У смерти есть голос

Гарри лежал на диване, который был больше, чем в предыдущий раз, укрытый уютным коричневым пледом. За окном стучал дождь, в воздухе витал аромат свеч и духов Малфоя. Честно сказать, они не были похожи на обычные мужские духи, которыми пользовались все парни с бывшей комнаты Гарри. Запах тех был тошнотворно-противным и въедался в одежду, что вывести его можно было только с помощью магии. Эти же пахли хвойным лесом во время дождя. Да, именно так они и пахли для Гарри. Запах его духов вместе с корицей был успокаивающим. Как и голос слизеринца, который тихо звучал в тишине, нарушающейся стуком капель о стекло. Малфой говорил что-то на французском, вроде как читал книгу в слух, но хоть Гарри и не понимал ни слова из его речи, всё равно внимательно слушал, проваливаясь в глубины своего сознания под чарующий голос рядом сидящего. Гарри во все лёгкие вдохнул витающую в воздухе атмосферу. Ему даже не хотелось курить, это всё уже было внутри него. То, чем хотелось занять руки. И душу. — Знаешь, у тебя такой красивый голос, правда, — Малфой прекратил чтение и взглянул на него сверху вниз. — Тебе кто-нибудь говорил об этом? — Нет, ты первый, — слизеринец отвёл взгляд и сделал глоток чая с мелиссой и мятой. — Ты меня смущаешь. — Так и должно было быть, — Гарри рассмеялся, чувствуя, как внутри становится тепло, и не от махрового пледа. — Ты ведь совсем не ядовитый, каким кажешься. Тебе стоит сменить маску, Малфой. Его уста расплылись в лёгкой, или скорее нежной улыбке и он продолжил чтение, даже не пытаясь переводить, будто зная, что Гарри не нужен смысл слов. Только голос имеет значение. В последний раз гриффиндорец сделал вдох, прежде чем всё поплыло перед глазами. На улице стояла глубокая ночь и его разбудил лунный свет, стучащий в окно. Гарри не хотел открывать глаза, надеясь, что сейчас снова уснёт, однако ему не хотелось. На душе было очевидно неспокойно. И Гарри наконец вспомнил свой сон. Это был не первый такой за последнее время, но самый уютный из его коллекции. Он сортировал их по полочкам в своей голове и удалялся в них, когда ему было слишком грустно и одиноко. А, признаться честно, в последнее время Гарри чувствовал себя так практически постоянно. Особенно тяжело давалось уснуть. Хоть неподалёку и лежал Рон, что помогало скоротать одиночество, но он всё чаще стал пропадать в комнате у Гермионы, оставаясь на ночь. В такие моменты хотелось лишь плакать. Гарри знал, к чему эти сны. После первого он прекрасно всё понял, стараясь ловить каждую свою эмоцию и тщательно её анализировать. Запоминать и складывать вовнутрь, как он делал со снами и воспоминаниями. Слегка морозный декабрьский день встретил его лучами солнца. Снега не было, лишь мороз, который иголками оставался на коже. С самого утра Гарри вышел полюбоваться на холодный рассвет и выкурить пару сигарет. Он даже не удосужился прогуляться, а просто ляпнулся на холодные ступеньки, не спеша накладывать заклинание. Малфой и правду говорил, ощущать мороз снаружи и внутри себя это чарующе. Но долго так не посидишь, к сожалению. Гарри неторопливо достал тонкую сигарету с кармана и закурил, наполняя воздух пряностями никотина. В голове сразу всплыл сегодняшний сон, растворяясь оставляя за собой лишь гнетущую пустоту. Он зарылся рукой в волосы, изрядно их потрепав. Разбираться со всем ой как не хотелось. Совсем скоро Рон вернётся в комнату и всё снова пойдёт чередом. Снова шутки, занятия, прогулки. Но Гарри всё чаще вспоминал то кафе и голос Малфоя. И как же ему хотелось очутиться там во время дождя. Они не виделись уже неделю, не считая тех взглядов, которые регулярно посылались во время употребления пищи в Большом Зале и на совмещённых занятиях. И, признаться честно, Гарри испытывал тоску, даже глядя на обнимающихся Гермиону с Роном. Нет, они ни в коем случае не отдалялись от него, только он уже временами чувствовал себя немного лишним. Практически всегда. В один из моментов переглядок Гарри не сдержался и в этот раз отвернулся, поспешно покинув зал и осознавая свою нелепость. Не может же он просто сказать, что заскучал. Определённо не может. Поэтому выискивать белую макушку в толпе учеников было лучшим вариантом из тех, что он мог себе позволить. Учиться стало сложнее, нагрузка увеличивалась и Гарри думал, что он прям и заснёт в учебниках, разбросанных на кровати. Тем временем друзья тоже изучали материал, иногда слышались объяснения подруги, но Гарри лишь с грустью смотрел на лежащую у Рона на коленях Гермиону, которой тот то и дело гладил по неуложенным волосам. Когда она покинула их обитель, Рон мечтательно улыбался, скинув все учебники на пол. — Ты чувствуешь? — Он демонстративно помахал рукой. — Ею пахнет. — Гермиона всегда хорошо пахла, — Гарри откинулся на подушку и спина тут же предательски заболела. — Чем-то родным. У вас в Норе похожий запах. — Да, ты прав, — Рон дружелюбно улыбался, засовывая учебники под кровать. — Ты сегодня снова к ней? — Гарри тайно надеялся, что он откажет, но тот лишь продолжил улыбаться и кивнул. — У нас вечера чтения, — рыжий стянул с себя свитер, переодеваясь в пижаму. — Она всерьёз решила сделать с меня образованного человека. — Это круто, — всё, что смог выдавить с себя Гарри, молча наблюдая за тем, как друг в очередной раз покидает из комнату. Оставшись один, он закурил. Раньше это помогало скоротать время, но сейчас, когда ему был известен способ получше это не спасало. В животе заурчало и Гарри с тоской подумал о том, что стоило всё-таки поесть на ужине, а не бессмысленным взглядом втыкать в тарелку. Поэтому, дождавшись отбоя, чтобы не маячить на глазах у остальных, гриффиндорец накинул мантию-невидимку и спокойным шагом двинулся по направлению к кухне, где его уже любили и жаловали. Эльфы, как обычно, встретили его с неким торжеством и принялись совать еду друг перед другом. Оказавшись с большим подносом разнообразной пищи Гарри вздохнул, понимая, что делиться ему не с кем. В голову пришла хорошая идея и Гарри бы её отсеял, если бы не был настолько в отчаянии с кучей еды в руках. Поэтому, что-то присвистывая под нос, он побрёл к слизеринским подземельям, надеясь, что кто-то ещё погуливает по Хогвартсу, чтобы тоже проскользнуть вовнутрь, ибо пароля он не знал. Хоть ему сильно не хотелось ждать, а еда так и испускала привлекательные ароматы, Гарри дал себе обещание ожидать 20 минут и после этого пойти к себе в комнату. К счастью, судьба не заставила себя ждать и двое девушек из курса так четвёртого уже торопливо шагали ко входу, что-то бурно обсуждая. — Вот и я о том же, не стоило на меня так смотреть, — девушка с чёрными волосами возбуждённо размахивала руками. — Ты слышишь как пахнет чем-то? — Горькая правда, — дверь перед ними распахнулась и те немного сбавили громкость своих разговоров, пропав в одном из коридоров. Не теряя ни минуты Гарри проскочил, пытаясь догадаться где находится спальня старост у Слизерина. Плохая была идея сюда прийти, совсем не зная планировки. Но так и не решившись уйти он принялся блуждать по холодным коридорам, всё-таки наткнувшись на дубовую дверь с серебристой надписью «староста». Вот сейчас Гарри немного замялся, прежде чем постучать, но всё-таки действует он быстрее, чем думает, поэтому в коридоре эхом прозвучали три несмелых стука. Гриффиндорец ещё немного потопал на месте, прежде чем постучать ещё раз, надеясь, что тот всё-таки в комнате. Дверь распахнулась слишком резко и Гарри чуть не выронил поднос с едой, которая за момент похода ему уже приелась. — Мда, интересно, — Малфой совсем не удивлённым взглядом смотрел куда-то в пол и Гарри увидел, что единственная видная часть его тела — ноги. — Иногда я удивляюсь, как ты вообще остался жив. — Либо впусти меня, либо возьми это, — у гриффиндорца уже болели руки и спина, поэтому он протянул поднос Малфою, наконец-то освобождая руки. — Либо и то, и другое. Слизеринец только глубоко вздохнул, но дверь приоткрыл, так что попав вовнутрь Гарри наконец-то мог скинуть с себя мантию. Комната была просторной, намного больше помещения Гермионы, но пустоватой. Что-ж, прямо в духе Слизерина. — Ну, пожалуй, я не буду спрашивать, что ты здесь делаешь, — Малфой поставил еду на стол у дивана и с лёгким удивлением взглянул на угощения. Вероятнее всего, он только вернулся из ванной комнаты, ибо волосы его были не до конца высохшими и хаотично располагались на голове. И Гарри никогда не подумал бы, что увидит слизеринца в обычных клетчатых штанах, в которых он сейчас и был. — Подумал, что было бы неплохо побывать в подземельях Слизерина, — Гарри осматривал комнату, стараясь найти что-нибудь интересное. — Вот и пришёл. — Что-ж, раз пришёл, то можешь сесть, разрешаю, — тот с вызовом взглянул на Гарри, прежде чем сесть на мягкий зелёный диван. — Я сам не особо ужинал, поэтому с удовольствием разделю эту трапезу с тобой. Гарри ещё немного постоял на месте, прежде чем сесть рядом с Малфоем, от которого несло ванилью. — Серьёзно? — гриффиндорец принюхался. — Ваниль? — Не понимаю сути твоих возражений, — тот спокойно кушал рыбу с салатом. — Какой шампунь тогда я должен использовать? Может, подаришь? — Не знаю, я думал что-то вроде… — Гарри запнулся, встречаясь взглядом с удивлёнными глазами Малфоя. — Лесных ароматов. — Ты размышляешь о том, как пахнет мой шампунь? — Его глаза округлились, а затем в комнате разлился смех, после чего слизеринец поставил заглушающее на дверь. — Это мой одеколон так пахнет, но не шампунь. Тебе дать попользоваться, Поттер? Он снова рассмеялся, но не насмехаясь, как было раньше, в этот раз улыбка была искренняя и невраждебная. — Гарри, — гриффиндорец проследил за реакцией рядом сидящего. — Меня зовут Гарри. Тот лишь непонимающе взглянул на него, прежде чем до Малфоя дошёл смысл слов. Медленно прожёвывая рыбу, тот неотрывно смотрел на него, изучая лицо. — Хорошо, Гарри, — он сложил руки на коленях. — Драко Малфой, слизеринский ушлёпок. — Тебя правда можно так называть? — Гарри с наигранной надеждой посмотрел на того, который снова принялся доедать салат. — Если ты хочешь, чтобы тебя потом не нашли, — он сделал вид, что размышляет над чем-то. — То, конечно, можешь меня хоть мишуткой называть. — Ловлю тебя на слове, — Гарри с большим удовольствием поедал бутерброд с ветчиной и сыром, заедая овощами. — Мишутка. — Лучше бы тебе помолчать, — тот уже закончил есть и с довольным видом наблюдал за гриффиндорцем. — А то, что, привяжешь к кровати и не отпустишь? — Гарри загадочно улыбнулся, смутив блондина. — Нет, я бы тебя просто утопил, — Драко усмехнулся. — Но если тебе так хочется… — Упустим этот момент, — щёки Гарри немного запылали. — Тебе нравится жить одному? — Не очень, если честно, — он взъерошил руками волосы, даже не заботясь о своей причёске. — Думаю, сейчас не то время, чтобы оставаться одному. Зимняя меланхолия. — Так почему ты никого к себе не подселишь? — Слизеринец немного помрачнел, опустив взгляд на свои руки. — Захотел бы кто, — Драко потёр ладоши, стараясь больше согреться. — Сейчас нелёгкое время для всех, даже спустя месяца. — Тебя избегают? — Гарри встревоженно смотрел на то, как тот истерически усмехается. — Скорее, побаиваются и игнорируют, — в комнате стало прохладнее и Малфой зажёг камин, встроенный в стену у дивана. — Но и самому неплохо, вот, даже диван в комнате есть. Гарри вздрогнул, когда в дверь настойчиво постучали и взглянул на Драко. Тот сделал вид, что не слушал стук, будто зная, кто может прийти к нему в столь поздний час. — Драко!!! — За дверью раздался громкий женский голос, но стук не прекратился. — Я знаю, что ты там, открой! — Она поорёт и уйдёт, — шёпотом протянул слизеринец, оказавшись как-то слишком близко к уху Гарри. — Сделаем вид, что нас здесь нет. И правда, через пару минут они услышали лишь ругательства и громкий топот, постепенно растворившийся в тишине. — Это Панси, она иногда приходит ко мне, чтобы пожаловаться на свою жизнь. — Драко поманил к себе зелёный плед, похож на тот, что был в кафе. — Пару раз выдержать можно, но потом слишком надоедает. — Вы с ней близки? — Гарри не знал, чем продолжить разговор, вышедший не в то русло. — Были, давно, — в комнате становилось теплее, может, и не из-за камина. — Война меняет всех. И нас изменила. В голове промелькнули недоброжелательные картинки с трупами, которые он видел и не видел, но представлял, с окровавленными полумёртвыми людьми, кричащими от боли потери родных и близких. Всплыло бледное, как смерть, лицо Рона, потерявшего брата, его матери, отца, Джорджа. Гарри будто снова попал в бесконечный водоворот этих событий, с которых выбраться было невозможно, он снова слышал крики, голоса, все они молили о помощи. С тяжестью на глазах Гарри понял, что находился лишь в слизеринской спальне и тупо втыкал на огонь, пылающий в камине. — Извини., — Драко говорил тихо, будто пытался спугнуть. — Не стоило заводить разговор в это русло. — Обними меня, пожалуйста, — Гарри всё ещё смотрел на камин, с трудом сдерживая слёзы. — Ты можешь меня обнять? Голос дрожал, как и руки, глаза по прежнему обследовали танцующие языки пламени, боясь переводить взгляд. Гарри медленно прикрыл глаза, когда почувствовал, как тонкие руки слизеринца аккуратно охватывают его и подвигают к себе, нежно прижимая. Гарри никто никогда так не обнимал, даже Гермиона, которая старалась по-максимуму оберегать теплом и заботой, поэтому он лишь немного ближе придвинулся к источнику тепла, ощущая свежесть аромата геля для душа. — Тебе не холодно? — Драко говорил тихо и так и не дождавшись ответа накинул плед на гриффиндорца. — Спасибо, — Гарри не нашёл, что сказать, поэтому продолжал тихо сидеть, надеясь, что тот не отодвинется после его слов. — Это тебе спасибо, Гарри Поттер, — слизеринец совсем бережно погладил его по плечу и он ощутил себя слишком уязвимым. Гарри продолжал молча смотреть на огонь дожидаясь, пока ручей из его глаз не перестанет литься. Драко лишь иногда нежно гладил его по плечу, боясь спугнуть. — Ты не против, если я. — Гриффиндорец нервно перебирал пальцы. — Мне так не хочется возвращаться в комнату. Там слишком пусто. — Конечно, — грудная клетка того еле подымалась, будто он старался не тревожить лежащего на ней Гарри. — Я думал, ты живёшь с Уизли. — Он часто уходит к Гермионе на ночь, — Гарри тяжко вздохнул, протирая глаза. — Я не хочу оставаться один. Так я могу слышать свои мысли. — Значит, не будем их сегодня слушать, — его голос звучал успокаивающее и твёрдо одновременно, будто родители помогают ребёнку с уроками. — Могу тебе книгу почитать. — Ту, с постельными сценами? — Гарри тихо рассмеялся, чувствуя, как грудная клетка слизеринца стала подыматься немного рвано. — Могу и эту, если хочешь, — Драко убрал пальцы с плеча гриффиндорца. — Но она не сильно интересная, муть какая-то. Возьмём-ка лучше эту, — к счастью для Гарри, он взмахнул палочкой и в его руки попала книга с ярко жёлтой палитуркой, на которой было изображено пламя. — 451 градус по Фаренгейту? — Если хочешь, могу взять другую, но изобилием книг не блещу в данный момент, — тот уже отложил её, когда Гарри его остановил. — Я не говорил ничего подобного, — гриффиндорец лишь вытянул ноги на диване, не ощущая испепеляющего взгляда Драко. — Мне будет интересно послушать.  — Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются., — Гарри прикрыл глаза, побольше кутаясь в плед и вслушиваясь в голос Малфоя. Снова тихий, но аккуратный и чистый. Невольно захотелось обнять тонкую фигуру, однако Гарри придержал руки при себе, вслушиваясь в смысл слов. Книга была интересной, хоть Драко прочитал всего 20 страниц перед тем, как его голос немного просел и читать дальше становилось немного затруднительно. — Ты там ещё не спишь? — Странно, но слизеринец с того момента не сдвинулся ни на миллиметр, всё ещё обнимая Гарри одной рукой, бессознательно поглаживая бок. Стоило только представить, насколько у него всё занемело. Ответа не последовало, так как Гарри и правда немного задремал, слишком долго находясь в тепле. Это можно было понять по внезапно расслабившейся спине или по размеренному дыханию гриффиндорца, но Драко так увлёкся чтением, что даже не заметил. Он попробовал встать и не разбудить Гарри, но тот лишь громче засопел, будто высказывая своё недовольство. — Как же я пожалею об этом с утра, — Малфой тихо прошептал себе под нос, подставляя под ноги стул и ещё больше, укрывая сонное тело и оголяя свою спину.