Любовь растопит Лёд

      — Эликсир, вызывающий эйфорию, — с порога начал Северус Снейп, — зелье солнечно-желтого оттенка, вызывает у принимающего его резкий подъем сил и приступ беспричинного счастья…       — Хоть бы поздоровался для приличия. — ехидно сказала Амари себе под нос.       — Это пока единственное, что мне в нем не нравится. — хмыкнула Герда.       — Не торопись, сейчас будет продолжение. — стрельнув глазами, проговорила подруга, почти не шевеля губами, чтобы, не дай Мерлин, не привлечь внимания сурового профессора, который сегодня был явно не в духе.       — Несколько лет назад в Больнице Святого Мунго в результате употребления некачественных успокоительных масса пациентов была госпитализирована с неконтролируемыми рыданиями, которые впоследствии прошлось лечить этим эликсиром, — продолжил Снейп, — Хочу заметить, что у некоторых моих студентов тоже наблюдаются похожие симптомы, но я очень сомневаюсь, что дело в некачественных успокоительных, а не в природной любви к нытью, но опустим это. Кто-нибудь знает, для чего еще используется это зелье?       Амари кинула победный взгляд на Герду.       — Ладно, не единственное. — вздохнула девушка и, все же, не растеряв задорного настроения, которое сопутствовало ей с утра, подняла руку, чтобы ответить.       — Да, мисс Андерсон.       Герда встала:       — Могу предположить, что его используют для лечения и поддержания жизненных сил тяжело больных людей, страдающих от физических и ментальных недугов. Возможно, когда у человека даже нет сил, чтобы встать, или, когда он долгое время без сознания, это зелье может либо помочь ему очнуться, либо просто будет сохранять ему жизнь.       — Почти верно, — коротко кивнул Снейп, — Эликсир, вызывающий эйфорию, действительно входит в перечень лекарств, которые дают, например, лежащим в коме, однако с ментальными недугами, — произнеся это, профессор скривился, — не все так просто, потому что расхлябанность при злоупотреблении только увеличится.       — Не все ментальные заболевания следуют из расхлябанности, — возразила Герда, чем тут же приковала к себе удивленные взгляды однокурсников, в которых так и читалось: «она что, произнесла это вслух?».       Сам Снейп вероятно тоже был поражен такой смелостью и, воспользовавшись возникшей паузой, Герда продолжила:       — Некоторым людям правда нужна помощь, а не укоры, поэтому это зелье вполне могло бы сослужить им хорошую службу.       «Она вздумала пререкаться со мной?» — Северус все еще не мог оправиться от неожиданного выпада в его сторону. За долгие годы он привык к тому, что студенты его боятся и не смеют сказать и слова поперек. Один только Поттер порой позволял себе вольности, но с ним разговор был всегда коротким, а тут… Надо было срочно ее проучить, но, черт возьми, она сказала это так легко и невинно, что трудно было упрекнуть ее за дерзость, да и вообще почему-то эту Андерсон очень трудно за что-то упрекать. Снимать очки незаслуженно он не хотел…       — Раз уж вы так защищаете этих некоторых людей, то должны знать, что им должны помогать врачи, именуемые у маглов психологами, а одно лишь употребление эликсира и правда лишь ухудшит ситуацию, так что прекратите спорить и сядьте, пока ваш факультет не лишился баллов. — ровным ледяным тоном произнес Снейп и продолжил лекцию.       — Ну что, получила? — хохотнула Амари.       — Баллы-то он не снял. — пожала плечами Герда, испытывая какое-то удовлетворение от того, что у нее получилось слегка умерить пыл вредного преподавателя и при этом выйти сухой из воды.       В остальном урок прошел спокойно. Эликсир, приготовленный Гердой, вышел блестяще и даже был удостоен короткой словесной похвалы от Снейпа, что шокировало студентов уже второй раз.       — Как ты это делаешь? — шепнула Герде Кэти Бэлл, проходя мимо со своим испорченным зельем.       — Мы готовили нечто подобное в академии, — объяснила Герда, — Рецепты в целом не сильно отличаются, к тому же я изрядно подтянула свое зельеварение, готовясь к вступительным.       Кэти удрученно вздохнула:       — Мне никогда с этим дерьмом не разобраться!       — Если хочешь, могу помочь, — предложила Герда, закидывая на плечо сумку, — Расскажу пару секретов для упрощения жизни.       Бэлл просияла:       — Да, пожалуйста! А то я точно не сдам в этом году экзамен. Если тебе не трудно, конечно, — поспешно добавила она.       — Нет, я только рада позаниматься любимым предметом. — рассмеялась Герда.       С Кэти они условились устроить урок вечером. Их разговор услышали еще несколько гриффиндорцев, проходивших рядом, которые чуть ли не слезно стали просить девочек присоединиться к их вечернему занятию, и их с радостью приняли.       Началась перемена, у дверей класса уже столпились пятикурсники. Время поджимало, надо было торопиться на лекцию профессора Бинса, но Герде нужно было решить один вопрос.       — Профессор, — заговорила девушка, подойдя к столу, за которым сидел Снейп и расставлял пробирки.       Он поднял на нее уставший холодный взгляд, однако при виде ее он слегка смягчился.       — Прошу прощения за беспокойство, — сказала Герда, — Но профессор Дамблдор велел мне подойти к вам и попросить у вас зелье бодрости для…       Снейп прервал ее жестом.       — Не продолжайте, я прекрасно осведомлен о причинах.       Профессор направился в кладовую и вернулся спустя две минуты с небольшим пузырьком.       — Две капли на стакан воды, не больше, — наказал он и добавил, — Не то ваше так беспокоящееся за душевнобольных сердце может не выдержать. Герда осклабилась и, поблагодарив, аккуратно положила пузырек в сумку. Она уже хотела идти, но вдруг профессор заговорил снова:       — Вы делаете успехи, Андерсон.       — Спасибо. — улыбнулась Герда.       Улыбка вышла искренней и теплой. Северус в глубине души умилился этому, а возле глаз прорезались мелкие морщинки. Он подумал, что стоит все же озвучить то, что он уже обдумывал несколько дней.       — Мисс Андерсон, насколько мне известно, в вашем расписании зельеварение стоит лишь два раза в неделю.       — Да, сэр. — кивнула Герда.       — Довольно мало, вам так не кажется?       — Кажется... — губы расстроенно сложились в тонкую линию.       — Вы могли бы ходить на занятия вместе с моим факультетом, — предложил Снейп, — у Слизерина это профильный предмет. С вашими способностями и с вашим желанием, такой подход был бы более, чем уместным.       Герда задумалась. Предложение было очень заманчивым. С другой стороны, ходить на уроки со слизеринцами, которые не очень-то жалуют ее факультет…       — А когда проходят эти занятия?       Снейп протянул ей расписание. Даже если бы девушку не смущали совмещенные уроки с гордыми носителями змеиного герба, она бы не смогла пропускать заклинания и трансфигурацию, которые, как на зло, проходили у нее именно в это время.       — Да, это неуместно, — профессор тоже понимал, что такие классы лучше не пропускать, даже во имя зельеварения.       Герда выглядела расстроенной. Надежда больше времени уделять любимому предмету родилась и испарилась на глазах. От Снейпа это не укрылось, и зельевар вновь невольно позабавился. Все-таки приятно было осознавать, что кому-то действительно интересно то, что он преподает.       — Ладно, ступайте на урок, мисс Андерсон, — произнес он, — Я постараюсь что-нибудь придумать.       Надежда вновь выглянула на свет, и Герда, поблагодарив сурового и тучного профессора, который снова показался ей приятным и даже немного милым, побежала на следующий урок.       «И почему она должна учиться на Гриффиндоре среди этих идиотов?», — с сожалением подумал Северус. Но ему тут же припомнилась ее улыбка. Такая чудесная, такая светлая. Так похожая на ту, что он больше никогда не увидит… Вопрос был снят с повестки внутренних рассуждений.       Выйдя из кабинета, Герда тут же наткнулась на Гарри, Рона и Гермиону.       — О чем вы с ним говорили? — выпалил Рон.       — Вы что, подслушивали? — недовольно спросила девушка.       — Если бы подслушивали, узнали бы все сами, — фыркнул Гарри, — Что он от тебя хотел?       — Скорее я хотела, — заметила Герда, — Мне нужно было бодрящее зелье.       — И он тебе отдал?!       — Эээ… да… — Герда не понимала, почему вопрос звучал с такой удивленной интонацией.       — А что, так можно было? — воскликнула Гермиона? — Я просила его о том же на третьем курсе, но он отказал, как всегда, в своей язвительной манере. А я тогда, между прочим, посещала в два раза больше классов, чем все остальные и постоянно перемещалась во времени с помощью маховика, чтобы все успеть, — в голосе девушки звучала обида.       — Вообще мне Дамблдор сказал взять зелье, — прояснила Герда, — Думаю, он поставил Снейпа перед фактом, он ведь введен в курс дела, — она понизила голос, — Не расстраивайся, пожалуйста, — она утешающе приобняла Гермиону.       — Перед зельеварением сложно не расстраиваться. — буркнул Гарри.       — Я бы с радостью разделила вашу грусть, но не могу. Она нападает на меня, скорей, когда я выхожу из этого кабинета.       Три пары глаз широко распахнулись и вытаращились на нее.       — Я знал, что русские — суровый народ, но грустить, потому что заканчивается урок Снейпа — это уже слишком. — нервно хохотнул Рон.       — Да причем тут Снейп? — закатила глаза Герда, — Я что в академии с ума сходила по зельям, что здесь. Только в Сирине у нас они были каждый день, а тут всего два раза в неделю. Я сказала Снейпу, что мне не хватает занятий, и он предложил ходить к нему вместе со слизеринцами, у которых больше часов, но у меня в это время либо МакГонагалл, либо Флитвик, причем каждый раз! — девушка вздохнула, — У нас в академии можно было самому себе профильные предметы выбирать, жаль, что здесь не так.       — Ну да, а еще у вас можно жертвы богам приносить! — раздался сзади язвительный девчачий голос.       Все четверо обернулись. Прозвучавший голос вероятно принадлежал худощавой девушке с черным каре, стоявшей в компании слизеринцев неподалеку. Ее нарочно укороченная юбка открывала стройные ноги, на которых красовались колготки в сетку, рубашка была расстегнута до груди, выставляя напоказ ключицы и маленькую и аккуратную татуировку змеи на шее. Широкие подведенные зеленые глаза смотрели насмешливо, но с некоторым любопытством, а ярко красные губы растягивались в ехидную ухмылку.       — О, великий громовержец, дай нам сил! — слизеринка возвела руки к потолку, изображая молитву, — А в благодарность мы принесем тебе голову какой-нибудь курицы!       Вся компания разразилась хохотом.       Герда усмехнулась, про себя подумав, что если бы они действительно приносили жертвы, то эта курица как раз сгодилась бы.       — Ты сама недавно из России вернулась, дорогуша, что так хорошо все знаешь? — спросила она.       — Да я новости читаю, вот и все. Про вас много интересного пишут, — хмыкнула девушка, складывая руки на груди.       — Ого, — протянула Герда, — Ну ты продолжай в том же духе. Про ручных медведей с водкой почитай, например, или еще какие-то сказки, которые пишут для таких дур, как ты.       С наглой слизеринки мигом сошло все высокомерие. От обиды и гнева она задохнулась и открыла было рот, но, вот беда, не придумала, что ответить.       — Сама ты дура, — выкрикнула она, — Ты… Ты…       — Дамы, ну что вы здесь устроили? — услышала Герда уже знакомый голос, любивший лениво растягивать слова. По лестнице спускался Драко Малфой в сопровождении двух крупных парней.       — Пэнси, ты снова плохо себя ведешь? — спросил он у брюнетки.       Пэнси скривилась и отошла на шаг.       — Я смотрю, у вас на факультете это принято, — негромко, но очень четко сказала Герда.       — Брось, Андерсон, — отмахнулся Драко, — Среди нас есть приличные люди. С одним из них ты сейчас, кстати, разговариваешь.       — Я очень рада, но мне пора, — ровным голосом произнесла девушка и сделала шаг к лестнице, но Малфой преградил ей путь.       — Я слышал, что Снейп тебя хвалит, — сказал он, — Это очень необычно. За все это время с вашего факультета похвалы получала только заучка Грейнджер и то, очень редко. Герда вскинула брови.       — Выбирай, пожалуйста, выражения, а то статус приличного человека пока не подтверждается.       Драко рассмеялся.       — Прошу прощения, — парень слегка склонил голову, будто действительно признавал свою вину, хотя снисходительная усмешка на его лице говорила об обратном, — Так я прав? Снейп действительно тебя жалует?       Герда не успела ответить, за нее это сделала Пэнси:       — Он ей предложил ходить на занятия с нашими шестикурсниками. — недовольно произнесла она, всем своим видом показывая, что она совершенно не одобряет такое.       Драко осклабился.       — А ты вызываешь у меня все больше уважения, Андерсон. Каким только ветром тебя занесло на Гриффиндор, не понимаю! — голос все еще звучал насмешливо, однако он не врал.       Герда уже успела порядком подустать от его общества и компании его сокурсников. Она снова хотела попрощаться и уйти, но ее опять прервали, не успела она сказать и слова:       — Лично я считаю, что мисс Андерсон место среди нас, — сказал Малфой нарочито громко, — Но раз уж вышло такое недоразумение… У нас завтра вечеринка в честь начала учебного года, не желаешь к нам присоединиться? А то тухнешь в этой дыре с грязнокровками, нищими и сомнительными избранными…       Ох, лучше бы он не говорил последнюю фразу. Весь Гриффиндор, казалось, покраснел от злости, а слизеринцы стали такими самодовольными, что казалось, они сейчас лопнут. Но все молчали, ожидая ответа от Герды. Каждый взгляд был прикован к ней.       А Герда была очень спокойна. Пугающе спокойна.       — Во-первых, — начала она, — если ты хотел опозорить свой факультет одной фразой, поздравляю, у тебя это получилось. Во-вторых, никуда я не пойду. И в-третьих, катись к черту! — девушка бесцеремонно отодвинула Малфоя в сторону и устремилась прочь.

***

      К концу учебного дня голова была тяжелой, словно булыжник, а вечером Герде снова предстояло идти к Дамблдору. Решив проветрить голову и восполнить силы, Герда захотела прогуляться по окрестностям Хогвартса. На улице было еще не очень холодно, так что девушка взяла с собой пару учебников и тетрадей, чтобы поделать домашнее задание на свежем воздухе, и, накинув свое новенькое клетчатое пальтишко, выбежала из комнаты.       Между прогулкой по Хогсмиду и изучением флоры и фауны Герда выбрала второе и свернула на тропинку, ведущую в сторону озера. Да, природа здесь была потрясающая! Зеленые холмы и горы пролегали на несколько миль вперед, между ними извилисто текла река, то раскидывая свои рукава в разные стороны, то сливаясь воедино. Герда глубоко вдохнула свежий прохладный воздух с холодными нотками недавно пришедшей осени. Снизу доносился тихий плеск Черного Озера. По правую руку расстилался Запретный Лес, в дневном свете совершенно не казавшийся страшным. Герда не могла отвести от него глаз. Он манил ее, звал в свои чертоги. Ей даже показалось, что она слышит тихий шелест его листвы и шепот его обитателей. В лесу были безопасные места, где можно было находиться студентам. Обычно там проходили уроки ухода за магическими существами, но во внеучебное время туда обычно никто не ходил. Герде это было лишь на руку. Она любила лес. В академии она находила уединение в его одиноких тропах среди древних берез и сосен, среди диких цветов и трав, таких же диких, как она сама. Тот лес был светлым, уютным и теплым даже зимой, и с Гердой они стали добрыми друзьями, и девушка от всей души надеялась, что с угрюмым и мрачным бором Хогвартса она сможет найти общий язык.       Она вдруг ощутила такую свободу и легкость, что раскинула в стороны руки и побежала с холма вниз, навстречу темным водам. Она их не боялась. В этот миг она никого не боялась. Ветер развевал ее кучерявые волосы, забивался под руки, и казалось, что еще немного, и он поможет ей взлететь. Почему-то на глаза навернулись слезы. Герда не могла понять это чувство, но ей оно нравилось. Оно очищало ее душу. Страх и усталость, напряжение и раздраженность уносились прочь вместе с ветром. А это самое чувство возвращало ее к истокам, к тому, кем она была на самом деле.       Герда шла вдоль озера, любуясь его гладкой спокойной поверхностью, глядя на небо, покрытое перистыми облаками. Словно иллюстрация к сказке. Она направлялась к лесу, желая вновь выпустить свою силу. Там, среди многовековых деревьев, защищенная от любопытных глаз, она могла наконец перестать прятаться.       Девушка не спешила. Она бродила по тропинкам, наслаждаясь горьковатым сосновым воздухом, ноги сами несли ее, и Герда была уверена, что они ведут в нужно ей место. Она словно очутилась в другом мире. Родном, понятном, безопасном… Тропинка пошла куда-то вниз, и Герда, как завороженная, стала спускаться на доносившийся звук журчащей воды, на ходу расстегивая браслеты-ограничители. Спуск оказался коротким, и вскоре девушка вышла на берег реки. До соседнего берега было не так далеко, от силы метров двадцать. Герда подумала, что было бы здорово как-нибудь попробовать перебраться на ту сторону, однако сейчас она уже не хотела никуда идти. Место, где оказалась девушка, было таким светлым, таким волшебным, что она теперь ни за что не хотела его покидать. Игриво блестели журчащие воды, солнечный свет проникал сквозь ветви деревьев… — вот она, настоящая, истинная магия. Поддавшись внезапному порыву, Герда сбросила пальто на землю, сняла ботинки и ступила на сырую землю. Приятная прохлада окатила ее тело, босые ноги приятно утопали во мху. Герда вдруг вскинула вверх руки, потянувшись к солнцу, чей луч пробивался сквозь листву. Какой-то беззвучный голос из глубины ее души твердил ей, что делать:       — Слушай себя, слушай себя. — глухо твердил он.       Сквозь тело будто бы прошел импульс. Руки тянулись навстречу свету и принимали его, жадно вбирая каждый лучик, а в ноги ключом била неведомая сила. Спустя пару мгновений ей показалось, что энергия начинает ее перегружать. Инстинктивно девушка соединила руки с громким хлопком, мысленно поставив блок сверху и снизу. Поток энергии, что так активно вливался в нее, прекратился.       Сила переполняла Герду. Ее руки загорелись золотом, волосы на голове зашевелились, но девушка взяла не слишком много и вполне могла справиться с переливающейся внутри нее магией. И все же новой силе нужно было найти какой-то выход. Герда огляделась вокруг, и внезапно ее взгляд упал на стоящее неподалеку больное, засыхающее дерево. Еще никогда ей не доводилось применять свою магию для целительства, и она вовсе не была уверена, что что-то получится. На ухо зашептали сомнения, прогоняя уверенность, но девушка отмахнулась от них, стараясь прислушиваться к тому самому беззвучному голосу, что придавал ей сил, учил ее понимать саму себя и сеял в ее сердце спокойствие.       Руки коснулись сухой коры, и золото потекло по стволу, спускаясь вниз, к корням, и стремясь вверх, к ветвям, на которых стали наливаться ярким зеленым цветом листья. Жизнь наполняла дерево. Оно задышало, благодарно зашумели его ветви. Герда была в восторге. Она прижалась к дереву, обвив его руками вокруг ствола, чувствуя странное чувство родства и близости с ним, и тут, словно в доказательство этому, одна из ветвей легонько коснулась ее макушки. Герда засмеялась. Девушка села на землю, прислонившись к дереву спиной. Радость переполняла ее, и от этого хотелось экспериментировать дальше. Вокруг росли дикие цветы, уже увядающие и засыпающие перед надвигающимися холодами. Герда провела рукой — согнувшиеся стебельки встрепенулись, лепестки стали набирать цвет и распускаться. Девушка вновь залилась звонким смехом:       — Получилось! — воскликнула она.       Герда осторожно сорвала один цветок и вложила его в книгу. Если магия, которую он вобрал в себя, продержится хотя бы до вечера, то можно будет показать Дамблдору результат своих трудов. Довольная и счастливая Герда уселась поудобнее и принялась за записи. Сегодня для нее произошло очень много открытий!