***
* * * - Лера, следующее задание тебе обязательно понравится! – приветствует девушку Сергей Разумовский. Безумец, террорист, эстет и спонсор нового городского героя. - Сомневаюсь, - ворчит девушка, снимая куртку. Ей не понравилась еще ни одна его идея. - Мы должны сорвать нелегальную поставку партии лекарств! – Сергей полностью игнорирует ее настроение. – Я заметил странную активность в фармакологическом сегменте рынка… «Лекарства себе подбирал, что ли?» - не вслушивается Лера. У Разумовского всегда есть какие-то планы, но почему он обращает внимание на одни преступления, а не на другие, ей не понять. Все объяснения нанимателя девушка привыкла воспринимать, как отговорки. Разумовский не советуется с нею и не слушает возражений, так что ей не понять, когда он лжет, а когда говорит о своих мотивах правду. - Как я подозреваю, настоящий покупатель всех этих препаратов – Август ван дер Хольт! – торжествующе завершает монолог Сергей. – Никому другому это просто не нужно! Лера, на всякий случай, смотрит на Олега. Но тот спокойно допивает свой чай, а значит этот бред еще в пределах нормы. Даже если в конце Сергей хватает его за рукав и ноет «ну это же шанс подгадить Хольту, Оле-ег!». - Операцию еще нужно спланировать, - у Олега свои способы прекращать цирк. – Лера, переодевайся, сегодня отрабатываем удары левой. После тренировки в голове прочищается. Вернее из нее вышибает все мысли, даже раздражение. Лера прикидывает, что за выводы Разумовский способен сделать с его дилетантским знанием медицины, и требует себе копию списка. Фармакологию она знает не идеально – не за пределами университетской программы. Но это примерно в десять раз больше, чем воображает о своих знаниях безумный гений. - Тут есть довольно серьезные препараты, - нехотя признает она на следующий день. - Как будто кому-то нужно удержать под капельницами целую армию. Некоторые средства весьма… специфические. Их просто нельзя продать в таких количествах вашему Хольту или кому-то еще – они еще не прошли сертификацию за рубежом. Да и в России прошли недавно, причем очень быстро. Могу предположить, что за взятку. Для чего нужна половина списка она не берется даже гадать. Она будущий офтальмолог, а не фармацевт, ради всего святого. Но сертификация лекарственных препаратов - это совсем другая, понятная ей тема. - Как я и говорил, - Разумовский не нуждается в подтверждениях своей гениальности. Он просто любит, когда окружающие эту гениальность осознают. – Медицинский концерн «МироФарм-Орбита» владеет партией экспериментальных – и уже застрахованных! – препаратов, которые некому продавать в нашей стране, и нельзя продать за рубеж. А тщательная проверка их внутренней переписки показывает, что «МироФарм» ожидает крупный денежный перевод. И готовится к ремонту в Питерской лаборатории. Причем уже в конце этой недели.***
* * * Выбирая, какие из лабораторий атаковать, Джонни составляет список из подходящих объектов во всем мире. Где-то есть два препарата, где-то пять, где-то дюжина. Подходят только последние. Их силы… до обидного малы. Нельзя распыляться, нельзя тратить время на несколько налетов. Аналитики Хольта наверняка всё это знают, а значит в любой из крупных лабораторий может ждать засада. Джонни оставляет в списке восемь научных центров, куда они могут добраться не покидая базу надолго. Потом выкидывает из списка две лаборатории, как слишком уж очевидные и удобные цели. Выпивает кружку кофе, и возвращает их обратно в список. А потом начинает бросать кубик - потому что аналитики врага осведомлены об их скудных ресурсах и понимают, что бывшие члены МАК постараются исключить лаборатории слишком близко к своей базе. Сложно выбросить один из восьми на кубе с шестью гранями, но у Джонни есть система. За бросками его и застает Хаксли. Он всё еще хромает, но умудряется перемещаться почти беззвучно. - Я могу надеяться, что наше спасение ты планировал как-то иначе? – уточняет он. По англичанину никогда не поймешь, шутит ли он. - Нет, у меня был генератор самых бредовых сценариев, собранный из ста семидесяти двух пришедших мне в голову фактов о военных базах, Хольте, его ресурсах, привычках, слабостях и вашем состоянии, - отвечает Джонни. Теперь очередь Хаксли гадать пошутил ли он. - Отправляемся в Санкт-Петербург! - умиляется Ника на вечернем брифинге с обязательными кексиками для поднятия боевого духа. – Люблю его. Погода ужасная, но в этом городе мы с Джонни познакомилась. - Я думал, Джонни годами не покидал безопасный дом? И мы впервые встретились с ним на кладбище? – иногда даже новые способности Джоша дают сбой. Вот и сейчас он растерянно хмурится, пытаясь разрешить противоречие известных фактов, чужих эмоций и мысленных образов. - В Петербурге мы познакомились, но не встретились, - Нику эта растерянность невозможно умиляет. Джош остается Джошем. – В Эрмитаже Джонни впервые вышел со мной на связь. Просто текст и голос, никаких видео, - она оборачивается к хакеру, который теперь сидит всего в двух шагах. - До похорон Дельты я его даже не видела ни разу. Каждое слово – чистая правда. Но для Ники те горящие слова на табло – именно что их с Джонни первая встреча. Американских хакер быстро стал настоящим другом, реальной опорой из реальной жизни. Даже, если сейчас не реагирует на ее голос. - Джонни там, где проявляются его действия, - старается объяснить она. - А не там, где его, ну, видно. Хакер вчитывается в развернутые на пяти окнах таблицы - отобрал гаджеты у всех, кроме мисс Игнис и Илайяса. Его разум сейчас где-то в районе Финского залива. Через минуту Джонни узнает условную кодировку в перехваченном отчете и начинает ругаться. - Опять подопытные? – первой догадывается мисс Игнис. Она знает, чего ожидать от людей в больших и по-настоящему передовых лабораториях. Она в такой работала. - Дети, - выдыхает Джонни. - Тогда не трясись, а попробуй выяснить, откуда они туда попали, - электронный голос делает слова изобретательницы совершенно бесчувственными. Но она-то знает, как сложно привлечь к участию в эксперименте – даже с самыми благими намерениями, - хотя бы одного ребенка. – Дети – это не взрослые, персонал может искренне считать, что им помогает. Одно дело, если маленьких пациентов привели родители, которые их навещают или хотя бы ждут домой. Другое дело… если нет. - Че-ерт, - ноет Джесси, пряча лицо в теплый бок козы. – Мы не будем превращать базу в гребаный детский сад! Я отказываюсь…***
* * * Над офисом “МироФарм” трудились специалисты. Сергей проклинает предосторожности службы безопасности, из-за которых систему придется ломать сидя в соседнем от лаборатории здании. Какое счастье, что жадность хотя бы здесь победила здравый смысл - настоящий, а не подставной владелец зданий не стал разделять сети физически. Даже владельцы банка, над которым Сергей арендовал свой первый офис, были осторожнее. Но это мало что меняет – чтобы подключиться к системе, Сергей должен оказаться практически на месте событий. Это противоречит всем договоренностям и планам. Сергей чуть не решается перебраться в нужную локацию тайком от Олега. Ведь тот наверняка запретит… Приходится свернуть все окна, распаковать новый брикет глины и самозабвенно лепить до пяти утра какую-то абстракцию. Скульптура выходит тревожная, из чего Сергей заключает, что поддался жажде мести. И чуть не соврал ради этой мести Олегу. А значит может во всем облажаться. Снова. Поэтому он дожидается семи утра, звонит едва продравшему глаза Олегу - тот снова спит на явочной квартире, встретив Леру из патруля, - и во всем кается. Примерно пол минуты. А потом требует составить новый план. Олег вздыхает, ищет ключи от машины, и спрашивает, как долго Серый ломал свою гениальную голову и спал ли он вообще? К его приезду Сергей успевает разворошить кровать и отрубиться в ней. Если повезет - Олег поверит, что он спал и до звонка. Уличающую его в бессоннице скульптуру – крылатую безногую богиню, протянувшую руки к небу, - он спрятать забывает.