***
Спать хотелось нещадно, но все что он мог делать это вяло переплетать ноги, следуя за родителями. Солнце уже начинало покидать свое законное место, медленно окрашивая небо дикими красками. Джерар любил закаты – солнце зависало в одной точке, на какие-то доли секунду становясь сияющим белым шаром в адовом мареве, словно капля росы, вобравшая в себя лунный свет, на лепестках роз. Это было невероятно. День был через чур быстрым и сумбурным, а ночи тихой и холодной, но эти несколько часов борьбы между двумя светилами казались наполненными какой-то странной необъятной энергией. Алый и белый переплетались, но не смешивались, на самой границе, будто давали ему новый глоток теплоты и жизни. Опаляли приятным жаром, которого не сыскать в родном сумраке. Но сейчас был день, время прекрасной борьбы ещё впереди, а Джерар бредет в какое-то незнакомое место. Мама сумбурно объяснила, что это необходимо, так как он единственный ребёнок, который может унаследовать титул Хранителя, что новая императрица захотела на него посмотреть и какое-то нелицеприятное бурчание отца о том что «чужеземка совсем звезды попутала». Что дядя Харт, что его отец не любили правителя, мальчик видел, как незаметно встают перья у первого, стоит упомянуть Солнце Империи и как скрипя душой второй улыбается очередному гонцу из дворца. Джерару казалось, что своего господина нужно хотя бы уважать, чтобы служить, но Хранитель и первая Гончая (коей и был его отец) доказывали совершенно обратное. Как бы они не презирали Императора, служили верой и правдой. Вот и сейчас только его мама улыбается, ведя его за руку, а отец с дядей изображают полное безразличие к этому месту. Белый почти ослепляющий дворец, украшенный сотнями ярких пятен – цветов. Позолота на куполах и фресках играет на уходящем солнце. Сияющий, величественный дворец Солнца встречает их безмолвием солдат-сторожевых. Никто не смеет даже слова сказать чете из Башни Ночи. А вот Джерар не против поговорить с ними хотя бы для того, чтобы спросить, почему столь взрослые люди не имеют проекции vita: нет ни крыльев, ни хвостов, ни рогов, даже конечности у них вполне обыкновенные. Но солдаты смотрели на них со страхом и странным презрением. Это очень быстро отпугнуло от необычных солдат. Может все оттого, что он не выспался, вот и мерещится то, чего нет. Ну не могут быть в сердце империи все солдаты поголовно обычными людьми. Когда Фернандесы наконец вошли в главную залу, у мальчика будто перехватило дыхание. Нет, не от восторга и восхищения чудесными фресками. Не от благоговения местом, где правят потомки Гелии. Чувство тревоги, непонятной боли – вот что обуяло его. Яркая несвойственная спокойном ребёнку ненависть к этому месту. Словно это клетка – красивая, золотая, но клетка, а сам мальчик запертая птица, бьющаяся огромными крыльями о прутья. Но он не птица, у него даже крыльев нет (не появились еще), и место это впервые видит. Так откуда это странное, болезненное ощущение. Зигрейн что-то обсуждает с подлетевшей к ним госпожой Ветра, пока Зигхарт, кажется, старательно делает вид, что он здесь впринцыпе один. Даже мать отпускает его руку, прося немного подождать, и уходит к столпотворению. А Джерара мутит. Ему срочно нужно на воздух. Нужно сбежать из этой клетки. Как можно дальше, чтобы это чувство больше не сжимало сердце. За окном скоро расплывается алое марево с белым наливным шаром. Ему нужно туда. Необходимо увидеть. Необходимо сбежать от золота и ненастоящего белого. И он бежит. По коридорам дворца, где раньше никогда не бывал. Прислуга пытается его поймать, спросить что-то, но Джерар бежит. Чем быстрее он покинет это место, тем лучше. Как Фернандес добрался до сада его уже не волнует. Ветер свирепые и сильный сносит все те чувства одним порывом. Воздух так необходимой свободы наполняет легкие. Джерар прикрывает глаза, вдыхая приятную лёгкую свежесть, которую начинает приносить ночь. Солнце, наверное, сейчас до рези в глазах ярко белое, а небо все в росчерках алого. Открываешь глаза и видишь свою любимую картину. На душе наконец спокойно, ничто не тревожит его маленькое сердце. Только вот открыв глаза, он не видит заката. Нет, он определённо есть, но взгляд цепляет белые, как закатное солнце волосы в ореоле кровавых облаков, золото глаз и удивлённый изгиб губ. Перед ним стоит почти точная копия его самого: одинаковая форма глаз, идентичные черты лица, даже такая же вечно мешающая челка. Только глаза расплавленный драгоценный металл, а волосы белые. Они ничего не говорят, смотрят друг на друга зеркальным отражением, застывшим в паре шагов. Движения рук выходят синхронными, но никто не обращает на это внимание. Их будто зачаровали, шаг навстречу и одно лёгкое касание становится спусковым крючком. Мир теряет чёткость, а голову наполняют образы не случившегося. Джерар видит, как нити серебра и золота переплетаются, видит святую Гелию стоящую безмолвным призраком за мальчиком- солнцем, видит странную взрослую версию себя с крыльями, в которых затерялись два небесных светила, стоящего в коленопреклонении пред золотым троном. Видит беловолосую старшую версию двойника в венце, украшенном семью камнями, с крыльями- копией его собственных. Серп Луны за своими плечами и ареол Солнца за его. Они стоят плечом к плечу. Мир возвращается в норму и Джерар видит пару пульсирующих золотом крыльев за спиной двойника. Мальчик-Солнце улыбается, хватай его за руку, и они валятся за землю. Он смеётся так ярко, словно колокола на башни переливаются звоном, а с ним и Фернандес выфыркивает странное его подобие. Ему так хорошо, так радостно, так много чувств, что хватит на двоих. Будто этот счастье не только ему принадлежит, словно его копия испытывает тоже самое. -Джехерис – через смех выдавливает белобрысый ребёнок. -Джерар- в так ему отвечает маленький маг. - Так значит, нам с тобой многое предстоит узнать, Рар. --Вместе до конца, Херис Они смотрят друг на друга и так хорошо. Вместе увидят континент, вместе построят собственный мир, вместе пройдут тьму и свет, вместе выстоят против всей вселенной. Но это все так далеко, а сейчас два мальчика лежат в нагретой за день траве, наблюдая за раскалённым шаром, падающим за линию горизонта. И впервые дышится так легко, впервые кажется возможным все, будто они и вправду обрели крылья. Джерар смотрит как отсветы умирающего дня играют на белых волосах, а Джехерис улыбается, не видя изучающего взгляда нового друга, ярко, заразительно. Где-то за спиной слышатся чьи-то торопливые шаги. Кто-то кричит, пытается окликнуть. А у маленькой звезды в голове одна лишь мысль: “Я защищу это Солнце” -Джерар! Вот ты где! Мать подхватывает его к себе слишком быстро, мальчик даже не успел среагировать. Вслед за ней на траву падает отец, закрывая их большим крылом от окружающих. Через тёмную завесу Джерар слышит какое-то обеспокоенное копошение рядом, чьи-то всхлипы. Наверное, родители Джехерис тоже здесь. Возможно, они волновались, что их сын исчез. Скорее всего эти всхлипы принадлежат им. Несколько капель солёной влаги падают откуда-то сверху, пока родители сжимают его в объятиях. Мама плачет, впервые он видит её слезы, впервые замечает блестящие от тревоги глаза вечно спокойного папы. Раньше Джерар никогда не заставлял их так волноваться. Ему будет стыдно, но это потом. Сейчас ему почему-то как воздух необходимо проверить нового друга. Что-то не так! -Зачем ты убежал! Мы так испугались! -Напуганная Кассиопея не обращает на его состояние внимание. Слишком страшно за ребёнка, в этом отвратительном месте. -А если бы что-то случилось… Что если бы ты- - Отпусти… -Джерар! Не смей так разговаривать с матерью.- Зигрейн тщетно пытается быть строгим, но все без толку. -Отпусти! Он откидывает тёплые руки матери, вырываясь из защитных объятий. Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что причиняет боль своей семье, но дурацкое, иррациональное чувство опасности сквозит дикой дрожью по телу. Взгляд отчаянно ищет знакомую фигуры, натыкаюсь попутно на кучу людей. Все не то! Где он?! На глаза попадается немного сгорбленная женщина, в простом, невзрачном наряде, блондинистые волосы заплетены в косу, хотя приличное количество прядей выбились и неприятно спадали на невзрачное лицо. Не было бы здесь ничего примечательного, если незнакомка не пыталась удержать нужный силуэт. Она тянула его за рукав, что-то прося мальчика. Но ребёнок будто не слышал её, он уперто смотрел на возвышающуюся фигуру совершенно другой леди. Пышное богатое платье насыщенного пурпура, расшитое драгоценными камнями, шлейфом волочилось за статной женщиной. Серые пряди, аккуратно выпущенные из сложной причёски, обрамляли красивое лицо: прямой нос, слегка припухлые красные губы, сжатые в линию, точенные скулы с напудренным румянцем. Венец, украшенный непривычным александритом, бросается в глаза, как фонарь на башне маяка. Императрица- проскальзывает где-то в закоулках сознания. Джерар где-то слышал, что новое небо Кордея из другой страны, а эти камни всегда олицетворяли Прегранде. Женщина разжимает тонкую линию губ, начиная отчитывать ребёнка стоящего перед ней, а он лишь смотрит своими упертыми золотыми глазами. Молчит. Видимо это и разозлило Императрицу. Рука в белой перчатке с тяжёлым кольцом взметнулась над головой, чтобы обрушиться на своенравного мальчика. Но Херис не двигается с места, лишь закрывает глаза, готовый принять свою участь. Секунда. Раздается звон удара ладони об кожу, а на Фернандеса смотрят изумленные разгневанные ядовито-зеленые глаза. Ушибленная шика неприятно пульсирует, из разбитой губы начинает капать кровь. -Не смей его трогать. – Джерар почти шипит, впиваясь взглядом в ненавистную фигуру. Откуда этот дикий гнев и неприязнь? -Ты знаешь с кем смеешь разговаривать!? Я Императрица этого государства, как смеет мальчишка влезать в мой разговор! -Ты не моя Императрица и ты не посмеешь тронуть мою семью. Женщина обводит взглядом представшую перед ней картину: строптивая Кассиопея, держит за плечи рыдающую наложницу, что хватается за малолетнего сына, как за спасательный круг, а мелкого бастарда прикрывает почти его точная копия, только видимо ещё более наглая чем оригинал. Испепеляющий взгляд вновь возвращается к её маленькому противнику: такие же лохматый волосы и мерзкий разрез глаз как у того несносного мальчишки, только кожа слишком бледная и дурацкая несуразная печать. Печать? Кровавые губы растягиваются в поистине королевской ухмылке. - Так значит ты наследник Ночи, как интересно- Тянет она иронично. – Значит ты должен знать, что не пристало вассалам перечить господину. Но все могут ошибаться, не так ли? Длинные пальцы вытягивают из подола острый резной веер, раскрывая его у самого лица благородной особы. Пара взмахов и взгляд снова касается мальчика, но резкое упирается у другой фигуры. -Безграничное Небо Империи, прошу простить моего сына. Он ещё ребёнок и не знает, что говорит. – Зигрейн нехотя склоняется голову, выплевывая слова. - Значит вы плохо воспитали своего ребёнка, Зигрейн. Тогда как мать Империи я должна преподать ему урок. Веер вздумается вверх, стремясь по косой порезать себе путь, когда тёмные, похожие на кинжал перья не прибивают его к ближайшей мраморной колонне. Синие, переливающиеся серебром, глаза встречаются с ядовито зелеными. Молчаливый диалог презрения. -Чтож мне наскучило общение с подобным отребьем, на этот раз я закрою глаза на такую неслыханную наглость. Но в следующий раз, я буду ждать официальных извинений, от того, кого назвали следующим Хранителем Ночи. Башням не следует забывать, где их место. Женщина уходит, уводят за собой большую часть собравшихся. Свет заката окрашивает траву в оттенки рубина, птицы уходящего дня замолкают, погружая сад в тишину. Кажется, даже время остановило свой ход, заставляя маленький мирок застрять в мареве алого. Белый и Алый в тот вечер стали для Джерара особенными.***
В зелёных витражах играют солнечные лучи весело падая на статую молодой женщины. Простое длинное платье мягкими складками ложилось вокруг тонкой фигуры, сидевшей в окружение каменных цветов. Не было на ней ни краски, придававшей реалистичности, ни металлов с драгоценными камнями, что хоть как-то подчеркнули её статус, лишь белый мрамор – такой же, как и у всех здешних статуй. По заветам Гелии и Гекаты, посмертные изваяния не дадут живым забыть о своих предках: как они выглядели, какими людьми были. Но её он никогда не забудет. Кларис. Не было у неё ни фамилии, ни семьи. Джехерис смутно слышал, что семья госпожи Кассиопеи забрала болезненное дитя к себе, но о настоящей её родне не было известно. Первая наложница Императора Кристина де Кордей, его первая любовь, мать его первенца и та, что погибла из-за его мягкосердечности. Памятник приказали высечь ещё при жизни прошлого Солнца Империи. Первая встреча с погибшей возлюбленной, вот что запечатлел холодный камень. Молодая девушка, собирающая цветы, ещё даже не смеет догадываться, что скоро её судьба станет незавидней птички в клетке. Поэты обожают воспевать эту историю любви: бескрылая септем, что покорила улыбкой молодого принца, став его спутницей. Кажется, такое называют сказкой о «Золушке». Только вот золотой дворец не сказочное место, а Кристиан не был благородным принцем. Стоило Кларис пересечь ступени замка, как весь мираж счастья исчез: десятки наложниц, невеста-аристократка из соседней державы, а вчерашняя Золушка- одна из многих навеки закрытых за стенами из белого камня. Его отец выбрал подобие мира, вместо любимой женщины. Избрал путь уступков во вред близким. Как итог тонкий цветок скончался на руках у единственной подруги, что смогла протиснуться между прутьев птичьей клетки, Кассиопеи. Джехерис смутно помнит тот день. Лишь как мать его друга внесла в покои бездыханное тело, как Кассиопея приказала Джерару его увести и дикий почти животный вой, что раздался за закрытыми дверьми. В тот день умерла его мама, отец явился на третий день и сидел у постели умершей ещё столько же, пока на седьмой Фернандесы не потребовали провести ритуал захоронения. Может это была судьба, а может ему просто так повезло, но Властители ночи души не чаяли в его матери, а после и в не самом, считая его частью их семьи. Сейчас даже кажется глупым вспоминать почти сестринскую привязанность Кларис к Кассиопеи, которая передалась как насмешка судьбы их детям. Для Джехериса не было никого ближе, чем Джерар в этой белоснежной клетке, так же как когда-то у его матери не было никого роднее своенравной невесты Зигрейна Фернандеса. Ничего кроме холодного камня с лицом матери, поставленного в Соборе Гекаты во дворце, у нового Императора не осталось. Херис до сих пор помнит, как нежно она напевала колыбельные и с какой грустью смотрела через желтые витражи на звездное небо. Помнит, как часто со слезами на глазах просила его не совершать опрометчивых поступков перед отцом и его законной супругой. Кларис была слабой женщиной, такой не место во дворце, обтянутом паутиной лжи и интриг, но разве у неё был выбор. Она просто любила и хотела быть любимой, но её избранник оказалась слабохарактерным трусом. Но он другой. Джехерис не похож на идиота, что верил в мир с Прегранде, не после того, что они сделали с его домом не после того, как увидел творения их рук в государствах, попавших под их зависимость, пока искал всех Хранителей. Он не трус, что не может защитить дорогих ему людей. Пусть пришлось пойти по головам, пусть его руки в крови братьев и сестёр, пусть запуганная аристократия боится даже глядеть в сторону Солнца Империи, надежно скрытого за спинами семи чудовищ. Но этого того стоило. Его жена – не запертая птица, а дети могут не бояться смерти от интриг наложниц, так как таковых нет. Ах, сколько законов они с Хранителями перелопатили, чтобы найти лазейку для роспуска гарема и сколько ещё пришлось сделать, чтобы закрепить новый порядок. Но сейчас все хорошо. По крайней мере так кажется, если не заглядывать в глубь. Императрица заперта в темнице, жива лишь из-за возможной войны, его отец мёртв, как и многие его братья и сестры, теперь никто не смеет оспаривать его права на престол, а восстановленное доверие Башен и Дворца даёт ему почти безграничную власть над государством. Теперь белые своды не кажутся прутьями клетки, а далекое небо – непостижимой мечтой. Пусть даже это затишье перед бурей, что неминуемо разразится, они будут готовы идти до конца вместе. Поэтому стоя у мраморного изваяния он лишь кладёт новый букет цветов, склоняя голову в знак почтения. Все-таки Кассиопея была права, настояв на успокоение его матери в храме при дворце, будто знала по какому пути пойдёт Джехерис. Отзвук быстрых шагов раздается эхом в широкой зале, заставляя его обернуться. Пара детей замирает под взглядом отца, будто пойманные на шалости. Такие смешные в своём мимолётном шоке, что лёгкая улыбка касается губ правителя. Простой кивок приглашает присоединиться, и мальчик делает первый шаг, ведя за руку сестру. Раймонд с непривычным интересом рассматривает белую статую. Эту женщину он никогда не видел, знает, что это его бабушка, но в замке нет её портретов, а в семейном склепе нету даже таблички с её именем. Совсем чужая, не похожая на его папу, безызвестная Кларис. Но их отец часто приходит сюда, иногда один, реже с дядей Раром. Несколько раз они с Рейнис пытались проследить за ними, но всегда попадались. Хотя было глупо полагать, что Глава башни просто так пропустит мимо двух детей. Будто это тайна, разделённая только между ними. Но чем больше родитель пытался скрыть, тем сильнее было любопытство его детей. И вот они взирают на статую умершей. Раньше казалось, что она должна быть очень загадочной, но на деле женщина выглядит вполне обычно. Таких даже среди слуг много, тогда почему столь заурядный человек так сильно изменил порядки своей смертью? - Почему она здесь? Разве не должно ей быть в нашем семейном склепе? – Рейнис все также придирчиво разглядывает лицо изваяния, силясь найти в нем ответ - Должна, мои дорогие, но когда-то матушка Рара настояла на том, чтобы душа её подруги успокоилась не как царская особа, а как одно из детей Гекаты. – Дети озадачено смотрят на него. На губах снова тоже вопрос. Если бы ему самому тогда это кто-нибудь разъяснил. – Фереандесы считали вашу бабушку частью именно их семьи, даже после её ухода во дворец они не изменили мнение. Возможно, это была их эгоистичная воля- не позволить Императору навсегда забрать их любимую Кларис. А может быть это была вечное напоминание мне, что даже правители должны слушать сердце и не пренебрегать близкими. - Значит дедушка пренебрег ей и прошлые Глава Ночи с Гончими так наказали его? – Раймонд… Умное, благородное и честное дитя, но столь наивное. Разве могли тогда башни наказать Императора? Разве смели пойти против, того кому клялись в верности? Когда-то он сам так думал, что это возмездие за то, как отец поступил с его матушкой. Но смотря на прошлое сегодняшними глаза, видит- Фернандесы оставили это не для Кристина, а именно для Джехериса. «Следуй по пути Гекаты» - вот что говорили ему действия прошлого. «Тьма и страх перед ней, что приходят в ночи, заставляют думать сначала о том кто рядом, а не о том кто для тебя далек»- Слова кого-то из списка Хранителей Ночи. Уже и не вспомнишь чьи именно. -Скорее это несказанные в прошлом слова. «Плох тот правитель, что не думает о народе, но тот, кто не способен защитить свою семью – не услышит и своих людей». Император не смог защитить свою семью, от того его сердце не открылось для жителей страны, и он не смог стать хорошим государем. -Значит, чтобы править нужно быть эгоистом?- Рейнис не отрывает взгляд от скульптуры, но её тонкий голос режет застоявшуюся тишину. -Отчасти это так. Нужно найти баланс между эгоизмом и жертвенностью, чтобы стать тем, кто сможет защитить Империю. Это тонкая грань, мало кому это удается. Херис вновь взглянул на мраморной статую. Нашёл ли он сам тот самый баланс, не пал ли жертвой своих желаний пока менял устоявшийся порядок. Своими руками нарушил закон Гелии и вернул к жизни погибшего, поменял древние устои, чтобы его дети не проходили через борьбу за трон. Едва ли в его действиях есть что-то кроме эгоизма, прикрытого всеобщий благом. Но за его спиной все также стоит семёрка, в чьих силах остановиться его, если они этого ещё не сделали, возможно, все так и должно быть. -Насколько я помню вы должны готовиться к чаепитию с детьми из благородных семей. Так что же вы делате здесь? -Подумаешь очередная встреча. Мы их уже по сто раз видели, чего к ней готовится? -Вот оно как, Раймонд де Кордей? Рейниса ты с ним согласна?- Девочка отвлеклась от созерцания сводов и кивнула. -Изменится ли ваше мнение, если я сообщу что там будет Рейган Фернандес? -Она придёт!?– хором удивились дети. Херис только кивнул. -Та самая Рейган, которая с самого появления не покидала Башню?!- продолжала допрос Рейниса. -Дочь дяди Рада?- вторил её брат. -Да, и ещё раз да. Так что вам нужно как полагается принять такую гостью, не так ли?***
Честно говоря, никуда ей идти не хотелось. Тёмные стены стали такими родными, что покидать их казалось предательством. Рейган был все ещё интересен внешний мир, но так скоро в него выходить она не собиралась. В башне было все, чтобы жить и не покидать её в принципе, даже её отец не сильно то и любил оставлять дом. Но папа настоял, что ей следует завести друзей за пределами резиденции, а самым простым вариантом ему видимо показалось чаепитие в Имперском дворце. Во дворце Солнца! В месте, где собираются всякие аристократы и им подобные! Да, она учила этикет, да, знала основные дома и башни и вроде понимала взаимоотношения между ними. Но это все слишком, даже при учитывая то, что её готовила Норда с Кароли. Дрожь начала бить, ещё когда ей заплетали волосы, пальцы беспорядочно теребили ленту, которая, в конце концов, пришла в негодность. А сейчас чем ближе они приближались к главному зданию Империи, тем больше Рейган ощущала, что ноги деревенеют и не слушаются. Единственный кого она знала во Дворце это её крестный, Джехерис, он бывало заглядывал к отцу для обсуждения слишком сложных для неё вещей. Реже их встречи приобретали полностью дружеский характер, там девочка вполне могла присутствовать, слушая разговоры взрослых с историями из их прошлого. Но только вот проблема в том, что дядя Херис – Император и вряд ли будет присутствовать на таком сборище, точнее его точно там не будет, Нави и Минора здесь тоже не будет. Вот и что ей делать!? За мыслями Рейган не сразу заметила, что отец остановился и, как следствие, полетела вперёд. Спасли от падения ее только руки в тёмных перчатках. Джерар смотрел на неё с недоумением, будто не понимая её растерянности вообще. Хотя, возможно, так и было, ему то точно здесь пришлось побывать ни раз и ни два, так что вряд ли воспринимает это место как-то иначе чем просто внеочередное здание, где собирается куча людей. Вывернувшись из хватки и глубоко вздохнув, она улыбнулась. По ощущениям улыбка трещала по швам и была через чур натянутой, но то-ли её актерские навыки были так хороши, то-ли у её отца резко отрубило всю эмпатию которой он обладал, потому что в ответ тот лишь привычно мягко улыбнулся, кивнув привратникам. Заставить идти себя стало настоящим подвигом, ноги перестали гнуться вовсе, а ощущения десятков изучающих взглядов не помогало совсем. Стоило обернуться, как солдаты отворачивались, делая вид, что ничего не произошло, хотя даже после того, как Рейган уличала их в наблюдении, затылок горел от чьевто взора. Найти шпиона оказалось невозможным, как минимум из-за того, что родитель решил вновь остановиться. В этот раз перед ними возвышалась девушка, наверное, так её можно было назвать. Длинное, синее, будто стекающие, платье полностью обтекало фигуру скрывая оливковую загорелую кожу. Огромные полупрозрачные водянистые крылья стремились каждую секунду изменить свою форму, будто не находя правильное положение. Короткие голубые волосы были никак не убраны, лишь пара излишне длинных прядей заправлялись причудливым вьюнком за тонкие похожие на ленты из лазурита рога. Вся фигура септем казалась внушительной и неоднозначной, Рейган даже предположить не могла что у неё на уме. Сплошные противоречия: сильная фигура воина в платье с ползущим водяным шлейфом, непонятная форма энергии vita, что будто не решила какой ей быть, и при этом короткая прямая, даже строгая стрижка. Поднимать взгляд на девушку было как минимум боязно, словно это вообще не её дело, какое лицо у этой статуи. Еле слышно вдохнув Рей подняла голову посмотрев на стоящую перед ней волшебницу. На острых, точеных скулах расположился странный рисунок чем-то напоминающий раковину улитки, только с внешней стороны расходились тонкие вьющиеся лучи, похожие на усики одного из питомцев Норды. Ответвления разрезали загорелую кожу вплоть до виска и затрагивали левый глаз. Короткие словно опаленные и выгоревшие ресницы обрамляли непривычно суженные от долгого прищура глаза цвета лазурит. Девушка была немного выше её отца, так что казалась настоящей великаншей. Когда она взглянула на девочку, обветренных губ коснулась резкая и сухая улыбка, слегка обнажающая клыки. -Так вот значит, как она выглядит.- Громкий, немного хриплый голос почему-то отлично подходил ей.- Похожа на тебя. Понятно почему такой шум поднялся. -И тебе доброго дня, Ис. Не ожидал, что ты так скоро вернёшься. Или море слишком неспокойно? Женщина серьёзно сверкнула глазами на Фернандеса, как хищник на жертву, предупреждая. Джерар же оставался совершенно спокойным, словно его ежедневно прожигает взглядом великанша. -Я и есть море, Джерар, для меня оно не бывает «неспокойным». Тем более как же я могла пропустить такой день? Ты решил выпустить из-под крыла своего птенца, такое раз в столетие может случиться, чтобы, такие тыловые крысы, как ты без страха бросали ребёнка в морскую пучину. Девочка сжалась, крепче перехватив руку отца. Бросить? В пучину? Ей затея с выходом в свет все больше не нравиться. Фереандес обернулся к испуганной дочери, нежно погладив большим пальцем напряженную кисть. -Не стоит её бояться. Это глава башни Бурь и главный адмирал нашего флота, Искра Оладемарс. Её речь.. как бы правильней сказать…. Больше подходит моряку чем магу, так что она немного резкая. -Я такая же резкая как смена дня и ночи, это просто вы привыкли закручивать каждое слово.- Девушка хмыкнул, задрав голову и сведя брови. – Дай-ка мне глянуть мне на эту маленькую сирену. Великанша опустилась перед девочкой, платье стекло вслед за ней, и вправду из воды. Загорелая мозолистая рука подняла Рейган за подбородок, чтобы видимо лучше разглядеть. Через несколько минут гипноза синих глаз её отпустили, выдав заключение. -Красавица. Стольких юнг заживо съест, увлекая на дно. По коже пробежали мурашки. Это про башню Луны ходят жуткие слухи?! Да эта Искра в разы больше страха нагоняет, чем все новообретенная семья Рейган. Заживо съесть! Только не говорите, что эта женщина и правда таким промышляет. Или это что-то из особенностей маре септем, о которых забыли написать в справочнике. -В любом случае, тебя же сюда не только праздное любопытство привело. – Фернандес заставил подругу отвлечься от ребенка. Оладермарс выпрямилась, заглядывая ему в глаза. Водяная субстанция начала твердеть, образуя форму крыла, а не успевшие обратиться к твердому состоянию капли застыли как потки воска на затухшей свече. -Думаю детям и без нас будет чем заняться. Мария! – На оклик подошла девочка немного старший самой Рейган. Бледная почти прозрачная кожа, большие глаза зелени морских волн, обрамленные длинными ресницами, волнистые волосы цвета залива, с вплетёнными нитями с голубым бисером, припухлые губы. Она казалась невероятно хрупкой, будто собранной из капелек росы. -Думаю они найдут общий язык на этом мерзком празднике лицемерия аристократии. -Приветствую, сияющий полумесяц Империи. Если позволите я сопровожу леди на чаепитие. – девочка учтиво поклонилась, делая шаг навстречу. -Здравствуй, Мария. Доверяю Рейган тебе. – Мужчина повернулся к дочери, обращась на сей раз к ней. – Мария подопечная Искры, можешь к ней обращаться если что-то случиться. Фереандес легко кивнула, отпуская руку отца и подходя к девочке. Мария потянула её вперёд по коридорам, оставляя за спиной взрослых.***
Белоснежные своды наполнял тихий звук журчащей воды с каждым их шагом. Не сказать, что Фернандес не знал привычку его подруги использовать элементы стихии на одежде, но понять никогда не мог. Все они, конечно, носили отличительные знаки фракций, та же звёздная вышивка на его одежде или украшения с перьями у Вей-вей. Но то, как это применяла Ис, казалось, на грани его понимания. С самого их возвращения она получила негласный титул владычицы морей и видимо решила ему полностью соответствовать. Теперь уже не вспомнить озорницу, что с лёгкостью влезала во всякие истории, на всеобщее обозрение выходит грозная госпожа всех океанов, в траурном платье из морской пены, печатью Борея, что уже пропитала кожу, трезубцем в руках и соленой тиной, затерявшейся между рогов. Когда они с Хейрисом нашли её, она уже была такой. Капитан пиратского флота, что сносил все и вся будто океан сам отдавал им в добычу суда. Жестокая морская владычица, чудовище берегов Сина, как только Искру там не называли. Хотя каждое слово, каждая сплетня о её кровожадности оказались с большой долей истиной. Оладермарс повинуясь собственной скорби уничтожала все корабли, что имели малейшее отношение к Прегранде. С особой жестокостью она расплавлялась с их военными судами. Печаль, превращенная в ярость. Это было одно из самых страшных бедствий, итак, сводящего концы с концами Сина. Которое с лёгкостью капли, сорвавшейся сильным ветром, вернулось на родину, захватив с собою весь нажитый флот. Вообщем то Ис не было разницы, где именно и под чьим флагом убивать ненавистных ей людей, но вера в старого друга и те идеи, что когда-то защищали вместе склонила поднять двойной флаг – имперский, с золотым солнцем, и синий с гербом башни Бурь. -И все же она у тебя красавица. И сил много, того и гляди снесут волной. - Да, Рейган похожа на свою мать. -Едва ли- хмыканье разнеслось слишком ярким эхом. - Девчонка твоя копия, только пряди красные непонятные, а так что внешность, что характер, будто тебя в детстве увидела. Такая же напуганная мышка, как ты до войны. Женщина развела руки, пожав плечами. Мол, вот выдумщик ты. -Если бы ты не начала свои присказки, Рей бы не испугалась. -Да она и до нашей встречи тряслась как флюгер в шторм. Иногда ты не видишь дальше собственного носа, Рар. Однажды с тобой это сыграло злую шутку и снова не те же грабли. -Предлагаешь так же, как ты ненавидеть каждого, кто не делит древнюю кровь? -Я просто в отличие от тебя выношу уроки из своих потерь. Люди не сделали мне ничего хорошего, каждый отнимал и убивал тех, кто мне дорог. Тебе едва ли они помогли. Превратили наш дом в поле битвы, вырезали нас как скот на бойне, лишили каждого из нас семьи, заставляли пресмыкаться, прятаться. Сколько из них рвались тебе на помощь, когда темное заклятие затуманило разум, одна твоя ненаглядная, что готова была тебя убить из-за своей боли. А сколько из них остались на твоей стороне стоило им узнать, что ты не человек в их понимании? -Мы не говорим об этом!- Острое перо из серебра и золота коснулись глотки септем. – Или я тоже вспомню о твоей обожаемой Амале, и как великая морская владычица проявила трусость и не спасла женщину, которую любила. Адмирал с рыком откинула от себя Фернандеса, но слова поперек не сказала. Джерар знает, как давить на больное, умеет развернуть все в свою пользу, глупо продолжать этот спор. Гнетущее молчание сопровождает их почти всю дорогу, пока Джерар не решает его прервать. -Все ещё скорбишь по ней? -А ты все ещё провожаешь каждый закат и засыпаешь, создавая себе иллюзию о своей ненаглядной? Не задавай вопросов, на которые знаешь ответ. -Столько лет уже прошло.. -А мы с тобой все те же. Помнишь старую присказку: «Океан-отражение неба». Как бы глупо это не звучало, теперь мы и правда отражения друг друга. -Потеряли любовь всей жизни и все что нам осталось это видеть их продолжение в детях. -Звучит грустно -Кажется, мы с тобой сюда вообще радостных вестей не приносили. Искра нахмурилась, вздохнула, полностью расслабив лицо, подняла голову к расписанному своду. Фрески, повествующие о пути Святой Гелии. Когда-то её сопровождал первый Властитель морей, Борей, сообщая обо всех невзгодах, что скоро произойдут. Тогда вроде появилось поверье: «Геката и Борей никогда не приходят вместе с хорошими вестями». Смешно что за века существования Империи оно не было нарушено. И вот они, прямые потомки, стоят у золоченых дверей чтобы известить о неминуемой беде. Единственные септем, что способны без эмоций говорить о будущем. Тот, кто видит сотни вариантов, и та что видит пришедший в действие. В этом аду ведений они всегда будут одни.***
Все происходящее напоминало Рейган какой-то идиотский рассказ в бесполезной книге, ну или улучшенную версию полдника в её бывшем приюте. После появления Мария представила и себя и Фереандес, что заставило обратить внимание всех детей на их парочку. Только если старшая к этому отнеслась как само собой разумеющееся, то для кого-то вроде Рей это стало настоящей экзекуцией. Куча заинтересованных изучали её взглядом, задали вопросы и получив односложные ответы, видимо что-то для себя решили. То ли они приняли факт того, что от неё не добьёшься чего-то интересного, то ли просто девочка оказалась не столь феноменальной как ожидалось, поэтому оставили её тихо сидеть в дальнем конце стола, изредка бросая косые взгляды. Новоиспеченная знакомая делу тоже не сильно помогала, ничего плохого не сделала, но и какой-то помощи от неё ждать не приходилось. Как только официальная часть закончилась, Мария отошла в сторону, скрываясь где-то в саду. Девочка оказалась такой же неоднозначной, как и великанша. Тонкая и хрупкая. Запястья что кажется могли переломиться если сжать чуть сильнее, полупрозрачная кожа, через которую легко проспали голубые венки. Аккуратно уложенные волнистые волосы, обрамляющие по – детски припухлое лицо с большими глазами, напоминающими больше хрустальные шары для гадания в астрологической башне. Даже её крылья были словно из тонкого радужного стекла, отливающего своими цветами на солнце, изящные, как у водной стрекозы. Вся девочка, как и это насекомое казалась хрупкой, быстрой и невесомой. Только вот внешность оказалась обманчива. Мария не была нежной и кроткой, ёмкие фразы в самый лоб, если того позволяет ситуация, полное следование этикету и никакого откровенного дружелюбия. Да, она представилась, объяснила все, но больше необходимого не сказала, не навязывала свое общество, будто построив стеклянную стену. Мол вот я, но это не значит, что ты можешь ко мне подходить, когда вздумается. Слишком взрослая и закрытая, вот что подумала про себя Рейган после нескольких брошенных ею фраз. -Вы похожи. - Как-то невпопад сказала во время их пути Мария. Минуту назад она перечислила, кто будет на этом празднике жизни. -А? Что…Ты о чем? - Подобный переход на другую тему был, для Рейган слишком непривычным. Отец всегда рассказывал все вдумчиво, будто дополнительно для себя ещё поговаривая все что знает по этому вопросу, не далеко уходили и Гончие, та же Норда могла вести монолог только после одной фразы пару часов точно. Впереди идущая выдала что-то похоже на усталый вздох. Лица Фернандес не могла увидеть, но была уверена, что его исказила гримаса вселенской замученности. -Ты похожа на Главу, посмотришь на тебя и сразу видно, что он твой отец. – выговорить быстро, будто озвучила самый обыкновенный факт, который очевиден и не требует быть озвученным. – Хотя пряди эти красные странные, но это мелочи их можно закрасить, если нужно. На этом их импровизированный диалог закончился. Не сказать, что это не было правдой. Рейган и вправду была почти точной копией отца, Норда даже любила говорить, что их характеры очень схожи. Сравнивать было не с чем. Про маму за все время Рейган не осмелилась спросить, а после первой встречи папа её и не упоминал, поэтому все что девочка о ней знала, это то, что у неё необычные алые волосы и что жила она скорее всего во Фиоре. Из-за этого принять факт того, что маленькая Фернандес похожа на единственного известного ей родителя оказалось до боли просто. Почему это так озадачило новую знакомую Рей, она не поняла сразу. Уже ковыряя вилкой какой-то десерт в голову пришла мысль, что Мария даже близко не похожа на ту леди. Они как небо и земля. Хрупкая, почти хрустальная Мария и возвышающаяся, резкая Искра. Их внешность была почти противоположна, даже энергия vita приняла совершенно различную форму, что вроде является крайне редким явлением для всех септем. Неужели Глава башни не её мать и даже не родственница. Но Мария точно представилась приемник Хранительницы Бури. Тогда как такое возможно? Разве наследником может стать кто-то не имеющий прямую родословную от основателей. В семейном древе такого не встречалась, были случаи, когда место передавалось племяннику или сестре, но не чужаку. Даже принцесса, сидящая во главе стола, была невероятно похожа на дядю Хериса. Белые волосы с тонкими нитями золота, желтые с драгоценным блеском глаза, светлая кожа. Если подумать девочка по чертам лица была очень похожа на саму Фернандес, только нет вечно мешающая челки, прикрывающей глаз. Единственная дочь великого Императора, Рейниса де Кордей, само великолепие и аристократичность в лице живого существа. Даже её жесты казались невесомыми и утончёнными, тихий и кроткий голос лился медом стоило ей ответить кому-то в этом балагане. Если для Рейган все это сборище напоминало сборище экзотических птиц, щебечущих каждая о своём и невпопад, то принцесса была белоснежным лебедем мерно и безмолвно взирающим на остальных. Чем дольше Фернандес сидела за столом наблюдая за этим фарсом, тем больше росло желание уйти как можно скорее. Только было одно «но». И это пригвождало к месту, заставляя продолжать ковырять черничный тарт.( И какой Гекаты она его только взяла, терпеть такое не может.) Взгляд. Тот же что ощущался во время их входа во дворец, пронизывающий, изучающий, и снова найти виновника никак не получалось. Единственное что Рейган поняла, так это то, что он исходит откуда-то спереди, что логично так как за спиной у неё только цветочная клумба. Возможно ли что человек целенаправленно следил за ней с самого прихода? Что ему нужно? От напряжения пальцы не слушаются и вилка, что пыталась незаметно уничтожить кондитерское изделие, надавила слишком сильно. И вот несколько блестящих темно синих ягод не самым приемлемым образом летят на одну из леди. Сердце прыгает куда в самый низ желудка от резко образовавшейся тишины и проживающих взглядов. Что там по этикету? Поднять глаза, извинения, лёгкий поклон и какая-нибудь простая, но правдоподобная причина. Да, так и нужно сделать. Только стоит поднять голову как все тело деревенеет. Рейниса смотрит на неё, точнее прямо в глаза, неотрывно. Золото взгляда одновременно обжигает все тело расплавленным металлом и мягко согревает солнечным светом. Фернандес, кажется, что она сейчас заживо сгорит, вспыхнет как высохшее в пустыне дерево. -Я…Я..Прошу прощения. Это вышло случайно. – Она готова провалиться сквозь землю. Почему именно сейчас в голове перемешалось все. Лёгкий шёпот прошёл по птичьему царству. Пока некая леди не решила выступить. -Что вы, каждый может ошибаться. Тем более Леди Фернандес столько времени прожила в дикарской стране, ей не понять особенностей достойнейшего общества империи. -Почему в словах этой девчонки слышится такая издевка? Почему ей слышится отвратительные смешки вокруг? – Слышала Глава башни привёл вас с поля битвы. Наверное, сложно привыкнуть к новой жизни, когда чужой человек забирает вас. Что? Чужой человек? Эта глупая лицемерка хочет сказать, что её с отцом ничего не связывает?! Рейган почти видит перед глазами, как павлинье платье этой девки загорается золотым пламенем, а сама она также истошно орёт, как вышеупомянутая птица. -А ведь и правда, если бы она была Фернандес, то и крылья были. -Печать можно нарисовать. -Такая же поделка, как и Мария. От этих шёпотом руки сжимаются в кулаки. Ярость кипит у самого сердца. Сказочный мир? Едва ли, здесь такие твари, обливающие тебя грязью, как и в Фиоре. Завести друзей? Прости папа, но ещё слово и это чаепитие взлетит на воздух. Не Фернандес говорите? Что ж может вам показать почему их считают одними из сильнейших магов. -Да, Леди Паон, каждый имеет право ошибаться. Даже вы. -При-принцесса. -Раз вам известно, через что прошла Леди Фернандес, стоило проявить уважение и склонится в поклоне перед септем, что выжила в столь ужасном месте . -Но ваше высочество! -Леди Паон, вас настигла тяжёлая болезнь? Иначе мне неясно отчего вы забыли, что перед вами единственная дочь и наследница Сияющего полумесяца Империи. Если это так, то вам следует направится домой, дабы не усугубить состояние, не так ли? Рейниса говорила спокойно с улыбкой на лице. Каждое слово подобно перышку заставляло птичье царство затихнуть. Взгляд обжигающими лучами стремился превратить девочку-павлина в пепел. Зачем принцесса встала на защиту никому неизвестной Рейган? -Рейган, тебе тоже не пришёлся по вкусу этот десерт? Мне кажется, повар переволновался, добавив много сахара. Почему она говорит будто знакома с Фернандес не первый день. Почему вопреки этикету обратилась к ней на «ты»? Голова гудит, а на лице светловолосой нежная улыбка с ямочками. Нужно же что-то ответить? Золотые глаза смотрят уже без отблеска стали. -Думаю ты права, для меня слишком сладко. Все же в Башне я привыкла к менее приторным десертам. -Вот оно как. Отец никогда не отпускает меня погостить к крестному, так что даже не знаю каковы там порядки. Не хочешь пройтись, я бы так хотела послушать? Принцесса подходит слишком близко, чтобы отказать. Все слишком сумбурно чтобы понять происходящее. Но вот девочка так похожая на неё внешне ведёт за руку вглубь сада. -Простите, что доставила столько хлопот, Ваше высочество. Я..я просто -Ниса -Что простите? -Говорю: зови меня Ниса. Ты не представляешь, как я хотела с тобою встретиться. А насчёт этого сборища не волнуйся. Они что-то вроде обязательной массовки, которая должна присутствовать, чтобы создавать впечатление открытости императорской семьи. -Вы..То есть ты хотела встретиться со мной? Рейган перестала понимать хоть что-то. Принцесса, драгоценный цветок Империи, хотела увидеть недавнюю сироту из приюта? Но Рейниса держала её бледные ручки, а взгляд обнимал теплом и светом, словно крылья большой птицы. А нежная улыбка не сходила с её лица. -Конечно. – тихо засмеялась венценосная. -Но почему? Просто ещё совсем недавно я была никому ненужной сиротой, а сейчас благородная Принцесса разговаривает со мной. -Ты никогда не была сиротой. - Фернандес посмотрела так будто собеседника пропустила мимо ушей все что было сказано. – Ты всегда была дочерью дяди Рара, это никак не зависит от того какую фамилию ты носишь. А значит для меня всегда была и будешь названной сестрой. Сестры должны помогать друг другу, ну и следить чтобы платье Леди Паон не сгорело вместе с ней. Принцесса хитро улыбнулась, глянув на руки Рейган. Она будто знала, что девочка хотела сделать с обидчицей. -Откуда ты.. -Вот вы где! Из кустов почти что выпрыгнул беловолосый мальчик. Весь пыльный и запыхавшийся, будто бежал по лесу от стаи волков. В неаккуратно торчащих волосах застряли ветки и листья, а щеки покрыл румянец от долгого бега. К обычной светлой кофте пристали какие-то колючки, а на ботинках точно виднелась что-то непонятного происхождения. На вид он не был старше Рейган или Нисы, скорее всего был их одногодкой, так что так обращаться к принцессе не мог. Значит просто ошибся. Ну да, кому в голову придет, что восходящее Солнце империи прячется от светского общества глубоко в саду. Только вот их новый знакомый видимо был другого мнения. Отряхнувшись и выпрямившись, уверенно посмотрел на девочек. Чем вызвал усталый и раздраженный вздох у Рейнисы. -Рей, это мой брат, Раймонд де Кордей. Самый сумасбродный идиот, который мог родиться с кровью святой Гелии. Принц? Хотя если убрать всю грязь и листья из волос, переодеть и стереть пыль с лица, то они правда очень похожи. Белые немного вьющиеся волосы, большие золотые глаза в окружении длинных светлых ресниц, немного загорелая, но все еще аристократично бледная кожа. Раймонд де Коредй, единственный сын Императора, тот кому с малых лет пророчат престол половины континента, сейчас выпрыгнул на нее из леса и слушает как его отчитывает за внешний вид сестра. -Так ты уже познакомилась с моей занудной сестрой. Рад встрече, звёздочка. - Мальчик протянул руку, широко улыбнувшись. Он будто сиял изнутри, если бы можно было ослепнуть от чьих-то эмоций, это неизменно произошло бы с Рейган сейчас. Только вместо рукопожатия Раймонд получил только удар веером по ладошке от сестры. -За что!? -Нечего свои грязные руки к Рей тянуть. И вообще, что за “Звездочка”? -Всех наследников Башни Луны разве не называют путеводными звездами? Так в чем я не прав? Тем более разве ты не должна была ее привести раньше, как только Мария уйдет. -Раз такой умный иди и сам в этом курятнике улыбайся. -Простите что прерываю вашу ссору, но откуда принц знает, что меня привела Мария? Вас же не было там. Раймонд вместе с сестрой застыли, издав что-то нечленораздельное. Их переглядки продолжались бы, наверное, еще долго, если бы Рейган не заметила одну важную деталь. Больше не ощущался тот вечно изучающий взгляд. Он исчез, как только ее увела принцесса. Если наблюдатель следил за ней все это время, мог беспрепятственно бродить по дворцу, но исчез, как только рядом появилась королевская особа. При этом принц, которого не было рядом знает то, чего видеть не мог. Еще и их странное поведение... -Вы оба следили за мной? Но зачем? -Это была идея Монда. -Что?..Я!? Тоесть...Ахр... Просто мы очень хотели наконец тебя увидеть. Знаешь сколько слухов ходило, а ни дядя, ни отец не позволяли. Поэтому, когда узнали, что ты приедешь, решили немного..немного понаблюдать. Слухи...Да, точно... Принцесса Фернандес без крыльев. Сиротка, что заняла пустующее место наследницы семьи. Бродяжка, которую Джерара Фернандес притащил с улицы. Поделка. Видимо наслушавшись об этом, близнецы решили сами проверить их правдивость. После их радушного приема стало как-то до ужаса мерзко. С кем бы она не встретилась эти россказни будут идти впереди. Кто-то схватил за руки, заставляя оторваться от мыслей. Брат с сестрой вместе держали ее ладошки, смотря своими невозможными глазами. Они как будто почувствовали, что ей плохо. Это... это странно. Еще и те слова Нисы, насчет поджога платья. -Он не это имел в виду, Рей. Просто папа с дядей Раром встретились еще когда были детьми, столько историй об этом есть. Они буквально стали легендами, поэтому, когда мы узнали, что появилась ты, тем более одна, так же как дядя Рар, то есть без брата или сестры, подумали, что ты такая же особенная. -Мы просто не могли дождаться, когда встретим ту, что будет с нами всегда. -Чт-что! Фернандес казалось, что ее лицо сейчас напоминает спелый помидор. Особенная!? Будет всегда!? Они точно о ней говорят!? Но судя по их уверенному взгляду и сильной хватке на ее руках, близнецы верят в свои слова. -Сияющий полумесяц и Сияющее Солнце империи. Рано или поздно кто-то из нас займет место отца, а ты место дяди. А кто не хочет как можно быстрее встретить того, кто предназначен судьбой. -Так что, Звездочка, прости что напугали. - Раймонд почесал затылок, отчего остатки листьев слетели ему в лицо. -Давай пройдем весь путь вместе. -А на слухи не обращай внимание. То сколько плохого о тебе скажут за спиной, настолько ты выше них всех. Слабые могут только оправдывать свою никчёмность грязными слухами и сплетнями, сильные же никогда не опускают до того, чтобы обращать на это внимание. Ниса говорила так словно они не маленькие дети, а взрослые венценосные особы, на чьих плечах судьба всего мира. Хотя, наверное, так и было. Сколько пройдет лет перед тем, как Рейган увидит свой портрет в семейной зале? Это ведь точно произойдет. Сейчас смотря на два сияющих солнца перед собой, нет той неуверенности, что еще недавно терзала душу. Она будет следующей хранительницей Ночи и советницей одного из близнецов. Все существо будто наполнилось мягким светом, когда Рейган ответно обняла новых друзей. Будто нужный кусочек пазла встал на место. Собственная магия, кажется, вспыхнула внутри сверхновой, выплывая наружу. Вспышка света. И за спинами близнецов расплывается золото. Такие разные, но такие похожие крылья. Широкие с длинными белыми перьями и металлической росписью у основания, круг солнца на сгибе, у Раймонды. И тонкие, будто из драгоценной проволоки, словно лучи солнца, у Рейнисы. Две стороны дневного светила. Нежность и сила. За восхищением уже и не замечает, как их накрывает тень от ажурных, подобно кружеву, но острых как клинки серебряных крыльев.***
Глава ххх История новой эры. «День, когда встретились Солнце и Луна»