Ⅵ
– Техно? – фигура, появившаяся в дверном проеме, слегка пошатывалась в такт настенным часа. Майнкрафт медлил. Это слишком бросалось в глаза. – Фил? – Блейд отодвинулся на кровати, освобождая пространство. Неуверенность пернатого друга всегда неведомым образом передавалась ему самому, перекладывая груз эмоций на сильные плечи, будто прося разделить тяжкую ношу. Он чувствовал это каждый раз. – Техно, послушай, – он торопился. – Я слышал от Ники, вы с Уилбуром уезжаете. Она говорила что-то о двух месяцах, я хотел уточнить у тебя, ведь... – ему не дают договорить. Блейд перебивает поток речи, положив свою руку на плечо, покрытое зеленым кимоно. – Фил, мы никуда не едем. – пиглин наоборот говорит медленно, с расстановкой. – Речь о поставке ресурсов в Лас Невадас – у Уилбура что-то вроде бизнес союза с Квакити. – он сжал руку крепче, чувствуя, как напряжение постепенно спадает. – Мы никуда не уедем, Фил. По крайней мере до того момента, пока до нас не дойдут вести из Пандоры. Времена сейчас смутные, нет смысла рисковать. Мы должны были тебе сказать, извини. Фил дрогнул. Руки сжались в кулаки, белокурая голова опустилась, слегка не задевая собственную грудь подбородком. На коленях расцвели узоры капель, ложась темнеющими рисунками на мятую ткань одежды. – Фил, ты плачешь. – по дурацки констатировал Техно, как-будто это не было самой очевидной вещью сейчас. " он плачет. ты заставил его плакать? ", " слезы – не кровь ", " плачет плачет плачет " И Блейд обнимает его. На столько, на сколько может понимать значение этого примитивного жеста. Обнимает, сгребая в охапку дрожащее тело. Обнимает, сжимая, кажется, слишком крепко для хрупких птичьих костей. Обнимает, вкладывая в прикосновения ту часть себя, которую обещал всегда хранить под замком глубоко в затуманенной голове. Обнимает, позволяя им обнять тоже. " мы делаем лучше ", " грустно ", " наш ", " кровь для него "" ТЫ "
И они затихают. Они отступают, учтиво позволяя услышать. И слова не нужны. Мысли тоже. Они тоже. Теперь здесь только двое. И Фил дышит прерывисто, иногда резко втягивая воздух, чтобы не оставить соплей на чужом плече. Он смеется. Впервые за этот час чувствуя чужие объятия – такие непривычные для холодного друга, но он запускает руки под розовые волосы, слегка перебирая длинные пряди. Сегодня дозволено все. – Когда ты был маленьким, – его голос все еще дрожит, но слез уже нет. – Мне приходилось ловить тебя по всему дому, чтобы отмыть недельную грязь с твоего лица. – он смеется. – Это было тем еще испытанием. Ты ненавидел воскресенья, потому что по воскресеньям " Злой и сердитый Фил таскает меня сидеть в воде и есть мыло! ". А потом ты подрос и стал приходить ко мне сам. Молча протягивал расческу и садился на пол, позволяя себя расчесать. Тогда я впервые научился заплетать волосы. Ты никогда не вставал, пока я не закончу, даже если тебе очень было надо. А какое лицо строил! Сама серьезность, хотя подумаешь событие – заплестись. – Фил смеется. – А потом я вырос, и ты разрешил мне мыть свои крылья. – Техно подал голос, покрепче сцепив руки, кладя голову на чужую макушку. – Я был очень горд и счастлив, что ты доверил мне такую ответственную работу. В первый раз я очень боялся оплошать, они казались такими хрупкими, словно одним неосторожным движением я переломлю их пополам. Но я старался. – он сделал паузу, глубоко вдохнув. – Тогда я поклялся защищать тебя, защищать дорогое тебе. Я мог поставить свою жизнь ради цели, и сгореть для нее, но если мои действия оставляли тебя в одиночестве – я отказывался от них. Он не продолжил. Фил спал.Ⅵ
– Фииил! Я не могу найти этот сраный ключ от коровника! Почему мы вообще запираем коров? Они тупые и двери не откроют. И вообще слово дебил- Томми обрывают на полуслове, зажимая рот ладонью и оттаскивая куда-то в угол. На возмущенные брыкания отвечают злобным шипением. – Не ори, это Техно взял ключи. Он утром ходил, потому что в коровник забралась лисица. – Уил злобно шепчет, все еще удерживая мальчика на месте. – Тогда почему ты не даешь мне пойти к Техно и забрать ебаный ключ, тупица? – теперь Томми тоже шипит, вопрошающе таращась на брата. – Потому что смотри, куриная голова. – с этими словами Уил поворачивает парня в сторону спальни старших. Слова застревают у него в горле, а открытый рот таковым и остается. – Они что!? – не верящий вздох вырывается из груди, пока мозг обрабатывает картину, представшую перед глазами. – Да. – заговорчески шепчет Уилбур. – Они О-Б-Н-И-М-А-Ю-Т-С-Я. – АААА! – Томми взвизгивает, на что его рот опять затыкают ладонью. – Сказал же не ори, тупица! – Но мальчик его не слышит, пытаясь вырваться из крепкой хватки. – Отпусти меня, Уил! Боже, мои глаза! Дай мне помыть мои глаза!Ⅵ