* * *
Ровно в десять начиналась тридцатиминутная прогулка на улице для пациентов и медсестра вытащила Йена из мира грёз, чтобы напомнить об этом. Она с силой потрясла рыжего за плечо. Когда он с непониманием, что происходит, разлепил глаза, сестра пренебрежительно осмотрела "неподобающий" по её мнению, сонный вид Йена и прикрикивая, произнесла следующее: — Вставай давай, бездельник! — Что? — спросил Йен, всё ещё находясь буд то не здесь. Медсестра закатила глаза на этот вопрос и начала щёлкать пальцами у него перед лицом, продолжая: — Пациенты «класса А» выходят на прогулку. Все уже давно собрались, одну только Спящую Красавицу вот ждём, — она тыкнула указательным пальцем в его сторону, — одевайся сейчас же, инвалид! Йен нахмурился и потёр глаза кулаками, чтобы окончательно проснуться. Медсестра громко, разочаровано вздохнула, для вида и выходя из палаты, кинула на последок: — Я скажу охраннику, что ты подойдёшь позже. Придёшь к первому входу, скажешь, что ты Йен Галлагер и Александр позовёт меня, чтобы я привела тебя к остальной группе, понял? Не дожидаясь ответа, она захлопнула за собой дверь, на столько сильно, что защимила ей свой тёмный локон. Открыв дверь, вытащив волосы и захлопнув обратно, она всё-таки ушла из палаты. «Стерва» — подумал Йен, в открытую смеясь над вечной, непонятно от куда взявшейся раздражительностью мисс Данс (Mrs. Dunce). Поднявшись с дивана, рыжеволосый оглядел комнату. Билл развалился на животе, тихо сопя на нижней полке. Верхняя же была пуста и не заправлена. Он вздохнул и напяливая по пути куртку, быстрым шагом пошёл к выходу.* * *
Йен сидел на лавочке и грел руки, быстро потирая ладони друг о друга, и дуя на них тёплый воздух из рта. Он сидел тут только минут десять, от силы, но не смотря на это, его жопа уже начала потихоньку мерзнуть. Йен мельком пробежался взглядом по окружению, ища в толпе пациентов, Джейка, который в отличии от него самого, чаще общался в шумных компаниях, со всеми остальными. Парочку раз санитарам уже приходилось разнимать драки между Джейком и ещё каким-то не по годам, высоким парнем, на которого первый постоянно нарывался, зарабатывая очередной фингал под глазом. Йен не хотел чтобы это повторялось, поэтому старался следить за выходками Джейка и если что и начнётся, увести мальчишку подальше от проблем. Свежий воздух резко ударил в ноздри, вместе с сильным порывом ветра, заставляя Йена приободриться и когда он наконец смог выискать глазами тёмную макушку мальчишки среди остальных, калитка сзади него запищала и ужасно скрипнула. Йен слегка повернул голову в сторону этого противного и слишком долго звонящего звука и увидел его: Милкович вошёл на территорию центра, резко оборачиваясь на громко захлопнувшуюся за ним железную дверь. Он комично сгримасничал и пробормотал что-то, скорее всего не вполне цензурное, но что именно Йен не смог разобрать Продолжая идти по дороге к лечебнице он засунул нос поглубже в свой зелёный шарф. Не смотря на то что половина лица брюнета была скрыта за тканью и он всё ещё был довольно таки далеко, чтобы можно было более детально разглядеть пришедшего, Йен не сомневался, что это действительно мистер Милкович. Рыжик внезапно понял, что он так и не узнал имени своего психолога, да и в принципе ничего о нём не знал, кроме того, что по своим собственным наблюдениям, у его психолога была шикарная задница. Брюнет шёл без шапки, его волосы растрепались от сильного ветра, а капюшон куртки, витал где-то в воздухе, то прилетая к голове, то отлеталя назад. Руки парня были спрятаны в карманах, в одном из которых торчал провод от наушников. «Интересно, что слушает мистер Милкович? —мысленно спросил себя Йен. — Рок, рэп или может быть поп? Джаз? Это могло быть вообще всё что угодно, например Рамштайн. Или же Нирвана. Twenty one pilots? Может быть Милкович любитель Леди Гаги? Кто знает, кто знает, — Йен, не отрывая глаза от объекта своего наблюдения, продолжал гадать, что же этот самый объект слушает. — Элвис Пресли или Майкл Джексон? А может быть Рэй Чарльз?» Тем временем психолог дошёл до второй калитки, вытащил руку, в беспальцевой перчатке, с брелком, повернул ключ в скважине и та отварилась. Милкович зашёл, сразу-же закрыв дверь обратно и только после этого направился прямиком к мисс Данс. Медсестра улыбнулась ему, как-то по хищному. Прямо как добыча скалится своей жертве перед смертью. Мисс Данс протянула мистеру Милковичу руку, прежде быстро изучив его взглядом «снизу вверх» и начала что-то рассказывать. Йен не мог видеть реакцию психолога на её слова, так как последний встал к нему спиной, но зная какая Данс бывает зануда, догадывался что Милкович вряд ли будет в восторге от этих разговоров. И всё было бы спокойно и дальше, если бы в какой-то момент монолога мисс Данс показала рукой прямо на Йена. «Ещё бы пальцем ткнула, ей богу». Милкович тут же обернулся в сторону Йена и последний тут же отвёл взгляд, делая вид, что это не он пялился на них всё это время. Но это его не спасло, потому что парочка направилась прямо в его сторону. «Ну заебись, — подумал Йен». Как только они подошли достаточно близко, мисс Данс оглядела Йена взглядом (уже второй раз за этот день, ёб твою мать) и продолжила говорить: — Йен, как ты уже должен знать, это мистер Милкович, он приходил к тебе в понедельник. Надеюсь ты не забыл. «Да, блять, забыл. Я же совсем отсталый, и стол от лампы блять не отличу». — Сегодня у вас назначен сеанс, помнишь? Так что сейчас я оставляю тебя на мистера Милковича, вы поднимитесь в кабинет и ты ответишь на его вопросы. Йен только фыркнул, пытаясь игнорировать слова мисс Данс, но не выдержав и пары секунд, он ответил: — По-моему вы просто лишаете меня моих законных, оставшихся пятнадцати минут пребывания на улице за сегодня. Йен заметил как на лице мистера Милковича всплыла лёгкая ухмылка, но он тут же её убрал, сохраняя прежний, серьёзный вид. — А ну марш, лодырь! Буду ещё я с тобой нянчится! Следуй за мистером Милковичем и веди себя подобающим образом, чтобы мне не пришлось краснеть за тебя и твои выходки! — крикнула медсестра и эффектно развернувшись на своих огромных каблуках, пошла в сторону других пациентов, оставляя Йена один на один с мистером Милковичем. Психолог в свою очередь с непониманием наблюдал за развернувшейся перед ним сценой и всё ещё смотрел с приподнятой бровью вслед удаляющейся, разбушевавшейся дамочке. Потом он перевёл взгляд на Йена. Посмотрев на него секунду, психолог кивнул, как бы приглашая идти за ним. По дороге к центру, мистер Милкович оглядывал остальных пациентов, не особо интересуясь, но иногда останавливаясь взглядом на некоторых. — Йен! Йен! Смотри какую палку я нашёл! Йен! Йен сразу же обернулся на знакомый голос. Правда на него обернулся не только сам Йен, но ещё и психолог. К ним сломя голову бежал Джейк, с огромной палкой в руках и такой же огромной улыбкой на своём лице. Мальчик остановился и стал переводить взгляд сначала с Йена на мистера Милковича и наоборот. В конце концов он уставился на психолога, таким взглядом, буд то хочет прожечь в нём дыру и начал говорить: — Ой, и вы тут… Йен, тебя уже уводят? По моему это не честно, у тебя ведь ещё есть время. Ты не можете просто так забирать его время для прогулок, слышишь! — Эй, пацан, не очень-то мне хотелось забирать твоего дружка, но кто сейчас тут и отнимает время, так это только ты от сеанса Йена, так что можешь нас… Не задерживать что ли? На это высказывание мистера Милковича, Джейк только больше насупился, нахмуря брови и хотел уже было выплюнуть какую-нибудь дерзость, но на этом его перебил Йен: — Слушай, Джейк, нам и в правду уже пора. Давай поговорим позже, в палате. Окей? Джейк ещё немного посмотрел на них двоих, сщурив глаза, но в конечном итоге так ничего и не сказав, убежал обратно к остальным, растворившись в толпе пациентов. — Так его зовут? Йен обернулся на голос психолога. — Джейк? Странный пацан, но он вроде тебя любит, да? Милкович стоял, так и не повернув голову в сторону Йена, вместо этого смотря на толпу людей, со скрещенными на груди руками. «Его профиль довольно красивый, — промелькнуло в голове у Йена, — ровный нос, кончик которого прикрывала ткань шарфа; красивые, длинные ресницы; графичные брови»… — Ладно, пойдём, я действительно опаздываю. Видимо так и не дождавшись ответа, психолог решил, что Йен намерен его игнорировать. Милкович развернулся и снова пошёл по дороге, к центру. Йен проморгался, снова возвращаясь в этот мир и заметив, что он остался на несколько шагов позади, принялся доганять, ускорив шаг. — Я… Эм… Да. Задумался, извините, со мной бывает то, что я торможу. Просто витаю иногда где-то в облаках, знаете ли, — в конце Йен немного истерично засмеялся и снова замолчал. Вдруг между ними повисла неловкая пауза, которая сковывала парня изнутри, заставляя чувствовать себя дурно. Он снова перевёл взгляд на психолога. Нет накой расклад точно не устраивал Йена. Прокашлявшись, он продолжил: — Джейк. Да, мы хорошо общаемся. Не злитесь на него за эту дерзость, что он себе позволяет. Он, знаете, рано решился родителей. Да и жизнь у него была не сахар. Впрочем мало у кого тут она бывает хорошей, да? — Йен снова попытался пошутить, тихо, истерично посмеиваясь, но поняв, что ничего смешного в этом нет, с серьёзным тоном продолжил, — в общем он бывает грубоват, но на самом деле он очень даже добрый, просто к нему нужно… Привыкнуть. Он ещё пока ребёнок, надеюсь когда Джейк будет постарше, станет менее вспыльчивым. У него СДВГ, но он вроде неплохо с этим справляется. Мистер Милкович ничего не ответил, но посмотрел в сторону Йена и слегка кивнул, обозначая этим, что он всё услышал. Взгляд психолога немного смягчился и Йен на это мысленно вздохнул с облегчением. За всё то время, пока Йен говорил, они уже успели дойти до входных дверей центра. Мистер Милкович дёрнул ручку и раскрыл дверь перед Йеном. — Ну, входи, чего уставился то? Особое приглашение нужно? — спросил психолог приподнимая одну бровь и всё ещё придерживая за ручку дверь. Йен быстро прошмыгнул в холл центра, а психолог вошёл за ним. Дверь за ними захлопнулась.* * *
Это был уже третий по счёту лестничный пролёт. Психолог шёл впереди, ускоряясь за счёт того, что иногда перескакивал через одну ступеньку, а Йен смотрел ему в спину. В отличии от Йена, который снял куртку ещё внизу, оставаясь лишь в своей чёрной майке и джинсах, мистер Милкович всё ещё оставался в своей тёплой куртке. Наверняка на сотрудников распространяется какое-нибудь глупое правило о том, что им нельзя оставлять верхнюю одежду в общем гардеробе. Ну, психолог хотя-бы развязал шарф и теперь его лицо можно будет разглядеть в полной мере. Правда со спины это довольно сложно делать… — Мистер Милкович, стойте! Можете сказать в каком кабинете у нас будет проходить сеансы? Психолог обернулся на него, но продолжил идти. — В 409 кабинете. Слушай, — психолог резко остановился, так, что Йен чуть не влетел лбом в его спину, — ты можешь не называть меня «мистер Милкович», окей? Называй просто Микки. Ты же, типо, не сильно младше меня, так что думаю, это не будет сильно тебя смущать, да? Знаешь, вся эта хуйня с официальными обращениями заёбывает меня и напрягает вдобавок. Меня так никогда не называли и это охуеть как странно звучит. Просто Микки, ладно? Нахуй всё эти «мистер», для пиздовежливости. Нахуй эту официальщину, — «теперь уже просто Микки» смотрел прямо Йену в глаза, немного хмурясь и явно ждал какой-то реакции на всё это предложение. — Нахуй эту официальщину, — повторил Йен последнее сказанное предложение Микки и с улыбкой на лице протянул ему руку. Тот сначала не понял, потёр нос указательным пальцем, замешкался, но всё-таки пожал руку в ответ. — Что ж вас всех так руки обжимать тянет, — проворчал Микки, — ладно пойдём, немного ещё осталось. Вроде…* * *
Когда они наконец-то нашли этот чёртов кабинет и вошли в него Йен уже ничего не хотел и вообще забыл зачем он тут. Йен просто уселся на своё кресло и закрыл глаза. — Эй, не разлёживайся тут, тебе ещё на вопросы отвечать. Йен застонал и разлепил глаза. Покусав губу в смятении, он всё таки спросил мучивший его вопрос: — Так что ты будешь делать? В чём заключается… Твоя… Эм.. Работа? Микки повешал куртку и шарф на вешалку в углу, а перчатки снял и кинул на стол. — Ну… Так как ты натворил много всякой хуйни, Галлагер, меня поставили смотреть за тем чтобы такого больше не повторилось, — Усевшись напротив своего клиента и поставив локти на стол, он продолжил, — Я буду следить за твоими изменениями, маниакальной и депрессивной фазами, пьёшь ли ты таблетки вовремя и всякая такая всячина. Ты будешь рассказывать мне о том, как твоё самочувствие, а я буду записывать всё вот в этот блокнотик, понял? —он тыкнул пальцем в картонную обложку блокнота, лежавшего рядом с ним, — я надеюсь ты же больше не будешь вытворять всякое, а Йен? Угонять вертолёт с военной части, к примеру, — у Йена внутри всё сжалось и он почувствовал раздражение когда брюнет вызывающе вздёрнул одну бровь и не дожидавшись ответа продолжил, — вот и договорились. Микки открыл нижний шкафчик, в тумбочке и вытащил от туда пару листов с каким-то текстом, по которому он быстро пробежался глазами. Подняв взгляд с текста, он вернул его снова к Йену и начал: — Мы можем начать? Ты готов?, — Йен легонько качнул головой, в знак согласия, — Хорошо. Давай разберём план нашего сеанса: итак, в начале мы поговорим о твоём состоянии, как ты чувствуешь себя, а в конце я задам тебе более личные вопросы. Они могут быть связаны с твоей семьёй, друзьями, окружением, детством и прочим. Если у тебя возникнут затруднения чтобы ответить, ты можешь сказать мне что именно вызывало затруднения и мы разберём это вместе, но также ты имеешь право не отвечать, если это покажется тебе слишком личным. Пытать я тебя конечно же не буду, но я бы на твоём месте отвечал на все, чтобы быстрее выбраться из этого сумасшедшего дома. Ну, что касается плана, это всё, мы начинаем, — сказал Микки, завёл таймер, длиною в сорок пять минут на часах. — Первый вопрос: как ты чувствуешь себя в последнее время? Как ты спишь? Есть ли бессонница или что-то снится? — По моему это сразу несколько вопросов. — Да, но они внесены в один пункт, так что не увиливай от ответа. — Ну, сплю я не плохо. В двадцать два ноль ноль у нас отбой и санитары не позволяют сидеть дольше положенного. Из-за этого, обычно я засыпаю рано, если только Джейк не решит поиграть в шпионов или попрыгать на своей койке. Иногда мне что-то сниться, но в основном я не запоминаю что именно это было. Встаю я довольно рано, но бывает даже слишком. Например сегодня я проснулся в три утра. Было слишком холодно, так как отопление ещё не подключили, а одеяла довольно тонкие, ну из-за этого я и проснулся. Все остальные ещё спали, я решил их не будить и постарался тихо пройти к окну и в общем сидел в кресле. У окна. Микки непонимающе на него уставился. — То есть ты сидел в кресле… И… Всё? Несколько часов просто сидел в кресле, у окна? — Ну я думал. О всяком. — Что-то конкретное? — Ну я часто думаю о будущем, как я буду жить дальше, что меня ждёт с моим расстройством. Иногда в голову лезут странные мысли, но я стараюсь мыслить оптимистично, — в конце своего предложения Йен нахмурился, задумываясь о чём-то своём. Микки же заметил задумчивое лицо клиента и не стал напирать. — Я думаю, что это хорошо, но старайся не зацикливаться на таких мыслях, думай больше о том, что происходит сейчас. Так, давай продолжим. У тебя есть ощущение тревожности, незащищённости? На этот вопрос Йен оскалился. — Любой будет чувствовать себя незащищённым в таком месте. Тебя могут обколоть до бессознательного состояния, никто и слова не скажет, бровью не поведет. Не думаю, что кому-то вообще будет комфортно быть прижатым к стене из-за того, что ты на сантиметр подошёл ближе к выходу, чем нужно. Такой себе комфорт, знаешь ли. Микки ничего на это не ответил, лишь подтупил глаза в бумаги, пряча в них стыд. В целом сеанс проходил спокойно. Мик задавал вопросы, но не давил, если Йен не готов был отвечать, а сам Йен старался отвечать открыто, ничего не утаивая и без пререканий. Йен и сам прекрасно понимал, что Микки не сможет ничего изменить, даже если захочет и обвинять его в чём-то не имело никакого смысла. Он просто выполняет свою работу, а Йен это не усложняет, вот и всё. Когда Йен посмотрел на часы осталось пять минут до конца сеанса. Время пролетело довольно быстро. — И последний вопрос, — начал Микки, прокашлявшись и нахмурив брови, — были ли у вас в роду: суицид, наркоманы, алкоголики, психически больные. Тебе не обязательно отвечать на этот вопрос, просто как психолог я должен задать его, так что… — Нет, всё нормально, я привык. В роду были все перечисленные, мой отец алкоголик и наркоман, мать — больная на голову наркоманка с биполяркой, которая отказывается пить таблетки по сей день, а один раз она пыталась свести счёты с жизнью прямо на кухне, в день благодарения, пока всё веселились в гостиной. Хорошо с что всё обошлось, ведь мы вовремя вызвали скорую. И я понимаю почему всё боятся за меня. Но я не такой как Моника. Я никогда, никому не причиню столько боли, в том числе себе, — Йен старался, правда старался говорить как можно более отрешённо, слово эта была заученная речь, которая его совсем не касалась, но иногда его голос предательски подрагивал, а глаза всё время метались по комнате. Микки поджал нижнюю губу, всё так же хмуря брови, — хорошо, — заключил он, продолжая записывать что-то в свой блокнот. — Хорошо? — переспросил Йен, с истерическим смешком, что же в этом хорошего? — Я имею в виду… Ты хочешь меняться, хочешь работать над собой. Думаю это хороший знак. Вдруг раздался резкий звук будильника и две пары глаз уставились на источник звука. Микки стукнул кулаком по будильнику и звон прекратился. — Думаю на сегодня можно закончить, — Микки встал из-за стола и задвинув за собой стул, направился к вешалке, — мы хорошо сегодня поработали, если будем продолжать в том же духе, в скором времени тебя отпустят от сюда. Есть какие-то вопросы? — Нет. Вопросов нет… Когда Йен обернулся, Микки стоял уже в куртке, шарфе и перчатках. Приподнимая подбородок, чтобы застегнуть куртку, Микки продолжил: — По правилам я должен отвести тебя в твою палату и тогда каждый из нас будет свободен. Он направился к выходу из кабинета, а Йен последовал за ним. Когда Микки закрыл дверь, он обернулся к Йену. — Ну, пойдём. Спускались они молча. Каждый был погружён в свои мысли и никто не заметил, как они достигли первого этажа. — Пятый кабинет, да? — Да, сейчас прямо и налево, сразу за углом нужный. — Я помню. — И, я всё-таки хотел спросить. — М? — Записи которые ты делаешь они передаются кому то? — Вообще нет, но в случае чего я должен буду их предоставить. — А кто их, э, проверяет в случае? — Врачебная тайна, — таинственно произнёс Микки и остановился, поворачиваясь к Йену лицом — Вот и твоя палата. Ну, до встречи, Галлагер. Йен проморгался и уставился на Микки. — А когда мы снова встретимся? — В понедельник, в час дня. Губы Микки растянулись в широкой улыбке, обнажая зубы и он продолжил: — До понедельника, мистер Галлагер. После этих слов Микки натянул шарф на нос, развернулся и напрявился к выходу, сразу же исчезая за углом. Когда дверь в палату захлопнулась за Йеном, он осознал: «Микки Милкович, что, улыбнулся мне?»* * *
Йен стоял посреди зала, хмурясь и выискивая кого-то глазами. С каждым разом на встречи приходило всё больше народа. Похоже скоро Йен и впрямь будет теряться среди всей этой толпы людей. Вдруг чьи-то руки перекрыли ему обзор. — Угадай кто-о-о-о! — послышался голос из-за спины. — Лидия! Открой мне глаза! — смеясь ответил Йен. Руки были убраны на безопасное расстояние от его глаз и тогда девушка утянула друга в крепкие объятия. После минуты дружеских обнимашек, Лидия отошла подальше, беря Йена за плечи и рассматривая его лицо. — Ты изменился. Пропали синячки под глазами, щёчки порозовели, не такой бледный как в предыдущие разы. Идёшь на поправку, парень! — она подошла и взлохматила ему волосы пятернёй. — Эй! — Йен рассмеялся и начал щекотать ей рёбра. — Ауч! Вы смейте использовать мои заклинания против меня, Поттер!? — она залилась звонким, красивым смехом от щекотки. — Ну всё! Всё! Пощадите, милорд, я сдаюсь! Ей богу! — она улыбнулась и отошла, смотря на него нежно, даже как-то по матерински, — ну, рассказывай, что у тебя происходит в жизни? Что нового? Может уже присмотрел себе какого-нибудь мальчика, а? Йен толкнул её локтем в бок и она снова звонко рассмеялась. — Если я гей, это не значит, что я встречаюсь с каждым встречным. — Ни в коем случае не имела это в виду! — она подняла обе руки вверх, в поражении. — Кстати, если говорить о парнях, где Даниэль? В этот раз ты не взяла его с собой? Решила наконец устроить чисто дружеские посиделки? — Oh, mon petit garçon* сегодня задерживается на собеседовании, он подойдёт позже, — она в подозрении прищурила глаза, — Ты ведь не хочешь отбить у меня парня, да? — после этих слов она тут же рассмеялась. Теперь настала очередь Йена вскидывать руки в поражении. — Ma chère amie, — Лидия частенько обучала Йена всяким французским словечкам, шутя над его произношением, а Йен в свою очередь вставлял их в диалоги, практикуя произношение, — если бы я этого хотел, я бы уже давно это сделал. Но к сожалению твой парень совершенно не в моём вкусе, к тому же он гетеро. Нет ничего хуже, чем подкатить к убеждённому гетеросексуалу, поверь. Лидия толкнула друга в плечо, смеясь. — К тому-же он занят! И так, а сейчас небольшой урок по французскому произношению. Постарайся приносить французскую r не кончиком языка, а корнем как ты произносишь английскую h. Попробуй сначала h. — Hhhhh… — Да. Вот так. А теперь попробуй перевести h в r. Вот так. Hhhhh… Rrrrrr… — Hhhhh…. Что? Это невозможно. — Понимаешь, кончик языка можно задействовать, но не так активно, как ты используешь его в английском. По Давай ещё раз. Hhhh… Rrrrr… — hhhhh… Rrrrr… —Да! Вот так лучше! Потренеруйся позже. Вообще во французском есть два вида ré и rè, но об этом уже позже. — О Боже! Как мне всё это выучить?! — простонал Йен. Лидия рассмеялась. — Терпенье и труд как говорится, — она вдруг замолчала улыбаясь своим мыслям. — Знаешь, если говорить серьёзно, то я без ума от Даниэля. Он просто потрясающий! Нет, серьёзно! Я уже говорила насколько? Йен на это только цыкнул и надул щёки. — Три тысячи раз? Пять тысяч? Может быть больше, я уже сбился со счёта. Лидия снова захихикала. — Когда-то пробьёт твой час и ты поймёшь меня. Тогда то ты обретёшь своё счастье. Когда найдёшь парня, который будет согревать твоё сердце, словно тёплое, морящее солнце в майские дни. Птицы будут петь, всё вокруг цвести, а ты будешь чувствовать самым счастливым человеком на всей планете. — По моему ты склонна всё излишне романтизировать. Скажи честно, откуда ты это вычитала. Тебе пора завязывать читать tes romans d'amour*. Она кинула на него убийственный взгляд. — Только не смотри на меня так. Но, если говорить между нами, на самом деле у меня и правда есть интересные новости…