Снова живём, Тсуна

Иетсуне было невыносимо слышать смех и разговоры за стеной. Ведь там звучали голоса его(!) хранителей, которые с ним не улыбались и говорили только по делу. А рядом с Тсунаёши расцветали на глазах. Они вились вокруг него, как пчёлы вокруг цветка, даже Хибари. Тсуна не понимал, почему они не чувствовали слабости пламени брата, не слышали откровенной фальши в его словах. Почему его учитель, лучший киллер, аркобалено солнца Реборн не замечал этого? Хотя ощущая холодный взгляд репетитора и брошенное «двадцать кругов вокруг города» появлялось стойкое чувство, что ученик здесь не он. И от этого тьма в груди начинала бурлить и что-то тёплое пыталось вырваться в попытке утешить его. Холодный лунный свет заливал комнату, изголовье кровати бросало тень на лицо Иетсуны. Тёплый майский ветер трепал края занавески. Парень смотрел в белый потолок, в голове ни единой мысли, а слёзы текут из глаз. Тсуна давно научился плакать без малейшего звука. Отец обучил его этому, точнее пару десятков избиений, ведь будущий Вонгола не имеет права на слабость. Слёзы, по мнению отца, были слабостью. Иногда парень задумывался, почему он продолжал называть Иемитсу отцом, несмотря на то бесчисленное количество шрамов, оставленных им на теле, то количество сломанных костей, абсолютное наплевательство на чувства, желания, просьбы и мольбы сына. Тьма снова кипит, пытается вырваться, она мечется внутри, мелко стучит, посылая еле ощутимые разряды, а голова вновь начинает болеть. Иетсуна закрывает глаза. Надо уснуть. Завтра он с хранителями идёт в Кокуе-Лэнд. Завтра он убедится в них, ведь они будут сражаться вместе, плечом к плечу. Тьма успокаивается и начинает убаюкивать своего владельца. Парень наконец-то отправляется в объятья морфея. А за стенкой звучит весёлый смех, ведь завтра семья воссоединится. Иетсуна изранен, он из последних сил держится на ногах, но не может упасть. Ему надо победить преступника Рокудо, ему надо защитить раненых хранителей. Он должен доказать, что он босс, что он берёт ответственность за жизнь своих подчинённых. Резкий выпад со стороны Мукуро. Тсуна уклоняется, подпуская ближе к себе противника и наносит удар в живот. Руки горят от пламени, тренировочные перчатки уже давно сгорели в нём. От рук по телу разносится боль от удара. Но цель достигнута Рокудо отлетает на добрых метра два. Шатаясь парень направляется к иллюзионисту, он готов нанести решающий удар. Но по полуразрушенному помещению разносится крик. – Нет! – это голос его брата, голос Тсунаёши. Мальчишка обегает старшего и становится перед преступником. Он раскидывает руки в стороны, якобы заслоняя Рокудо. – Не смей его убивать! – кричит ребёнок. – У меня нет приказа его убивать. Рокудо должен быть возвращён в Вендикаре, – спокойно отвечает-объясняет Иетсуна. –Ты правда собираешься это сделать!? – не понижает голоса Ёши. – Ты хоть знаешь какие условия в той тюрьме? – Опустим тот факт, что ты вообще знаешь о её существовании. Ты знаешь, из-за чего он попал в неё? – тяжело вздыхает старший, сил всё меньше. – Знаю! – гордо восклицает этот ребёнок. Иетсуна усмехается ведь это и ответ на вопрос и подтверждение, что брат не невинная овечка. – А ты опять выполняешь приказ! Ты ведь не знаешь ничего о Мукуро и его жизни. Ты даже не знаешь, что ему пришлось пережить! Ты просто выполняешь приказ. Приказ! Ты кроме этого ничего не можешь! Иетсуне хочется спросить, а что может его брат кроме как кричать, но он вовремя прикусывает себе язык. С губ срывается лишь едкий смех. – Джудайме, не разговаривайте с этим ничтожеством! – раздаётся голос Гокудеры. – Эта чёртова кукла может только выполнять чужие приказы. – Ёши, не трать на него свои силы, он всё равно ничего не поймёт, – Ямамото абсолютно серьёзен. – Экстремально согласен, Савада, не трать на него силы! Ледышка никогда не поймёт человеческих чувств, – раздаётся бодрый голос Сасагавы, хотя пару минут назад он лежал поражённый ядом. – Глупый Ёши не должен общаться с этим! – кричит Ламбо. Иетсуну больше интересует, откуда здесь взялся этот ребёнок, чем то, что происходит. Если честно парень уже не особо слушал этих детей. Точнее перестал сразу после фразы Гокудеры. Ведь ураган никогда не называл его «джудайме». Сейчас его больше интересовала его тьма. Она успокаивала его. Растекалась по венам с кровью принося лёгкую прохладу, расширяла сосуды, в попытке доставить кислород клеткам, и чем-то тёплым лизала его внутренние повреждения. Эти забавные ощущения отвлекали от происходящего вокруг. Но голос репетитора вырвал из своеобразной нирваны. – Небо должно уметь прощать. Реборн смотрел ему в глаза, совершенно не скрывая своего чувства… Презрения? Отвращения? Разочарования? Тсуна не мог понять, что он видит в этих бездонных антрацитовых глазах. Однако он ясно ощутил, как с этой фразой что-то внутри него сломалось. Что-то хрупкое, державшееся из последних сил, то, что так трепетно хранила его тьма, разбилось вдребезги. В этот же момент пропадает и ощущение тьмы. Остаётся пустота. – Делайте что хотите, – тихо бросает Иетсуна и круто развернувшись, уходит. Как только его фигура скрывается из поля зрения. Практически все вздыхают с облегчением. Некоторые бросаются обниматься. Ёши начинает метаться от одного хранителя к другому, ведь надо проверить всех. – Реборн, всё прошло хорошо! – улыбается мальчик. Но аркобалено не обращает внимания. – Реборн? Маленький киллер вздрагивает всем телом и наконец отрывает взгляд от прохода, где скрылся его ученик. Ученик ли? Наконец-то проскакивает мысль в голове. Он переводит взгляд на улыбающегося Тсунаёши, чувствует его тёпленькое пламя и улыбается в ответ. – Хорошо, – слегка дрогнувшим голосом звучит ответ. Ведь перед ним всё ещё стоит картина того, как глаза Иетсуны погасли. И пустота из них забралась в сознание киллера и спряталась где-то на задворках, чтобы обязательно напомнить о себе в будущем. Иетсуна не помнил, как он дошёл до дома. Дома было пусто, мама не отозвалась, а где сейчас остальные он и так знал. Подняться в комнату и прихватить сменные вещи, надо смыть с себя всю грязь. В зеркале отражение радует парочкой порезов, синяком на правой скуле и безжизненными глазами. Вода в ванной набирается быстро. Старая одежда отправляется в корзину с бельём. Тёплая вода приносит расслабление напряжённому телу. Парень кладёт голову на бортик ванной. Мысли в голове текут настолько быстро, что не дают сосредоточиться на чём-то одном. Взгляд блуждает по умывальнику и цепляется за бритву отца. В этот момент в сознании всё замирает. Одна мысль прорывается и бегущей строкой крутится перед глазами. Лезвия в шкафчике на нижней полочке Тяжёлое до этого тело легко подымается, рука тянется к заветной дверце. Металл острый, проверено на пальце. Два быстрых движения и на левом предплечье две кровоточащие полосы. На правом выходят менее ровные порезы, тяжело сжать лезвие, кажется где-то вывих. Полоска металла с тихим звоном знакомиться с полом. Вид постепенно рыжеющей воды завораживает. Однако глаза закрываются. Сознание уходит как-то слишком быстро. Иетсуна уходит вместе с ним. Небо должно уметь прощать звучит в голове. Тсунаёши не узнаёт голос «своего» репетитора. Его Реборн не мог сказать такой глупости. Небо должно уметь прощать Он не узнаёт «своего» отца. Иемитсу души не чаял в сыне и единственный раз, когда он серьёзно сражался с ним был на битве представителей. Он узнавал «свою» маму, что всегда принимала его таким какой он есть Небо должно уметь прощать Он не узнавал «своего» брата Тсунаёши, ведь в детстве он был такой милый и робкий. А сейчас брат… Брат? Какой брат? У него никогда не было брата Тсунаёши ведь он ИеТсунаёши! Кто он? Небо должно уметь прощать Тсунаёши! Но кто такой Иетсуна? Почему он теперь он? Небо должно уметь прощать Потому что в семьдесят людям уже свойственно умирать. Удивительно, что он вообще дожил до таких лет. Так что он здесь делает? Небо должно уметь прощать Чёртова Три-ни-Сетте и её равновесие! Надо будет найти Кавахиру и разобраться со всем. Небо должно уметь прощать Так не хочется открывать глаза. Снова надо разбираться с «чужими» проблемами. Небо должно уметь прощать Да нет, проблемы уже «свои». Небо должно уметь прощать – Да ни хера! Небо должно уметь понимать. За прощением пускай идут в церковь! – рычит Иетсуна резко садясь. Приходится сразу же схватиться за бортики, чтобы не упасть обратно в воду.