Ты там. Я здесь. Два мира. Две судьбы. Висит вопрос в пугающем пространстве. Нам надо дотянуться до мечты Надеждой, чувством, мыслью, постоянством. Ты там. Я здесь. Гипноз открытых слов. Так больше откровений и отдачи. Мир удивляет красками слепцов. Не видя глаз… сердца намного зрячей. За что дана вся эта сладость нам? Не чувствуя тепла… гореть и таять… Все сложно. Все легко. Я здесь. Ты там… И нам друг друга остро не хватает… Из прожито-домысленных картин Мы пишем наше личное творенье… Ты там. Я здесь. Но мы — единый мир… Где расстоянье — фактор обостренья… Злата Литвинова «Ты там Я здесь Два мира Две судьбы»
Она умерла… Быстро, так и не успев увидеть его. Она не успела подарить жизнь их малышу… Су стояла напротив рыдающих принцев, осознавая, что не успела подарить ему счастье. Она обрекла на горе и печаль дорогих ей людей. Откуда-то, совсем рядышком, звонким колокольчиком, донёсся до неё детский смех. Она оглянулась, не понимая откуда он льётся. Посмотрела на всех, кто был в покоях, но ни принцы, ни лекарь, ни прислуга, даже не встрепенулись. Никто не попытался выяснить, чей же это смех? Она пошла в сторону дверей. Внезапно заметила быстрое движение по коридору, сопровождаемое детским смехом. Она обернулась, печально посмотрела на принцев, и с её губ сорвались слова: — Прощайте, мои дорогие Чжон и Бэк А. Берегите себя и будьте счастливы. Надеюсь, когда-нибудь, мне посчастливится ещё, хотя бы раз, вас увидеть. Спасибо вам. Она вышла в коридор и быстро пошла на, доносящийся где-то совсем близко, звук смеха. Хэ Су вышла во двор, где на неё внезапно налетело что-то маленькое и тёплое. Су наклонила голову и заметила, прижавшуюся к ней, маленькую девочку. Это маленькое чудо подняло голову, и Су встретилась с, до боли знакомыми, светящимися глазами. Она присмотрелась к чертам маленького детского личика и еле сдержалась. Это была она. Их дочурка. Такой она запомнила её из своих снов. Ноги Хэ Су подкосились, и она тут же упала на колени перед ней. Обхватила её, крепко прижала к своей груди и заплакала. — Прости меня, доченька. Я так перед тобой виновата. — Мама?.. — удивлённо прошептала девчушка и, моментально, ещё крепче прижалась к Су. — Мамочка! Так вот ты какая… Твой голос. Я так к нему привыкла и полюбила его. Но… где же папа? Я почти забыла его голос, — печально пролепетала она. — Сеуль… Тебя ведь так зовут? Ты же помнишь, что тебя так зовут? — Да. В последнее время ты очень часто меня так называла. — Сеуль, доченька. Прости. Мне пришлось его отпустить. Я так была напугана и хотела защитить тебя, но у меня ничего не вышло. Прости меня, пожалуйста. Прости. В очередной раз я оказалась бессильна. Мне никогда не искупить вину перед тобой и перед твоим папой. Мне никогда не вымолить у вас прощения, — всё это время Су боялась пошевелиться. Она боялась, что от неё откажутся, но на её голову легла маленькая тёплая ладошка и начала успокаивающе поглаживать. — Мамочка, что ты такое говоришь? — малышка слегка отстранилась от неё и внимательно посмотрела ей в глаза. Потом обхватила её лицо своими тёплыми крохотными ладошками и улыбнулась. — Мамочка, чувствуя твои тепло, любовь и нежность всё это время, хочу тебя успокоить. Как я могу тебя винить, если ты нас так любила и продолжаешь любить. Я это чувствую, — она слегка улыбнулась и приложила свою ладошку к груди. — Здесь так тепло и спокойно. А это значит, что ты меня любишь. Я так благодарна тебе за это. Спасибо, мамочка. Хэ Су смотрела на свою малышку и с замиранием сердца слушала. Такая маленькая, но такая смышлёная. А Сеуль продолжала: — Чувствовала любовь и тоску по моему папе. Хоть он и не был рядом, но благодаря тебе поняла, что он очень хороший человек. Ты подарила мне веру в него. Если ты его так любила, значит он стоил всех тех твоих поступков. И я уверена, если бы он узнал их истинную причину, то понял бы тебя и простил. Не беспо… — тут малышка резко замолчала, а её взгляд устремился куда-то за спину Су. — Сеуль, что случилось? — проговорила она, оборачиваясь. Позади неё стояла высокая тёмная фигура в чёрных одеяниях. Хэ Су тут же поняла кто это. «Неужели это действительно жнец? Они действительно существуют? Как интересно…» Она наклонилась к дочке и тихо прошептала: — Не бойся. Всё хорошо. — Видимо Вы пришли за нами, — обратилась она к жнецу. — Мы не будем сопротивляться. Только позвольте, пожалуйста, увидеть императора, хотя бы на мгновение. Жнец медленно и устало кивнул, и в следующее мгновение они оказались на озере Донджи. Вдалеке, по аллее прогуливался Ван Со. Су присела рядом с дочуркой и прошептала: — Смотри, это твой папа. Вот только он тебя не видит и не слышит, — говоря это, её взгляд скользнул в сторону жнеца, и она заметила, как тот, словно прочитав её мысли, покачал головой, безмолвно запрещая приближаться к Ван Со. — Вот только нам не дано к нему подойти и уже пора уходить. Смотри, нас уже ждут, — она кивнула дальше, в сторону аллеи, где медленно брела тёмная фигура, указывая им путь. Сеуль хитро хихикнув, побежала догонять их тихого проводника. Ей это показалось немного забавным, что она невольно рассмеялась. Хэ Су встала и побежала за ней. Малышка обернувшись весело пропела: — Мамочка, догоняй… Су быстро догнала дочурку и, словно почувствовав на себе взгляд любимых глаз, замерла. Медленно обернулась. На неё смотрел он. Она готова была броситься к нему, но что она смогла бы сделать… Оставалось только одно. — Прощай, мой Со. Спасибо тебе. И, прости… — она взяла малышку за руку и они последовали за жнецом.***
Ещё долго Хэ Су и Сеуль следовали за жнецом. Девчушка с интересом разглядывала всё вокруг, пока Су мысленно прощалась с этим миром. Она так глубоко ушла в себя, что не сразу поняла, что её кто-то настойчиво дёргает за рукав ханбока. Она опустила взгляд и встретилась с обеспокоенным взглядом дочурки. — Что такое, Сеуль? Что случилось? — попыталась она спросить дочурку, но та только покачала головой и показала в сторону жнеца. Хэ Су посмотрела на него, но тот молча стоял около калитки, которую скрывали густые заросли ароматно цветущей жимолости. Она ещё раз вопросительно посмотрела на жнеца, тот молча показал на калитку. Су поняла, что здесь их пути расходятся. Медленно, почтенно поклонилась ему. В ответ он тоже поклонился, и на лице словно промелькнуло что-то светлое и доброе. Она было собралась его спросить, чем вызвано это мимолётное ощущение, но очередное нетерпеливое одергивание её рукава заставило передумать и отпустить их тихого проводника. Су также медленно повернулась к Сеуль, взяла её на руки и открыла калитку. За калиткой скрывался пышно цветущий сад, а через него вела неприметная тропинка. Только она сделала первый шаг, как перед ней возникли две женские фигуры. — Приветствуем Вас, — обратились они к ней. — Надеемся, что Вы себя хорошо чувствуете и… — они вдруг запнулись. Су не сразу поняла причину их молчания, но проследив за их взглядом, она поняла, что они смотрели на Сеуль. Они были опечалены, а на глаза наворачивались слёзы. — Простите нас. Мы не знали. Проходите. Ни о чём не беспокойтесь. Отдыхайте. Мы скоро вас найдём, — обращались они уже к Су и её дочурке. Сказав это, они тут же скрылись за необычайно интересным, только-только начинающим цвести, кустом, неизвестного для Су, растения. Хэ Су пожала плечами и пошла дальше по тропинке, которая то и дело терялась за раскидистыми деревьями или необычными кустами цветов. Шла она медленно и неспешно, пока не вышла на достаточно просторное место. Совсем рядом Су увидела маленькую уютную беседку и решила в ней передохнуть. Она посадила Сеуль на изящную деревянную скамейку и присела рядышком, но эта крохотная непоседа, изрядно насидевшись на её руках, быстро вскочила и начала оглядываться по сторонам. — Мамочка, смотри какая крас…- обернувшись затараторила Сеуль, пока её что-то не прервало, а взгляд её устремился куда-то в сторону от Хэ Су. Су быстро подошла к дочке, обнимая спросила: — Сеуль, что случилось? Почему ты мол… — запнулась она на полуслове, когда решила посмотреть, что же такое могло насторожить её малышку. В нескольких шагах от беседки стоял Ван Ё. Она машинально попыталась спрятать дочку за спину. — Сеуль! Не выходи и не выглядывай, пожалуйста. И не беспокойся. Я справлюсь со всем сама, — она подняла голову и пристально посмотрела в глаза Ё. — Чего ты от меня хочешь на сей раз?! Ты уже добился своего. Лишил мою дочку, и меня, права на жизнь, — она пыталась говорить твёрдо и уверенно, а внутри её била нервная дрожь. Ван Ё опустил голову и обошёл беседку. Он сделал шаг в беседку, а Су медленно, закрывая собой свою драгоценную крошку, незаметно пятилась назад. И тут случилось то, отчего Су чуть не охнула. Ван Ё, не смея сделать больше ни единого шага, рухнул на колени. Молчание длилось долго, пока его не нарушил виновник всего этого переполоха: — Хэ Су, — тяжело проговорил Ван Ё. — Прости меня. Я был так глуп. Был ослеплён желанием власти, что не понимал что творю. Хотел бы сказать, что всему виной моя матушка, но… У меня же была своя голова на плечах, а я так слепо верил во всю ту ересь и гнусную ложь, которой меня изрядно потчевали. Я только совсем недавно осознал, что ошибался. А ведь всего этого ужаса можно было избежать. Я совсем никчёмный, — после этих слов его плечи опустились, и он тяжело покачал головой. — Был ослеплён властью, злостью и… завистью. Да. Ты не ослышалась. Именно завистью. Завистью любви, ласки, тепла и доброты, которые ты с такой щедростью дарила моим братьям, а больше всего — Со. В глубине души я завидовал ему, как ни горько это признавать. Хотя… сам же был виноват в том, что ты так ко мне относилась. Как бы мне хотелось всё изменить, — он резко замолчал, и в воздухе повисла тяжесть от этого внезапного ошеломляющего признания. Су осторожно подошла к Ван Ё и, неожидая от себя сама того, мягко положила руку ему на плечо. От этого он тут же вздрогнул, но в следующее мгновение расслабился и еле слышно продолжил: — Я встретил её здесь. Хотел узнать, за что она так со мной? Какова была причина её таких ужасных поступков? Но кроме злости и ненависти особо ничего и не увидел. Одна сплошная жажда власти и презрение ко всем, кто стоял у неё на пути, — Ван Ё снова затих. Не поднимая головы, он осторожно поднял руку и накрыл своей горячей ладонью руку Хэ Су, которую та, успокаивающе продолжала держать на его плече. Су вздрогнула когда он снова продолжил. Было видно, что признание даётся ему с трудом: — Знаешь… я понял, что очень сильно перед всеми вами виноват. И когда это осознал, то, с одной стороны, мне стало легче, но с другой стороны — меня словно стало съедать нечто мрачное изнутри. Меня стало засасывать в трясину нечто зловонного и отвратительного. В тот момент я понял, что нужно что-то сделать, помочь, попытаться что-то и как-то исправить. Но что? Как?.. Матушка была так зла на тебя, что постоянно пыталась сделать тебе больно. Мне же постоянно приходилось её отвлекать и любыми способами ей помешать совершить непоправимое. Но… У меня ничего не вышло. Это не я забрал жизнь твоей малышки… Ты можешь мне не верить. Я не обижусь, — он легонько сжал руку Су и продолжил, — скажу только, что это была она. Не знаю как у неё это вышло, но это она душила тебя тогда на озере, — Су вздрогнула и чуть не упала на колени. Она моментально вспомнила свой сон. Она вспомнила последние слова, перед тем, как её поглотила тьма. Её глаза широко распахнулись, и она удивлённо посмотрела на Ё. Если сопоставить сон и те события, то он был действительно невиновен. А Ван Ё тем временем продолжал говорить: — …И потом… в поместье Чжона. Это её рук дело. Я поздно спохватился. Прости меня, — он вдруг почувствовал что-то маленькое и тёплое на своей руке, а потом ещё и ещё. Он поднял голову и увидел плачущую Су. Он нерешительно встал с колен и робко, осторожно приобнял её. Она не сопротивлялась. Ей нужно было выплакаться. Вся боль, которую она до сих пор скрывала в себе, разом вышла и захлестнула с новой силой. Всё это время Сеуль стояла позади них и тихо слушала. — Мамочка, а этот дядя тебя не обманывает. Это не он меня забрал. Это была страшная и холодная аджумма. Она так злорадно смеялась, пока тащила меня, что я ничего не могла сделать. А потом я увидела того молчаливого аджосси, который нас сюда привёл. В тот момент, когда он появился, аджумма исчезла, — Сеуль подбежала к ним и тепло их обняла. — Мамочка, прости дядю, пожалуйста, — и она одарила их обоих своей мягкой улыбкой. Первым заговорил Ван Ё: — Сразу видно чья она дочка. Только твоя дочка может о таком просить, — он улыбнулся, а в глазах засветился огонёк надежды. — Я больше не держу на Вас обиды, Ваше Величество. — Не называй меня так. Зови меня Ван Ё, прошу тебя. Больше не хочу иметь ничего общего с прежним собой. Всё это время Хэ Су смотрела на него и видела, что тот изменился. Но только после своих же слов она увидела окончательное его перерождение. Его глаза посветлели, на лице стала появляться робкая, смущенная улыбка, а от него самого исходило спокойствие и тепло. Ван Ё взял её за руку и, опустив глаза, сказал: — Я хотел исправиться. Хотел защитить тебя и Со, но у меня ничего не вышло. Мне ещё многому предстоит научиться. Постараюсь стат лучше, обещаю. Смотря на тебя, Со, Бэк А и Сеуль, я знаю к чему должен стремиться. Спасибо, что простила меня. — Я рада за тебя, Ван Ё, — робко произнесла Хэ Су и от смущения зажмурилась, но в ответ услышала мягкий смешок. Она распахнула глаза и увидела, как Ё, смеясь, весело перемигивается с Сеуль. В ту же секунду она расслабилась и звонко рассмеялась. Но тут их уединение нарушила необычная пожилая женщина с корзинкой белых цветов. В ней было что-то светлое и манящее, успокаивающее и дарящее надежду. — Вам пора идти, — она протянула цветок сначала Ё, а потом по цветку в руках оказалось у Су и её дочурки. — Постойте. Могу я остаться здесь на некоторое время? Мне нужно дождаться его… — Деточка, ты действительно этого хочешь? Это может быть совсем не скоро. — Да, — решительно ответила Су. — Очень этого хочу. Мне это необходимо. Даже ценой собственной жизни. Даже если не смогу вернуться. Мне нужно его увидеть. — Тогда… — задумалась женщина, — раз так, то ты можешь остаться. Я рада, что ты именно такая, как я себе и представляла, — мягко улыбнулась она. Но вдруг почувствовала, как за подол платья кто-то настойчиво потянул. Она наклонила голову и увидела перед собой малышку. Присела и спросила: — Ты что-то хотела спросить? — Госпожа, могу я остаться с мамой? — И ты? Почему? — Я очень хочу увидеть папу. Мне нужно ему кое-что сказать. А ещё, просто не хочу так быстро покидать маму. Я хочу увидеть их вместе, чтобы ощутить ещё раз то чувство… Счастье, по которому успела соскучиться… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Я же как-то потом должна понять, как мне найти своих родителей, — хитро подмигнула она загадочной незнакомке и смешно нахмурила брови. — Вот дела… — умилилась седовласая старушка. — Ладно, оставайся и ты, — тут она повернулась к Ван Ё и вздохнула, — а тебе… Да-да, именно тебе, пора уходить. Теперь я за тебя спокойна. — А можно мы с мамой его проводим? — звонко прощебетала маленькая егоза. — Можно, можно, можно? — Идите, только смотрите, далеко не уходите, не задерживайтесь. Впрочем, вы и сами поймёте, где вам нужно будет проститься. — Хотя… Подождите, — спохватилась она. — Я чуть не забыла угостить вас чаем. Пойдёмте со мной, — и они направились к небольшому домику, который прятался в очень уютном уголке этого роскошного сада. Только переступив порог, хозяйка дома тут же сокрушительно покачала головой и запричитала: — Ой. Что это я. Как же так? Я же забыла представиться. Меня зовут Маго, — дверь в дом внезапно растворилась, и на пороге показались две, знакомые уже Хэ Су и Сеуль, женские фигуры. Теперь Су смогла наконец их рассмотреть. Это были две молодые девушки. Стройные, высокие, черноволосые и черноокие. Красота их была изящна и необычайно привлекательна. И чем дольше Су смотрела на них, тем сложнее было отвести от них взгляд. Видя её реакцию они весело переглянулись и комнату озарил тёплый и нежный девичий смех, который вывел из некоторого ступора хозяйку этой хижины. — Вот же ж две мои хохотушки-веселушки. Опять принялись озорничать? Хватит смущать моих гостей, — проговорила Маго, с еле скрываемой улыбкой посмотрела на девушек и продолила. — А это мои любимые девочки, Со Хи и Гу Хи. С ними вы уже встречались. В соседней комнате раздались шаркающие шаги, а через несколько секунд из неё вышла ещё одна пожилая женщина. Маго усмехнулась: — О, и ты здесь, — обратилась она к ней. — Ну вот. Мы почти все в сборе. Знакомьтесь. Это Самшин или, для некоторых, бабушка Самшин, — Су от удивления застыла. Да. Она читала про всех них, но никогда не могла бы и поверить, что когда-нибудь с ними встретится. — Кто это здесь? — тем временем тягуче пропела бабушка Самшин, подходя ближе к Сеуль. — Ай-яй-яй, — покачала та головой. — Прости меня, что не уберегла. — Ничего, бабушка. Мне больше ничего не страшно, — Сеуль улыбнулась глядя на свою маму, одновременно нежно прижимаясь щекой к ладошке Су. — Рядом с ней, мне ничего не страшно. Повисло неловкое молчание. Со Хи и Гу Хи вдруг поклонились со словами: — Нам пора. Раз неловких ситуаций больше не предвидится, мы здесь больше не нужны, — они направились к выходу и скрылись за дверью. — Мы вас тоже оставим ненадолго. Отдыхайте, — сказала Маго, и они с Самшин скрылись за дверью соседней комнаты. Они остались одни. Теперь можно было наконец осмотреться по сторонам. Дом, на первый взгляд, был небольшим и оказался совсем непохожим на те, которые привык видеть Ё. Когда они оказались одни, то Су оценила то, что предстало перед ними. Она описала бы это как мини-бар, только вместо алкоголя на огромнейшем стеллаже она увидела большое, просто несметное количество баночек со всевозможными травами, ягодами, бутонами цветов и шишечками. Но что больше всего поразило, так это безумное количество разнообразных, и совершенно непохожих друг на друга, бутылочек. Ван Ё от увиденного, даже, аж присвистнул. А когда понял, что этот звук издал он, покраснел и попытался отвернуться. Су хихикнула и похлопала его по плечу: — Привыкай. Хотя… вот так свистеть можно не всегда, да и не везде. Только в компании близких друзей, — от такого интересного и неожиданного напутствия он впал в ступор, а Су продолжала, — А теперь давай присядем, — Ван Ё удивлённо посмотрел сначала на неё, а потом на те штуки, на которые она указывала. — Это такие стулья. Они из моего времени. А это, — указывала она на деревянную стену, вдоль которой лежала массивная, гладкая, деревянная доска, — барная стойка. Ну… это что-то вроде стола. Присаживайся. Ты не поверишь, но на них очень удобно, — она тут же подхватила малышку и посадила на стул. Та улыбнулась и принялась задорно болтать ногами. Сама же присела на стул, рядом с дочкой и похлопала по стулу, рядом с собой. Ё, смутившись, постоял пару секунд, хмыкнул и решил присесть. — И правда, очень удобно. Постой, — вдруг, слегка удивлённо, посмотрел на неё Ван Ё. — Из какого времени? Ты из другого времени? Как? Как такое возможно? — Я не смогу тебе этого объяснить. Сама не знаю как это возможно. Последнее, что я помню, так это озеро. Прыгнула спасать мальчика. Его спасла, а в итоге, скорее всего, сама и утонула. — А ты, видимо, такая всегда была. Только и помню, что, Су сделала это, Су сделала то. Неугомонная… Но добрая и открытая. Немудрено, что, почти все, братья были в восторге от тебя. Пока они болтали, в соседней комнате происходило нечто волшебное и завораживающее. Маго и Самшин принялись творить. Кто бы увидел воочию эти действия — позавидовал бы. Они с такой лёгкостью и быстротой, практически синхронно, доставали баночки и тут же возвращали их на свои места, что было совершенно невозможно запомнить, что, в какой последовательности, и в какой чайник они кладут. Не удивляйтесь. Они действительно приготовили несколько чайничков. А если быть точным, то их было ровно три. Ван Ё настырно пытался выспросить у Хэ Су, из какого же она времени, а та, в свою очередь, смущённо улыбалась и постоянно пыталась уйти от ответа. Сеуль смотрела на них и периодически заливисто смеялась над ними. Во время очередного увиливания от ответа, когда Хэ Су пыталась рассказать, что в её времени нет императоров, на барную стойку неожиданно приземлились два подноса с чайничками и пиалами. Разговор быстро стих, и все удивлённо посмотрели на пожилых женщин. — Не удивляйтесь. Сейчас мы всё вам объясним, — одновременно заговорили старушки. — Этот чай, — и Маго подняла первый чайничек, — предназначен Вам, Ван Ё, — она тут же налила чай в пиалу, — он для тех, кто покидает это место и готов переродиться, обрести счастье и спокойствие. — Этот чай, — бабушка Самшин взяла второй чайник, — для тебя, юная леди. Ты ещё не познала мира, у тебя он ещё впереди. Он со вкусом счастья, любви, надежды, чистоты и доброты, — проговорила она, наполняя пиалу ароматным чаем. — А этот чай, — вновь заговорила Маго и взяла в руки последний чайник, — для нас, — она посмотрела на Су и Самшин, — Мы многое пережили, здесь нам придётся задержаться на неопределённое время и постараться не забыть себя, ведь в этом месте время течёт по-особенному. Иногда оно может мчаться быстро, а в следующий миг — растягиваться так, что ты начинаешь растворяться без остатка в нём, забывать и терять саму себя, забывать зачем и для чего ты здесь. Каждый взял свою пиалу и задумчиво сделал глоток. На душе разлилось тепло и спокойствие. Никому не хотелось нарушать этой тишины. А когда все насладились чаем, настало время такого скорого и неожиданно печального прощания. Они поблагодарили Маго и Самшин и вышли из дома. Ван Ё подхватил Сеуль на руки и только потом понял, что не спросил у Хэ Су разрешения. — Можно? — виновато спросил он у Сеуль и тут же, умоляюще, посмотрел на Су. Вместо ответа услышал только их дружный смех. На сердце стало теплее, он расслабился и смущённо проговорил: — Знаешь, я очень редко брал на руки своего сына. Не мог понять, как от общения с ребёнком можно получить удовольствие, но, глядя на вас двоих, я понял, как сильно ошибался… Су, ты просто светишься только от того, что эта маленькая непоседа, — при этом слегка подбрасывал Сеуль на руках, на что та задорно рассмеялась, — то и дело пытается тебя погладить, улыбается тебе или ты просто смотришь на неё. — Я понял, чтобы быть счастливым, нужно скинуть с себя маску величия и просто быть собой. Не ждать чего-то от других. Нужно самому дарить заботу, доброту… и… счастье… Оно ведь не где-то там. Оно в тебе, просто нужно поверить. Спасибо тебе за то, что дала мне это почувствовать. Су молча слушала его. Ей было приятно видеть совершенно другого Ё. — Знаешь, мне кажется, в другой жизни, мы смогли бы быть хорошими друзьями, — тихо проговорила она. Ван Ё пришёлся по душе её ответ. Он расправил плечи и слегка улыбнулся. — Мамочка, что это? — вдруг спросила Сеуль, показывая куда-то перед собой. Ван Ё и Хэ Су переглянулись и посмотрели вперёд. Там, впереди, начинался туман, от которого веяло теплотой и надеждой. Су вспомнила слова Маго и печально произнесла: — Видимо здесь нам суждено проститься. А я только начала к тебе привыкать. Оказывается, ты можешь быть тёплым и приятным собеседником. Ван Ё улыбнулся: — Значит придётся. И мне тоже не хочется с тобой так скоро прощаться. Значит, я не прощаюсь. Давай с тобой встретимся в той, другой жизни, и выпьем вместе по чашечке ароматного чая. Я буду ждать. — Договорились, — тепло пообещала Су. — А ты, — обратился он к маленькому тёплому комочку, который так удобно устроился на его руках, — слушайся маму. Береги её. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Сеуль, в ответ, прислонила свою крохотную ладошку к его щеке и звонко прощебетала: — Будет, обязательно будет. Я постараюсь, обещаю, — и одарила она Ё своей солнечной и тёплой улыбкой. Ван Ё передал Сеуль Хэ Су и, поклонившись, пошёл в сторону тумана. Зайдя в него, он, обернувшись, улыбнулся и помахал на прощание рукой. Внезапно подул ветер и пригнал облако густого тумана, который скрыл Ё, точно его и не было. Су продолжала стоять с Сеуль на руках: — До встречи, — помахала она в ответ рукой и неспешно пошла обратно, в сторону дома Маго. Теперь ей предстояло научиться жить здесь, в ожидании встречи с ним. А главное, ей нужно было сохранить себя, не потерять и не раствориться в ожидании встречи с любимым. Но она верила, что сможет это.***
Прошло несколько дней после смерти Су. Её похороны прошли тихо и болезненно для всех в поместье. Жизнь в поместье словно остановилась. Братья разбрелись по разным углам, глубоко уйдя в себя, пытаясь что-то переосмыслить и понять, как же жить дальше. Прислуга же тоже ходила не поднимая головы. Они изредка вспоминали последние дни, когда их молодая госпожа сидела на улице и рисовала на камнях или тот, последний вечер, когда она на кухне сотворила нечто волшебное и удивительное. В те моменты, в сердцах многих появилась надежда, что отныне, здесь, поселилось счастье. Но сейчас не укладывалось в голове то, что происходило в последние дни. Первым, нехотя, пришёл в себя Бэк А. Он осознал, что как бы ему этого не хотелось, он должен ненадолго вернуться во дворец. Он помнил о чём просила его Су перед смертью. Тринадцатый принц тяжёлой поступью неохотно вошёл в покои Су. На столе лежал её дневник. Он только взял его в руки, как из него выпало письмо. — Письмо. Видимо о нём говорила Су, — бережно спрятав его у себя на груди, пошёл к Чжону. Он нашёл его в покоях. Тот сидел в полной темноте, забившись в угол. Он держал в руках что-то маленькое и не сводил с него глаз. Бэк А присел рядом и наконец понял, что брат так осторожно, и с большой нежностью, держал в руках. Это был гребень Хэ Су. Бэк А положил свою руку на плечо Ван Чжону и прервал эту гнетущую тишину: — Брат… Мне нужно ненадолго покинуть тебя. Я… — но он не успел договорить. — Ты едешь к нему? Да. Это правильно. Хэ Су бы этого хотела. Она молила тебя об этом. Отправляйся. Береги себя, — не глядя на Бэк А, Четырнадцатый принц похлопал по его плечу и продолжил смотреть на гребень. Бэк А встал и, не нарушая тишины, выскользнул в коридор. Он в нерешительности замер посреди коридора и закрыл глаза. Ему предстояла нелёгкая миссия. Как бы он не хотел этого делать, но это была её последняя просьба. Она верила ему. Верила, что только он сможет это сделать, и он не хотел её подводить.***
Все те дни, после того видения на аллее озера, Ван Со пребывал в неком безэмоциональном состоянии. Каждый новый день был похож на предыдущий. Он запирался в покоях Су и просто сидел там в компании той тетради, которую ему принесла королева Хванбо. Он перелистывал страницы, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы узнать, о чём же писала Су. За этими поисками он незаметно погружался в беспокойный сон, где видел её… Она медленно оборачивалась, и с её губ слетала нежная, печальная улыбка. Он тянулся к ней. И медленно тонул в омуте таких родных глаз, но каждый раз просыпался до первых рассветных лучей солнца. Проснувшись, в нём возрождалась надежда, и он неистово летел по лабиринтам дворцового сада и оказывался на озере. Ван Со каждый раз надеялся увидеть её вновь там. Но всё было тщетно. Она больше не приходила. Он мог ждать её часами, но всё было бесполезно. Почти отчаявшись, медленно брёл обратно и постоянно оказывался в тронном зале. Нехотя выслушивал министров, встречал невидящим взглядом Ван Ука, Ён Хву и её матушку, безмолвно разворачивался и запирался в своих покоях. Сворачивался калачиком на кровати и забывался в очередном бреду. Чжи Мон никак не мог понять такого упаднического настроения Ван Со. Казалось бы, вроде бы всё стало на свои места. Ван Со стал императором, Хэ Су сама оставила попытки быть рядом с ним и помогла Ён Хве стать императрицей, но всё это его не то, чтобы радовало, его это все настораживало и, даже, пугало. Сначала он видел как тает на глазах она, теперь же, на его глазах, таял и Со. Внезапно вспомнив кое-что, на его лице промелькнула хитрая улыбка, и он помчался на поиски придворного художника. И вот, через час, этот хитрец пришёл к покоям Ван Со. Уговаривать его пришлось недолго. Он пошёл на небольшую хитрость. Чхве Чжи Мон упомянул её имя, сказав, что его портрет может стать подарком для неё. В глазах Со тут же загорелся огонёк надежды. Он моментально вскочил и быстрым шагом направился в тронный зал, где по словам астронома, его уже ждал художник. Глубоко погруженный в свои мысли Ван Со неподвижно сидел на стуле, пока Чжи Мон выглядывал, то из-за одного плеча художника, то из-за другого и одобрительно кивал. Когда художник принялся рисовать глаза императора, то еле сдержал печальный вздох. Его глаза были полны боли, грусти, печали и тоски. Художник посмотрел на астронома, безмолвно вопрошая, что ему с этим делать, но только столкнулся с его печальным взглядом, говорящим, что ничего менять не нужно. Чжи Мону как раз и нужен был такой взгляд Со. Ведь он был предназначен только для единственного человека в этом мире. Вдруг в коридоре послышался шум, двери с шумом в тронный зал отворились и в проёме показался Тринадцатый принц. Увидев брата, Со моментально вскочил и приказал всем покинуть тронный зал. Чжи Мон попытался что-то возразить, но по его грозному взгляду понял, что сейчас эти возражения неуместны. Он последним вышел в коридор и закрыл за собой двери, приказывая всем удалиться. Сам же остался стоять у дверей, в надежде подслушать разговор братьев. Бэк А долго стоял, не решаясь сделать ни единого шага. Вся его смелость моментально куда-то улетучилась, когда он встретился с, полным надежды, взглядом брата. Так бы он и продолжал стоять, если бы не услышал, еле сдерживающийся, кашель Чжи Мона. Он сделал глубокий вдох и подошёл к Со. Дрожащей рукой протянул ему конверт. Только тот оказался в руках брата, как силы покинули Тринадцатого принца, и он, пошатнувшись, глухо ударился спиной о колонну и тихо сполз по ней на пол. Оказавшись на полу, он рукой прикрыл лицо и зарыдал. Ван Со с ужасом смотрел на брата и боялся подпустить к себе ту весть, с которой приехал Бэк А. Увидев его ещё в проёме дверей, сердце сразу же больно кольнуло, но он боялся в это поверить. Но то, в каком состоянии сейчас брат, говорило красноречивее любых слов. Он пытался оттянуть для себя принятие этих мрачных вестей. Ван Со нехотя развернул конверт и начал читать: «Жизнь наша подобна сну. Правильная или неправильная, счастливая и не очень, добро и зло, любовь и ненависть, свет и тьма — всё это забывается, исчезает по прошествии долгого времени, стираясь из памяти. Вы всё ещё сердитесь на меня и затаили обиду, до сих пор полагая, что моё сердце не принадлежит вам? Что я до сих пор не отпустила те чувства, которые когда-то питала к Восьмому принцу? Я до сих пор беспокоюсь, что покинув вас, оставлю с ненавистью, а не с любовью, лишу вас покоя и сна. Я всё ещё продолжаю вас любить. Когда вы встали подле меня под дождём, когда вы заслонили меня собой от летящей стрелы, после всего этого я никогда не смогу вас забыть. Мои мысли будут всегда только о вас. Я слишком поздно осознала, что вы стали моим миром, моей вселенной. Ведь когда-то наши души соприкоснулись друг с другом. И уже тогда, не осознавая, мы не могли отпустить друг друга. Наши души встрепенулись и начали неспешно оттаивать, оживать. Мы с опаской тянулись к друг другу и, тут же, нехотя отталкивали, боясь вновь открыться и обжечься. Наши души слились в одну и, боюсь, они так и остались одним целым. Противоположность любви — это вовсе не ненависть, а расставание. Да, именно расставание. Даже расставшись, можно бережно оберегать любимого человека. Боюсь, вы можете подумать, что я покинула вас, а мне начнёт казаться, что это вы от меня отказались. Я так тоскую по вам, но не могу быть рядом. Надеюсь, однажды, мы снова встретимся в саду. …Я буду ждать вас каждый день. Каждый день…» Закончив читать письмо, Со продолжал смотреть на него. Лицо расчертили ужас и боль от потери любимой. — Су… Как же так? Почему? Су… — зарыдал он. Душу разрывало на мелкие осколки. Теперь он остался совершенно один. Один… Внезапно он почувствовал тепло рук на своих плечах. Он поднял глаза и увидел рядом с собой Бэк А. — Когда? Когда это произошло? — рвано проговаривал каждое слово Со. — Несколько дней назад. Все произошло слишком быстро. Ничего нельзя было сделать. Это была последняя её просьба, — лёгким кивком головы Бэк А указал на письмо, в руках Со. — Она продолжала вас любить, брат. И словно почувствовав что-то, Со метнулся к выходу. С силой распахнул дверь и вылетел из тронного зала. Чжи Мон потирая шишку на лбу и приходя в себя от такого поворота, еле успел схватить за рукав ханбока, выбегающего следом за императором, Тринадцатого принца. — Что… Что случилось? Почему он такой? — удивлённо смотрел он на Бэк А. — Су больше нет с нами, — почти одними губами произнёс принц и, вырвав свою руку из крепкой хватки астронома, помчался догонять Со. — Как… нет? Так не должно было быть? Ещё не время? — растерянно лепетал Чжи Мон. — Да что же всё-таки здесь творится?! — вскричал он и, пошатываясь, направился в башню. Бэк А, как и тогда, застал брата на конюшне. Вернее, он еле успел отпрыгнуть от входа в тот миг, когда из неё стремительно вылетел Ван Со на своём коне. Принц, не теряя ни секунды, вскочил на своего коня и следом вылетел из конюшни. Когда Со подлетел к воротам, то чуть не затоптал замешкавшихся стражников. Конь встал на дыбы и гневно заржал. Ван Со слился с ним в единое целое, и теперь перед собой можно было увидеть страшного монстра, вырвавшегося из самых глубин ада. — Ворота!!! — прорычал Со. — Открыть ворота! Быстро! — при этом конь под ним, неистовствовал, то и дело поднимался на дыбы, а когда приземлялся, начинал гневно бить копытом. Он словно передавал все чувства своего мрачного всадника. Перепуганные стражники нервно суетились и не могли совладать со своими руками, которые била мелкая дрожь. Такого ужаса им ещё не доводилось видеть. Они не сразу признали перед собой императора. Но увидев позади него Тринадцатого принца, все сомнения рассеялись в тот же миг. Когда ворота открылись, они быстро попадали на колени, склонив низко головы и ещё долго продолжали так стоять. Но императора, как и Тринадцатого принца, уже давно не было, а на горизонте уже оседали клубы пули, еле скрывая, стремительно уносящихся вдаль, крошечные силуэты лошадей. На закате Со был у ворот поместья Четырнадцатого принца. Бэк А еле поспевал за братом. Ещё никогда он не видел, чтобы Со куда-то так летел. За всю дорогу тот ни разу, не то чтобы, не остановился, он даже не оглянулся. Ворота были открыты. Их ждали. Братья тут же спешились, передав лошадей слугам. Только Со сделал шаг, как услышал приглушённый голос откуда-то: — Ну здравствуй, брат, — от забора отделилась тёмная высокая тень и быстрым шагом направилась к ним. Через мгновение перед братьями стоял Чжон. — Где она? Где ты её прячешь? Что ты с ней сделал? — хватая за ворот ханбока, грозно ревел Ван Со. — Я тоже… рад тебя видеть, — поникшим голосом произнёс Чжон. — Пойдём, провожу. Она тебя заждалась, — он развернулся и тем же быстрым шагом направился в сторону ханока Су. Зайдя в него, он замешкался на пороге, но глубоко вдохнув, сделал шаг, спрашивая на ходу: — Су, ты здесь? Смотри кого я привёл. Ван Со начал оглядываться по сторонам, не понимая что происходит, пока не наткнулся на взгляд Бэк А, полный слёз и боли. Он проследил за ним и обомлел. Брат смотрел на Чжона. Тот сидел за письменным столом, на котором стояла погребальная урна и тихо её поглаживал, при этом что-то шептал, уставившись на нечто похожее на дневник, лежащий перед ним. — Су, смотри, он наконец пришёл. Он пришёл к тебе, — не поднимая головы, бормотал Чжон. Бэк А подбежал к нему и упал на колени, пытаясь понять причину такого его поведения. Наконец он встретился с его взглядом. Нет, Чжон не сошёл с ума. Взор его был ясен как никогда. Но в его взгляде он прочитал крик отчаяния и безмерной тоски. Недавно он и сам испытал подобную боль и продолжает с ней жить. Этот крик был на грани сумасшествия. Лишь на мгновение умоляющий сойти с ума от этой боли и уйти куда глаза глядят. Сейчас Четырнадцатый принц, как никогда, нуждался в надёжном плече. — Чжон, — осторожно позвал его Бэк А. — Ты как? Только не молчи и не уходи в себя. Я здесь. Рядом. — Я не смог её защитить… Не смог… — Мы все не смогли уберечь их, — прошептал Бэк А, вставая с колен. — И теперь нам нужно научиться жить дальше. А сейчас, — он взял дневник Су в руки и повернулся к Ван Со, — мы должны выполнить её последнюю волю, — он подошёл к брату и протянул ему дневник. — Она просила передать его тебе. Ван Со осторожно взял его в руки и замер. Эта была точная копия её дневника, по крайней мере так казалось на первый взгляд. Сердце больно кольнуло, но когда он открыл его, оно вздрогнуло и помчалось бешеным галопом. Со не увидел незнакомых символов, и теперь он мог его прочитать. — Как? Как это случилось? Почему? — вдруг сорвалось с его уст. — Я нашёл её на озере… — начал Чжон. — Да, ты правильно догадываешься… На том озере. Там была Ён Хва. Она её душила. Приди я на мгновение позже, она точно её не оставила бы в живых. Я не помню как мы добрались сюда. Но Су была ещё жива. — Да, она была жива, — продолжил Бэк А. — Даже будучи в бреду, она беспокоилась о тебе. А когда пришла в себя, первое, о чём она вспомнила был… — запнулся Бэк А. — Был её ребёнок… — продолжил Чжон. — Ребёнок? — оглушённый такой новостью, неуверенно произнёс Ван Со. — Чей ребёнок? Твой и… её? Так вы… — Нет, Со. Её ребёнок, вернее, твой и её. Это был ваш ребёнок. От этих слов Ван Со точно оглох. «Ребёнок. Его ребёнок. Её… Их ребёнок. О котором он так мечтал…» — от этих мыслей ему стало ещё невыносимее. — Почему? Почему я не знал об этом? — Это была её просьба. Она боялась, что если во дворце узнают, то она потеряет его. На то были все основания. Су просто попросила у меня помощи и сбежала сюда. Но об этом позже, — замолчал Чжон. — …Лекарь сказал, что сердцебиение ребёнка слабое и ей нужно было пережить только ту ночь, — продолжил Бэк А. — Но под утро у неё начался жар. Она вся горела. Следующие несколько дней она была в бреду. С ребёнком, по словам лекаря, тоже было всё хорошо. И когда она пришла в себя, я был с ней. Да, она была слаба, но ничего не предвещало ухудшения. Мы с ней разговаривали, как вдруг начались резкие боли. Это было похоже на непрекращающийся кошмар. И когда на мгновение боль её отпустила, она призналась, что ребёнку не суждено родиться. Не знаю как она поняла это. Это было больно слышать. Она стойко держалась до самого последнего мгновения своей жизни. И её последними словами были: «Небеса мне подарили его…» — Со, все её мысли были только о тебе… Услышав это признание, ноги Ван Со подкосились, и он глухо упал на колени. Он не понимал что с ним происходит. Голова была готова взорваться от того, что сейчас услышал, а сердце сжирало нечто страшное, тёмное, неведомое и гнетущее. Он схватился руками за голову и завыл, дико, по-волчьи: — Су… За что? Су… Время текло тягуче, вязко и противно, не давая в нём забыться. Оно только подбрасывало в памяти яркими вспышками воспоминания о Су. После очередной такой вспышки Со пришёл в себя и с тихим стоном отполз в угол, но вдруг вздрогнул, осознав, что ему чего-то не хватает. В его руках не было её дневника. Быстро найдя его, он вернулся обратно в угол и, отвернувшись от братьев, принялся его читать. И первое, о чём он прочитал, это было описание сна Су, когда она приехала в поместье Чжона. «Значит мне не показалось? Она действительно была там? Су…» — горестно вздохнул он. Но то, что прочитал дальше, заставило вскипеть его кровь, он еле удержался от порыва вскочить на коня и вернуться во дворец. Усилием воли он заставил себя остаться и продолжать читать. Су писала об отравленном чае, которым её угостила Ён Хва. Ван Со от злости скрипнул зубами, вспоминая ту ночь, когда он подслушал разговор Ён Хвы и королевы Хванбо. Значит это была действительно правда, ничем не приукрашенная правда. И он сам ничего не сделал. Он просто забыл об этом… И снова Су писала о нём. Даже находясь вдали от него, она беспокоилась о нём. Но следующее воспоминание его любимой повергло его в шок. Она писала об их свадьбе с Чжоном, которая состоялась только после его свадьбы. Да и свадьбой то событие никак нельзя было назвать. Ван Со повернулся в сторону Чжона и посмотрел на него. «Неужели он не осмелился сделать это? Он решил сохранить чистой и нетронутой нашу любовь… Чжон, когда же ты успел так повзрослеть? А я и не заметил этого… И даже любя её, не смог попытаться не упустить такой шанс. Как же было, наверное, больно тебе всё это время…» Чжон продолжал сидеть за столом, рядом с урной, глубоко уйдя в себя. Только изредка, по той или иной щеке катилась одинокая слеза. Со поспешно отвернулся и наткнулся на строки, где Су описывала сны, в которых она видела их ребёнка. «Девочка? Ей тоже снилась дочка. Наша дочка…» — уголок губ дёрнулся в робкой улыбке, и Со с головой ушёл в чтение дневника. Его сердце наполнялось теплом от тех трогательных чувств, с которыми она писала об их ребёнке. Здесь не было месту ни боли, ни обидам и сожалению, каждое слово лучилось безмерной нежностью, светом, любовью, надеждой и заботой. Здесь были и слова обращения к их, ещё неродившемуся, ребёнку, где она с любовью описывала ребёнку его папу. Сердце Ван Со сжималось от боли, ведь он никогда не сможет увидеть их, не сможет поблагодарить Су за любовь, о которой она не смогла забыть. А дальше был Бэк А и смерть У Хи… Су с такой нежностью писала о Бэк А. Она рыдала… Она жалела его. Его в очередной раз лишили любимой. Со даже боялся представить, каково это дважды потерять любимого человека. Но все мысли о брате улетучились при упоминании Чхе Рён, ведь о ней Ён Хва тоже упоминала. Чем больше он читал мысли Су, тем больше хмурился и сердце наполняла тревога. Только теперь он начал понимать, почему одной из последних её просьб, была просьба забрать с собой эту служанку. Но ему эту загадку ещё предстоит разгадать. Исписанных страниц осталось совсем мало, и Ван Со вновь сосредоточился на них. Но периодически его отвлекал повторяющийся рисунок лотоса, с написанными рядом словами: «Он расскажет тебе всё». Со пришлось приложить все усилия, чтобы сосредоточиться на оставшихся страницах, и его сердце вздрогнуло и заныло. Она описывала сон. Он был страшный. Да. Там был и он, и… Ён Хва, которая превратилась в… На этом моменте Ван Со с силой сжал руку в кулак, еле сдержавшись, чтобы не разнести всё вокруг. «Снова она. Почему? Она душила Су… И несмотря на весь этот кошмар, она продолжала беспокоиться обо мне…» Следующие строки отозвались в нём болью прощания и тоской. Она прощалась с ним, пытаясь дать объяснение своим поступкам. Он понимал и не понимал одновременно. Голова разболелась, но Со продолжал читать. Теперь всё встало на свои места, поступки последних дней, непонятные фразы, рисунки, песни и танцы. Оставалось только припереть к стенке этого хитрого лиса, чтобы он окончательно всё объяснил. Со бережно закрыл дневник и спрятал его. За окном появились первые робкие солнечные лучи. Он повернулся и увидел братьев. Таких тихих, убитых горем и потерянных. Видя их состояние, он постарался бесшумно выйти из покоев, но у него это не вышло. — Со, ты как? — послышался голос Бэк А, а следом на его плечо легла тяжелая тёплая рука. Он повернул голову и встретился с обеспокоенным взглядом Чжона. — Не знаю, — всё что он смог выдавить из себя. — Присядь, нам нужно с тобой поговорить, — промолвил Ван Чжон. И не дожидаясь пока Ван Со сядет, продолжил, — нам нужно тебе многое рассказать. Не знаю о чём писала Су. Может она и приоткрыла часть правды, но мы хотим тебя предупредить, что Ён Хва пыталась убить Су. И это было не один раз. Ей это почти удалось. Да, и здесь она не оставила её в покое. Здесь тоже есть человек, который пытался убить Су, по приказу Ён Хвы. Это служанка. Чхе Рён. Со судорожно прикрыл лицо руками и вздохнул: — В очередной раз мне жизнь преподносит доказательства, что Ён Хва тогда не хвасталась перед своей матушкой, она действительно настолько мерзка, что готова на всё… — братья удивлённо переглянулись и притихли, ожидая новых откровений от Ван Со, но тот молчал. Через некоторое время он встал, подошёл к окну и спросил: — Как это случилось? Как Чхе Рён пыталась это сделать? — Это было после того, как погибла У Хи, — заговорил Чжон, — Она попыталась столкнуть Су со ступенек, но я оказался быстрее и успел её подхватить… Я давно догадывался, что эта служанка не так проста, как кажется, но слишком поздно спохватился, — он покачал головой и снова заговорил, — Я никак не поспею за ними. Сначала наша матушка мучила Су, потом сестрица… — Матушка? — не поворачиваясь переспросил Со. — Да, еще во дворце, она измывалась над ней. Я поздно узнал. Да и Су не смог разговорить. Я тогда не понимал той причины, но потом всё встало на свои места. После этих слов Ван Со резко встал и выбежал на улицу. К горлу подкатила тошнота, а голова разрывалась от всего, что он услышал. Перед глазами замелькали отрывки воспоминаний. Быстро выхватывая некоторые, и сопоставляя с тем, что сейчас услышал, он ужаснулся от всей грязи и унижений, которые молчаливо перенесла Хэ Су. Сделав последний глоток свежего воздуха, он решительным шагом вернулся в покои, где его ждали братья. — Где Чхе Рён?! — рявкнул Со, войдя в покои. — Если бы не она, то дневник не попал бы в руки Ён Хвы, но тогда он мог попасть в руки нашего брата, Ван Вона. — Что ты сейчас сказал? — в один голос спросили братья. — Я случайно подслушал разговор Ён Хвы со своей матушкой в ночь, после свадьбы, — медленно сказал Со. — Тогда же слышал признание Ён Хвы о чае, но не смел верить, хоть злость меня и захватила, но я так ничего не сделал. Да и она сказала, что Су догадалась о яде, а значит не выпила его. Я так легко поверил в эти слова. Слепец и трус. Но сейчас не об этом, — повернувшись к ним, сказал Ван Со. — Где эта служанка? — Она заперта в своей комнате и находится под надёжной охраной. Она попыталась сбежать, но я предвидел это. Чжона даже не пришлось просить, он не раздумывая повёл Ван Со к Черён. Никто не слышал о чём говорил Со с этой служанкой, но через несколько минут он вылетел из ханока еле сдерживая накопившуюся злость. — Теперь я знаю всё… Или почти всё, но уже этого достаточно, чтобы Ван Вон поплатился за всё содеянное. И не только он… — Ван Со вздрогнул, когда почувствовал на своём плече руку Бэк А. — Мы тебе поможем, — произнёс Чжон, подойдя ближе. — Ты можешь положиться на нас. Они все поплатятся…***
Ранним утром два всадника незаметно проникли на территорию дворца и остановились около озера Донджи. Утро, такое нежное и спокойное. Редкие птички выводили свои несмелые витиеватые трели, заставляя просыпаться всё вокруг. Робкие лучи солнца коснулись зеркала озера и ослепили путников задорными солнечными зайчиками. Один из них сильно зажмурился, но когда открыл глаза, то онемел от того, что увидел. » — Как я мог забыть? Вот только чтобы это всё значило, она так и не успела объяснить… Ладно, была не была…» — Со, — начал Бэк А, — извини, совсем забыл, но Су просила тебе кое-что передать. Перед самой смертью она сказала следующее: «Лотос, Бэк А, ему поможет лотос…» Не знаю что это значит, но мне кажется ты должен понять что это значит. » — Лотос. Снова лотос. Почему? Что же ты этим хотела мне сказать? Но я обязательно пойму, моя Су». Бэк А оставил Ван Со, взяв под уздцы коня брата и направился во дворец. Со долго сидел на берегу озера, вглядываясь в цветы лотоса, пытаясь связать всё что узнал за последние дни воедино. Но у него ничего не получалось. Он встал и нехотя побрёл в сторону дворца, его ждала опостылевшая рутина и надменные лица чиновников, но ноги незаметно привели его к покоям Су, которые так и оставались нетронутыми. И только оказавшись здесь, он моментально вспомнил то мгновение, когда Су была здесь в последний раз и ту непонятную фразу: «Рядом с лотосом ты узнаешь правду, мой любимый Со». Хватило доли секунды, чтобы Со понял о каком лотосе говорила Су. Он ворвался в покои и подбежал к кровати. Там на изголовье кровати он увидел его. Поиски не составили труда. Он был вознаграждён. Это был ещё один дневник Су. Ван Со жаждал прочитать дневник, почувствовать присутствие его любимой рядом, но одновременно он боялся заглянуть в него. Но желание узнать, что же так хотела ему рассказать Су переполнило его и он открыл дневник. На него нахлынули знакомые ощущение, словно его нежно обнимала Хэ Су. Такие робкие признания в любви, ощущение счастья рядом с ним… Но вскоре её обращение к нему стало сбивчивым и беспокойным, вылившееся в признание, что она здесь задыхается. Но ради него она постарается пережить все невзгоды… Ван Со читал… Он прочитал и о её беременности, и о её желании признаться ему, и о встречах с матушкой, которые она стойко переносила. А потом был разговор с лекарем, перевернувший всё. Когда он прочитал о количестве времени, отведённой ей, слёзы заволокли его глаза. Он вспомнил те дни, как она стойко держалась. Он боялся представить, что творилось в её душе, и какую борьбу вела сама с собой. И какой она выбрала путь. В немом крике, кусая кулак, он читал о Чхе Рён, Ван Воне, Ён Хве и матушке. Каждый её шаг был подобен мучительной неспешной прогулке по раскалённым углям, которую она должна была окончить несгибаемой, с широко расправленными плечами и с улыбкой на устах… Которую она достойно завершила. Она приняла весь удар на себя. Это была его Су. …Его Су… Ранним утром следующего дня Ван Со вышел из покоев его любимой и направился в тронный зал. Теперь он знал всё. Оставалось только убрать из дворца тех людей, которые из-за жажды власти лишили жизни дорогих ему людей. После очередного рутинного выслушивания министров, Со остался в тронном зале с Бэк А и Чжи Моном. Разговор вышел непростой. Он рассказал о дневнике Су, в котором она рассказала о том, что узнала из тайных разговоров Чхе Рён и Ван Вона. Оставалось только вывести на чистую воду их Девятого брата и уже тогда можно прижать и их, не менее хитрого, Восьмого брата. Если Ван Вона получилось быстро сломить, то Ван Ук оказался крепким орешком. В ход пошли уже уловки Ван Со. Перед предстоящей охотой он незметно пробрался в имение Ука и убил сокола, которого тот решил преподнести ему. Никто не смел заступиться за него. Только Ён Хва вечером попыталась своими змеиными уловками убедить отпустить брата, но у Ван Со был припасён на этот случай план. Ради мести, пришлось принести себя в жертву. Будущий наследник в обмен на отказ от семьи. Ён Хва пыталась огрызаться, но желанная цель с новой силой замаячила на горизонте. Она не смогла отказаться от такого предложения. Ван Со не пощадил ни Ука, ни Ван Вона. Оба сидели в тюрьме, и никто не мог им помочь. Ён Хва тоже получила желаемое. Эту ночь никто никогда не забудет. Она желала нежности и любви, но получила холод, ледянящий душу, который она видела в совершенно пустых и чужих глазах Со. В них отражались отвращение, брезгливость и ненависть к ней. А он желал чтобы это время промчалось быстро и незаметно. Каждое касание Ёнхвы жгучей болью откликалось в его душе. Сознание сдавила невидимая рука и в нём, бешеным криком, кричало всё его естество. Это всё неправильно, это всё не с ним. А когда он приходил в себя, то дурнота подкатывала к горлу… Наконец всё закончилось. Накинув халат, он резко встал и через секунду мчался по коридору в сторону купален. Ему пришлось долго сидеть в горячих водах, со знакомыми терпкими успокаивающими ароматами, пытаясь отмыться от букета злощастных отпечатков пиона и розы, которыми так любила пользоваться Ён Хва. У него было ощущение, что находится в покоях матушки и вновь, и вновь, выслушивает едкие слова оскорблений. Он дал себе слово, если после этой ночи будущий наследник будет зачат, то он больше никогда не прикоснётся к Ён Хве. То ли это была счастливая случайность, то ли кто-то ему помог, но наследник был зачат. Когда эту весть ему принесла дама из свиты Ён Хвы, он не скрывая, облегчённо вздохнул. Он мысленно, в очередной раз, попросил прощения у Хэ Су и, в очередной раз, поклялся, что больше ни к кому не прикоснётся. И даже, если от него будут требовать жениться ещё раз, его решение останется неизменным. Он направился в покои императрицы Дэмок. Нет, не поздравить и не порадоваться. Он шёл только с одной целью. Он шёл сказать, что ночи с ним для неё теперь являются несбыточной мечтой. Взамен он решил отпустить Ван Ука и Ван Вона в свои имения, но с условием, что каждый будет заключён в своём имении до конца жизни. После этого он позвал Бэк А разделить с ним свою вечернюю трапезу. Они оба сидели за столом и молчали. Первым молчание нарушил Со: — Я решил отпустить тебя. Как тяжело мне не придётся, но я обязан так сделать. Будь я на твоём месте, то не смог бы находиться здесь. Хотя… мы с тобой находимся в похожей ситуации. Вот только тебе повезло чуть больше. Я вижу как на тебя давит дворец, поэтому, Бэк А, — он осторожно взглянул на брата и вздохнув, продолжил, — я отпускаю тебя. Если ты захочешь вернуться, то я всегда буду рад тебя видеть. Всё это время Бэк А сидел как громом поражённый. У него было двоякое ощущение от услышанного. С одной стороны, ему словно предложили напиться чистой ключевой воды, но глядя на брата, это ощущение лёгкости были припорошено горечью и печалью. Он понимал, что это решение далось Ван Со тяжело, поэтому он осознавал, что нужно принять эту просьбу. Но на душе было мерзко и мрачно. — Спасибо тебе, Со, — тихим шелестом прозвучали слова Тринадцатого принца. — Но как же ты? Один, без надёжного плеча… — Не беспокойся, — перебил его Со, — справлюсь. Этот путь должен пройти сам. Иди, — улыбнувшись одними глазами, мягко посмотрел на брата император. Не медля ни минуты, Тринадцатый принц вскочил и помчался в сторону конюшни. Чёрной тенью он покинул дворец и направился за печальной луной. Ван Со в ту ночь долго просидел в тишине, понимая, что поступил сейчас правильно. Осталось и дальше стараться не ошибиться.***
Тем временем, для Су неспешно потянулось время. Су и Сеуль здесь быстро освоились. Хэ Су быстро втянулась в жизнь в этом интересном чайном домике витиеватых судеб и стала помогать её хозяйке. Ей очень пригодилось знание трав, которое когда-то с благодарностью переняла от наложницы О. Но этого не совсем хватало. В ней разгорелась с новой силой тяга к новым, неизведанным знаниям. Она бросилась в омут этих знаний, исключая возможность на тягостные раздумья. Принялась с жадностью, измученного жаждой путника, изучать чудные растения, о которых никогда не слышала. Да и как она могла знать, ведь они росли за рамками человеческого сознания. …Ничем непримечательная, блёклая трава забвения, нежно-белые пушистые шаровидные цветы нежности, небесно-лазурные цветущие травы надежд и мечтаний, алые розы, сотканные из горящих лепестков страсти, иссиня-чёрные шипы ненависти, яркие звёздочки благодарности, распускающиеся на искрящихся веточках стремлений, персиковые, бархатные бутоны доброты, разноцветные заросли детской неожиданности, тёплые сияющие колоски невинности, на кончиках которых мерно мерцает пыльца чудес, которую посылает нам эта неизведанная и таинственная жизнь, нежно-розовые пугливые колокольчики любви, сказочные россыпи материнской любви и ласки, скрывающиеся в нежных и жарких объятиях небесных цветов заботы, пугливые серебристые нити робости… Перечислять можно было долго, незаметно предаваясь невинным и трогательным воспоминаниям… Когда заканчивалась та или иная трава, Хэ Су брала Сеуль, и они шли собирать их. Это было одно из излюбленных занятий этой нежной пары матери и дочки. Никогда не знаешь куда приведёт тебя тропинка в процессе заманчивого и увлекательного поиска. …Поле смирения и принятия, роща раздумий, луг тоски, лес тревоги, река любви, озеро надежд, холм печали, тропинки творений, берега неожиданности и скалы мудрых мыслей, пещеры горечи и поляны надежд и робких мечтаний… В каждый такой поход по травы, они встречали потерянную душу и разговорившись с ней, невольно, помогали ей. Су сначала недоумевала, как так выходит, пока, однажды не поняла, что Маго сама специально её посылала за определённой травой и знала, что они непременно вернутся с потерянной душой… А всё благодаря той встрече Су с Ё. Если бы не она, он не смог бы так быстро раскрыться и оттаять. Всё благодаря тому тёплому свечению, исходящему от изрядно измученной души Хэ Су, которая не хотела сдаваться до самого последнего вздоха. Сеуль же не просто беззаботно играя проводила все дни напролёт. Она, также как и мама, встречала вновь прибывшие души. И её задачей было уделить особое внимание детям. Да-да, именно детям, ведь многие были напуганы и насторожены. Она своим спокойствием и непосредственностью незаметно их успокаивала, и они могли без сожалений покинуть это место и двигаться дальше. В один из таких обычных дней Су пришлось встретиться со своим прошлым. Она сидела в той самой уютной беседке и перебирала травы, как вдруг рядом с ней кто-то остановился. Подняв голову, слова приветствия застряли в горле и разом испарились. Перед ней стоял Восьмой принц. — Су, это ты? Неужели это ты? Почему? Что ты здесь делаешь? Неужели… ты всё это время ждала меня? — он попытался улыбнуться, протягивая к ней руку. От неожиданности и легким отголоскам тревоги Хэ Су невольно отодвинулась от него, незаметно поставив между собой и Уком свою корзинку. — Вы ошибаетесь, Ван Ук. Не Вас я ждала. Тогда, во дворце, я просто воспользовалась нашим общим прошлым, надеясь покинуть то страшное место. У меня были свои причины. Простите. Я не хотела давать Вам ложную надежду. Любовь? Нет. Мы с Вами ошиблись. Вернее, ошибалась и обманывалась одна я. Я не любила Вас. Это была благодарность за тёплую доброту и заботу. Это была наивность. До сих пор удивляюсь, как я могла снова попасть на удочку красивых слов и сладких, елейных речей. Ничему меня жизнь не учит. Как я могла причинить боль такому светлому человеку как Мён Хи? — замолчала Су. При упоминании имени супруги, Ук вздрогнул: «Быстро же я забыл её… Как я мог? Но Су… Я не мог ошибаться!» — пролетело у него в мыслях, но собравшись тут же попытался возразить: — Су, не говори так. Не верю, что ты меня не любила. И я тебя любил. Я же… — Что я? — вдруг перебила его Су. — Только не говорите, что Вы много сделали для меня? Это же с Вашей лёгкой руки умер Ван Му! За что? Почему? — еле сдерживая, обессиленно прошептала она. — Я знаю, что Вы провернули со своей дрожайшей сестрой. Вернее, догадываюсь. Вы… — Мамочка, — в беседку, весёлым, озорным вихрем ворвалась встревоженная Сеуль и заботливо обхватила своими ладошками лицо Су. — Мамочка, что случилось? Кто это? — кивнула она в сторону незнакомца. — Су? Кто это? — ошарашенно спросил Восьмой принц. — Это моя дочь. Моя и… Это наша малышка, — ответила она, обнимая дочурку. — Почему? — только и смог выдавить из себя Ук. — Руку к этому приложила Ваша сестра, — с болью в голосе проговорила Хэ Су. Ван Ука словно оглушили, а Су продолжила: — Ук, я давно Вас отпустила. Давайте больше никогда, ни в одной из возможных жизней, не будем искать встреч. Пожалуйста. Прошу. Умоляю. Я так измучена. Я очень устала… Мне бы всё забыть… — Как я бы хотел всё исправить… — приглушённым хрипом простонал Ван Ук. — Позвольте мне Вас проводить в одно место, — вставая со скамейки, произнесла Су и, не оборачиваясь к непрошенному гостю, взяла за руку свою маленькую жемчужинку, пошла в сторону чайного домика или новой жизни. Так она стала его называть, когда поняла, что чай был последней точкой перед тем, как души покидали это место. «Нет, это не может быть правдой. Су любила меня. Любила. Она моя, и только моя! Я первым её встретил. Я всегда буду первым!» — с такими мыслями брёл за Хэ Су Ук, впиваясь прожигающим взглядом в столь желанные очертания любимой. По спине Су пробежал лёгкий холодок. Она тут же оглянулась и встретилась с его глазами принца, в которых бесенятами неистово плясало безумие. «Неужели он что-то задумал?» — промелкнуло у неё в голове. И в такой пугающей тишине они подошли к чайному домику. Зашли в него, и пока Ук был сбит с толку необычным внутренним убранством, Хэ Су быстро юркнула в соседнюю комнату с травами. В голове стучала одна мысль: «Нужно сделать такой чай, чтобы больше никогда меня не вспомнил. Как же меня учила Маго? Нужно взять это, это и это…» Руки дрожали, но она посторалась успокоиться. Сделала глубокий вдох и принялась творить. Тут же в её руках замелькали баночки и она, как искусная травница, начала составлять букетик из мыслей, мечтаний и возможностей, который сделает всё от него зависящее и, при этом, не принесёт вреда ни тому, кто его делал, ни тому для кого его делали. И на этот мелодичный перезвон баночек в комнатке незаметно появилась Маго. Она впервые видела свою любимую помощницу в таком растрёпанном состоянии и полном смятении чувств. Старушка тихо выскользнула из комнатки и незаметно заглянула в зал. От увиденного она безмволвно сокрушенно охнула и вернулась к Су. Маго медленно подошла к ней и опустила успокаивающе свою руку на плечи Хэ Су. Та подняла на неё глаза и слёзы, которые она всё это время старалась удержать, хлынули сами собой. Она в очередной раз окунулась в болезненные воспоминания, которые её сломали. — Прости меня. Это моя вина. Я совсем забыла, что он сегодня прибудет сюда, — тепло обняла старушка рыдающую девушку. — Успокойся, девочка моя. Всё в прошлом, в прошлом… Соберись, ты справишься, — нежно поглаживая Су по голове, прошептала старушка. — Спасибо, — успокоившись прошелестела девушка и принялась дальше творить. Маленькая Сеуль сразу заметила, как изменилась мама возле этого незнакомца, и это её насторожило. Да, в его внешности не было ничего пугающего, но рядом с ним было слегка не по себе. И когда она заметила скрывающуюся маму в кладовой с травами, поняла, что нужно постараться отвлечь этого странного мужчину, дабы не случилось ничего непоправимого. У них бывали случаи с такими неуспокоившимися душами. Они постоянно всех подозревали и пытались улизнуть, пытались вернуться в мир «живых» или утащить кого-либо с собой. «Очередной тяжёлый день, » — подумала Сеуль и стала наблюдать за незнакомцем. Через несколько минут Ван Ук пришёл в себя и начал искать Хэ Су. Не найдя ту, стал озираться по сторонам и увидел, как пристально наблюдает за ним её дочка. — Ты же дочка Су? Я правильно понял? — приблизился к ней принц. — Да, она моя мамочка. Самая любимая, — просияла та. — Ты так на её похожа. Эти глаза… Это её глаза, — сказал он, а про себя подумал: «Так вот как выглядела бы наша дочка…» — И как… — собирался он что-то у неё спросить, как на непонятной длинной широкой полке появился поднос. — Мамуля чай прине… — запнулась Сеуль, когда подняла глаза. Ук проследил за её взглядом и слегка нахмурился. Перед ним стояла пожилая женщина, а позади неё, склонив голову, скромно стояла Су. — Я не успела Вас поприветствовать. Прошу прощения. Позвольте представиться. Я, Маго, хозяйка этого уютного чайного домика. Ван Ук вскочил и склонился в приветсвенном поклоне: — Я… — Не стоит. Я всё о Вас знаю, — тихо прошептала Маго. — Прошу, присаживайтесь. Сейчас моя помощница угостит Вас чаем. Су, прошу, — также тихо прошептала она. Ещё не успев прикоснуться к подносу, как вдруг звонким колокольчиком раздался нежный голосок Сеуль: — И какой из них мой? — Вот этот твой, моя госпожа, — игриво подмигнув, Су поставила чайник перед своей непоседливой любимой егозой. Восьмой принц любовался воркованием Су над дочуркой и уже представил, как в следующей жизни обязательно найдёт её, и у них будет тоже дочурка… «Нет. Не одна. Много. Много детишек.» — А этот чай для Вас, принц, — перед Уком возник чайник и пиала с благоухающим чаем. Аромат был интересным, неизведанным и влекущим. Успокаивающим, заставляющим предаться своим потаённым мыслям и смелым мечтаниям. Принц не заметил, как забрёл в самые сокровенные мечты, а по лицу гуляла слащавая мечтательная улыбка. — Пейте, принц. Вам престоит длинный путь. Вы должны набраться сил и помнить только хорошее. Оставьте здесь всё плохое и живите дальше, не зная бед и тревог, а главное — живите без лжи и фальши. Не стремитесь удерживать людей. Если человек Ваш, он обязательно сам к Вам вернётся. Он сам найдет к Вам дорогу. Ему подскажет сердце. И Вы, слушайте своё сердце и цените близких людей. Дорожите ими, — нежно улыбаясь неспешно говорила Маго, любуясь Сеуль, которая уютно устроившись на коленях Су, бережно перебирала пряди её волос. Ван Ук проследил за её взглядом и улыбнувшись, кивнул этой интересной старушке. — Прошу Вас, не трогайте её. Уж слишком её потрепала жизнь. Её душевные раны только-только начали затягиваться. Ук почтенно склонил голову и попытался что-то спросить, но, словно угадывая его мысли, Маго предупредительно ответила: — Вам уже пора. Следуйте за мной. Только пожалуйста, тихо, — поднесла она палец к губам и направилась к потайной двери, ведущей из домика в сторону нового начала… Вернувшись в домик, Маго обнаружила мерно сопящую Сеуль, на руках совершенно разбитой Су. — Знаешь, у меня для тебя есть маленький подарок. Но только нужно дождаться, когда взойдет луна, — нежно приобняв, произнесла старушка. — Тебе это понравится. Су оторопев смотрела на хозяйку сего чайного домика и не могла понять о каком подарке та говорит, но на душе стало тепло, и появилось давно забытое щемящее чувство сладости. Наконец на небе появилась луна. Су сидела в беседке и что-то ласково напевала, танцевавшей рядом, Сеуль. Маго не хотела рушить эту маленькую идиллию, но обещанный подарок стоил того. — Прошу меня простить, но я пришла с обещанным подарком. — Подарок, ура, подарок. Мамочка, подарок, — весело пропела малышка. Су замерла от трепета и сладкого ощущения чего-то знакомого и родного, и только с хрупкой надеждой смотрела на старушку. — Если вы дойдёте до озера надежд, то там, ступив на серебряную лунную дорожку вас ждёт то, что вы так жаждете увидеть, — она мягко моргнула, подтверждая догадку Хэ Су. — Поторопитесь, дорожка хрупка и непостоянна. Су робко встав, смотрела куда-то в пустоту и не замечала одинокой слезы, медленно бегущей по щеке, пока не почувствовала как кто-то нежно взял её за руку и куда-то повёл. Она опустила глаза и увидела перед собой дочурку. Ахнув, она подхватила её на руки и стремительной ланью полетела в сторону озера. Но, оказавшись на берегу озера, остановилась и не решалась сделать первый шаг на такую манящую лунную дорожку. Сеуль тоже замерла. Ей так хотелось помочь маме решиться на такой долгожданный шаг к любимому, к папочке, но понимала, что этот шаг она должна сделать сама. Время потянулось обжигающим томлением и Сеуль уже начала волноваться, как вдруг почуствовала крепкие объятия любимой мамы, и над ухом нежно прошептали: — Мы идём к тебе, Со… Первый шаг… Самый тяжёлый, нерешительный, мучительный и такой долгожданный… Су вся трепетала от предвкушения встречи, и этот трепет тут же передался Сеуль. Она крепко обхватила матушку за шею и придала ей решительности. Путь был, на удивление, недолгим и привёл туда, где так жаждала увидеть своего Волка Хэ Су. Он тихо спал в лодке, мерно качающейся на середине озера. Такой уставший и измученный. Су тихо присела рядышком, уютно умостив на своих коленях их крошку. Она долго всматривалась в любимые черты, словно ласкала своим взглядом его лицо. Она поднесла ко рту палец и прошептала: — Тс-с-с, только не разбуди его, пожалуйста. Сеуль, это твой папа. Твой папа человек, с тяжёлой судьбой. Несправедливо брошенный в детстве, недолюбленный матушкой и непонятый братьями. Но… у него добрая душа и пылкое сердце, готовое на всё, ради близкого человека. Я так виновата перед ним… Я та, которая ранила его больше всех… хотя он мне верил беспрекословно… — она медленно положила свою руку на руку Кванджона и продолжила, — Со, я наконец пришла к тебе. Извини, что так поздно… Только я не одна. Рядом с тобой сидит наша крошка. Её зовут Сеуль. Она такая же, как и в моих снах. Нежная, любящая и лучистая. Мне так хотелось её тебе подарить, но я и этого не смогла. Прости. Я так виновата перед вами… — Мамочка, не плачь. Ты не виновата, ты же знаешь. Это не ты… Это… — но Сеуль не дано было договорить. Лодка качнулась от порыва ветра и лунная дорожка задрожала. — Малышка, нам пора уходить. — Мамочка, а могу я… — Су не дав договорить, мягко улыбнулась, разрешая сделать то, о чём так мечтала малышка. Сеуль прилегла на плечо Кванджона и прошептала, — Я так по тебе скучаю, папа. Мы с мамой тебя любим, — погладив плечо, она тут же встала, давая попрощаться и своей матушке. Хэ Су наклонилась и нежно поцеловав любимого Волка в губы, прошептала: — Мы всегда с тобой, в твоём сердце. Береги себя, прошу… Су взяла на руки Сеуль и сделала первый шаг по исчезающей лунной дорожке. Но остановилась на миг, оглянулась, боясь, что это всё ей привиделось. Но оберувшись, она увидела лодку… Это не был мираж или видение. А значит теперь можно было спокойно возвращаться. Но какой там спокойно. На первый взгляд она была счастливой и спокойной, но внутри она рыдала. Её захлёстывали бушующие волны таких знакомых, и давно забытых, эмоций. Она уходила с надеждой, что эта встреча была не последней… И она была не последней. Маго подарила им редкие драгоценные встречи при луне. Благодаря этим встречам она смогла продолжать ждать его…***
Днём император, после очередного ядовитого приступа его супруги решил укрыться на озере от всего этого вздора и колкостей. Он стойко переносил все язвительные замечания жены и умело их осаживал, но сейчас был истерзан душой и опустошён. И именно сейчас его тоска по любимой ощущалась острее. Ноги сами собой принесли его сюда, а осознав, где он находится, выдохнул и присел на траву. Он погрузился глубоко в свои воспоминания и начал разговаривать сам с собой: — Где же ты, Су? Как ты там, без меня? У тебя всё хорошо? Я так уста… — и тут его взгляд зацепился за что-то непонятное на середине озера. Он вскочил и побежал к лодке, через несколько минут он уже был там, на середине озера. Тем, что привлекло его внимание, оказались два лотоса. Голубой и красный. Таких лотосов никогда не было на этом озере. Это было его чудом. Ведь он знал значение не только красного лотоса, но и голубого. Его сердце затрепетало. Су… Это был знак, что его любимая жемчужинка где-то рядом и она его не забыла, она любит его. И не только она… Он прилег в лодке и мерное её покачивание незаметно убаюкало измученного императора. Но обжигающе знакомое прикосновение любимой к его руке заставило его моментально проснуться. Боясь спугнуть любимую, ему пришлось лежать и не подавать вида, что он всё слышит. Но когда услышал, что Су пришла не одна, он только крепче сжал другую руку в кулак. Воспользовавшись тем, что луна не сильно освещала его лицо, он на несколько секунд приоткрыл ресницы и чуть не ахнул. Перед ним сидела она, всё такая же красивая и нежная, его Су, а на её коленях пригрелся их маленький комочек счастья, который он видел в своих снах. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, отбивая яростный танец волнения и вновь нахлынувшего праведного гнева, но когда услышал, что пришло время прощаться, постарался взять себя в руки и успокоиться. Годы тренировок не прошли даром. Только его сердце успокоилось, как он ощутил на себе маленькую головку своей дочурки. Он незаметно вдохнул полной грудью аромат, исходящий от волос дочки. Это был аромат детского счастья, облечённый в объятия любви, переживаний и нежности. Но не успев насладиться этим ароматом, он почувствовал медовую сладость на своих губах. О таком он и мечтать не смел. Это было самым дорогим подарком за всё то время, проведенное в одиночестве. Лодка едва качнулась и Со понял, что остался один. Он так хотел вскочить, но что-то не давало ему встать и только через несколько мгновений он резко встал и успел увидеть, как Су поворачивает голову в сторону луны. Знакомый хрупкий силуэт, а на руках сидела их дочка и крепко обнимала его любимую за шею. Очередной нежный порыв ветра и в волосах его любимых что-то затанцевало. Это оказались ленточки, красная у Су и голубая у Сеуль. Очередной порыв ветра, тающая лунная дорожка всколыхнулась, и силуэты Су и Сеуль растворились в ночи. Со резко сел в лодке и заплакал, глухо и надрывно, освобождая душу от накопившегося тяжелого груза вины… С тех пор ещё было несколько подобных встреч. И непременно, перед ними на озере распускались два лотоса — красный и голубой. Встречи были трогательными и полны нежности со стороны Су и Сеуль. Но бывало, что на озере распускался только красный лотос и Хэ Су приходила одна. Она тихо ложилась рядом с императором, обнимала его и тихо шептала слова любви, которые так опрометчиво не досказала любимому, когда была жива. В эти встречи она оставалась до рассвета и исчезала с первым настойчивым лучиком солнца. Как Со не приказывал, чтобы слуги завесили его покои в эту ночь, но, каким-то непонятным образом, луч проникал и быстро настигал его гостью… В тот день император устало прогуливался вдоль озера, наслаждаясь витиеватыми переливами птиц. Его взгляд скользнул по радужно мерцающему, озорными огоньками, зеркалу озёрной воды и уголки его губ дёрнулись в робкой улыбке. На середине озера Донджи еле виднелись бутоны тех самых лотосов. Император неспешным шагом направился к лодке, он знал, спешить некуда, они всё равно не придут днём. Сел в лодку, взял вёсла и поплыл к лотосам. Они только начали раскрываться, лепесток за лепестком. Это было завораживающее зрелище, предназначенное ему одному. Начало вечереть, и его сердце забилось чаще, они скоро должны будут прийти к нему. Наступила ночь, и луна постелила такую манящую и, словно сотканную из тончайших нитей надежды, светящуюся дорожку. Он прилег, закрыл глаза и незаметно уснул. Ему снилась она, в лучах озорного солнца и такая манящая, родная и любимая. Рядом раздался нежный перезвон детского смеха и с звонкими криками «Мамочка», в неё врезалось маленькое, трепещущее счастье. Лицо Хэ Су расцвело от счастливой улыбки, и она рассмеявшись, подхватила дочурку и закружилась красивым вихрем… Вдруг по глазам Со ударил яркий луч солнца и сильно зажмурившись, резко открыл глаза и увидел, что он всё это время спал в лодке. Осознав, что они не пришли этой ночью, силы его покинули и он отрешённо сел в лодке. — Нет, нет, нет… Почему? Су! — в тот же миг, резкая боль пронзила его сердце и он, не сумев сделать спасительный вдох, упал в лодке. Утром, 4 июля 975 года, в лодке, на середине озера Донджи, было найдено тело императора Кванджона. Он ушёл, оставив здесь всё то, что его тяготило и разрывало душу. И только Ён Хва была вне себя от ярости, ведь она знала, что для него значило эти озеро и лодка. Он ушёл к ней…***
В последнее время Хэ Су не находила себе место. У неё то и дело всё валилось из рук. Только Маго знала почему так происходит. Вот и сейчас она заботливо смотрела на эту хрупкую, но такую стойкую девушку и вздыхала. А когда заметила, что на неё странно смотрит Су, хлопнула смешно себя по лбу и запричитала: — Ну как же так, у нас закончились звёздочки трепетного ожидания. Су, не могла бы ты сходить за ними. — Конечно, — улыбнувшись и хватая корзинку, ответила девушка. Она вышла за дверь и исчезла в саду, за домиком. — Су! — вдруг раздалось где-то. Су резко выпрямилась и замерла. Она моментально узнала этот голос. Она начала оглядываться по сторонам, но никого не видела. Хэ Су оббежала домик, в надежде, что увидит его здесь, но какого было её разочарование, когда она увидела только Сеуль, смеющуюся рядом с бабушкой Самшин. Только она собралась сделать шаг в сторону дочки, как кто-то крепко обнял её сзади, и шею опалило жаром такого любимого и долгожданного голоса: — Су, я наконец-то тебя нашёл… Из её рук выпала корзинка, и звёздочки трепетного ожидания, разлетевшиеся салютом вокруг них, превратились в россыпи ласковой нежности. Су робко начала поворачиваться в жарких объятиях её любимого Волка и увидев его, нежно прижалась к нему, наконец растворившись в нём без остатка. Ван Со блаженно прикрыл глаза и только собрался подарить поцелуй своей любимой, как кто-то тихо обнял его сзади и проворчал с лёгкими капельками недвольства: — Папочка, а как же я? Я ведь тоже по тебе соскучилась. Он вздрогнул и, открыв глаза, вопрошающе посмотрел на Су. Та нежно улыбнулась в ответ и, слегка кивнув, взглядом указала куда-то вниз. Он посмотрел вниз и увидел перед собой маленькую девочку, маленькую копию его любимой Су. Он медленно присел и протянул к ней руки: — Ты… — Да, это я. Я твоя дочка. Я так долго тебя ждала, и мы с мамой по тебе сильно соскучились, — проговорила та, проворно залезая к Ван Со на руки. Со встал и сначала любяще посмотрел на дочку, а потом на Су. Вот оно счастье, о котором он так мечтал… «Какое же это блаженство, видеть улыбки самых дорогих людей, и видеть рядом её и нашу дочку. Вот чего меня лишили…» — Вас уже заждались в чайном домике, — раздалось позади них. — Бабушка? — удивлённо воскликнула Сеуль. — Идите скорее, не заставляйте ждать своё счастье. Хэ Су нежно взяла Ван Со за руку и повела в сторону чайного домика. Наконец наступила и их очередь. А войдя в домик, они увидели, что их уже ждала Маго. По пути Су успела рассказать про это место, и кто их сейчас может там встретить. Подойдя ближе к барной стойке, Ван Со, не выпуская из рук драгоценную ношу, поклонился хозяйке и усадив Сеуль, сел между дочкой и любимой. На барной стойке появились знакомые чайнички с пиалами. Маго искусно разлила всем чай и тихо растворилась, давая вдоволь пообщаться этой троице. Разговор вышел долгим и очень интересным. Не обошлось и без искорок гнева, которые были успешно потушены нежными поцелуями Су и ласковыми объятиями Сеуль. Хэ Су также поведала о встречах с его братьями. Ван Со был приятно удивлён от того, что он услышал о Ван Ё и огорчён новостями о Ван Уке. «Жизнь интересна и многогранна. Надеюсь у него есть время на исправление…» — подумал он об Уке. И только нежное прикосновение Су, заставило его вернуться из этих непростых дум. — Нам пора. — Спасибо Вам за всё, — почтенно поклонилась Су Маго, — и спасибо, за то, что так долго терпели нас. Передайте остальным, что я благодарна им за заботу и нежность. — Да, спасибо, спасибо, спасибо, — звонко прощебетала Сеуль. — Спасибо Вам за всё, — поклонился Со и взяв на руки дочурку, вышел из домика. — Они ушли? — хитро выглянув из хранилища с травами, спросил Чжи Мон. — Да, можешь сам убедиться в этом, — и Маго указала в окно. — Надеюсь, у них всё будет хорошо и они встретятся снова, — задумчиво прошелестел звездочёт. — Да, всё будет хорошо. Не беспокой… Ой, — вскочила с места Маго и исчезла в комнате с травами, откуда раздался расстроенный вопль, — Айщ. Ну как же так? Как могло такое случиться? — Так и знал, — проворчал уставший путешественник во времени, — что мне снова придётся исправлять, — и тихо исчез за дверью. Чжи Мон наконец-то догнал эту счастливую троицу. Они стояли на красивой цветочной поляне и с интересом вглядывались вдаль, и тут Со, нежно взяв Су за руку, произнёс: — Если мы из разных миров, я найду тебя, моя Су, — он поднёс её руку открытой ладонью к своим губам и, нежно поцелав, продолжил, — Знай, я навсегда твой и принадлежу только тебе. Су в ответ тоже поднесла его ладошку к своим губам: — А я, твоя, только твоя, — нежно поцеловав его ладошку, просияла Хэ Су. — А я, ваша, — обхватив за шеи своих родителей, пропела Сеуль. Подул ветер и троица растворилась в пелене, резко набежавшего, тумана. — Мне ничего не остаётся, как постараться помочь вам. И всё-таки, за расставаньем будет встреча, — поклялся звездочёт и щёлкнув пальцами, растворился в воздухе.***
…Дню уходящему вослед Прохладным бризом шепчет вечер — Как доказал один поэт — За расставаньем будет встреча! А расстоянье — как стена… Но всё ж — сильна любовь, как прежде! Пусть между нами — Свет и Тьма — Разлуки Тьма и Свет надежды… Вдали желаю одного: Сквозь километры Тьмы и Света Услышь стук сердца моего! Как слышу я!.. Ты сможешь это. Фауст Иоганн Георг «Услышь стук сердца моего»