красного круга вокруг машины, Петрович щелкнул еще несколько приборов. Когда головная машина тронулась, он включил рацию.
— Двигай, Михалыч, Сема, бронебойный.
Автомат заряжания послушно отсчитал снаряд и вставил в казенник. Заревел газотурбинный двигатель, танк двинулся вперед, давя каменную крошку и грозно вертя башней во все стороны, демонстрируя доставшиеся от девяностого «Глазки». Остальная колонна, состоявшая из разбавленных Арматами восьмидесяток, двинулась за ними. Рядом проносились более мобильные пятые БМД-шки, сверкая хищным заостренным носом и новенькой броней. На Кутузовском проспекте развернулись основные столкновения: если в остальной части города они выражались в основном в волнениях, то на Кутузовском проспекте и вокруг дома Правительства разворачивалась полноценная война.
— Замечен пуск птура. — проговорил сидящий рядом наводчик, поворачивая башню лбом к ракете. Активная защита моргнула, обозначая о том, что сработала, послышался глухой удар. Выцепив тепловизором засевших в окне ракетчиков, Петрович выдохнул и, молясь о том, чтобы там не было других людей, нажал кнопку. Орудие ухнуло, раскаленная болванка врезалась в здание и оставила зияющую дыру вместо окна. — Внимание всем машинам, на девять часов, шестиэтажка, тринадцатый и пятнадцатый, контролируйте остальной сектор.
Машины остановились и начали разворачиваться на месте, дабы подставить переднюю лобовую деталь под удар. Послышались приглушенные хлопки ста пятидесяти миллиметровых орудий «Армат». Сбрасывая с себя мусор, осыпавшийся с многоэтажки, под которыми они шли, танки дырявили здание.
— Товарищ командир, передача по общему каналу, мосты, ведущие к дому правительства, заблокированы бульдозерами и горящими остовами машин. Мы там не пройдем, вся набережная простреливается.
— Какая сейчас ситуация вокруг? — спросил командир головной машины, которому предназначалось сообщение.
— Москву взяли в кольцо лояльные силы, на соседнем проспекте ведет бой ФСБ при поддержке пехоты, возле телебашни ожесточенное столкновение, нас теснят, подняты силы ПВО. В Филевском парке разворачивается артиллерия. Через несколько часов ожидается подкрепление, десантный полк на марше. Авиация на подлете.
— Внимание всем машинам, разворачиваемся и рассредоточиваемся, ждем команды… Центр, я Ягода, мосты блокированы, ждем команды.
Рядом с телецентром.
Раскаленные трассера с лязгом рикошетили от многочисленных бронемашин, окруживших подходы к зданию. Обороняющиеся собрали в окрестностях башни весь свой ударный кулак, активно теснивший лояльные Кремлю силы. Военные машины сталкивались друг с другом, Омон разгонял особо ретивых, не пожелавших эвакуироваться. В это же время на Красной Площади шел большой митинг, где Росгвардия, пыталась успокоить разбушевавшуюся толпу. Словно древние римские легионеры полицейский спецназ выстроил одну большую стену из щитов и ритмично шагал вперед.
— Ситуацию! — припав к колесу БТР, спросил капитан Охапкин, смотря, как прорвавшаяся вперед БМД-шка таранит главный вход Останкино, после чего замирает безмолвной статуей.
— Все в порядке, системы радио-электронной борьбы выходят на рабочую мощность, каналы противника глушатся. Сохраняйте позиции, помощь уже в пути…
Меж тем в воздухе, со стороны «Москва-сити», послышался нарастающий рев. Черные силуэты штурмовых СУ семьдесят, новейшие, только поставленные на вооружение «сверххищники», прошли на сверхзвуке, оценивая ситуацию. Один из них что-то почувствовал, дернулся в сторону, выпуская ложные цели. Ракета прошла мимо, разорвавшись в воздухе, а истребитель вошел в режим форсажа и, издав обидчивую трель тридцати миллиметровой авто-пушки, пронесся над крышами домов.
Его напарник направился прямо к телебашне, где уже с новой силой гремел бой.
«Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно! — вещал громкоговоритель с крыши «Тайфуна», спрятавшегося между танками. — В случае неподчинения по Белому дому будет открыт огонь из артиллерийских установок… Даем два часа на обдумывание».
15:00. Кремль.
— Они не выходят на связь, — спокойно проговорил директор службы безопасности. — Их время вышло.
— Погоди. — Президент остановила собеседника жестом, глядя на оперативно-тактическую карту. — Надо постараться избежать жертв… Я хочу лично узнать, что движет этими людьми.
— Рядом с мостами концентрируются танки, мы можем дать команду на прорыв, а потом задействовать силы специальных операций. Единственное, там в данный момент собирается очень много гражданских.
— Мгм… — особист задумчиво постучал пальцами по столу. — Состояние у нас патовое.
— Я отправлюсь туда, — твердо проговорила Глава государства после некоторого молчания. — Обеспечьте охрану и в случае провокации начинайте штурм.
— Вы… — проговорил ФСБшник, но потом помрачнел и махнул рукой. — Я понял, отдам соответствующие указы.
— Могу на вас положиться. — с этими словами она вышла из кабинета, оставив задумчивого друга одного.
Кутузовский проспект. 17:00.
Броневик двигался по проспекту, лавируя между остатками боев за Москву. С дороги хорошо просматривались дымящиеся районы и залитая после попадания ракеты огнем телебашня. Туда сюда сновали солдаты, двигался спецназ, постепенно к месту переговоров стягивали части, которые были готовы в любой момент начать штурм. Вместо зеленого парка перепаханная траками земля и гаубицы с задранными в небо стволами. Остальная часть особо не пострадала, в основном здания в центре. Основные силы не дали сопротивлению разрастись и взяли противника в плотное кольцо.
— Мы подъезжаем. — проговорил водитель, замедляясь. Остановившись, он повернулся и проговорил: — Удачи вам, госпожа президент.
— Она мне понадобится. — проговорила она, поправляя светлые волосы и откладывая лист с отчетами. Накинув плащ, она вылезла из машины и, осмотрев своеобразный блокпост, сделанный из танков, пошла вперед. Впереди были трудные переговоры.
По ту сторону баррикад, Дом правительства.
— Это провал. — покачал головой сидящий за круглым столом. — Вы действительно считаете, что внезапный удар с тыла по «кольцу» позволит Тарасову деблокировать Москву и создать коридор для прохода лояльных войск?
— Согласен, шанс крайне маленький, однако нам удалось перевести на свою сторону еще нескольких высокопоставленных офицеров, включая командующих авиационными соединениями, поэтому нам нужно продержаться еще несколько часов. Если их не перехватят в пути, то нам удастся получить преимущество. Пока же нам надо затянуть переговоры. — проговорил еще один участник этого собрания. — Нельзя никому давать сомневаться в наших словах.
— За наш народ. — криво усмехнулся самый молодой брюнет в этой компании. — А ведь нам действительно верят.
— И правильно делают, нельзя дать узурпатору власть, мы и так десять лет находились под железным сапогом, пришел час расплаты…
***
Раздалось шипение рации в подсумке. Преодолевая головокружение и шум в ушах, Виктор дотянулся до передатчика и щелкнул кнопку:
— Это Тайфун, по нам прилетело ракетой, этажом выше снесло всю электронику вместе с нашими, скорее всего все двухсотые. Я отделался легко, руку задело осколками. — осмотревшись вокруг, солдат пощупал пульс у лежащего рядом. — Тут несколько мертвых, остальные нормально, приходим в норму… Требуется помощь.
Рация вновь зашипела и окончательно умерла.
Пошатываясь, солдат сопротивления прошел вглубь помещения и, прокашлявшись от дыма, идущего с этажа выше, взял под руку хрипящего товарища. Вытащив того на лестничную клетку, он достал медицинский набор и обработал глубокую рану в руке.
— Витя… Кха, скажи, зачем это все? — прохрипел раненный, приоткрыв глаза. — Мы с тобой прошли несколько горячих точек, знаем, что такое война, служили Миротворцами в западной Германии, когда народ разделился. — он закашлялся. — Знаем, что такое революция… Так зачем?
— Я всю жизнь недолюбливал эту власть. — ответил медик. — Мы с тобой видели прошлый развал, нас предали и бросили на произвол судьбы… Я… я просто устал. — видя, что боец теряет сознание от потери крови, медик закинул его на плечи и пошел вниз. Он понимал, что эта война проиграна.
Во дворе бой затих, обе стороны спешно перегруппировывались, у повстанцев патроны были не бесконечные, и федералы это понимали. Постепенно войска подбирались к башне, танки били по фундаменту, заставляя осыпаться облицовку. Пройдя сквозь разрушенный хол, Виктор перемотал плечо белой тряпкой и пошел вперед.
— Я сдаюсь, — проговорил он, приблизившись к Федералам. Бойцы Верховного совета не стреляли, лишь провожали взглядом измотанного солдата. — У меня тяжелый трехсотый.
Дежурившие рядом медики подвезли каталку, куда сгрузили хрипящего бойца, после чего двери скорой захлопнулись, и она с воем помчалась в сторону центральной больницы. Самого же Виктора заковали в наручники и усадили рядом с БТР-ом. Один из федералов вытряхнул из помятой коробки последнюю сигарету и предложил ему. Медик согласился, откинувшись на колесо, он вдохнул дым и закрыл глаза. На этом война для него закончилась…
Площадь возле здания правительства.
Яркие прожекторы словно второе солнце освещали фасады зданий, не давая особо ретивым снайперам и шанса на попадание. Бои уже не шли, короткие перестрелки в отдельных районах, сирены скорой помощи и спасателей. В небе то и дело проносились самолеты, а башня, в итоге, сдалась и была захвачена ВС РФ. Последним очагом сопротивления оставалось здание правительства, где засели самые преданные парламенту люди. Остальная толпа, вооружаясь подручными материалами, шла за бронетехникой. Народ возмущался, но уже не так активно.
— Уважаемые граждане Российской Федерации, в этот непростой период мы должны быть единым народом, наша задача противостоять всем внешним и внутренним угрозам. Те, кто называют себя «демократичными лидерами и борцами с режимом», на самом деле лицемеры и предатели родины. — проговорила женщина, вышагивая по трибуне с микрофоном, её серый китель, висевший на плечах, колыхал ветер, а волосы были распущены. — Согласно пункту пять статьи три конституции Российской Федерации любые попытки смены правительства являются незаконными. Все причастные к попытке переворота уже задержаны, попытка прорвать блокаду провалилась. В случае сдачи без боя мы гарантируем, что наказание будет мягким…
Речь прервалась выстрелом, пуля непутевого снайпера, у которого дрогнула рука, с звонким «дзынь» застряла в прозрачном баллистическом экране. Президент замолчала, холодно осмотрев здание. Она удалилась с трибуны и махнула рукой, отдавая приказ о начале штурма… Ночь будет жаркой.
***
POV Михаил.
— Давайте еще раз, для закрепления результата. — кивнул седоволосый ученый, заполняя документы и изредка посматривая на тройку мужчин на тренировочной площадке. Сам же полигон представлял собой ровную, отчищенную от деревьев и мусора поверхность, куда вояки свезли оборудование и два барака для ученых. На скорую руку был возведена полоса препятствий…
Несмотря на то, что страну разрывал кризис, исследования шли и даже давали плоды, хотя темпы были довольно низкими. Внутреннею энергию человека ученые прозвали Ци. Так, во-первых, было удобно, а во-вторых, проще запоминать. Путем нескольких тестов еще на ранних стадиях обнаружения было выяснено, что она не относится к уже существующим типам и выделяется в отдельную категорию, поэтому стандартная аппаратура была здесь бесполезна.
Я вновь напрягся, разгоняя внутренний очаг и пытаясь выпустить Ци в воздух. Получалось более-менее: синеватая энергия закручивалась небольшими вихрями и рассеивалась в воздухе где-то в двадцати сантиметрах от тела. Ощущения были странными, небольшое жжение сменялось прохладой и наоборот. Разогнав центральное ядро, я вновь подошел к гладкой деревянной стенке и, сконцентрировавшись на ногах, оперся на нее двумя ногами. Энергия плавно перетекла вниз, из-за чего я буквально прилип к поверхности. Аккуратно переставляя ноги, дошел до верха и так же спустился. Мои напарники — Витя и Павлик — оба были переведены из ФСБ, тоже проделали подобное.
— Хорошо, очень хорошо. — Михалыч — именно так звали нашего куратора, по совместительству ответственного за весь отдел, работающего над проектом «призрак», — покачал головой и, перебрав несколько папок, нашел нужный лист. — Так, точки соприкосновения энергии с воздухом более-менее понятны, мы перерыли все книги по китайской и индийской мифологии и нашли очень интересное изображение. Если тогдашние маги, шаманы, черт его знает кто у них там был, не соврали, значит каналы Ци — это дублирующая кровеносную система, заканчивающаяся в точках, где энергия выходит наружу. Точки выхода, как ни странно, есть по всем телу. — закончил свою речь он, передавая картинку нам.
— Это получается…
Договорить Павлику не дали, темный шестиколесный Тигр с изображением красной звезды на борту заехал на полигон. Из открывшейся двери выглянул Назаров.
— Извиняюсь, что прерываю вас, однако дела срочные.
Вид у начальника был растрепанный, создавалось такое ощущение, что он только прибыл с поля боя.
— Мы уже закончили. — проговорил Михалыч, сортируя документы.
— Хорошо, тогда прошу в машину, у нас срочное изменение в планах.
Когда вся импровизированная команда была в сборе, начальник тронулся с места, вырулил на дорогу и вжал газ в пол: мотор взревел, и машина понеслась вперед словно гоночный болид.
— В общем, расклад такой, — не обращая внимание на скорость под сто тридцать, проговорил Назаров, — вчера в Москве была попытка смены власти, все разыграли как по нотам, заблокировали телецентр и захватили средства радио электронной борьбы, дабы блокировать правительственный сигнал, однако все обошлось. Здание правительства взято штурмом, причастные арестованы. По всей стране объявлена крупная антитеррористическая операция.
— Дежавю. — коротко проговорил я, скрывая бурю эмоций внутри. Память о девяносто третьем все еще отражалась в воспоминаниях, вызывая не самые приятные чувства.
— Директор ФСБ сказал точно так же. — скосившись на меня, произнес Назаров. — Мысли, случаем, читать не умеешь?
— А антитеррористическая операция потому, что лояльные бунтовщикам войска остались не только в Москве. — задумчиво подытожил Павел.
— И нас направляют…
— Мимо. — начальник улыбнулся. — Спутники засекли мощный энергетический всплеск на одном из островов во внутреннем периметре. Мы бы не обратили на это внимание, если бы одна из сохранившихся систем раннего оповещения не идентифицировала это как пуск ракеты… Президент уже ознакомилась с деталями и поручила организовать туда экспедицию.
— И почему именно нас? — я приподнял бровь.
— Это уже не в моей компетенции, но если коротко, то вы по предварительным данным способны сопротивляться воздействию аномалий…
