вечная любовь

***

Хазин и так постоянно хорни, а объебанный уж совсем на стену готов лезть, настолько возбуждение по мозгам дает. Скулит, просится невнятно, стояком требовательно трётся о ногу чужую. У Игоря нервы не стальные, тоже человек. Такой Петя буквально с ума сводит. Глаза бешеные, хаотично бегающие по лицу и телу Грома. Зрачки широкие чёрные, заглядывать в них почти страшно, словно тьма эта сожрать может, а черти, что в ней обитают окончательно с катушек свести. Петя носом шмыгает,чуть зубы скаля, прямо в глаза смотрит. Игоря, который на всё это безумство смотрит уже самого конкретно мажет. Сил и терпения больше нет, поэтому Петю грубо жмут к стене. Целуют так же грубо, кусая за губы, язык, углубляет почти сразу, почти трахая рот Хазина. Гиперчувствительное тело реагирует ярко, спустить лишь от поцелуя готов. Даже дурно. Спустя пару секунд Петя летит животом на кровать, не сразу понимая что произошло. Слишком быстро. Белье с него стягивают одним резким движением, снова не давая понять что произошло. Игорь ловко открывает флакон смазки, обильно вылил прозрачную жидкость на пальцы. Вводит постепенно, чтобы боли не причинить, из последних сил себя контролируя. Готовит тщательно, проталкивая пальцы всё снова и снова. В скором времени уже три пальца с лёгкостью вгоняет по самые костяшки, чем выбивает стоны. Петя тихо шипит, что готов. Игорь конечно же это слышит и тут же вынимает. Хазин совершенно не знает куда себя деть, пока краем сознания слышит, как Игорь смазывает собственный член. Петя уже буквально сгорает от возбуждения и предвкушения. Гром не заставляет долго ждать и подставляет головку, сходу входя на всю, начинает вбиваться, почти рыча. Петя стонет, цепляясь пальцами за сбившуюся простынь, пытаясь хоть немного сохранить связь с реальностью, выходит откровенно говоря плохо, он теряется в пространстве и собственных ощущениях. По комнате слышны влажные шлепки тела о тело, которые становятся всё чаще. Игорь ебёт быстро и грубо, не давая Пете сориентироваться. Резко останавливается, находясь в нём полностью, сейчас максимально чувствуется его узость, и то как Хазин сжимается внутри. Петя пытается толкнуться, но этого не дают сделать руки, крепко держащие за бёдра. Хазин лепечет что-то невнятное в подушку, если прислушаться, то можно понять, что просит больше, но за это его лицо грубо поднимают за скулы, разворачивая к себе. –Чётче, блядь, – почти зло шипит Гром тому в губы, показывая собственный оскал. Рукой зарывается в чуть влажные волосы Пети, резко оттянув за них вниз и заставляя уткнуться лицом в подушку. Хазин плачет как сука, пачкая подушку слезами и слюнями. Ему настолько хорошо, что плохо. Всё тело уже дрожит от перевозбуждения, чувствует приближение оргазма, но кончить никак не может, это сейчас единственное что он сейчас хочет. Игорь продолжает трахать, с силой шлепает по ягодице рукой, на молочной коже тут же образуется красный след от руки. Реакцией последовал почти жалобный скулеж. Гром прекрасно видит и понимает насколько Петя хочет кончить, насколько он гиперчувствительный. Но до разрядки дойти не даёт, оттягивая момент. Ему безумно нравится смотреть на такого Хазина, который скулит, пытается подмахивать бедрами, на потерянного, с заплаканными глазами. Петя никогда не признает, хотя это по нему и так видно, но ему пиздецки нравится, когда Игорь мучительно долго трахает. –Кончай,– голос Грома почти железный. Сразу после командного тона следует сильный укус в загривок. Хазин тут же кончает, скуля имя партнера. По всему телу пробегает приятная судорога, от чего он крепко сжимает в себе чужой член. Игорь тут же кончается внутрь. Всё тело Пети сразу обмякло, заставляя упасть на матрас. Ноги непроизвольно дрожат, а колени сводятся. Чувствует, как из него по бедрам стекает сперма.