Кларисса Маклеллан

А правда, что пожарные раньше тушили огонь, а не разжигали? А правда, что люди раньше на крылечке сидели, болтали? Неужели рекламные щиты висели лишь в двадцати футах над землёй, а не в двухстах? Скажите мне, а Вы сейчас счастливы, да? Её глупые вопросы и неподдельная мудрость в глазах, У неё молодое лицо, но похожа на старуху в годах. То, что умерла, наверное, лучше для неё. Осталось только разрушить и сжечь всё. Хаос, пресечение всего, что может убить безмятежность души, Внушение новых порядков, драки детей, бесконечные жертвы для лжи. Кто-то должен был проснуться, стянуть улыбку с лица, Взглянуть на мир, ненавидя всех и себя. Она перевернула всю твою жизнь и ушла, Оставив лишь странные фразы–помехи для сна. Побудила тебя стать таким же, как и она; Заставила открыть книгу и прочесть её до конца. Её глаза-зеркала говорили всё за тебя. От чего-то знает всё, что хотел сказать ей вчера, Думает о шелесте листьев, наблюдает за людьми. Неужели она забрала твою старую жизнь? Она ещё более жива, чем все другие. Влюблена, ведь одуванчик оставил след на подбородке, и… Больше сырые листья не пахнут корицей, А капли дождя на вкус уже не вино; Дядя ей больше не скажет, что раньше мы были другими. Не скажет, не скажет больше никто. Остался лишь керосиновый запах, сожжённые книги. Страх быть несчастным, оставив счастье другим. Осталось семь дней, галдёж, крики и шёпот, Её шёпот из твоей обгорелой груди.