Черный цвет. Осень. Мост

— Почему?! — Потому что. — Шикарное объяснение, — фыркнула девушка. — Анечка, родная… Да, я помню, что говорил про больничную романтику, но я не это имел ввиду. Я же был уверен, что мы просто сдадим анализы, получим список витаминов и все. Но теперь ситуация меняется… — В чем она меняется?! Да, у тебя будет ОДНА ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ПРОЦЕДУРА и все. Нет, Володя, я не уйду. А выгонишь, так я под дверью на коврике спать буду, понял?! — Отошла к окну, чтобы слез не видел. Подошел. Крепко взял за плечи, развернул к себе: — НИКОГДА НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ! — Прижал к себе. — Глупенькая моя, глупенькая… Я же о тебе беспокоюсь. Ну намотаешь ты себе нервы на кулак под дверью и что? — А так я их дома мотать буду! Кто мне обещал, что мы все делаем вместе и ничего не скрываем друг от друга?! Почему ты помог мне, но не даешь мне просто быть рядом?! Я понимаю, ты мужчина, но я ведь тоже человек, я волнуюсь за тебя, переживаю!!! Я и дома буду по стенкам ходить! Здесь я тебя хоть сразу увижу! — Анечка, маленькая моя! Успокойся, слышишь, успокойся… Хорошо, я понял, я был неправ. — целует ладони. — Я ведь и сам не смогу без тебя… Но у меня два условия… — Какие? — Ты не плачешь и выберешь обои и мебель в квартиру на свой вкус. Пока мы будем здесь, бригада все сделает. И новый год в обновленной квартире… — Угу, а бедной Варе все это убирать? — Зачем? Есть специальные службы. Все упакуют, сделают ремонт и все после себя уберут. Варя только проконтролирует. Ребята все свои. Ты согласна? — Да. Поцелуй. Стоят в обнимку. — Пора ужинать. Потом прогуляемся? — С тобой? Хоть на край света. Весь следующий день молодые люди провели друг с другом. Разговаривали, смеялись, молчали, шутили. Вечером зашел Мандт, сказал, что анализы хорошие и что операция назначена на следующий день. Утром Анна проснулась очень рано, встала, подошла к кровати, на которой спал Корф, присела рядом. Невесомо гладила волосы, лоб, щеки, дошла до губ, когда мужчина начал целовать ладошку: — Чего не спишь? — спросил шепотом. — Не спится. А ты чего? — Тоже, мандраж, наверное, хоть знаю, что все будет хорошо. Иди ко мне. — Придвинулся вплотную к стенке, девушка легла на бок, голова на плече, рука в руке. Второй рукой гладит по голове. Так и лежали, пока не пришел Штерн: — Так, молодежь, доброе утро! Через полчаса завтрак, потом ко мне. Володь, я знаю, что ты не завтракаешь, но проглоти пару ложек каши. Потом есть не сразу можно будет. Все, вставайте потихоньку. — Доброе, понял, док. Врач ушел, а ребята все также лежали. — Анют, … — Да, родной, встаю… — Нет, иди сюда. Сам быстро перевернулся на бок, положил Анну на спину и начал лихорадочно целовать лицо, шею, дошел до ключицы и замер. Зажмурился. Вернулся к лицу. Девушка перехватила его губы…. — Все, подъем, — оторвавшись от Ани, произнес Корф, — иначе опоздаем. Еще кашу глотать. Они быстро привели себя в порядок, сложили постель, Аня положила на кровать парня вещи для операции. Тихо вздохнула. Он подошел, крепко прижал к себе. В тот момент не существовало ни больничных стен, ни палаты, ни чудо-ножа, ни диагноза. Только ОН и ОНА. … Неизвестно сколько времени они простояли, пока в дверь не постучали… — Мы еще не завтракали, — пробурчал Корф, выпуская любимую из объятий, но не руку из руки. — Можно? … — Тетя Шура??? — удивлению Владимира не было предела. — Заходите. Это Аня, а это мама Сашки. — Я. Мне вчера вечером Мандт позвонил, попросил приехать. Так, твоя каша, — протянула лоток с манной кашей, — И твоя каша, Анечка, но еще и с фруктами. А вот парнишке этому сейчас только каша. Ешьте и слушайте: я побуду с Анечкой, пока ты будешь в кресле чухаться. Предупреждаю, про чесотку не шучу, главное, не дергайся. Сам знаешь, я опытная. — грустно улыбнулась. — Анечка, ешь, иначе придется жаловаться Штерну, а он быстро под капельницу с глюкозой положит. Все, вернешься в палату, я тебе невесту с рук на руки сдам. В это время зашла медсестра: — Владимир Иванович, пора. Переодеваемся и в кресло. — А кресло зачем? Я на своих двух нормально хожу… — Так надо. Я Вас еще сверху накрою пеленкой, для сохранения стерильности. — Понял, — вздохнул Корф. Переоделся, быстро чмокнул любимую в щеку и подошел к креслу. — Я готов. Вот, — показал ноги, — даже ноги помыл и носки чистые одел. — Сел в кресло. Медсестра улыбнулась, быстро одела на ноги бахилы, на голову шапочку, и замотала в пеленку. — Точно младенец, — пошутил Корф. — Еще бы памперс и полное совпадение. — Подмигнул Анне, медсестра вывезла его в коридор.