Хранители города Назарет

      Ловкими пальцами Мальбонте расстëгивает застëжки на моих туфлях. Мне было немного щекотно, улыбаюсь, одновременно кладя руки ему на плечи. Ступив на незнакомую поверхность, чувствую рыхлую и тёплую почву. Хм, как интересно, где мы? Он встаёт позади и медленно развязывает повязку на моих глазах.       Щурясь от яркого палящего солнца, не сразу понимаю, где нахожусь. Стоит жаркое утро, что просто не укладывается в голове, поскольку совсем недавно над Назаретом опускался вечер. Высоко в небе парят птицы, лаская слух звонким щебетанием. Мы стоим посреди огромного поля, усеянного разными сортами винограда, кустам которых нет конца. Пышный цвет и сладкий аромат приятно кружит голову. О, боже, такую неповторимую красоту нигде не видела. Осматриваюсь. Над плодами суетливо кружат насекомые, а чуть дальше, в левой стороне, находится большая пчелиная пасека. Правее стоит во всей красе густой лес, а в глубине сияет от лучей солнца голубое озеро. Чёрный дракон, скрываясь в тени деревьев от жары, с удовольствием купается и ловит рыбу.       Мои ноги просто приросли к месту, а дар речи и вовсе пропал. Только и делаю, что стою с открытым ртом и глупо хлопаю ресницами. Мальбонте разворачивается ко мне лицом, делает пару широких шагов назад и раскидывает руки в стороны.       — Ну как тебе?       — Я… не понимаю, где мы находимся? — прежде чем ответить, Мальбонте прикасается к цветущей толстой лозе, задумчиво перебирая её пальцами.       — Как ты помнишь, моя мама была ангелом, папа — демоном. Как у большинства людей, других сущностей, впрочем, не важно… У моих родителей тоже были свои мечты, увлечения и планы. Помню, в детстве мама рассказывала, что задолго до моего рождения папа был очень одержим идеей виноградарства. Он много времени проводил в библиотеках: изучал кипу научных книг на предмет посадки этой сложной культуры. А когда родился я, то родители решили приобрести земельный участок и тем самым отдалиться от города. Лично я думаю, это было поводом лишь скрыть меня от посторонних глаз, — он прерывается, хмурые брови сдвигаются к переносице. — Но советники Цитадели отвергли идеи моего отца. Ссылаясь на то, что ангелы и демоны — создания божьи — не должны, как простые смертные, копаться на грядках по локоть в грязи. И ведь, действительно, куда легче щёлкнуть пальцами, и самые вкусные яства окажутся на столе.       Сарказм слетает с его губ, рисуя на лице язвительную насмешку, а взгляд и вовсе становится тяжёлым, от которого многим бы стало не по себе. Знаю, тема родителей для Мальбонте самая болезненная, и всё же он делится со мной заветным, это дорого стоит. Подхожу ближе и тихонько обнимаю мужчину со спины. Он не препятствует, хотя мышцы шеи и спины по-прежнему напряжены.       — Что на это ответил твой папа советникам Цитадели?       — Что не испытывает страха испачкать руки, а любая грязная работа, выполненная «чистыми руками», становится светлой.       — Он был очень мудрым мужчиной…       — И упрямцем, каких только поискать.       — Я не знала твоих родителей, но мне кажется, ты принял от них только всё самое лучшее.       — Может быть, — Мальбонте, уже не желая предаваться воспоминаниям, поворачивается ко мне лицом и смотрит прямо в глаза. — Вики, я создал Долину Виктории не только в память о родителях, но и для нас, и нашей будущей семьи.       — Виктория? — мой недоумевающий взгляд заставляет его продолжить.       — Я назвал долину в честь тебя.       — Но меня так называла в детстве только моя бабушка, откуда ты…       — Не пугайся, я давно наблюдал за твоей человеческой жизнью, и мне многое известно, — его откровения заставляют ещё сильнее забеспокоиться. Мальбонте был повинен в моей смерти, а что если он и вправду был всегда рядом?       — Тогда почему я никогда не чувствовала твоего присутствия?       — Мы не видим призраков, когда они сами того не хотят. Когда я был в заточении, именно таким себя и считал… Быть узником лишь своих пагубных мыслей, не имея тела и светлой души… — прерываясь, мужчина усмехается, и всё-таки тайная мысль заставляет его хмурить брови. — Знаю, ты тоскуешь по Земле, и тебя тяготит жизнь в замке, где ты действительно бываешь зачастую одна. Но мне хочется верить, что долина станет для тебя домом или приятным воспоминанием о прежней человеческой жизни.       Единственное, на что меня хватает, — это впасть в безмолвный ступор. Раньше мы никогда не разговаривали на тему моей жизни на Земле. Вернее, я просто боялась затевать этот разговор. Казалось, что Мальбонте не поймёт моих душевных терзаний, потому что не был рождён человеком.       — Вики, тебе нравится? Согласишься со мной здесь жить? — Мальбонте заметно волнуется, а я ощущаю, что земля буквально уходит из-под ватных ног. — В чём дело? Ты побледнела, тебе плохо?       — Нет… я… — от волнения колени начинают дрожать, и я медленно оседаю вниз, но он вовремя подхватывает меня за талию.       — Может, переволновалась, здесь ещё очень жарко, — Мальбонте оглядывается по сторонам в поисках подходящего места, затем отводит к плодовому дереву, усыпанному крупным гранатом.       В тени лицу становится прохладнее и свободнее, а главное — получается легче дышать. Мужчина заботливо убирает прядь волос с моего вспотевшего лба, а я смотрю на него во все глаза, не отрываясь ни на секунду.       — Тебе получше?       — Угу, — так ценю в нём внимание и заботу, что меня переполняет чувствами. Встаю на цыпочки и, ласково потеревшись щекой об его, тихо произношу: — Маль, ты создал потрясающее место, здесь так красиво, что мне сложно описать словами…       — Давно ты меня так не называла, — он не в силах скрыть довольной улыбки. — Что ж, похоже, мне действительно удалось произвести на тебя впечатление, м?       — Конечно, посмотри, у меня даже ладошки вспотели.       Мальбонте звонко смеëтся, его смех настолько заразителен, что я моментально подхватываю его настроение. Немного переведя дыхание, он вдруг прислоняется лбом к моему и шепчет прямо в губы:       — Маленькая моя, рад, что тебе здесь нравится. Тем не менее это не всё, что я хотел показать.       — Не всё?       — Хочу, чтобы ты его увидела…       — О чём ты говоришь?       — Оставь вопросы. Идём.       Мальбонте берёт меня за руку и ведёт вдоль растущих кустов виноградника. Улыбаюсь, беспрекословно следуя за мужчиной. По пути едва успеваю зацепить свои туфли, поскольку он всё время нетерпеливо тянет меня за руку и при этом загадочно улыбается. Внутри просыпается любопытство, но я стараюсь проявлять терпение.       От тёплого ветра его тёмные волосы чуть взъерошены, а непослушная густая прядь выпала на высокий лоб. Мальбонте внешне всегда очень собранный и серьёзный, а сейчас больше похож на неуëмного озорного мальчишку. Редко можно увидеть его таким жизнерадостным, весëлым и беззаботным. Я люблю видеть его счастливым. Если счастлив Мальбонте, то и я буду самой счастливой.       Мы, как влюблëнные подростки, смеёмся, шутками подталкивая друг друга вперёд. В долине красиво, словно в сказке. Даже воздух ощущается иным: чистым, глубоким. Вскоре на смену виноградникам приходит обширный красочный сад. Деревья, которые поражают своей красотой, крепостью и плодородностью. Но я всё время умудряюсь отвлекаться на Мальбонте, любуясь его широкими плечами, крепкой спиной и подтянутой соблазнительной задницей. Ну разве можно устоять перед таким красавчиком? Коварное воображение рисует красочные картины, от которых голова кружится, а щёки пылают огнём. Поддавшись лёгкому искушению, я заставляю Мальбонте остановиться и срываю с ветки красное яблоко. Томно смотрю на него, когда откусываю кусочек сочного фрукта.       — На этот раз ты даже не завяжешь мне глаза?       — Я сделаю это чуть позже, не сомневайся, — его бровь игриво ползёт вверх, а тёмные глаза переполняются страстью.       Мужчина вдруг смахивает подушечкой большого пальца капли сока с моих губ и подбородка, затем берёт палец в рот и облизывает.       — М-м… Вкусно, — теперь его губы такие ещё желаннее, чуть влажные от сока и блестят на солнце.       На короткий миг забываю, как дышать, испытывая непреодолимое желание потянуться к его лицу и провести по нижней губе кончиком языка, лишь бы вновь ощутить их невероятный и неповторимый вкус. Только от одной этой мысли где-то внизу живота сводит мышцы. Какой же он всё-таки дьявольски сексуальный, или это я так безумно одержима им? Впрочем, какая, к чёрту, разница? Я точно знаю, что больше ни одного мужчину, как Мальбонте, так сильно я любить не стану. Мне потребовалось время, чтобы немного унять бьющееся сердце и утихомирить разыгравшееся воображение. Вскоре мы продолжили свой путь.       Узкая тропинка, красиво выложенная из мелкой гальки, привела нас на открытый участок, где, высоко задирая голову, я остановилась на месте как вкопанная. Перед нами стоял большой из необычной конструкции двухэтажный дом. Пользуясь минутным замешательством, Мальбонте приобнимает меня за талию со спины, крепче прижимая к себе, но я и не думаю сопротивляться. Наоборот, застыла, не в силах осознать реальность.       — Мне это снится?       — Нет, милая, это не сон. Знаю, что этот дом не похож на те, какие ты привыкла видеть в людском мире. Хотя внутри он выглядит несколько иначе.       — Мальбонте, ты его сам построил?       — Да.       — Но когда ты всё успел?       — Поверь, для этого много времени не нужно. Ну как, нравится?       — Ты шутишь? Он же просто потрясающий.       — Иди, посмотри.       Влекомая любопытством, я поспешно поднимаюсь по высоким деревянным ступеням, ведущим на открытую просторную из расписного дерева веранду. Однако, прежде чем войти внутрь дома, останавливаюсь и провожу ладонью по красивому тëмно-бордового цвета ограждению. На ощупь материал гладкий и пахнет древесиной. Подумать только, Мальбонте сам построил нам дом. Его способностям подвластно совершенно всё, я просто не устаю им восхищаться.       Всегда хотела загородный дом с большой террасой, цветущим садом и летней беседкой. Но этот превзошёл все мои ожидания, о таком я могла разве что только мечтать. Неуверенно помявшись на входе, начинаю нервничать и, так и не решаясь войти, отпускаю дверную ручку. Мальбонте быстро оказывается возле меня и ласково проводит кончиками пальцев по линии запястья вверх, до самого плеча. Горячие губы прижимаются к мочке уха, вызывая приятный трепет по всему телу.       — Полагаю, ты меня ждёшь? Что ж, теперь я в полном твоём распоряжении.       — Звучит заманчиво, — улыбаюсь, а сама бесстыдно прижимаюсь к нему ближе.       Внезапно раздаëтся громкий рёв в небе, и прямо над домом между большими хлопьями облаков появляется очертание силуэта синего дракона. Мифическое существо слишком быстро машет крыльями, нарезая большие круги возле нашего дома, что мне не удаётся рассмотреть, кто повелевает им, крепко сидя на его спине. Дракон грациозно делает пируэт в воздухе, выдыхая сгусток белого тумана. Однако, прежде чем тот успевает приземлиться, наш дракон оказывается возле дома первым. Наверно, купаясь в озере, он почуял присутствие своего сородича. И впрямь очень проворный питомец.       Чёрный дракон поспешно складывает за спину перепончатые крылья, а из его носа, словно огонь из ноздрей, валит белый пар. На затылке чешуя встала дыбом, переливаясь на свету оттенками серебра. Взор его больших золотых глаз устремлён в небо, а само существо переминается с одной огромной лапы с длинными загнутыми когтями на другую. При этом угрожающе покачивает из стороны в сторону длинным хвостом, на котором присутствуют острые шипы.       Мальбонте, быстро отрываясь от земли, высоко поднимается в воздух и облетает дракона вокруг, как бы привлекая к себе его внимание. И, когда тот отвлекается, опустив голову, мужчина сразу прижимает руку к его морде.       — Спокойно, мальчик, опасности нет, — жёлтые глаза смотрят внимательно, не моргая, словно сам дракон сейчас пребывает под воздействием сильного гипноза. Поразительно, но несмотря на его пугающий размах и невероятную мощь, рядом с Мальбонте он кажется совсем безобидным. — Молодец! —мужчина почесал ему между рогов загривок, поощряя за покорность. Наслаждаясь лаской своего хозяина, дракон прикрыл глаза, наклоняя голову как можно ниже. — Вики, помни, ты должна дать ему имя.       — Хорошо!       Можно подумать, что это так просто. В детстве у меня из домашних питомцев была только кошка. И то, я две недели промучилась, ломая голову, чтобы придумать ей подходящую кличку.       Пока размышляла, синий дракон уже опустился возле дома. От взмаха больших крыльев поднялась вся пыль с земли. Да чтоб тебя! Отмахнувшись, я тут же закатила глаза, узнав, кто управлял драконом всё это время. Манера Торендо появляться из ниоткуда и, как всегда, не вовремя начинает меня раздражать.       Стою на открытой террасе и, сжимая руками деревянные перекладины, внимательно наблюдаю за мужчинами со стороны. Мальбонте, сцепив руки в замок за спиной, неподвижно смотрит на серафима, пока тот неспешно спускается с дракона. Даже в этом месте без традиционного одеяния, короны и надоедливых придворных он выглядит уверенно и спокойно. Мальбонте, вероятно, ощущает силу и власть, которые присущи ему с самого детства. Потому что эти качества сразу выдаются горделивой выдержанной осанкой, строгими чертами лица и, конечно же, непоколебимым чувством страха в глазах.       Мальбонте был рождён не таким как все. Его многие ненавидели, боялись и желали ему смерти. Да, когда-то всеми непризнанный дитя Света и Тьмы, который провёл в заточении три тысячи столетий, смог вырваться на свободу в обличии сильного и беспощадного монстра. Но его вынудили стать таким… Он был тем, кем является по сей день.       Никто из нас до конца не меняется, меняются только наши взгляды на жизнь. Я буду всегда на стороне Мальбонте, и не важно, по какому пути он пойдёт: хорошему или плохому. Мы те, кто мы есть, и находимся рядом с теми, на кого сами стремимся быть похожими.       Оказавшись на твёрдой поверхности, Торендо не спеша потягивается, разминая себе затёкшие мышцы. Лицо его бледное, почти мраморное, и выражает некую усталость и даже лёгкую взволнованность.       Заприметив, что Мальбонте терпеливо ждёт объяснений, скорее всего, за столь внезапный визит, серафим поспешно одëргивает край длинного плаща, видимо, смявшегося под телом от длительного перелёта, и подходит ближе. Однако, прежде чем заговорить, он почтительно склоняет перед Мальбонте голову, одновременно опираясь правой рукой на золотой жезл с орнаментом ангела, на котором расположены три крупных красных камня.       — Господин, прошу прощения, что я потревожил Ваш отдых.       — Торендо, давай отложим в сторону титул и условности. Я надеюсь, что действительно крайне важные обстоятельства заставили тебя оставить Назарет без присмотра? — Мальбонте говорит твёрдым холодным голосом, лишëнным волнения.       — Несомненно. Другие обстоятельства не заставили бы меня лететь на этом существе столь долгий путь, — серафим недоверчиво косится в сторону драконов, которые с заинтересованностью обнюхивают друг друга. Никто из них не выражает враждебности, и, кажется, они нашли общий язык.       — Торендо, потрудись объяснить, что случилось?       — Мальбонте, смею тебя заверить, что город в наше отсутствие находится под присмотром.       — Вот как? Заскучавший и несчастный повелитель преисподней решил показать себя миру? — не скрывая насмешки, заявляет Мальбонте.       — Да, нагрянул внезапно в Цитадель, как «чёрт из табакерки…». Люцифер желает укрепить собственные позиции и напомнить о своих правах…       — Что ж, мне будет любопытно их послушать…       — Однако, в связи с его долгим отсутствием, мне сомнительны его мотивы. Если говорить открыто, лично я бы не доверил ему и свою расчёску. Сын Сатаны неугоден, в нём много спеси и нет смирения…       Мне совершенно не нравится, к чему клонится их разговор. Да, Люцифер зачастую бывает высокомерным, импульсивным, горделивым и порой любит отлынивать от дел. Несомненно, у всех найдутся свои скелеты в шкафу. Однако я достаточно давно и хорошо его знаю, ведь, несмотря на все недостатки, Люцифер хороший, надёжный и никогда не станет предавать своих друзей, и уж тем более вонзать нож в спину. Например, в отличие от Торендо, поэтому я решаю вмешаться. Взлетаю. Опускаюсь рядом с мужчинами, складываю крылья и, держа гордо осанку, произношу:       — Торендо, вы говорите словами Эрагона.       При упоминании этого имени на лице серафима не дрогнула ни одна мышца, лишь уголки губ лениво поползли вверх, но тут же вернулись в прежнее положение.       — Вики, доброго дня или ночи….Если честно, я уже запутался, пребывая за сегодняшний день в двух мирах одновременно, — Торендо с несвойственной ему наигранностью склоняет передо мной голову, я отвечаю ему тем же. Правда, не с меньшим показательным выступлением.       — Вы хоть раз можете при мне не проявлять пренебрежительное отношение друг к другу?       Вопрос, несомненно, обращён к нам обоим, но Мальбонте смотрит только на меня. Разумеется, сложно отрицать очевидное, но всё же я сердито поджимаю губы. А вот на лице Торендо играет открытая доброжелательная улыбка:       — Мальбонте, недоверие Вики в мою сторону является вполне объяснимым, учитывая то, что произошло много лет назад…       — Не вижу смысла скрывать очевидное, — говорю, а сама в этот момент поглаживаю морду своего дракона. Кажется, он начинает мне нравиться, что нельзя сказать про Торендо. Мужчины молчат, а я продолжаю: — В прошлом ваш поступок мне не понравился, я действительно вам не доверяю. Что же касается остального, то, как говорится, время покажет.       — Ваша правда, Вики, — перебирая пальцами бороду, Торендо продолжил: — интересно, а вы когда-нибудь задумывались над тем, что доверяете другому лишь потому, что хотите видеть в нём всё такое, что есть в вас, или такое, что вы хотели бы иметь? — философские размышления серафима приводят меня в лёгкий ступор. Молчу. Хорошо обдумываю его слова, а мужчина продолжает: — Все знают, что потерянное доверие вернуть очень сложно, но всё же возможно. А вот наши действия всегда говорят за нас больше, чем слова. Вам ли это не знать, Вики? — Торендо сжимает крепче посох и задерживает на мне странный, почти нечитаемый взгляд. Ощутимый холодок пробегает по спине, словно в его руках не украшение, а какой-то проводник. Неужели серафим решил упрекнуть меня в прошлом?       Злость подкатывает к горлу, я уж было открыла рот для возражения, но меня перебивает Мальбонте:       — Полагаю, мне пора внести ясность. Напоминаю вам, что мы здесь не противники друг другу и не воюем, а делаем общее дело. Управлять целым миром — непростая задача. Задача, которая требует к себе большой опыт, умение принимать правильные и непростые решения, а также научиться сглаживать острые углы, для того чтобы приходить к общим компромиссам, — Мальбонте, как строгий воспитатель детского сада, смотрит на нас, словно на провинившихся детей. Теряю терпение и скрещиваю руки на груди.       — Что не так?       — Вики, защищаться не стоит, я не нападаю на тебя. Мне просто надоело быть сторонним наблюдателем вашей затянувшейся неприязни друг к другу. По моему мнению, это неуместно. Как правителю города Назарет мне важна здоровая атмосфера в коллективе. Поэтому мой совет вам: лучше заканчивайте с этим. Надеюсь, вы меня услышали, потому дважды повторять не буду.       Монолог закончился, а в голове ещё прокручивались фраза, точно эхо в лесу: «мне важна здоровая атмосфера в коллективе». Мне было сложно что-то здесь добавить, поэтому я промолчала. А мужчины, как ни странно, вернулись к прежнему разговору.       — Мальбонте, в наш мир прибыли чужестранцы из Элизиума.       — Договорëнности приятны, когда выполняются в точно поставленные сроки. Однако я не припоминаю, чтобы мы вели с ними переговоры. Причина их визита?       — Заручиться нашей помощью и поддержкой.       — Что могло такого случиться, что проповедникам наскучило наслаждаться тишиной, спокойствием и умиротворением?       — Прошлой ночью на их мирных жителей напала стая Балауров…       — Балауров?       — Да. Крылатые твари, одна из которых прошлой ночью напала на Вики с Люцифером.       Новости распространяются со скоростью света. Однако это не важно: неприятное воспоминание уже успело сковырнуть едва зажившую рану. Но я стою, гордо выпрямив плечи, и делаю вид, что мне всё нипочем. Хорошо, что под длинным подолом платья не видны дрожащие коленки.       — Значит, Балауры… — Мальбонте покрутил головой, разминая шею.       — Да, теперь мы знаем, как они себя называют.       — Хорошо, продолжай.       — Итак, стая Балауров напала ночью… К сожалению, всё произошло очень спонтанно, без промедлений. Ни мечи, ни копья, ни чьи-либо силы их не брали. Никто не был готов к такому сражению… — Торендо говорит долго, красноречиво, активно жестикулируя руками. Хмм, стоит отдать ему должное, серафим хороший и интересный оратор, прямо под стать Мальбонте. Не удивляюсь, что мужчины так быстро нашли между собой общий язык. Всё же этого катастрофически мало для полного изменения своего мнения о нём.       — Предполагаю, смертей было много? — Мальбонте скривил губы, словно от собственного умозаключения.       — Да. Много молодых семей, подростков и детей, спящих в колыбелях…       — Боже… — я крепко обхватываю себя руками, надеясь побороть пронизывающий до костей холод. Он поднимается откуда-то из грудной клетки, болезненным комком подкатывая к горлу. Перед глазами вдруг возникают жуткие сцены: крики, борьба, плач, несчастные и растерзанные тела малюток…       Событие накатывает как снежный ком, невольно возвращая меня в прошлое. Нет, нет! Я хочу вырваться и убежать, но не могу, воспоминания, как тугие верёвки, связывают тело по рукам и ногам, с болью впиваясь в кожу.       Сжимаю в кулаке окровавленный песок, ощущая в воздухе спёртый запах смерти. Поднимаю голову. Ужас застывает в моих глазах. О, нет! Сумасшедший аттракцион, построенный на костях, кружит перед глазами без остановки. Вижу кабинки в кровавых подтëках, в которых сидят парами мои друзья, они сменяются по очереди: Сэми, Ади, Мими, Мисселина, Дино, Энди… Их лица бледные, неподвижные, а глаза пустые и безжизненные… И так круг за кругом, до бесконечности. В небе над головой парят Субантры, они словно голодные стервятники слетаются на праздничный пир. Прочь! Мой сдавленный крик поспешно уносит за собой ветер. Субантры не подчиняются моей воле. Проклятие! Хочу взлететь, но не могу, ноги по колено вязнут в грязи и не дают возможности подняться. Кровожадные птицы налетают на друзей с неистовой яростью и жестокостью, не зная ни страха, ни пощады, ни усталости. Душераздирающие крики в моей голове, словно нарастающая буря, уничтожают все преграды на пути.       Объятая страхом и с образовавшейся в груди дырой, я чувствую себя жалкой и бессильной. Не могу им помочь, я не в силах что-либо изменить. Нет, я отказываюсь верить в разворачивающуюся на моих глазах трагедию! От слёз перед глазами то и дело расплывается картинка. В груди болезненно сдавливает, обессиленно падаю на колени и начинаю жадно хватать воздух ртом.       — Вики, вернись ко мне… — не сразу понимаю, чей голос долетает до меня обрывками. Но он помогает мне скорее прийти в себя. Медленно открываю глаза, осознавая, что крепко прижата к телу мужчины. Слёзы ручьями катятся по моим щекам, я вся дрожу и, пытаясь согреть замёрзшие руки, прячу их между складками его одежды.       — Что произошло?       — Ты потеряла сознание. Как себя чувствуешь? — Мальбонте выглядел понурым, его губы сжались в жёсткую прямую линию, кажется, я действительно его напугала.       Говорю, что беспокоиться не о чем. Мальбонте помогает мне отряхнуть от пыли платье, а потом отряхивается сам. Торендо стоит поодаль, любуясь достопримечательностями сада. Видимо, серафим предпочёл оставить нас наедине. Какая неловкая ситуация. Я растерянно касаюсь растрепавшихся волос, пытаясь привести причёску в надлежащий вид. Неожиданно Мальбонте разворачивает меня к себе лицом, чуть склоняясь, потому как намного выше, и говорит:       — Вики, когда ты перестанешь погружать прошлое в себя?       — Я ненарочно…       — Пойми, в том, что произошло тогда, твоей вины нет, — отрицательно машу головой и, утыкаясь носом в его горячую шею, тихо всхлипываю. Мальбонте вздыхает, гладя меня по голове. — Ты упрямая девочка, я понимаю. Будешь дальше винить себя, закинув на спину этот тяжёлый и непосильный крест?       — Но ты же сам говорил, что я должна нести ответственность за свой выбор, — от волнения я перебираю пальцами пришитые бусины на платье.       — Верно. Также я говорил, что если ты на моей стороне, это не значит, что ты должна делать ужасные вещи. Вики, ты их не делала. Их делал я.       — Мальбонте, ты не должен очернять свои крылья, чтобы обелить мои.       — Поверь, я никогда не перестану это делать. А также буду напоминать, что теперь ты не одна. У тебя есть я, а у меня есть ты. Вики, мы — семья. Твой крест — это мой крест. И чтобы облегчить друг другу путь, мы обязаны вместе нести это бремя.       У меня случайно порвалась леска, множество бусинок посыпались на траву. Но это такая простая мелочь, по сравнению с тем, что я только что услышала. До глубины души тронутая его словами, я встаю на цыпочки и обнимаю его за шею.       — Любимый, пообещай, что что бы ни случилось, ты всегда будешь рядом.       — Вики, я всегда с тобой рядом, и, обещаю, так будет всегда, — Мальбонте чмокает меня в нос, игриво покусывая кончик зубами. Улыбаюсь и закрываю глаза. — Ключ подходит только к одному замку. Всегда помни об этом… — горячий шёпот обжигает кожу на щеке, а крепкие руки ещё настойчивее притягивают к себе. Чувствую разгорающееся между нашими телами пламя. Безусловно, нас влечёт друг к другу, и так всегда было. Мы едва сдерживаемся от переполняющих нас чувств. Вплетая пальцы в его густую копну волос, шепчу прямо в губы:       — Я… я очень сильно тебя люблю… Ты так много для меня значишь, что порой становится от этого страшно.       — Не пугайся, милая. Мои чувства к тебе тоже становятся ненасытными… Подумать не мог, что могу так любить, пока не встретил тебя.       — Значит, тоже боишься?       — Конечно, боюсь потерять тебя, боюсь потерять нас… — его откровения согревают сердце, я не в силах скрыть улыбки.       Мальбонте прикасается пальцем к моим губам, не отрывая от них тёплого взгляда, словно восхищаясь ими. С каждым днëм он открывается с разных сторон, а это так важно для меня. Знаю, что многие по сей день осуждают мой выбор, и за то, что встала, по их словам, на сторону монстра.       Сейчас, чувствуя его близость, я смотрю в тёплые ласковые глаза, которые и на меня смотрят с безграничной любовью. И все сомнения и страхи, скрывающиеся когда-то за отголосками моей души, — всё это просто давно не имеет значения. Я поняла, что счастлива по-настоящему лишь рядом с ним. И если я должна была заплатить за нашу любовь и счастье такой дорогой ценой, то ни о чём не жалею.       — Вики, нам нужно вернуться в Назарет. Не стоит заставлять чужестранцев ждать, это признак дурного тона.       — Но мы ещё сюда вернёмся, правда?       — Обязательно.       Мальбонте помогает мне взобраться на спину дракону, а потом устраивается позади сам. Торендо, прежде чем последовать нашему примеру, ещё раз внимательно осматривается по сторонам и вдруг с воодушевлением в глазах говорит:       — Отличное место для мизантропов.       — Знал, что ты оценишь, друг. Кстати, тут и для тебя уютный уголок найдётся.       — Вот как?       — Да, приготовил отдельный домик на холме, ты же любишь медитировать вдали от городской суеты?       — Благодарю. Обязательно подумаю над твоим щедрым предложением.       — Подумай, у тебя есть на это время.       Больше не говоря друг другу ни слова, мы высоко взлетаем к небесам, поспешно растворяясь в призрачном тумане. Мне очень хотелось увидеть дом изнутри, и до сих пор не верится, что теперь он наш. Но у нас ещё будет время, а сейчас дела действительно не терпят отлагательств. Весь полёт к замку нас обдувал со всех сторон прохладный ветер, словно сама погода гневалась. Дрожа от холода, я сильнее прижалась к Мальбонте, согреваясь теплом его тела. Только с ним я чувствую себя в безопасности, и мне не страшно быть хрупкой девушкой в сильных руках. Но я могу быть и сильной, только ради того, чтобы мой мужчина всегда оставался со мной.       Близился долгожданный рассвет. Разноцветные облака, как яркие краски, обретали жизнь на белом холсте. Мальбонте поручил Торендо оповестить гостей о нашем прибытии. Прежде чем спуститься, он решил окинуть город большим кругом. Не щадя заметную усталость дракона после длительного перелёта, он цепким взглядом изучает каждую мельчайшую деталь по периметру. Будто сам хочет убедиться, что опасности поблизости нет. Лично я ничего не замечаю вокруг, поскольку очень устала. Глаза предательски слипаются, а все мышцы спины затекли так, что просто молят о пощаде. Испытываю непреодолимое желание почувствовать твëрдую поверхность под ногами. Не помешает горячий душ, зелёный чай и хороший крепкий сон. Желательно в одной постели с любимым мужчиной под одним большим одеялом.       Какое-то время мы просто кружили в воздухе, словно чайки над водой в поисках съестной рыбы. Понимая озабоченность и беспокойство Мальбонте, я стоически терплю. Вскоре мы наконец-то спускаемся к замку. В окнах домов не горит свет. На пустынной улице стоит тишина, и есть в ней какое-то лёгкое умиротворение.       А когда ноги касаются твёрдой поверхности, я выдыхаю с облегчением и с радостью потягиваюсь. От хорошего массажа тоже не отказалась бы. Мне нравится летать. В небе я чувствую себя живой и свободной, но всё же изначально я была рождена человеком. Иногда мне привычнее передвигаться ногами. Мальбонте отпускает дракона, и в тот момент к нам торопливой походкой подходит серафим.       — Наши чужестранцы ещё не проснулись. Видимо, утомились с долгого перелёта. Я оповестил их слуг о вашем прибытии.       — Хорошо. Будет время подготовиться. Благодарю, Торендо, — Мальбонте поворачивается ко мне лицом, его взгляд необычайно серьёзен, что заставляет насторожиться. — Вики, тебе стоит переодеться, чтобы выглядеть как подобает. Торендо сопроводит тебя в Цитадель.       — Что? — я едва не поперхнулась от услышанного. — Мальбонте, не обязательно меня сопровождать всюду.       — И всё же я настаиваю. Это ради твоей безопасности, учитывая то, что произошло с тобой ранее.       — Тогда я просто не буду переодеваться и сразу полечу с тобой.       — Нет. До прибытия гостей я хочу поговорить о насущных делах с Люцифером. Ещё вопросы?       — Да! У тебя появились от меня секреты?       — Вики, это моë личное дело. Тебя оно не касается, — голос Мальбонте твёрд, как скала, а в глазах будто плещется холодный океан. Я заметно теряюсь, но быстро беру себя в руки.       — Мне всё понятно.       — Тогда будь благоразумна и больше не перечь мне.       Я замерла в недоумении, уже не зная, что на это ему ответить. Лицо Торендо, наоборот, не выражало никаких эмоций, а сам он держался на приличной дистанции от нас. Мне не нашлось чем парировать, и это меня расстроило. Возможно, действительно не стоит вмешиваться, если он просит. Но не знаю, что тревожит меня больше: остаться наедине с этим занудным серафимом или то, что Мальбонте хочет обсудить с Люцифером. Надеюсь, они не переубивают там друг друга, ведь только от одной этой мысли становится не по себе.       На возражения у меня совершенно не остаётся сил. Чувствую себя как выжатый лимон: очень хочу спать и есть. Но, видимо, этим недобрым утром мой несчастный желудок останется без завтрака, а наша кровать ещё долго будет неразобранной. Прежде чем взлететь, Мальбонте задерживает на мне прямой внимательный взгляд, а я же изо всех сил стараюсь скрыть недовольство. Интуиция подсказывает, что он неспроста решил оставить нас вместе с Торендо. Особенно с учëтом последнего монолога.       — Прошу вас долго не задерживаться.       — Как пожелаете, господин, — едко улыбаюсь, склоняя голову перед ним. Ну вот, не удержалась. Вики, дыши глубже, ничего страшного не произошло. Мальбонте неодобрительно качнул головой и быстро взлетел, да так высоко, что его силуэт моментально скрылся за облаками. Уф, ну и изменчивый темперамент! Вообще-то, на минуточку, это мне стоит злиться. За спиной слышу приближающиеся шаги, и чем ближе они, тем сильнее раздражаюсь.       — Вики, нам стоит поторопиться…       — Советник Торендо.       — Да?       — Будьте так любезны, не утруждайте себя разговором со мной.       — Хорошо, как пожелаете.       Обделив мужчину взглядом, поспешно расправляю крылья и высоко взлетаю.       «Вики, будь благоразумна и не перечь мне больше.»       Да что на него нашло?! Демоническая натура берёт верх?       С этими мыслями чуть ли не с размаху врываюсь в распахнутое окно спальни. Не включая свет, быстро разуваюсь и со всей злости швыряю о стену туфли. На! Глухой звук нарушает гробовую тишину. Чуточку отпустило. Всегда любила умных и властных мужчин. Мальбонте таким как раз является, но порой его доминирующая натура не знает границ. Распахнув двери настежь, выхожу босиком в холл, ища глазами придворного слугу. В этот момент между коридорами замечаю знакомый силуэт.       — Зигза! Подойди! — вначале слуга замирает, видимо, от моего внезапного сердитого голоса. Затем, торопливо шаркая клешнями о пол, подходит ближе.       — Хозяйка, чего изволите?       — Распорядись, чтобы принесли завтрак и чистые полотенца, да поживее!       — Слушаюсь и повинуюсь.       Война войной, а обед по расписанию. Мне абсолютно плевать на то, что серафим ждёт внизу. Стоя под струями горячей воды, стараюсь избавиться от неприятных мыслей, наслаждаясь любимым запахом геля для душа. Неизвестно, чего добивается Мальбонте, но мы с Торендо никогда не подружимся! Никогда! Выхожу из душа в полотенце, замечая, что за окном уже рассвело. Проходя мимо нашей постели, чуть ли не рычу от усталости: с ног валюсь. С трудом заставляю себя собраться. Стоя у зеркала, второпях пытаюсь собрать влажные от воды волосы в хвост. Но они как назло не слушаются.       — А! К чëрту всё! — раздражаюсь, небрежно швыряя расчёску на полку.       Нет ни малейшего желания наводить марафет перед этими чужестранцами. Их спонтанный визит нарушил нашу идиллию с Мальбонте. В коем-то веке куда-то выбрались и на тебе! Никакого покоя, даже на Небесах. Конечно, эгоистом быть плохо, порой нужно думать и о других. Чего? Да неужели, а кто-нибудь хоть раз подумал обо мне? Вечно здесь торчу одна, в четырёх стенах, как птица в клетке. В Цитадели совсем не весело. Приходится всё время наступать себе на горло. Я заслужила это почётное место, но меня тошнит от политики. Нет, нужно обязательно найти себе новое занятие, а то с ума сойду. Выбрав первое платье, которое попалось на глаза, не раздумывая нацепила на себя.       Время поджимало; так и не притронувшись к завтраку, по привычке собиралась вылететь в окно. Однако передумала и, быстро спрыгнув с подоконника, пошла вниз по лестнице. Пусть Торендо так и дожидается меня внизу, выйду через другую парадную дверь. А Мальбонте скажу, что мы случайно разминулись по пути. Почему я должна делать то, что не хочу? Демоница я или кто? Будет по-моему и точка! С абсолютной решимостью открываю большую дубовую дверь и быстро спускаюсь по лестнице вниз. Улыбка мгновенно растворяется, наряду с неожиданной встречей в саду с Торендо. Дьявол! Да чтоб тебя! Этот чёртов день только начался, а я уже мечтаю, чтобы он поскорее закончился. Серафим стоит ко мне лицом, сжимая правой рукой жезл, и даже не скрывает победной улыбки. Ловко раскусил меня зубами, словно белка лесной орех. Вывод: план побега с треском провалился. Шпионка недоделанная!       — Право, красный цвет вам к лицу, Вики, — холодный, ничего не выражающий взгляд. Тю, тоже мне комплимент от мужчины. Гордо выпрямив плечи и глядя куда-то вдаль, подхожу ближе. — Полагаю, весь оставшийся путь к Цитадели мы будем молчать?       — Ума не приложу, о чём мы можем говорить, — Торендо значительно выше меня ростом, но я не чувствую неловкости: давно привыкла, что многие мужчины здесь могут похвастаться этим качеством.       — Неужели вы считаете меня неинтересным и скучным собеседником?       — Заметьте, не я это сказала.       — Верно. И всё же это так… — серафим с равнодушием срывает с куста белый цветок. — Вики, позволите дополнить ваш образ?       — Что, простите?       — Как вы знаете, каждый цвет влияет на наше сознание, восприятие и мысли. Красный цвет, например, — это цвет любви и страсти, а белый — признак чистоты, вместе они считаются символом неподдельной любви, — Торендо беспристрастным взглядом окидывает мой наряд. Хотя в его жесте и нет мужского интереса, испытываю неловкость, осознав, что надела платье с глубоким декольте. Краснею до кончиков волос, хорошо, что лицо обдувает прохладный ветер.       — Не очень понимаю, к чему вы клоните?       — Это простая аналогия. Не переживайте, в том нет ничего постыдного. Так позволите или нет?       Естественно, мне хотелось сказать «нет», но почему-то вопреки всему ответила «да». Скорее мною двигало любопытство, что из всего этого получится. Торендо сухо кивнул, но в серых глазах заплясали весёлые огоньки, словно мужчина был рад, что я согласилась. До того как успеваю что-то понять, вместо цветка на его раскрытой ладони появляется белая брошь в форме пышной розы с серебряным напылением.       — Ого! Это глупая шутка или игра моего воображения?       — Ну, почему же сразу «глупая»? Хм, впрочем, не то и не другое.       В мужском голосе скользит досада, чувствую неловкость за необдуманные слова и быстро извиняюсь. В школе Непризнанных нам мало рассказывали о способностях серафимов. Торендо, видя моё минутное замешательство, поясняет:       — Серебряный цвет — это воплощение женственности, чистоты и благородства. Вики, вы действительно очень удивительная красивая девушка, это сложно отрицать. Вам об этом скажет любой мужчина, пребывающий в этом мире или в каком-либо другом, — я нервно сглотнула, совершенно ошеломлëнная его словами. Такого открытого диалога между нами совсем не ожидала. — Но мне очень хочется, чтобы вы не были такой скованной рядом со мной. Правда, я не желаю вам зла. Напротив, восхищаюсь вами как сильной личностью. Вашей стойкости и упорству позавидуют многие. Мальбонте очень повезло с вами, как и вам с ним, несомненно.       — Благодарю. Не знаю, что ещё ответить.       — Просто примите от меня этот скромный подарок. Для вас он станет маленьким воспоминанием о нашей скромной беседе.       Торендо ненавязчивым жестом протягивает брошь, которая внешне больше напоминает заколку для волос. Безусловно, медлю с решением. Если откажу, то покажу равнодушие, а если приму, то этим действием подтвержу, что впечатлилась его словами. Мне всё кажется таким сложным, или я намеренно усложняю? Вроде со стороны это выглядит искренним порывом мужчины. Однако я могу ошибаться. И пока мой разум пребывает в сомнениях, рука как будто обретает свою жизнь. Предательница! С чувством неловкости я забираю брошь. На ощупь лепестки декоративной розы немного шероховатые, что от прикосновения на подушечках пальцев остаётся серебряная пыль. Несомненно, изделие очень красивое и необычное. Не раздумывая, я закалываю ей волосы сбоку. С заколкой даже стало намного удобнее, так как я не успела уложить волосы, а непослушные пряди всё время лезли в глаза.       Я раньше не принимала подарков от других мужчин, почему теперь это сделала, не понимаю. Надеюсь, Мальбонте не разозлится, узнав об этом. Совсем не хочу, чтобы он снова стал беспочвенно меня ревновать.       — Вики, прошу, не думайте так громко. Мой скромный подарок не несёт в себе тайного смысла.       — Вот как? И давно вы читаете мои мысли? — от возмущения и одновременного смущения я вся заливаюсь краской.       А Торендо внезапно заливается весёлым звонким смехом. И впервые, услышав его смех, совсем теряюсь, не понимая, куда себя деть.       — Вики, ваши мысли мне знать не обязательно: у вас и так на лице всё написано.       — Всё же прошу вас больше не предпринимать попыток, — мой голос звучит твёрдо и более чем убедительно. Провожу рукой по заколке, убеждаясь, что она на своём месте.       — Я рад, что вам понравилась брошь.       — Вы кому-то делали подобные подарки?       — Делал. Ребекке. Но она всегда отказывалась принимать их от меня…       — Да, это похоже на мою маму.       — Прошу прощения, если мои откровения навеяли на вас тоску.       — Всё в порядке.       Серафим переводит задумчивый взгляд на кустарник жасмина, который от дуновения ветра сбрасывает с себя белые лепестки, и они, кружа в воздухе, медленно оседают на землю. Не могу понять, о чëм мужчина думает, и меня накрывает любопытство.       — Торендо, я не знала, что вы испытывали симпатию к моей маме.       — В этом нет ничего странного. Ребекка была удивительно умной женщиной, красивой и знающей себе цену. Многие мужчины ей восхищались, а некоторые и вовсе сходили с ума. Особенно, когда она никому не отвечала взаимностью.       — Как Фенцио, например.       — Счастливчиков было мало, не спорю, — рука Торендо приподнялась в воздухе. Лёгкое шевеление пальцами, и на его ладони вспыхнули золотые блики, а в следующую секунду появилось большое красное яблоко. — Полагаю, вы не успели позавтракать, угощайтесь. Не бойтесь, оно настоящее.       Наверное, уже не имеет смысла удивляться. Хотя, я всё ещё ощущаю себя Алисой в Стране чудес. Желудок предательски урчит, ещё чуть-чуть и у меня случится голодный обморок.       — С детства люблю яблоки. Спасибо, — хоть фрукт кристально чистый, по привычке обтираю его о складки одежды. Торендо усмехается, глядя на меня как на радостного ребёнка, который уплетает сочный фрукт за обе щёки.       — Говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Однако вы совсем не похожи на свою мать: в вас нет надменности и тщеславия. Вы по сей день являетесь советником Цитадели, но по-прежнему добры и милосердны к тем, кто в действительности в этом нуждается.       — Не уверена, что могла бы стать хорошим правителем, таким, как Мальбонте.       — Очень зря, у вас есть все предпосылки, чтобы стать полноправной королевой, достойной короля.       — По правилам Нового Завета я получу титул только после того, как правитель Назарета предложит мне руку и сердце.       — Поверьте, ваше бракосочетание станет грандиозным событием, — на минуту представив себя рядом с Мальбонте в белом платье, с букетом цветов, у алтаря, на моём лице мгновенно расцветает улыбка.       — Знаете, а я ошибалась на ваш счёт: вы действительно интересный собеседник.       — Благодарю.       — Однако это не значит, что моё мнение о вас полностью поменялось.       — Ничего страшного, мы начнём с малого, если позволите, — сказал Торендо и озадаченно посмотрел на небо. — Вики, нам стоит поспешить. Мальбонте не терпит опоздавших.       — Мне ли этого не знать, но, кажется, мы уже опаздываем.       — Не волнуйтесь, я открою портал.       — Волшебство на сегодня не закончилось?       — Почему же? Магия живёт везде, просто не каждому удаётся её познать.       — Торендо, а это правда, что в моменты битв серафимы принимают облик огненных змеев?       — Не всё, что описывают в книгах Библии, может быть достоверным источником, — произнёс серафим и с хитрой улыбкой посмотрел на меня. — Как вы переносите переходы во времени и пространстве?       — Вроде нормально. Правда, давно не пробовала.       — Возможно, вы испытаете лёгкое головокружение.       — Это лучше, чем видеть хмурое лицо Мальбонте. Всегда нервничаю, когда он ругается.       — Тогда давайте ускоримся.       Торендо выставил перед собой жезл и что-то прошептал. Три красных камня осветились яркой вспышкой света и быстро пронеслись по саду, создавая в воздухе синий портал.       — Вот это да! Аж дух захватывает.       — Поспешим.       Времени любоваться красотой не было. Вслед за серафимом я быстро шагнула в портал. Мы оказались возле больших железных ворот, которые с гулом и дрожью открылись, пропуская нас дальше. Когда мы вошли в Цитадель, к нам сразу подошёл служитель — ангел в довольно почтенном возрасте. С благожелательным лицом он стал сопровождать нас по тёмных коридорам. Да уж, давно я здесь не была…       Торендо шёл впереди, увлечённо беседуя с ангелом о насущных темах. Я совершенно не вникала в суть мужского разговора, потому что с каждым шагом в голове вертелись мысли, которые всё больше вытесняли реальность, погружая меня в плен предшествующих безрадостных событий. Голоса мужчин подозрительно отдалились, а где-то рядом громко хлопнули двери. От неожиданности я вздрогнула, а когда повернулась на звук, то остолбенела, увидев, как очертания женского силуэта быстро двинулись в мою сторону.       — Мальбонте убивает твоих друзей, а тебе плевать.       — Это сон? — испуганно осматриваюсь по сторонам. Но вдруг осознаю, что снова стою на поле битвы, и всё с точностью как тогда… Нет, этого не может быть! Страх сковывает моё тело, я даже не могу пошевелить губами. Мама, сложив руки на груди, ходит вокруг меня.       — Кто ты такая? Что ты сделала с моей дочерью?       — Мама, я — твоя дочь.       — Неправда, я тебя не знаю.       — Не говори так… — слёзы катятся по щекам, и я не в силах их остановить.       — Чего стоят твои идеи, если они мертвы?! Ты предала их. Предала меня!       — Нет! Я никого не предавала! Хватит! — зажимаю уши руками, лишь бы снова не слышать этих слов. — Зачем ты пришла? Зачем?!       — Ты переступила через всех, а ради кого? Мужчины, из-за которого сама оказалась мертва?       — Замолчи! — судорожно хватая ртом воздух, я издаю громкий стон…       — Кровь на твоих руках, безбожница!       — Уходи! Оставь меня в покое!       Стены сужаются вокруг меня, окутывая плотным кольцом, в груди сдавливает с такой силой, что воздуха становится катастрофически мало. В панике пытаюсь опереться на что-то, но рука соскальзывает, я падаю на колени. Мои ладони… в крови? О, нет-нет, мне только кажется! Назойливый голос продолжает звучать в ушах. Уходи, я сказала! Отмахиваюсь от неё, но мама не двигается с места, лишь подозрительно склоняет голову набок. Её холодные глаза широко открыты и углубились в чёрные тени. Что-то очень злое скрывается за её плечами.       — Вики, с кем вы говорите? — обеспокоенное лицо серафима склоняется передо мной.       — Я больше не могу её слушать! — истерично цепляюсь пальцами за край его плаща, сжимая с такой силой, что хрустит ткань. — Умоляю, скажите ей, чтобы она ушла!       — Вы видите свою маму, верно?       — Да! Она хочет свести меня с ума! — я указываю пальцем ему в сторону.       — Не бойтесь. Я помогу, — и когда его взгляд туда упирается, вместо мамы внезапно появляются маленькие сгустки тёмной энергии. Они мигом рассеиваются, лишь оставляя после себя зловещий смех, эхом проносящийся по коридору.       — А теперь давайте поднимемся с пола и пересядем в кресло.       — Но как вы это сделали?       Торендо молча помогает мне встать и усаживает на рядом расположенный небольшой диванчик. Всё же чувство страха до конца не отпускает меня. Я всё время в опаске оглядываюсь назад, боясь снова столкнуться с холодными глазами, от которых пробирало до костей. У меня колотится сердце, как сумасшедшее, и без конца трясутся руки.       Серафим проходит к панорамному окну и настежь его распахивает. Солнечный свет проникает в помещение, потянув за собой свежий прохладный ветер. Вики, успокойся! Всё позади. Успокаиваю себя мысленно и делаю дыхательную гимнастику, как учил меня Мёрфи.       — Как вы себя чувствуете?       — Мне нужна ещё минутка, может, две-три… — смахнув пот со лба, я тут же прикладываю ладони к пылающим щекам. От волнения у меня даже в горле пересохло.       В этот момент к нам подходит служитель Цитадели, в его руках квадратный поднос, на котором стоит большой графин с водой и два прозрачных стакана. Торендо благодарит ангела, забирает его и ставит на кофейный столик.       — Выпейте воды, Вики. Вам станет легче.       — Спасибо, — дрожащими пальцами я подношу стакан к губам и делаю пару глотков.       Горлу становится легче глотать, дыхание постепенно приходит в норму, а мысли в голове проясняются. Торендо кивает, про себя с чем-то соглашаясь, встаёт и задумчиво подходит к окну. Просторный коридор накрывает тёмным покрывалом тишины. Не ожидала, что меня из посторонних кто-то увидит в таком состоянии. Нервно ëрзаю на стуле, чувствуя мучительную неловкость.       — Пожалуйста, не говорите Мальбонте, что случилось со мной здесь. Он и так за меня чрезмерно волнуется. Сейчас ему нужен ясный ум, не стоит отвлекать от дел.       — Вики, можете не беспокоиться, я ничего ему не расскажу. Но не сочтите за излишнее любопытство, как давно вас мучают мигрени? Если говорить с научной точки зрения — панические атаки?       — Не припоминаю, чтобы что-то подобное случалось со мной раньше. Где-то с месяц, наверное, появились жуткие кошмары. Но случай в Долине и здесь впервые… — я сокрушительно вздыхаю, от пульсирующей боли в висках с трудом говорю.       — Вы же понимаете, что это была не ваша мама?       — Да, понимаю. Но всё казалось таким реальным.       — Вот именно, «казалось». Вики, выслушайте сейчас меня, пожалуйста, и не перебивайте.       Я в недоумении пожимаю плечами.       — Вы просто корите себя за случившееся, поэтому подсознательно чувствуете себя бессильной, позволяя чувству вины медленно овладевать вашими мыслями. Мысли материальны, и всё, что с вами происходит сейчас, это только ваших рук дело, — начинаю чувствовать себя на приёме у психоаналитика, но я не смею перебивать мужчину. Молча наблюдаю за тем, как Торендо тщательно и убедительно подбирает слова. — Согласен, порой даже самым стойким и волевым сложно находить выход из сложившейся ситуации. А большинству людей с чувством вины не хватает жизни, чтобы её искупить. Вам, Вики, выпала вечность. Возьмите из неё только самое ценное. Например, научитесь радоваться простым мелочам и перестаньте корить себя за прошлое.       — Всегда проще сказать, чем сделать. Торендо, вы говорите словами Мальбонте, — от бессилия прикладываю ко лбу холодный стакан.       — Ну, это вполне объяснимо: наши взгляды на жизнь порой, действительно, схожи, — Торендо задумчиво почёсывает себе белую коротко стриженную бороду. — Вики, когда вы в последний раз занимались любимым делом?       В коридоре вновь раздаётся громкий звук хлопающей двери, отчего я едва не роняю стакан на пол.