я помню только самое важное

на крышах Бёрнсайда не встретишь каменных горгулий. Барбара отмечает это не впервые, но всё же в груди щемит чем-то похожим на тоску. тоску по тому Готэму, что остался за мостом — серому ближе к черноте, изношенному и раздробленному; по старой квартире, хотя и оживали там кошмары в два раза чаще. в Бёрнсайде нет трещин, заделанных трещинами же, — нет ничего, что могло бы подсказать, что да, это всё ещё Готэм; на тех же крышах чаще встретишь накуренных студентов. серьёзно, она обошла три таких и едва сдержала порыв собственноручно вызвать полицию. возможно, из врождённой вредности. возможно, незадачливых тусовщиков спасло то, как живо Барбара представила укоряющий взгляд Дины. осень в Бёрнсайде милосердна, холод не норовит забраться своими пальцами под костюм, вынудив отбивать речитав собственными зубами и она позволяет себе устроиться удобнее, ноги свесить с козырька — наблюдать ведь придётся долго, если не всю ночь. Барбара успевает пожалеть, что так и не купила себе термос. огромный запас кофе пришёлся бы как нельзя кстати. — загораешь? в иной ситуации Барбара бы уже держала бэтаранг у чужого горла, как минимум. в иной ситуации, смешливый вопрос никогда бы не прилетел ей в спину — но это в иной ситуации, не в той, где она уже несколько дней ждёт визита от старого друга (друга ли?). попробуй сосчитать, сколько раз они оказывались по разные стороны баррикад. — а вот и горгулья, — бурчит она меж тем отодвигаясь, уступая место. Джейсон присаживается рядом без всяких вопросов и приглашений, укладывает на колени шлем, что даже в темноте сверкает бордовым угрожающе. иногда он пугает даже Барбару. но всё же не так сильно, как буквы на надгробии с именем мальчика, чьи волосы она ерошила, пока тот громко возмущался, в то же время едва ли не сам подставляя голову. — а я тебя уже заждалась, — говорит Барбара, возвращая его же интонацию, улыбается, поворачивая голову. то, что Джейсон улыбается ей в ответ — не должно так радовать, но радует; напоминает о том ряде причин, что заставляет её тосковать по старому-(не) доброму Готэму. тосковать по семье с многострадальной приставкой. — держала своё окно открытым для меня? неужели, так соскучилась? — он вскидывает бровь, выбеленная прядь падает ему на глаза, делая всё менее похожим на чудо-мальчика из её воспоминаний, всё больше на Тёмного Принца Готэма. когда-нибудь Барбара спросит о его привычке обзаводиться громкими титулами. — не больше, чем по зелёным шортам. Джейсон вскидывает палец и, право, выглядит почти возмущенным; не дают обмануться смешинки в его глазах, сверкают голубым слишком ярко. Барбара ждёт представление на уровне Бродвея. Джейсон не обманывает ожиданий. — о таком не шутят, Барбара, — произносит он серьёзно, голос понижает на октаву? две? и звучит совершенно точно, как Брюс: с закрытыми глазами и не отличишь. пару секунд она просто смотрит на него. а после разражается смехом: хохочет так, что обитай на этих крышах вороны — те разлетелись бы в панике, но они здесь одни и только Джейсон улыбается шире — почти так, как улыбался тогда, после того, как приглаживал ею взъерошенные волосы. — он бы не одобрил, — журит насмешливо Барбара, слегка пихает его плечом. — да, не после того, как я позвонил в банк от его имени… — пальцы в перчатке задумчиво чешут подбородок. Барбара почти подпрыгивает — весьма опасный манёвр для того, кто сидит на крыше, на Джейсона уставляется глазами, наверняка, большими-большими. не то, чтобы от Джейсона не ожидаешь чего-то подобного. просто ей, Барбаре, всё же кажется, что он над ней подтрунивает. по-доброму, аккуратно. (всё же иногда ей кажется, что он боится её ранить). в такие моменты забываешь, что он вообще-то был мёртв. — что? — что? — передразнивает он её, подмигивая совершенно по-шалопайски — такого жеста ожидаешь от Дика или от Джейсона десятком лет раннее, не от Красного Колпака, — там, кстати, твой красавчик убегает. где-между вовсе не геройским ойканьем, они поднимаются почти одновременно. её нос утыкается в его грудь — всего на пару сантиметров выше красующейся, назло наверняка, алой мыши. ей не нужно взвешивать свой порыв, не нужно разбирать на составляющие — руки Барбары взлетают, чтобы обхватить Джейсона за пояс. то, как он неловко приобнимает её одной рукой вызывает внутри что-то сродни умилению. едва ли сочетание «Джейсон Тодд» и «неловко» встречается часто. «Джейсон Тодд» и «умилительно» того реже. наверное, и не встречается вовсе — так что Барбаре впору чувствовать себя особенной. она и чувствует на какое-то мгновение. — я, правда, скучала. подбородок Джейсона касается её макушки в жесте до безумия правильном: — я рад, что ты в порядке, Барбс.